или как захватить контроль над пляжами (Surf Nazis Must Die, 1987)
Дневник Смита-47
«04» мая 2011. На дальнем патрулировании вдоль внешней границы заповедника, на ничейной полосе, имел место некий поучительный момент. Я отдыхал днем в палатке, почти спал, вдруг голос: «Есть кто?» Ладно что вообще спросили-предупредили. Обычно без предупреждения рушат палатки либо что-то еще. Мне не видно – кто и сколько, вылетел из палатки с Томпсоном (тоже опасный момент, но лучше, чем взаперти) – стоят двое. Объясняют, что застряли, надо подтолкнуть. Я: «Не вижу машины». Машины действительно не видно. Берег озера, место открытое. Показали, – в низине. Сказал, что подойду. Пришлось оставить вещи, но прихватив все магазины. Подхожу. Действительно, застряли, в машине еще и женщина с маленьким ребенком. Увидел, что полная отвязность и безразличие к своей судьбе: поехали на рыбалку, въехали в очевидную грязь, сапог нет, лопаты нет, веревки нет. Вообще ничего нет, ноль вещей, ноль экипировки. Немного позже пришли ко мне за веревкой (у меня она оказалась), благодаря ей машину вытянул кто-то из проезжающих автомобилистов...
«05» мая 2011. Сейчас у медведей гон, группируются, злые, но охота весной из-за пожаров запрещена. Волков и медведей расплодилось очень много, информации по негативу-столкновениям достаточно.
Из наставлений по борьбе с партизанскими бандами:
«Баскервилей нужно изымать (морда злобно оскалена, когти растопырены), как и авиабраконьеров (морды браконьеров закрываются специальными мешками, раздеваются догола). Еще много непуганных идиотов...».
Самураи опять с претензиями по фьордам. «Что, Джек, ты по-прежнему хочешь меня?», – так или примерно так сказала амазонка одному американскому пенитенциарию, попытавшемуся изнасиловать ее в камере во время бунта в тюрьме («Прирождённые убийцы», 1994). Глаза – горло –пах. Пах – горло – глаза. Ну... кто-то еще хочет Курил?
«13» мая 2011. Мир захвачен салагами, преступным сбродом и спекулятивным (идеологическим) j.-отребьем. Гуроны потирают лапы. И чего «здесь» только нет. Схлопывания, горельники, коварные цели, некоторые теории суперструн... Сбой жесткого диска или вирусное нападение? Чёрные дыры такие чёрные дыры. Вся так называемая история – лжива, но и по ней возможно проследить что требуется. Metal-столкновения и глобальные схлесты белых с белыми абсурдны и преступны. Мало галактического вьетконга и афроагрессии на северо-запад? Теперь понятно, почему ты живешь на побережье Баренцева моря, на прибойных волнах – по военно-политическим мотивам.
Все билеты на материк раскуплены? Тем лучше.
Личное пространство, конечно же, важнее рецензий. Здесь, кроме белых субмарин, никого нет и быть не может. (Ну в кого, в кого вы собираетесь здесь стрелять? – урезонивал Писателя Сталкер).
«Зверства» и тяготы жизни на природе, наверное, еще не самое страшное и опасное для вооруженного ангела, одиночки. Герой Смит нынче ошеломлен Нечестностью, сломом традиций и неморалью, он в осаде и дисгармонии. Сейчас намеренно сжигаются леса, горит душа Европы, подпаливается сила Ее – метафизика. Очень похоже на профилактическое выжигание. Поливают керосином или со спутника лазером поджигают?
– Смит, ты написал «Заговор блондинов». Но разве блондины способны к заговорам?
– Способны, милая, очень способны, и к заговорам в том числе! Сама жизнь заставляет «спасаться» – на драках, войнах, аналитике, на текст-заклинаниях и «обрядах». На танцевальном серфинге со встроенным лезвием и техно-философии. Вся жизнь Блондина – это опасные районы. Блондины учатся драться на пляжах, на омерзительных куклах, выдернутых наугад из пяти колоний пожизненного содержания. В руках куклы – нож. В руках рейнджера – нож. Оппозиция: предатели жизни – заступники цели. Идеализм. Прикрыть детей от мучителей.
Как бороться с демократической гидрой? – думал Тихомиров. И правильно думал.
Литературная энциклопедия белых текстов: заговоры и мифы. Текст-заклинания и жизнь: захватить контроль над пляжами. Настоящее и ненастоящее в «традиции» – вот чем сегодня ты должен заниматься.
«Сердце-экзистенция», как и Литературная автобиография, вся на «предчувствиях», на вере, на Платформе-Арсенале, – даже на «биографии». Экзистенциализм, как сказал классик, это гуманизм, а если быть точным – распрямление зубьев. Экзистенц-гуманизм призван оберечь душу. Самые холодные зимы становятся еще холоднее.
Ничего нет, кроме текста. Филология... на колоссальных сжатиях – вот к чему стремится метафизик «Реванша». Вся твоя жизнь – это действительно рок-шкала, Смит, это сборник новелл (горные ралли?) с разящим «чувством» превосходства. И ты играешь (?) роль во всем этом великолепии.
Пора пробежаться, разогреть кровь.
Постницшеанские движения, «состояния» и настроения – это электрон и «технотрон», это и мысли, завязанные на красоте и зелени Леса, это обязательное приветствие Красавицы-жизни. Это человеческие, чересчур человеческие состояния на новом витке. Скажи решительное «нет» болезням «века».
Благодаря героическим усилиям филологов открывается Литература экзистенциальной философии двадцать первого века, – навстречу двенадцатому модельному году, навстречу «умозрениям» и откровениям. В пределе «текст-и-человек» филолог быстр и лаконичен, красив и брутален. Он работает на моторизованной, бронированной метафизике.
Красота по-арийски, – «Проклятый путь» или все-таки «Путь к проклятию»? Вот о чем сегодня нужно думать. Смит всегда в костюме идеального покроя.
В лесном (а именно-) метафизическом Деле важен Силуэт – силуэт Метафоры-Блондинки, силуэт тяжело вооруженного Егеря-заступника жизни, силуэт подлинной экзистенц-жизни. Утро для блондина, Поезд на Юму, Егерский приклад, Трофей мечты, На побережье. Говоришь «жизнь», а подразумеваешь Филологию – лесной бункер, пушку схемы Гатлинга, красивую и непременно дикую Ницшеанку, модельные словосочетания. Модельную жизнь.