Давным-давно, еще при советской власти, работал я в подмосковном Троицке в филиале института атомной энергии.
К нам на установку часто заходил институтский фотограф. Человек он был замечательный - добрый, веселый. Звали его Анатолий Васильевич Иванов. На круглом курносом лице носил дядя Толя круглую бороду.
После работы он часто выпивал с нашими лаборантами.
На втором, примерно, стакане всплывала еврейская тема. Иванов начинал жаловаться, что вокруг одни евреи и настоящих русских почти не осталось.
По мере убывания водки круг евреев все расширялся.
Лаборанты, забавляясь, постепенно подводили его к выводу:
"Дядя Толя, так, может, ты один настоящий русский остался?"
"Я один", - с горечью вздыхал дядя Толя, глядя на стакан с очередной порцией.
Застолье продолжалось, и лаборанты не унимались:
"Дядя Толя, так, может,и ты тоже еврей?"
На глазах у дяди Толи появлялись слезы, он с отчаянием смотрел вокруг, потом голова его склонялась на грудь,
а из груди раздавался тихий стон:
"Да, ребята, я тоже еврей".
Светлая тебе память, Анатолий Васильевич.