Небо в ту ночь было красным, а вода в океане - алой. Это было похоже на прекрасную картину какого-нибудь западного художника. Красные теплые цвета наполнили ту ночь. Горели корабли, огонь окрасил небо заревом, а кровь людей разбавляла океаническую соль. Воздух был пропитан гарью и переполнен звуками. Это были звуки сердец, бьющихся в унисон. Мне казалось, я слышал каждого из них. Люди не молили о помощи не стонали от боли, раздирающей их тело. Они, молча, умирали, и лишь сердца этих людей доносились до моих ушей. Но мне так тогда показалось, а сейчас я уже уверен. Те звуки слышал не только я, а весь мир. Каждый слышал, для того чтобы знать, что где то умирают люди, защищающие свои корабли до конца.
На одном из тех судов, был юнга Алекс, это был его первый выход в море. Он еще не знал, когда поднимался на палубу, что ему придется умирать. А никто из тех сердец не знал. Но я уверен, что каждый был по своему готов к судьбе.
Алексу было пятнадцать лет, он рос вдали от родных краев и от своего отца. Он рос в гимназии, а если бы закончил ее, должен был идти служить в королевскую охрану. Но он сбежал.
Всю свою жизнь Алекс мечтал вернуться домой. Его дом был за океаном, он заплатил одному из капитанов судов, идущих на смерть, чтобы увидеть отца. Правительство как раз решило втайне от врага переправить часть флота в новый свет, но они и не предполагали, что враг уже ждет их.
Я не знаю как умер Алекс, в воде или же в огне. Но я знаю точно, что мой сын умер с честью, и сердце его билось также сильно, как и у опытного моряка, и как у старого матроса. Судьба пятнадцатилетнего мальчишки забросила моего сына в кровь.
Я помню, как был счастлив, когда его принесли служанки, в мои покои. Я взял его на руки, и понял, что хочу уберечь его от зла и зависти, от ненависти и распутства. Я видел много крови, видел как убивают младенцев, я не мог позволить ему тонуть во всем этом. И я отправил его за океан, когда ему было пять. Он был незаконнорожденным ребенком, от одной из моих любовниц. В течение десяти лет мы вели тайную переписку.
Но тогда судьба распорядилась так, что я не получил от него письма, в котором он говорил, как решил сбежать и вернутся ко мне. И я ушел в военный поход. Лишь вернувшись на родину и отпивая бокал победного вина, я понял, что именно я отдал приказ убить моего сына.