Поэт-фронтовик Николай Петропавловский

             
               
К 90 - летию со дня рождения

ПОЭТ-ФРОНТОВИК
НИКОЛАЙ ПЕТРОПРАВЛОВСКИЙ               

А Родина —
       не во поле березы,
Не тощая картошка в чугунке,
Не первые признания и слезы,
Не домик детства на Миасс-реке,
Не благоприобрЕтенный средь буден
Тот клин земли,
             где благодать и тишь,
А пядь земли,
           что заслонил ты грудью,
И, если надо,
           снова заслонишь!
И там, за ней, —
              и во поле березы,
И тощая картошка в чугунке,
И первые признания и слезы,
И домик детства на Миасс-реке.

     Эти  поэтические  строки  принадлежат  поэту-фронтовику  Николаю  Владимировичу  Петропавловскому. Человеку,  судьба  которого  была  тесно  связана  с советской  эпохой,  со  всеми  ее  горестями  и  радостями. Опыт  пережитого, природный талант стихотворца побудил  старого  солдата  взяться  за  перо,  изложить свою жизнь в поэтической биографии. А биография Николая  Владимировича  незаурядная,  без прикрас сказать,  героическая.
     Николай  Владимирович  Петропавловский  родился  17 мая  1921  года в селе  Одина  Каргапольского  района  Курганской  области. Он  рос  и воспитывался  в  многодетной  семье,  главой  которой  был   рано   ушедший  из  жизни    диакон    церкви  в селе  Бакланское  Владимир  Николаевич  Петропавловский.  Оставшись  без мужа,  пятерых  детей  воспитывала  Анна  Григорьевна Петропавловская  в  девичестве  Минина.  Ей  приходилось биться,  как  рыба об лед, чтобы поставить малолетних чад на ноги. Коллективизация,  сопутствующий  ей  голод тяжело  отразились  на  представителях  эксплуататорского сословия. Семья жила в глуши бедно и голодно, но в тесном  единении  с сельчанами, с первозданной природой. В стихотворении “Пироги” поэт Петропавловский,  так описывал свое детство:

Лесная глушь.
Ненастье.
Бездорожье.
Как зерна брошены, щепотки деревень.
Холсты полей с картошкою и рожью,
Да небо-решето
            слезится круглый день.
Кривые хаты, крытые соломой.
И зыбки на веревках с потолков.
И запах, доводящий до истомы,
Рассыпчатых морковных пирогов…
Да, глушь.
Но мир я по-другому мерил:
Тогда б меня уверить не смогли,
Что есть изба,
          в которой шире двери,
Еда вкусней,
         чем наши пироги.

     Впечатления  трудного  детства  легли  в  основу многих  поэтических  произведений  Петропавловского. Стихов  незатейливых,  сюжетно  простых,  но  ярких  и запоминающихся.   Каргапольская  и  Шадринская   округа  —  села  Одина, Бакланское, Большое Кабанье  навсегда  остались  в  памяти поэта-фронтовика,  не забывающего  своих сельских  истоков.
     Великая  Отечественная  война  застала  Николая Петропавловского  в  городе  Свердловске.  В  столице Среднего  Урала  после  окончания  семилетки  в  селе Бакланское  он  учился  в строительном   техникуме. В июле  1941   года   двадцатилетний  паренек  ушел  на    фронт.  Военную  специальность  авиатехника по вооружению  он  получил в Троицкой  военно-авиационной  школе УрВО.  Службу проходил  в 391-м авиаполку  14-й авиадивизии 3-й воздушной   армии.   Через  полгода   заместитель  старшего  техника  эскадрильи  по вооружению  мл. сержант Петропавловский  был  переведен в 389-й ночной  легкобомбардировочный авиаполк той же авиадивизии.
     Николая Петропавловского не надо было учить патриотизму,   у  него он появился  вместе с молоком матери.  Недаром   его  дядя  по  материнской  линии Николай  Григорьевич  Мамин  в  первую  мировую  войну доблестно  сражался  на  фронте.  Повзрослевший  сельский парнишка  тоже  знал  ради  чего  стоит  жить  на  земле,  и сражался с врагами Отчизны, не жалея сил. Позднее в стихотворении  “Птенец”  поэт-фронтовик  предельно  ясно выразил  свои  юношеские  мысли:

У вырванной снарядом ивы,
Среди обугленных ветвей
Воззвал ко мне птенец визгливо
Всей желторотостью своей.
И громче залпов орудийных
Был этот крик души живой…
Он был, как луч, в разрывах
                дымных,
В той чадной мгле пороховой,
Среди немыслимого воя
Осатанелого свинца…
Я под шинелью с поля боя
Все ж вынес бедного птенца.
Пустяк? Ну да, пустяк,
А вспомнил!
Жива воспоминаний нить —
Как будто главное исполнил,
Ради чего и стоит жить.

     Свой  боевой  путь  389-й авиаполк  начал  осенью 1943 года  на Калининском  фронте. Отважные летчики на  самолетах  малой  авиации У-2,  как  его  называли фашисты  “русс-фанер”,  нещадно  бомбили  передовые позиции  противника.  Одной из задач полка было оказание помощи  белорусским партизанам. В тыл противника  по  ночам  доставлялись  боеприпасы,  оружие, медикаменты, почта. На Большую землю перевозились  раненые,  женщины,  дети. Весной 1944 года  младшему  сержанту  Петропавловскому  довелось не раз   вылетать  в  партизанские  базы,  занимаясь  этой нелегкой  работой.   А война продолжалась... Личный состав авиаполка принял участие в Белорусской,  Прибалтийской,  Восточно-Прусской  наступательных операциях, в блокаде группировки противника на Курляндском  полуострове.  В  мае  1945  года  отважные воины встретили День Победы в поверженном городе-крепости  Кенигсберге.
     Орден Красной Звезды, медаль “За победу над Германией ”  украсили  грудь  Николая  Петропавловского, закончившего  войну  офицером. Встретить Победу в логове фашистов ему  не  довелось,  но  мысленно   он  был   в  Берлине,  что  явствует  из  стихотворения  “Земляк”:

“Коль служить, так по уставу,
Воевать, так первым в бой!
Коль молодка — парень бравый,
Если мать — поклон земной…”
Я люблю такую хватку!
Эту песню на войне
Я услышал от двухрядки
Под Берлином — на броне.
Пел танкист, машину “штопал”…
Я — фотограф — подсмотрел
И на фоне всей Европы
Земляка запечатлел.

     После  войны  Петропавловский  успешно  окончил  Ленинградскую  военно-воздушную  академию. Дипломированный  военный инженер-строитель служил в разных регионах страны, в городе Свердловске возглавлял военно-проектную организацию. За доблестную службу был награжден  вторым орденом Красной  Звезды,  орденом  “Трудового Красного Знамени”,  орденами  Отечественной  войны  двух ступеней  и  многочисленными  медалями
Закончил  службу  Николай  Владимирович  в звании  полковник.  Был  членом  Союза  писателей СССР. Высокий и подтянутый, скромный и простосердечный, вдумчивый  и  немногословный,  талантливый — таким  я  знал  Николая  Владимировича Петропавловского, судьба которого без прикрас, была  героической:

И все-таки судьба у нас была,
И от нее никак не отрешиться.
Да стоит ли?
И перед кем виниться?
Она — твои и годы, и дела…
Ты не забудешь красные снега
И зной палящий Малого Хингана.
Они с тобой,
Они в тебе, как раны.
О, как объемна память и строга!
То день, как ночь,
То ночь, как день бела.
Кому-то мертвым быть…
А мне — в работу?
Поднять в атаку —
Что осталось — роту…
Такая вот судьба у нас была.

               
 
 


http://www.stihi.ru/2011/05/12/7243