Час пик в метро. Толпа людей. Незнакомые лица, голоса. Я не замечаю их, прохожу мимо, расталкиваю, бегу. Как каждое утро. Как сегодня. Сегодняшнее ничем не отличается от остальных. Наверное, это странно начинать каждый свой день среди незнакомцев, норовящих толкнуть тебя, занять твое место, разглядеть тебя с ног до головы и мысленно осудить/обсудить/усмехнуться/позавидовать/нужное подчеркнуть…
Я бегу. К последнему вагону. Бегу машинально, по инерции - переход на площади Невского, Маяковка, Гостинка… В метро можно делать массу интересного. Можно проживать целые жизни - чужие, свои. В метро можно потеряться в собственных мыслях. А можно вообще забыть, кто ты, где ты и зачем ты - здесь. И так и оставить эти вопросы без ответа под стук электрички…
Я не знаю кто я. Нет, знаю - знаю свое имя, возраст, рост и вес. Знаю свои привычки. Знаю, что не доверяю никому, как самой себе -да и себе по сути не доверяю. Знаю, что бросаю едва начатые дела недоделанными, что быстро разочаровываюсь во всем, что легко расстраиваюсь из-за пустяков. Знаю, что, какие бы важные дела у меня ни были назначены, могу не выйти из дома совсем, если с утра не получится нормальной прически. Знаю, что, когда у меня начинается депрессия, могу съесть целых два бисквитных рулета за раз. Знаю, что чищу зубы через каждые два часа и вне очереди перед выходом из дома. Знаю, что толпа меня утомляет, и поэтому я так не люблю метро. И знаю, что всегда бегу. К самому последнему вагону. Не знаю - зачем…
Часто я смотрю на свое отражение в темном окне электрички и все не могу понять - какая я. Смотрю на это усталое и грустное лицо только затем, чтобы лишний раз сказать, какая я глупая/ никчемная/ ординарная/ замученная/с идиотской прической/ нужное подчеркнуть. Наверное, я не люблю себя. А кто любит?.. Кто, среди этих спешащих людей? Они так же, как и я, измотаны, издерганы, нервны, они так же, как и я, заморочены на шмотках, дорогих авто, на внешнем виде, потому что не нравятся себе, и, следовательно, им не нравятся все, кто их окружает…
Это общая болезнь нашего поколения - хроническая нелюбовь к себе. Возможно, пережитки советского тоталитарного режима, возможно, воспитание - нам с малых лет вдалбливают в головы, как ужасно быть эгоистом. А может, просто повальный эффект недолюбленности с детства, которую нам должны были восполнить родители…
Равнодушный голос объявляет станцию, и я отвлекаясь от размышлений, снова бегу, протискиваюсь, перехожу на другую ветку, спешу - к последнему. Пытаюсь убежать от накатывающего депрессняка и хандры, не отпускающей меня уже полгода.
Но мысли скачут дальше, стоит мне только забежать в вагон.
Детство… там ведь все было по-другому, скажете вы, куча счастливых моментов - мама, папа, семейные выезды на природу, дни рождения, покупки обновок к школе…. Усмехаюсь про себя - наверное, я должна благодарить судьбу, что могу сейчас хоть иногда радоваться жизни, вспоминая то, что мне пришлось пережить будучи ребенком…
Я вновь замечаю свое задумчивое отражение - ну давай, давай, грустный клоун, продолжай - вышла на свою любимую тему…
Это больно. Вспоминать. У меня нет семьи. Такой, какой ее представляете вы - полноценной. Родители разошлись, еще когда я была ребенком, и оставили нас с сестрой на произвол судьбы. Никто из родственников не захотел брать ответственность за двух брошенных детей, кроме бабушки. А она сделала все, чтобы мы не хотели знать своих родителей. Словно плюясь от отвращения, усердно рассказывала «страшные истории» на ночь - например, как отец уехал в Москву, творческая личность, музыкант, поехал за славой, гонорарами… ну то есть, вы поняли,- пить и вести разгульно-разболтанный образ жизни, как и все музыканты. Мама… на ее счет бабушка методично проходилась несколько раз в день, так что мы с сестрой, как цитаты из школьного учебника, затвердили по ее словам, как она слетела с катушек, сошла с ума, стала нести какой-то бред, ничего и никого не воспринимать, как бросила все и ушла в какую-то секту… Я до сих пор не знаю, где она…. Где-то в глубинке, молится с утра до ночи, верит в чудеса и совершенно неадекватно разговаривает… Нет, у меня есть ее номер телефона - несколько обычных цифр, которые могут мне напомнить иногда, что у меня есть мать. Но я не звоню. Никогда не звонила. Я вообще не хочу знать, что с ней. Я не хочу знать ее.
На счет бабушки…Не знаю даже, повезло нам или нет с ней. Кажется, только сейчас во взрослом состоянии я начинаю понимать ее - понимать, что в наших испуганных голодных лицах она видела только обузу ненужной ответственности. Видела черты наших родителей. Которых мы сами возможно могли никогда больше не увидеть. Я понимаю ее. Я бы тоже нас ненавидела, и каждый день напоминала, что мы ничто, и ничего из себя не представляем, и у нас нет никакого будущего - разве что, будущее малолетних шлюх… Понимаю даже это. Но это понимание не избавляет меня от боли всех моих воспоминаний.
Помню, времена, когда она оставляла нас в квартире одних на несколько дней с запертым холодильником, и мы голодали… помню, как она не упускала случая рассказывать соседям про нас сочиненные ее больным воображением отвратные истории , что таскаемся с неизвестными парнями, приносим в дом наркотики… и поэтому соседи обходили нас стороной… она старалась игнорировать наше присутствие в ее доме… мы были просто поводом для жалоб другим и сочувствием в ее адрес… помню, как мы с сестрой убегали из дома и скитались по подъездам … помню, как жили у подружек месяцами, лишь бы только не идти домой… помню, как не к кому было обратиться со своими школьными проблемами и домашним заданием, хотя по сути нас это волновало тогда меньше всего…
В нашей жизни с сестрой все встало с ног на голову. Это был коллапс подобный концу света. Где-то глубоко я до сих пор не могу принять, что все это произошло. Как будто я до сих пор смотрю кошмарные сны и никто не собирается меня будить.
А сестра… Хм, она быстро смирилась и приспособилась. Наверное, поэтому и стала такой оторвой. Такой бесшабашной. Как будто она ни черта не боится. Как будто ей больше нечего в жизни терять. Скорее всего, это самое страшное. Когда ты понимаешь, что ничего хуже с тобой не случится, чем было в прошлом, и поэтому ты можешь делать, что хочешь. Скорее всего - самое страшное понять это в четырнадцать лет, как она. Она смогла забить на все, а не сидеть, как я, и не утопать в рассуждениях, какое у нас положение и что нас ждет… Она срывалась, уезжала из города на добытые где-то деньги, не звонила месяцами, жила с разными парнями, скиталась по разным квартирам, будучи школьницей… а когда закончила школу, просто… потерялась. Через знакомых я слышала, что она собиралась в Москву, к отцу… Потом связь оборвалась...
Люди удивляются, как я могу так спокойно рассуждать об этом. Пожимаю плечами. Могу. Но ненавижу, когда мне говорят, что все мои проблемы из детства. Что здесь такого?.. Социальная подростковая драма. В последнее время про это снимают много фильмов. Надо сказать довольно неплохих. Хотя, что может быть драматичнее реальности. Моей реальности…
Электричка резко тормозит. Я неожиданно падаю на кого-то. Ловлю испуганно-раздраженный взгляд незнакомого молодого человека. Симпатичный. Но тут же не извиняясь, проталкиваюсь к выходу. Бегу. Опять. Всегда. Экскалатор, выход, Невский, Грибонал, Спас, где толкутся несколько привычных туристов-зевак… Каждодневный маршрут в универ. Я знаю его до зубной боли. Я ненавижу его всем сердцем.
Вздыхаю. Замедляю шаг. Как мантру я повторяю эту фразу каждое утро. Я ненавижу свой универ и свою специальность. Но от него не отвертеться - это был мой собственный выбор. Это был единственный выбор, получить общежитие в Питере. Библиотечное отделение. Сюда было легко поступить. Сюда было просто сбежать. От того подобия жизни, что я вела у бабушки. Питер… почему именно он?.. Многие бы на моем место сейчас начали втирать вам про культурный центр России, близость к Европе, безграничные возможности… Нет. Я просто ткнула в карту пальцем с закрытыми глазами и попала сюда. Мне было все равно, куда сбегать. «Куда» здесь не главное, главное - откуда.
А потом я решила, что здесь я скорее всего буду счастлива. И опять ошиблась. Все та же пустота, еще большее уныние… занятия в универе, где я лишь трачу время и не получаю ничего интересного, одногруппники, с которыми я так и не смогла нормально общаться… чужие люди, не имеющие со мной ничего общего… Просиживание в общаге все мыслимое и немыслимое время, бесцельное шатание по просторам интернета, где я все равно не смогу найти то, что ищу…
Смысл. Смысл моего существования.
Да, я знаю, кто только его не искал в прошлом - и в Древней Греции и в Эпоху Возрождения, и, бьюсь об заклад, будут искать в будущем. Всегда. Так уж мы устроены, что не можем получать удовольствия от процесса, а стремимся к цели. Как-то утром я проснулась и поняла, что не знаю, куда мне идти. Я всю жизнь только и делала, что убегала. Бежала от чего-то, откуда-то, от кого-то… Но куда я пришла? К какому образу жизни? Кем я буду, закончив универ? Как буду жить дальше - в одиночестве? Потому что у меня нет никого и ничего, кроме пустоты и холода? Завести семью? Да пожалуй, так было бы проще всего. Муж, дети… Я передергиваюсь. Нет. Я не хочу детей. Не хочу, чтобы они жили в этом мире и так же мучились, как и я. Как и миллионы других.
Я не знаю, что меня ждет…
Только не смейтесь, но я всерьез пробовала искать смысл жизни в Гугле. Так и набрала в поисковой строке. Ответов была масса. Ни одного стоящего…
На Марсовом меня обгоняет парень - тот самый, на которого я упала в метро. Симпатяга. С хорошей задницей. Стильный. Проходит мимо, даже не удостоив взглядом. Почему-то, когда я гляжу на вот таких вот мальчиков, я только еще больше ощущаю свое тотальное одиночество. Я смотрю какое-то время ему вслед, стараясь не думать о том, что он мне кое-кого напоминает. Не думайте, что я никогда не размышляю о муже и детях. Раньше я ни о чем другом думать вообще не могла.
Уже когда я заканчивала школу, я неожиданно познакомилась с одним молодым человеком. Максом. Он был чудесным. Обворожительным, забавным, обходительным. Он заставил забыть меня обо всех моих проблемах, о неудавшейся жизни. Ввел меня в круг своих друзей, возил по вечеринкам, проводил со мной все время. Мне казалось, он любил меня. По-своему. А я… я просто от него с ума сходила. На самом деле. Я не могла думать ни о чем другом. Со временем я перебралась жить к его родителям, называть его мать «мамой», и она была только рада обо мне позаботиться. Но… видимо, все было так чудесно только у меня в голове. Видимо, я просто была наивной семнадцатилетней дурочкой, возомнившей, что когда-то я смогу быть счастлива. Я слишком торопилась. Я боялась. Что упущу его. Что однажды что-то пойдет не так. Что он разочаруется во мне. Что встретит кого-то лучше. И этот страх заставлял меня устраивать скандалы и истерики, впадать в депрессии, вызванивать его по друзьям… Я так заигралась в эту игру, что она переросла в манию. Мне стало казаться, что он не любит меня, что выходя за порог, сразу набирает номер какой-нибудь девчонки и забывает про меня. Я стала зависеть от него. От даже мимолетного взгляда на меня. Я жила им. Его жизнью.
Однажды, когда я пришла домой, обнаружила свой чемодан аккуратно упакованным и стоящим у двери… Стоит ли говорить, чего мне стоили несколько последующих месяцев депрессии, ночных истерик в подушку. Чего мне стоило пережить возвращение домой к бабушке, выслушивать ее упреки, какой я глупый и никчемный человек. Чего мне стоило делать вид, что я забыла все, что было, и потом узнавать через третьих лиц, с кем он сейчас, где работает, что нового в его мире. Как одержимая, я продолжала следить за его жизнью. Пока не заставила себя оторвать свою унылую депрессирующую задницу и не поехала поступать в Питер. Чтобы отвлечься, забыть. Чтобы начать все с чистого листа…
Из этой голливудской мелодрамы я сделала несколько простых выводов - нельзя доверять никому настолько, чтобы он становился частью тебя, центром твоей жизни. И - я никогда и никого не хочу больше любить.
Я замечаю, что остановилась в нескольких шагах от универа, заигравшись своими воспоминаниями. Больными, гнилостными. Я люблю в них копаться, перебирать, как пастырь замусоленные четки. Ставить на алтарь свою неудавшуюся разбитую жизнь. Усмехаюсь. И продолжаю шагать дальше, вспоминая. Помню, как рвалась в Питер. И как потом мечтала вырваться отсюда. Почему-то до приезда я представляла все иначе. Я даже подумать не могла, что меня ждет здесь - гонка на выживание. Бабушка и слышать ничего не хотела и соответственно не присылала ни копейки. Безденежье, лихорадочные поиски работы в ночные смены… Впрочем, я сразу возненавидела работу (как и универ). Я не могла никак смириться с мыслью, что мне нужно работать, я не могла даже заставить себя сходить на собеседования. Я назначала их и отменяла, назначала и отменяла…. Не знаю, из-за чего - я придумывала тысячу причин и отмазок. Возможно, я просто боялась отказа, возможно, мне просто было лень… Говорят, лень смертный грех. Ну что ж, я буду гореть в аду - хоть какое-то разнообразие в моих серых буднях. Работа, график, обязанности… С удивлением я обнаружила, что не хочу - не могу - заставить себя что-либо делать, прямо до отвращения… Я была на работе. Два дня. Потом началась депрессия. Нытье. Слезы. Мысли, что бабушка была права и я на самом деле никчемный и бесполезный человек. Что я никогда не смогу заработать себе на кусок хлеба. И когда у меня кончится учеба, не будет общаги и стипендии, рано или поздно меня найдут в подвале рядом с каким-нибудь бомжом…
Да-да, все это безумно нелепо. Иногда я словно слушаю себя со стороны и смеюсь до слез. Иногда вообще не могу больше слушать - это апатично-депрессивное занудство надоедает даже мне. Я не помню, когда была счастлива в последний раз. Нет, помню - Макс. Но про него тема закрыта, мосты сожжены и окна заколочены.
Останавливаюсь на мосту. Знаете, когда мои мысли становятся особо депрессивными, я набираю двд и запираюсь наедине с ними. Теряюсь в фильмах. Смотрю на здоровых счастливых людей, у которых есть нормальная жизнь, близкие, а еще - стремления и мечты. Я не помню, когда я мечтала в последний раз… Мне ничего не хочется, ни мечтать о чем-то, ни стремиться куда-то, ни становиться кем-то… Кто я? В моей голове только выдержки из идиотских фильмов и книг. На меня не смотрят молодые люди, потому что я только и хочу, что сидеть дома и есть. Я не знаю и не хочу знать, что ждет меня. Я ненавижу этот мир.
Подходя к универу, я заворачиваю и обхожу его стороной. Тошнит. От одного вида. От одной мысли. Сегодня я туда не иду. Одногруппники с удивлением проходят мимо, слегка кивнув и даже не удостоив лишнего слова. Уроды. Дорога, набережная… здесь и только здесь я обретаю какое-то подобие спокойствия… перехожу к воде - Нева-нева-нева-неважно… все это уже не важно. Все, что я наговорила вам выше… Сегодня, сейчас - именно в этот момент - все теряет ценность…
Кстати, о фильмах. Совсем недавно услышала в какой-то мелодраме такую мысль: уходя из жизни, люди, решившиеся на самоубийство, все тщательно планируют. Разгребают дела, разбираются с имуществом, стараются навестить друзей и родственников… В отличие от тех, кто делает это под состоянием аффекта или специально напоказ, первые никому не говорят ни слова и имеют четкий план, который хладнокровно выполняют. Они полны решимости. Они знают, что делают. Они осознают, что у них остался возможно только один день.
Только один единственный день…
Я смотрю на мелькающие машины на дороге Дворцовой набережной. Одна, другая… Я почти физически чувствую, как утекает время вместе с ними… как сквозь пальцы… а я все также продолжаю стоять на месте. И не собираюсь никуда идти.
Чтобы делала я, останься у меня один день?..
Мне давно приходила в голову эта мысль. Но буквально вчера я осознала, что это настоящий выход. Я не гнала ее раньше. Я всегда жила с ней. Эта мысль была частью меня. Самоубийство.
Вчера я узнала, что у бабушки рак. Мы говорили с ней по телефону. В конце разговора, она с плохо скрытым раздражением, сообщила что даже мама приехала. Она хотела поговорить со мной. Я не стала. Я просто повесила трубку. А потом пролежала всю ночь, захлебываясь в собственных соплях и слезах. Мой мозг метался из стороны в сторону. Я задавала миллион вопросов и не находила ответов. Зачем все это случается со мной? Что за идиотский мир? Что мне делать? Что? Если не будет ее?.. Почему-то в этот момент я думала не о бабушке - ей всего 60, но… рано или поздно это должно было случиться. Я думала не о маме. Хотя хорошо, что она была рядом с ней. Я думала о себе. Я думала - ну вот и все, теперь у меня действительно никого нет и ничего меня не ждет. И как-то в один момент все это достигло предела и как на датчике щелкнули предохранители и включился режим защиты. Наступило смирение. Или точнее апатия. И вот тогда-то ко мне и пришла мысль о самоубийстве. Она была проста и гениальна одновременно. Она была именно тем, что я так долго искала. Она решала все проблемы за раз.
Стоя на светофоре вот уже пятнадцать минут и наблюдая за проезжающими машинами, боковым зрением я замечаю, что я не одна. Все это время за мной кто-то шел. Парень. Тот, с кем мы столкнулись в метро, а потом который проходил мимо. Мое подсознание выдает смутно знакомый размытый образ - кажется, я видела его в универе… Но сейчас его счастливый беззаботный вид хорошо одетого столичного мажора лишь вызывает неприязнь. Я так и представляю его невыносимую легкость бытия: скорее всего в универе он учится на престижном факультете, учебу оплачивают его родители, он не парится, что поесть и что его ждет завтра, он скорее всего вообще не парится - после учебы, где он, наверняка, популярен, он созванивается с парочкой таких же мажористых друзей, они пересекаются «где-нибудь в центре», на Невском, сидят в Шоколадницах, потом шоп по Галерее, позже в какой-нибудь модный клуб - что там сегодня по расписанию - Джаггер или что-то вроде… А потом он протусит всю ночь напролет, снимет парочку телок, поразвлечется дома, проспит с утра подня…. И ему не надо искать работу, чтобы выжить… ему просто_насрать_на_все….
Когда моя неприязнь достигает апогея, я вдруг ловлю себя на том, что беззастенчиво его рассматриваю. Вздыхаю. Да какое мне дело-то в конце концов?.. Не я ли сегодня решила сама насрать на всех и вся и просто… покончить со всей этой фигней под названием жизнь?.. Три глубоких вздоха. И лучше всего сделать это прямо здесь - на трассе с большим движением перед дверьми моего славного универа. На самом деле я люблю это место. Здесь чувствуется настоящий пульс города. Здесь чувствуется, что я хоть немного жива…
Ладно хватит разыгрывать из себя Веронику. Достаточно просто… просто закрыть глаза…. Сделать глубокий вдох…. И шагнуть. Это просто. Это мой собственный выбор.
Пара машин проносится в миллиметре от меня, так близко, что я даже чувствую ветер.
Парень, который уже успел вылететь у меня из головы, наконец равняется, со мной. Останавливается у паребрика, ждет момент, когда можно будет перейти через дорогу. И пока машины далеко делает шаг на асфальт. Но почему-то посредине он резко оборачивается на меня.
Так внезапно, что я не успеваю отвернуться и сделать вид, что я его не рассматривала пять секунд назад.
- Девушка, - кричит он через дорогу, широко улыбнувшись и расставив руки в стороны, - почему у вас такой вид? Улыбнитесь. Смотрите, какое утро…
Глядя в его неадекватные глаза, я успеваю мельком подумать, что он под кайфом от спидов, которые все еще действуют после ночной тусовки. Но потом я слышу это. Глухой удар. Скрип тормозов. Хлопанье дверцы, когда побелевший водитель выбегает к отлетевшему, словно ватная кукла, парню...
Все произошло быстро. В один миг. Только что он стоял здесь и вот - это обмякшее тело с растекающейся лужицей крови из-под головы…
Я смутно помню оставшийся день. Вызовы милиции, скорой… тело запечатанное в пластиковый пакет… вопросы - являюсь ли я его родственницей, мои невнятные ответы…
Я только помню, как пришла домой под вечер. Села, не раздеваясь и не разуваясь на кровать, и долго сидела в тишине, не включая свет. Я не знаю, что я чувствовала. Я не могу сказать наверняка. Только то, будто мою прежнюю жизнь разом стерли. И все те мысли, что до этого мучили меня - теперь они казались не моими, чужими, далекими и нелепыми. Словно это я умерла сегодня. Словно кто-то сверху дал мне еще один шанс.
Я сидела, и в голове у меня была абсолютная пустота. А потом… я почти машинально потянулась к телефону. И набрала номер. Я не звонила по нему ни разу. Я хотела сказать ей всего три слова. Три. Которые, не говорила с самого детства и не собиралась говорить никогда.
Трубку взяли почти сразу. Я набрала в легкие побольше воздуха и выдохнула, чувствуя, как глаза наполняются слезами:
- Мамочка, это я...