Лесть по имени месть, или СТО гарантирует на сто
Из цикла "Посмешки жития"
Тимофей Фомич Опенок не был умен. Отлично знал, что неумен. Потому-то пуще иной беды опасался тех, кто пытался ему внушить обратное. С детства Тимошу одолевала одна страсть - деньги. Добывать их он научился рано. И с той же поры уяснил: для материального благополучия нет заразы страшнее, чем лесть.
Несколько ранних и поучительных «наколок» оставили неизгладимые швы в алчной и пасмурной душе Опенка.
Наколка первая «Горе-командир»
Первый раз по крупному Тимошу надули еще в школе.
Майская суббота. Солнышко, жуки, теплынь. И все это сразу за подоконником. А тут, вот гадство-то, разбирай эту постылую басню про ворону и сыр. Маленький Тимофей ее вызубрил назубок, за что и получил пятерку. Конец урока учитель посвятил закреплению морали. Особых проблем с этим делом не возникло ни у кого. За исключением… «пятерочного чтеца» Опенка, самого важного и пухлощекого в классе…
Классные заводилы Сенька и Гришка еще утром условились махнуть на речку. Искупнуться там, порыбачить. Но до речки далеко, и лучше – на велосипеде.
Единственным в классе обладателем новенького «Подростка» был, конечно, Тимоша Опенок. Ему же, в придачу, принадлежал и роскошный удильный набор. При таком богатстве глупость пионера Опенка соперничала с его прославленным жмотством.
Короче, Сенька и Гришка постановили: двигать к речке пешком западло, плюс кризисная ситуация с удочками. Как тут не вспомнишь про щедрые арсеналы толстого Тимы? Да после публичной декламации басни про ворону и лисицу… Практическую пользу из мудрости Крылова решили извлечь сразу после урока…
Тимоша складывал в ранец книжки, когда к нему подступил Гришка.
«Там дело есть. Ждем у забора за спортзалом». – Заговорщицкий шепоток заставил Тиму встрепенуться. Как же, лидеру класса понадобились твои услуги! Да ради такого!.. О-го-го! Я им всем покажу!
…Из проросшей кустами дыры в заборной сетке вился дымок. Два классных сорванца смолили бычок на двоих. Тимоша хотел подать голос, но, вовремя осекшись, затаился.
- Слышь, Гринь, - довольно раскатисто секретничал Сенька. - А я ведь давно заметил, Тимка не просто так все молчит. Он не дурак. Он просто вид делает до поры. А потом как себя покажет…
- А я тебе давно говорил, – едва не срывая голос, откликнулся Гриша. – Так все командиры поступают. Молчат, молчат, словами не треплют. У них ведь и одно слово – закон. К тому же, он вон какой жирный. Силач, наверное.
- Угу, по-моему, из Тимки как из Тимура… - Сеня подавился, верно, дымом. - Такой как раз в командиры вырастет.
У Тимоши аж дыхание перебило от гордости, а еще больше от любопытства, что же ответит классный вожак.
- Почему вырастет? Он уже, по-моему, готовый. Нам бы время не терять, а корешиться с ним, кхе-кхе, – надолго закашлялся вожак. – Чтоб, как станет начальником, и мы тут же. Он нас ценить будет. И не забудет.
- Да, - согласился Сенька. – Только как его проверить? На командирство-то? Он и слова никогда не скажет законного. Пыхтит только.
- Ба, слушай! - закричал Гриша как юный Архимед. – А давай его испытаем?
- Как?
- А так: у него есть велик. Вот и надо его взять на рыбалку сегодня, как бы на разведку. Пусть, как и положено настоящему командиру, вперед нас сходит на речку, сделает привязку местности. В смысле, червей накопает. Это так все командиры в разведке делают. А уж там и мы на велике, как на БМП, с удочками подвалим. И он нами будет командовать, как рыбу ловить. Он приказывает. А мы ловим. И делить улов он будет по- командирски – самолично.
Последняя перспектива Тиме показалась самой заманчивой…
- Это да. Так все командиры и делают. Только, может, – в голосе Сеньки сомннеие, - нам троЁм на велике ехать?
- Нет, не по правилам. Командир настоящий, он сам все должен тайком разведОВать и проверить. А то вдруг в велике, в смысле, в БМП, мина подложена. Да и вообще «Подросток» троих не выдержит. Двое - в самый раз.
В этот миг средь раздвинутых кустов напыщенно заалела рожица Опенка.
- Чё, бычки давите? – насмешливо кивнул он «зашугавшемуся» Сеньке.
Никогда еще Тимофей не вел себя так нагло:
– Не дрейфь. Дай-ка затянусь, – важно обсосав окурок, он эффектно потушил его о каблук. – Вот что, орёлики. Дело у меня к вам на сто рублей. Хотите на рыбалку махнуть? – он был милостив и барствен.
- Было б на чем? – вздохнул Сенька.
- А то зараз, – мечтательно подтянул Гришка.
- Кхм, будет вам траМспЫрт. – великодушно осклабился Тимоха. – Только, чур, я – атаман. Меня слушать!
- Об чем печаль? А ты не врешь? – на всякий случай усомнился Гришка.
- Об чем печаль? Не с таких. Вы меня еще и не знаете. Я еще пойду… далеко, в начальники. – Тимка задохнулся от важности. – А будете меня слушать, и я вас не забуду…
- Вот я ж те говорил. – загадочно обернулся к Сеньке Гришка.
Тима пыжился дальше:
- Я удумал тут операцию одну. План действий таков. Щас завалимся ко мне. Мамки щас нету. Наберем бутербродов, удочки возьмем и велик. Я двину на речку своим ходом, все приготовлю для рыбалки. А вы приедете после и будете меня слушаться. И с сёдня – я ваш начальник. Лады?
- Вот, ей богу, лады, Тимка!
…Спустя пару часиков взопрелый Тима брякнулся, пыхтя, на землю. Рядом присоседились надувной матрац, удочки, банка с червями. Тяжеловато – зато теперь начальник! Вот только рядовых всё нет и нет. Странно, однако…
Еще через час, вволю нагонявшись на новеньком «Подростке», Гришка с Сенькой вспомнили о командире и с прибаутками понеслись к реке. Мчались налегке. Из всего снаряжения им был «доверен» ценный кулек с бутербродами, который легчал каждые пять минут.
За метр до моста «транспорт» крякнул на колдобине и вписался в дерево. Несли его на руках.
Тимку чуть не разорвало от злости. Но смолчал. Маленькому собственнику игра нравилась все меньше. Но по-настоящему тошно стало после того, как «рядовые» объявили, что «бутерброды колесами подавили».
Дальше больше. Взгромоздившись на матрац, оба с удочками уплыли на середину речки. Тимку не взяли: дескать, командиру негоже жизнью рисковать. Это при глубине-то в пару аршинов! И, вообще, мол, матрац троих не выдержит… Так-то оно так, но почему из троих завсегда лишь – его?
Неудачно закинув леску, Гришка деранул крючком оболочку матраца. Неторопливо свистя, тот сдулся и утоп. Гришка облегченно махнул рукой, но вылавливать не стал. Следом Сенька порвал леску и переломил удочку.
Терпение Тимки лопнуло.
- Хватит! А ну возвертайте мне целую удочку. Не нужна мне такая команда! И рыбу мне всю чтоб…
- А вот это вот выкуси! - «начальник» враз задохнулся, увидав у самого носа малиновый кукиш Гришани.
- Я командир, я самый сильный! – по инерции завандосил Тимка и попытался ухватить классного лидера за плечи. Подножка… И клокочущий пузырь с мокрыми штанами кое-как выполз из речки.
- Где командир?! Этот что ль? – озорники с сосредоточенными лицами сделали три круга почета. – Нет. Это дурак Тимошка, нос картошкой, в голове каша, умора наша! У-лю-лю! – озорники глумливо попрыгали вокруг «главаря», напоследок процитировали: «Уж сколько раз твердили миру, что лесть вредна…», - и, обнявшись, побежали в гору.
…Уже затемно, отдуваясь, как кабаненок, Тима Опенок приволок домой то, что осталось от его веломодели и удильного комплекта. Смысл басни он понял так: «Коли знаешь, что дурак, не дозволяй никому внушать себе, что ты умный».
Эту мудрость закрепил следующий казус – из времен тимкиной юности.
Наколка вторая «Костюмчик»
Помнится, учась уже на первом курсе торгового техникума, Тимофей Опенок в преддверии зимней сессии решил костюмчик справить. Как и когда-то в классе, в своей группе Тима пользовался «авторитетом».
Тиму не любили, любили его вышучивать. Вот и по случаю предстоящей покупки обновки сразу три сокурсника-разгильдяя составили Опенку почетный эскорт.
В универмаге Тимофею приглянулся самый несуразный выкидыш от фабрика «Большевичка»: «лепень» и шаровары а-ля Хрущев, да в пеструю вермишель. При том, что амуниция была рассчитана на менее упитанную комплекцию, товарищи так разрекламировали модель, что Тима отвалил за «аляпицу» размер годовой стипендии. Которую, к слову, ни разу не получал.
Наутро техникум праздничал день смеха. С квартальным опережением.
Из этого урока Опенок извлек еще одно резюме: ежели вкус наглухо отбит, не доверяй советчикам. Вскоре он узнал: есть одна вещь вне моды и фасона, что не устаревает никогда. Кожаный пиджак!
И точняком к диплому отхватил-таки замшевый «опашень» с хорошим запасом в обхват!
По окончании торгового техникума Т.Ф. Опенок застолбил делянку мебельного бизнеса и довольно скоро достиг в деловых кругах определенного веса, с лихвою компенсировавшего остатние ущербы.
Не соблазняясь большими чинами, Тимофей Фомич прокладывал карьеру по-своему, втихую. Сначала старший продавец. Дальше экспедитор мебельного магазина, позднее - завотделом мебельной фабрики... С годами его солидная фигура все плотней затягивалась скрипучей кожей. Соразмерно пух авторитет горделивого «гиппопотама».
Гиппо-Тима
Годы работы в мебельном бизнесе даром не проходят. Он приобрел ряд недюжинных качеств. Во-первых, расчетливость, граничащую с зажимистостью. Второе: по той же причине он никогда не попадался и, избегая сомнительных афер, действовал только наверняка. В третьих, всегда был профессионально усерден и нечеловечески важен, почти неприступен. И главное, его примитивно выстроенные разговоры никогда не перерастали узкопрофессиональных рамок.
Поэтому уже в сорок «с чубчиком» Т.Ф. Опенок достиг завидного материального комфорта, вполне замещавшего духовный вакуум в глазах ближнего круга. Льстецов он игнорировал вчистую, словно и не замечая угоднических поползновений.
Первый брак Опенок аннулировал по собственному почину. Второй отяготил его сыном. Правда, предусмотрительный Гиппо-Тима (как звали его за глаза) на этот раз семейные узы не оформлял. Гордая половина, не требуя алиментов, уехала к родителям на Урал, откуда практически не напоминала Тиме о себе и наследнике.
…Его многокомнатная двухъярусная квартира многих повергала в зависть и уныние. Вернее поперву - в зависть, на вторинку – в уныние, все больше от размеров и безвкусицы интерьера. Чего тут только не было? Опенок в одночасье прикупил целую библиотеку из книготорга. Так тома пылились в ни разу не разъятых переплетах. А под окном, как конура верного пса, громоздился мощный гараж с парой «иномарок». На загородной набережной «подрастала» дачка... в три этажа.
«Наколоть» Гиппо-Тиму… Да, вы утопист, батенька! Даже по «пьяной лавочке» (а он ежевечерне употреблял текилу) Опенок блюл свежесть и равновесие космонавта. Пронять Тимофея Фомича – вы, право, не шутите, сударь?
Ну вот, к примеру, получил он как-то от второй жены письмецо - истерический вопль мольбы и отчаяния: «Наш сын выбрал наклонную дорожку. Тимофей, повлияй на мальчика!..» Раз и навсегда Гиппо-Тима похоронил письмо в фолианте Медицинской энциклопедии...
Однажды в мебельном салоне запили два грузчика. Замену нашли экстренно. Первого оформили сразу. На вторую вакансию претендовал обаятельный парень, предложивший услуги «без отметки в трудовой книжке». Подумав, на том поладили и не пожалели: весельчак, силач, универсал. В отличие от грузчиков-забулдыг, Сережа не пил, «мышей» (клиентов) по мелочи "не ловил", а прямиком шел к Фомичу:
- Слышь, патрон, тут клиент на («прихожку», «спальню» и т.п.)… Вот номерочек.
Универсал Серега до кучи стоил и целого рекламного отдела - покупателей находил по откровенно не разумным ценам. По первяни Опенок сближения с уникумом избегал.
Где-то я уже видел эту нахальную рожу. Но где? Блондин. Нос кривоват. Слегка. Приятная улыбка. Слегка. Вряд ли обэпник. Скорее, форца...
На третий день Гиппо-Тима поручил Сереге достать что-либо «навороченное» для отделки сауны: проверки ради.
- О'кей, командир. Сто гарантирует на сто!
СТО гарантирует на сто!
Эта присказка была коронкой Сергея.
И не зря: заказ был выполнен в кратчайший срок. На 3-й день Опенок милостиво при¬нял от СТО номерок заказчика дефицитного уголка, вписав его в свой электронный блокнот: таких в Самаре не было даже у губернских «паханов»!
И месяца не прошло, как Сергей вручил шефу заявку на баснословно дорогую мебель. В салоне был только один, образцовый, экземпляр. О чем Опенок удивленно и напомнил.
- А у вас дома? - возразил СТО. - Продадите - не прогадаете.
Опенок чуял: Серый прав. Этот гарнитур он бы сроду не купил: взял натурой «за братановскую услугу». «Братанов» тех, правда, уже урыли, а вот закопали или утопили? – бог весть.
Короче, сплавить такую роскошь было в то время невозможно из-за фантастической цены. А СТО уделал!!!
В обед Серый предложил сделку обмыть.
…Через пару часов в элитном баре упанихидили... три бутылки "Арарата". Фомичу-таки прожгло мозги, он и вздумай блеснуть своей хваленой алкоустойчивостью...
А опосля… Память вперемешку и вперекрут нанизала какие-то жалкие обрывки образов, событий, видений. СТО таскал его в тысячу мест.
Заполняя бланки, они кого-то вызывали, что-то подписывали и заверяли, пили на брудершафт с кавказцами...
...Очнулся Тимофей Фомич от сырости. В затхлом сумраке облицованной кафелем каморы мерещилось что-то знакомое. Эхма, с боку - картина в золоченой раме. Прищурился: репродукция Ким Бессинджер в неглиже. Едрена вошь... То ж мой гараж! Правда, окромя плаката в рамке, - шаром покати! Домой!
…Обе железных двери полуоткрыты. Внутри ни единой ценности. Лишь коврик из книг. Плюс недопитое мартини в мареве мошек. Похолодев от предчувствий, Фомич схватился за сердце! Ух, отлегло - бизнес-блокнот в нагрудном кармане. Правда, без координат клиентов на гарнитуры "для шейха". Но это мелочь. Покуда целы магические номера, - жить можно.
Однако до чего же ловко его обкрутил этот СТО! И всё из-за единственного недостатка: ровно фраер, гордишься и упиваешься, что спиртное не берет. Вот те, здрасьте, и упился!
Последующие открытия были убийственны! Со счетов сняты все деньги.
Почему-то в банках никто не заподозрил, что расходные ордера подписывал пьяный человек. Так ты и не пьяный был. С виду-то!
А джип с вольво этот шустряк, видать, загнал грузинам, с которыми брудершафтили.
Налички ноль, мебель - тю-тю…
Дача!? Поверх книг белеет оригинал договора ее продажи в пользу г-на №№. Заверен нотариусом!
Сдунув с горлышка Мартини крылатых захватчиц, Фомич решил давануть «из горла». В губы уперлось нечто шелестявое. Разглаженная затычка оказалась клочком бумаги с припиской: «Мне полагалась от тебя четверть, папаша. Но СТО берет только сто!»
В череп клюнул звоночек беспощадной догадки. Грохнувшись на колени, в бессильной ярости содрогающийся Опенок подполз к завалу букинистики.
Вот он томище Медицинской энциклопедии...
Тряханем как гармошку.
Давнее письмо жены - к черту. Вот же он, вот желтушный лист - с вокзальной тумбы.
Фото глумливо усмехающегося блондина. Малость деформированный нос. Ниже жирным шрифтом:
"Их разыскивает милиция... Сергей Тимофеевич Опенок..."
1984, 1997.