Забудь о войне и война вернётся

Александр Раков
Всероссийски известный и всенародно любимый писатель, живой классик русской литературы, автор романов «Берег», «Выбор», «Батальоны просят огня» и др., Юрий Васильевич Бондарев отвечает на вопросы главного редактора газеты «Православный Санкт-Петербург» А.Г.Ракова.
— Юрий Васильевич! Многие ветераны до сих пор называют годы войны «самым счастливым временем жизни». Это правда?
— Не знаю, кто определял годы войны как «счастливое время жизни». То есть я не встречал в печати такое определение, не слышал от коллег-писателей или журналистов. Но в своих статьях и интервью я всегда именно так и отзывался о военной поре: в моей биографии это счастливые страницы.
— Вы воевали артиллеристом 76-миллиметрового орудия. В Музее артиллерии есть экспонат — 45-миллиметровое орудие, у которого за время войны сменилось где-то 280 членов расчета. А сколько орудий сменили вы?
— Три орудия. О павших в боях с танками говорить больно. Память — это тоже наказание.
— Как вы думаете, что сохранило вашу жизнь на войне? Отец говорил, что убить бывалого солдата трудно…
— Кто спасал меня от смерти?.. Ангел Хранитель, везение, судьба…
— Мы победили сильного врага. Как вы считаете, не слишком ли велика цена Победы?
— Цена Победы была велика, но война шла «ради жизни на земле», ради самого человека, его детей, любви, ради великой надежды утвердить всё светлое, чистое, радостное.
— В наши дни стали раздаваться голоса приверженцев изменника Власова, «примирителей» с фашистскими захватчиками: мол, они тоже были подневольными рабочими-крестьянами. Должны ли русские всё забыть и простить?
— Мне приходилось на войне сталкиваться с власовцами, и никаких «общечеловеческих, либеральных чувств» я к ним не испытывал, хорошо зная, что не все они были «подневольными». Пуля власовца убивала советского солдата точно так же, как и пуля немецкого воителя. Если человечество всё забудет и простит, то вмешаются законы рока, вмешается Провидение, и всё начнётся снова — и войны, и беды людские, и предательство, и омерзительное лицемерие, — и тогда бедам, кровопролитию конца не будет.
— Кое-кто осуждает высших советских военачальников, в том числе и маршала Жукова, за якобы безразличие к судьбе тысяч солдат, брошенных в бой. Так ли это? Ведь у войны свои законы…
— Осуждают высших советских военачальников в основном те, кто видел войну с повозки хозвзвода. Мне противно называть их фамилии (известные, впрочем) — сибиряка и петроградца, — не конформистов, а власовцев по сути. О главном же сочинителе-сатанисте, который слышал войну с 60 километров от передовой, надобно говорить на самом крепком солдатском языке, забыв о законах изящной словесности. Впрочем, его вклад в эту словесность микроскопичен, хотя он и пытается придумывать «народное слово».
— С удивлением прочитал, что к 60-летию Победы в России осталось порядка 250 тысяч ветеранов. К 65-летию эта цифра увеличилась до 400 тысяч…
— Ветеранов осталось, к великому сожалению, очень мало. Уверен: точной цифры нет. В конце войны в рядах нашей армии насчитывалось 13 миллионов, — если эта цифра точна.
— Одобряете ли вы выдачу 90-летнему воину новой квартиры? Пораньше нельзя было? Да и с присвоением городам звания героев тоже запозднились — всего их ныне тридцать.
— Что ответить? Не понимаю нашей застенчивости в деле присвоения звания героя городам, заслужившим это своим судьбоносным участием в великой войне с фашизмом. Мы всегда запаздываем, это наша национальная черта. Впрочем, однажды мы её сломили, своевременно создав атомное оружие, новые военные технологии… Это началось ещё во время войны и продолжалось несколько десятилетий. Но сейчас мы позорно утратили русскую дерзость.
— Мы, послевоенное поколение, воспитывались на героических подвигах одногодков. Были написаны прекрасные книги, поставлены берущие за душу фильмы. На чём воспитывается нынешнее поколение? В одном интервью вы утверждаете, что Отчизну спасёт русская литература…
— Об Отечественной войне 1941—1945 годов написаны прекрасные книги, поставлены замечательные фильмы. Эти произведения исповедуют правду. Они могут воспитывать души людские и до сих пор.
— Весь ваш военный опыт отразился в ваших произведениях? Или осталось ещё что-то заветное, что вы не хотели бы выносить на всеобщее обозрение?
— Заветное?.. Оно живёт в душе у каждого… Дай Бог сил, чтобы сберечь это…
— Пользуясь случаем, разрешите поздравить вас, Юрий Васильевич, с днём рождения, с праздником Великой Победы и пожелать здоровья, бодрости и исполнения всех ваших желаний.