Быхов. 2210 год. Районный суд присудил Виктору Купцову за преступление в состоянии аффекта, право совершить убийство в пределах двадцати четырёх часов. Суд присяжных одобрил и в полном составе подписал это решение. Люди в зале были обескуражены принятым решением. Сам Купцов не хотел выходить из-под стражи, не давал снять наручники. Прокурор объяснил корреспондентам, что в отсутствие смертной казни в стране, лучшего наказания не придумать. Человек, который убил собственную жену и любовника, расчленил и выбросил по частям на улицу, получил возможность ещё раз убить на глазах у всех жителей города, не получая при этом дополнительного срока. Виктор должен был при этом носить арестантскую форму. Ему надели на руку часы, на циферблате ноль считался с момента выхода на свободу. Поставили отметку на кармане рубашки о временном освобождении. Вручили пистолет Макарова с единственным патроном. Не удобство его ношения состояла в том, что приходилось постоянно держать в руке. Всучили талон разового питания в кафе «Адмирал» и оставили в покое. Купцов, оставшись один, растерялся. Стоял на обочине дороги и не знал что делать. Он никак не мог поверить в то, что с ним случилось. Осмотрев здание суда, хотел вернуться, чтобы отказаться от затеи, но охранник чётко дал понять ; не стоит. Пистолет положил на асфальт, потому что быстро отекла рука, но охранник немедленно приказал поднять, да ещё пригрозил, что потеря оружия автоматически уменьшит срок выполнения задания. Присутствие полицейского действовало на нервы. Решил отойти в сторону и хорошенько подумать. Где, как не у церковной обители это сделать. Церковь стояла рядышком со зданием суда. Он пошёл туда, чтобы получить благословление уж неизвестно на какое дело - праведное или нет. Прихожане при виде вооружённого человека разбежались по сторонам. На шум выбежал отец Александр. Он заслонил собой вход и указал на противоположный угол. Арестант упал на колени, стал умолять о прощении, но батюшка был неприклонен, потому что входить с оружием в руках в святое лоно запрещено. Нечего делать, поплёлся к выходу. Так он впервые столкнулся с отчуждением, ему никто не простил преступления. Виктор направился к озеру, которое располагалось в двадцати шагах от церкви. Сел на высоком берегу и задумался. По своей сути он никогда не был преступником. Скорее наоборот, типичный обыватель: исправно платил налоги, работал на производстве, общался с людьми, коллегами. Сам критиковал тех, кто, так или иначе, преступал ступень вседозволенности в обществе. Смеялся над теми выродками, которые нагнетали страх. Был на хорошем счету, любил шумные компании, вечеринки, праздники. Не напивался, сохранял всегда моральный облик и достоинство. И тут вдруг такое. Разум помутился, он превратился в зверя, когда увидел любимую женщину в объятиях незнакомца. О том, что сотворил, ему рассказал следователь. Было так стыдно, что хоть сквозь землю провались. Это чувство не прошло и сейчас. Ему бы в клинику, лекарства, чтобы избавиться от непреходящей боли в душе. Вопреки лечению - надо убить. Руки задрожали, пистолет положил на колени. Закрыл глаза, вздохнул, но часы на руке вдруг заговорили человеческим голосом:
- У нас осталось двадцать три часа!
На циферблате стрелка отошла на единицу от нулевого отсчёта. Это напомнило ему, как всё серьёзно. Легко сказать - убить. Кого и за что? Каждый человек имеет право на жизнь, и лишать её кому-то, просто по случаю; нельзя. А надо! От волнения поднялся, потоптался на месте и вновь сел.
Пистолет положил в запотевшие ладони. Захотелось выстрелить в небо, но только это ничего не решит. Ему могут в наказание вставить в обойму два патрона. Он сидел один, случайные люди шарахались от него. Захотелось выскочить на середину улицы, выстрелить в первого попавшегося человека, избавившись навсегда от головной боли. Но, представив себе на миг, сколько боли причинит родственникам, родителям, детям, да мало ли кому, отбросил пистолет в сторону. Тут же вспомнил, что это повлияет на срок исполнения трудного задания, вернул оружие. Чтобы развеять тревожные мысли отправился в город, в тайне мечтая встретить насильника, дебошира, убийцу - с ними разговор будет коротким. Как назло ничего подобного не встретил. Он вообще никого не встретил. На его пути встали пустынные улицы, отрицающие оживлённость перекрёстков, бойкую торговлю, городскую суету. Если и выскакивал из подворотни случайный житель, то он немедленно убегал, только пятки сверкали. Через стёкла витрин не разглядел продавцов. Зайдя в магазин «Центральный» обнаружил пустой зал, заполненный огромным количеством продуктов питания. Вот, что сделал единственный патрон в оружии, получив разрешение убить. Подойдя к развилке дорог, именуемой «Пять Углов», долго выбирал направление движения. Вспомнив, что в кармане лежит талон на разовое питание, пошёл в сторону железнодорожного переезда. Предстояло идти у дома, где случилась та трагедия. Номер тринадцать на боковой стороне пятиэтажного дома заставил вздрогнуть. Поднять глаза на тот самый этаж, откуда сбрасывал окровавленные куски, не посмел. Там «проживал» апогей человеческой страсти, через которую переступил широким шагом. На четвёртом этаже дёрнулась занавеска, на третьем развернулись жалюзи, на втором - чья-то заботливая рука закрыла форточку. Его никто не желал видеть, ему никто не собирался протянуть руку помощи: он был сам по себе. Одиночка, которому не поверил суд. Навсегда потерял доверие людей, получив статус опаснейшего члена общества. Слёзы навернули на глаза, побежали по щекам, пока шёл до переезда. Перезвон световых и звуковых сигналов известил о поезде. Сердце громко застучало. Появилось желание подойти, как можно ближе к путям, а когда поезд приблизиться, броситься под колёса. Отличное решение. Да, это в том случае, если он погибнет, а если останется калекой? Машинист поезда разбудил от «спячки», продудев над ухом. Он пригрозил ему пистолетом в ответ. Отторобанив металлическим звоном, поезд проскочил переезд, предоставив возможность перехода. На той стороне стоял мужчина. Заметив Виктора, машущего оружием, изо всех сил рванул в стороны станции. Бежал не оглядываясь, и должно быть в ожидании выстрела в спину. Слева ехала машина, водитель заметил арестантскую одежду, развернулся и поехал обратно. Таким образом, однообразие нарушилось лишь на одно маленькое мгновение. Вернулась прежняя форма общения с пустующими улицами, и Купцов опять затосковал. Часы отмерили ещё один час. Сердце заклокотало в груди. Нервы натянулись, как гитарные струны. Проведи декодером, польётся тоскливая песня разлуки с теми, кого так любил - людей. Так вышло, но они оставили его с самим собой в трудную минуту. Никого из них он не осуждал. Он сделал свой выбор, мстя за поругание мужской чести. Кого наказал, вот в чём главный вопрос?
Купцов стоял на перекрёстке дорог и наблюдал, как сворачивают в сторону машины. Стоял, пока водительская эстафета не остановила поток машин полностью. Ему хотелось видеть людей, хоть краешком глаза, и никуда от этого чувства не деться. Поняв, что надо уступить многочисленным пожеланиям, потому что жизнь не остановишь, пошёл дальше. Невидимым «тараном» он пронзил ещё один участок пустоты. Добрался до кафе, заглянул в пустой зал. Один из столов был сервирован. Первое блюдо - рисовый суп с мясом, второе - картошка с котлетами, салат из овощей и компот из сухофруктов. Выглядело вполне аппетитно. Приятный запах возбудил желание попробовать. Несмотря на задание, желудок функционировал и требовал внимания. Поел, а что было делать? Не спешил, потому что одновременно думал о том, как произвести выстрел, нажать на курок, когда принципиально к этому не готов. Как можно государственному учреждению подстрекать к убийству? Этот факт просто не влезал в те понятия, которые получил вместе с воспитанием. Буйство мысли охватило каждый уголок сознания, так и не отыскав ответа. Купцов сложил использованную посуду в поднос, высмотрел, куда надо отнести, понёс. В дальний угол кухни шарахнулась «мышь» весом в сто килограмм. Сказав ей спасибо, отправился на выход. Часы громогласно объявили ещё об одном прошедшем часе. Вышел на тропинку, которая делилась на две половины - в старый город и новый. Мысли путались, он не знал, что делать дальше, куда податься, где отыскать жертву и главное - кого? И тут он придумал, кому стоит безжалостно всадить пулю. Бывший начальник!!! Он много крови попил, требуя возможное и невозможное. Вот кто достал дурацкими идеями. Вымогая им точное исполнение, издевался, унижал, как хотел, выгонял каждый день с работы, «пил кровь» взахлёб. Его смерть станет отмщением всем соратникам по работе, которые до сих пор ходят со следами «вампирских клыков» на шее. Идея вдохновила. Виктор помнил адрес проживания будущего клиента и, не откладывая, поспешил туда. Чем быстрее нажмёт на курок, тем быстрее придёт облегчение. А он хотел этого больше всего на свете. Пистолет в руках превратился в гирю, которая мешала идти. Пришлось отдохнуть, а затем добираться на другой конец города. Приходя мимо автостанции, увидел, как люди любят жизнь. Маршрутки и такси разлетались от перрона быстрее ветра. Не успевшие сесть пассажиры, бежали им вслед. Минут пять стоял гвалт, крик, плач и вдруг стало тихо. Купцов был создателем и причиной этого. Он никому не угрожал, просто прошёл вблизи клумбы, сорвал одуванчик, оторвал по очереди лепесточки, загадал желание и завернул за угол, чтобы решить важную проблему. Его больше не интересовали мелочи, на кон был выставлен «финиш». Расстояние теперь не играло роли. Потерял ещё один час, и даже не обратил на это внимание. Время потеряло значимость, потому что принял верное решение. Подкравшись к дому, где проживала семья смертника, затаился в кустах напротив. Он постепенно увидел всех, кроме того, кому предназначалась пуля. У него на руке часы шли по-своему измерению, но было ещё солнце на небе, которое склонялось к горизонту. Вечерняя пора подгоняла людей к возвращению в домашнюю обитель, и «клиент» не мог обойти стороной общепринятый закон. Требовалось дождаться, чтобы наверняка выстрелить в раскормленное «пузо» очковтирателя, как его между собой назвали товарищи по работе. Часы тикали вначале тихо, не назойливо, но по мере ожидания, всё отчётливей. Приблизительно к десяти часам вечера он явился. Прямо из машины, стал открывать ворота в гараж. Трижды вздохнув, Виктор приготовился к решительному броску. В этот момент из дома выскочила дочка «пузатика». Закричав: «Папочка!», вскочила в салон автомобиля. Убить родителя, отца, просто человека на глазах у ребёнка - это было выше духовных сил Купцова. Побоялся испугать девочку, но благодаря этому, потерял выгодную ситуацию. А после того, как мужчина закрыл ворота гаража, вообще вынужден был отказаться от реализации плана. Напасть на незащищённый от врагов дом можно, конечно, но пуля - дура, влетит ещё не в то тело. Отказавшись от затеи, ради невинной семьи, и в первую очередь - детей, Виктор остался не у дел на целую вечность. Слушал ночь напролёт, как хладнокровно тикают часы, отсчитывая час за часом. Ждал утра. За столь длительный промежуток времени, он ещё больше настроился против «клиента». Мучительное ожидание, выдало ему особое разрешение. Но, как назло, мужчина не выходил из дома до полудня. Словно чего-то ждал. Хотел вызвать звонком, но побоялся неожиданной встречи с представителем семьи. Сердце томилось ожиданием, в его распоряжении оставалось меньше двух часов. Увидав движение в доме через занавеси, обрадовался. Ещё было не всё потеряно. Вдруг открылись ворота гаража. Машина полностью укомплектованная детьми, женой и мужчиной, выехала на улицу. Это перечеркнуло всё. Поняв, что он никогда не выстрелит, стал кусать кулаки от злости за свою немощность. Автомобиль уехал, а он остался сидеть в кустах. Часы назвали цифру двадцать три, и предупредили о скором окончании срока. Купцов выполз из кустов, разлёгся посреди улицы, заплакал. Он был слабым, полностью осознавал свою никчёмность. Со злостью укусил ствол пистолета, но ничто ему уже не могло помочь. Тогда он отполз на обочину, залез в цветник, стал качаться в нём, испортив насаждения. Минуты бежали в бешеном ритме. Сто раз взглянул на циферблат. Сто раз содрогнулся, столько же раз стонал, плакал от бессилия. И вдруг пришло озарение. Взяв пистолет, снял с предохранителя, и решительно нажал на курок. Ствол был направлен в висок. Ожидал выстрела, но лишь услышал щелчок. Часы объявили об окончании срока, и тут же сообщили о том, что его ожидают в суде. Отправился, но ноги не шли. Было отчего: не выполнил задание убийца, совершенно не приспособленный к жизни человек. Всё это предстояло выслушать во второй раз. Он покраснел от стыда и никак не мог от этого избавиться. Его там уже поджидали. На него сразу же надели наручники, ввели в клеть, посадили на скамейку. Он приготовился слушать наказание. И судья его огласил:
- В связи с тем, что Виктор Купцов доказал всем, что не является преступником по своей натуре, приговаривается к пяти годам лишения свободы.