Я держу в руках чёрную книгу, сплетение всех флегматиков,
Холериков, меланхоликов, сангвиников, нескованных
Элементов бытия школой или там...
Она, как и моя голова, тёмная в ещё более тёмном зале,
В ещё темнее городе, бесцветной стране, планете круглой
В темноте и в возросшей степени затемнения, когда
Не чувствуешь себя и дыхание, где только сокращённое
Негласное чириканье часов в абсолютной необходимости,
На стене висит, там «золотом» написано – ложь и немного истины;
И меня по принципу камертона осенило, хоть и улёгся средь
Трагедии оптимистичной, но открылся вид на 361 гр.
В небо, землю, лево, право, внутрь и вовне через себя,
т.е. окно...
Но и при этом сознательно нечто ограничивает пространство,
Замыкает словом, когда ценен каждый миллиметр свободный,
С ювелирного подхода, без лишнего статичного размаха,
В визуально волнующий динамично, без корыстной инерционной
Заданости, обманчивой поливариантности, в рядах киосков, рынков,
Автостоянок, публичных домов, клубов, антоним кубических абстракций.
Как в архитектуре венецианской, где в «Большом канале»
Чудовищная красота извивается прозрачно в плескающейся тишине...
Или усмиряется мелкой рябью во время небесного плача,
Или обычной водной гладью, после дождя, в лучах нисходепронзительных,
От того всё там в резьбе и арках зависло в изумлении, отстранилось
от наживы, идеально...
Не став творческим инстинктом, на удивление, она говорит –
Любые связи людские – есть продукт самообмана с целью добиться выгоды.
Это касается всех форм взаимодействия и возрастов.
Разница лишь в том, что малые на недоразумениях, а взрослые с умом.
И единственное, что способно грёзы растворить в болючей кислоте
Одиночества – это однажды испытанная минут 5 настоящая любовь.
Наверное, это задумал Бог, чтобы одни страдали, а другие видели что
Могут быть счастливы. Наверное, это и есть жизнь;
Борьба с самим собой и умение быть среди равных тебе эгоистов.
Наверное, это стимул к выделению себя из себя; наверное, это предки
Не изобрели ещё от жадности яда. Наверное, легче всего
В массовости спрятаться и не нести ответственности за мучения Христа.
Наверное, так логичней – быть зависимым от общества, и чуть менее
Логичней – говорить «мне на него всё равно», а при ознобе
ему жаловаться.
Наверное, это шутка Вселенной, наделившей нас языками, связанными
С мышлением, всё чаще говорящими, что человек творец судьбы,
и не иначе...
Наверное, всё-таки наши сны – самый нереальный ключ к реальности.
И нормально, когда выбежавшая из норы больная или отчаянная мышь
Попадается одним днём пасмурным в когти голодного ястреба.
И что не читаю «Новый завет», от мелкого шрифта боюсь потерять глаза,
Но и при этом не напрягаю их, чтобы звёзды бесчисленные считать –
Мне так дорого место свободное в памяти, притом, что заполняю
Долговременную развратом, смещая кратковременную в пах...
Смотря, например, исторический фильм, и тут же лесбийский эротический,
Где две брюнетки, оголённые, под душем со-поглаживаются,
Целуются, чудовищно красиво, заставляя меня зависать в их тихом ахании,
И держать в руке извивающийся член, как на южном ветру канал «Джудекка»,
Исполосованный лодками и семенами звёзд, а не книгу в уме...
Не задумываясь, чью политическую систему мы в 90-е украли;
Французскую, с правом роспуска национального собрания, или американскую.
В здравое видение меня возвращает в этом неведении, обычно,
Старая фотография, где я с обезьянами в обнимку сижу на диванчике,
С улыбкой держась за голову, смотря в зимнее окно напротив,
Мысль гласящее, «это же я тогда, существую...», прослезившись.
Как при колокольном звоне или большом городе в тумане создаются
Сложные чувства – ты не выберешься из лабиринтов бытия никогда.
Но и нехотя вытеснит тебя пространство временем в безвременную пустоту,
без гарантии на то, что вспомнят кратко.