Футбол

               


Если папины нечастые выходные совпадали с футбольными матчами, он обязательно брал меня с собой на стадион. И я прыгала от радости до потолка… По строго-официозному кожаному дивану, по всем кроватям, безусловным плюсом которых была упругая панцирная сетка, и просто по всему, что попадалось мне под ноги.


Правда, пол, застеленный в коридоре циновкой, однажды сослужил мне недобрую службу… Несясь торпедой из детской комнаты на кухню, я зацепилась за экзотический коврик и на огромной скорости шмякнулась об пол – плашмя, со всей силы воткнувшись носом в плетеные соломины. Моя маленькая курносая достопримечательность задралась ещё выше и долго оставалась в таком непристойном положении.


Говорят, через еле видимые поры в местах принудительного сжатия выступили чуть заметные капельки крови… По легенде, устойчиво циркулирующей в семейной истории, именно после этого случая у меня обозначились веснушки, точнее – конопушки. Потому что их появление никак не было связано со сменой времен года…


Футболисты бегали по зеленому полю не хуже меня, и тоже умудрялись падать.  Видимо, им было больно, поскольку, свернувшись калачиком, они катались по аккуратной травке, стараясь сдержать стоны. Иногда кого-то из игроков уносили на носилках, и я плакала от горя, считая, что страдалец  навечно лишается возможности пинать мячик…


Думаю, я сильно мешала папе своими вопросами и глупыми предположениями, но он всегда внимательно выслушивал меня и объяснял по-взрослому, серьезно. Наверное, он любил меня не меньше, чем футбол, и я это чувствовала…


Честно говоря, сама игра меня интересовала мало… Гораздо приятнее было есть мороженое или сладкую вату и глазеть по сторонам на болельщиков, периодически вскакивающих с мест и яростно орущих какие-то странные лозунги. Особенно удивляло меня, когда публика на трибунах начинала многоголосно скандировать: «Судью – на мыло!!!»


Я добросовестно пыталась представить себе мыло из дядьки-судьи - в полосатой майке, черных длинных трусах и в необычных бутсах…  Мой лоб морщился, привычно вздергивалась левая бровь,  а папа улыбался и просил не гримасничать, чтобы яркое солнышко не оставило на моем лице некрасивых бледных полос…


Потом, сидя на плечах у любимого папы, я плыла над головами людей в нескончаемом потоке, который за воротами стадиона растекался ручейками по улицам и проспектам приморского городка. Соленый ветер трепал мой неизменный бант, я прижималась рыжим носом к седым папиным волосам и верила, что это и есть счастье, которое не кончится никогда…