Дело четвертое
ТАЙНА БЕРМУДСКОГО ЛЮБОВНОГО ТРЕУГОЛЬНИКА
Нас удостоила своим вниманием молодая, но уже ставшая знаменитой победительница самых престижных теннисных турниров, русская спортсмена Алена Синицына.
Прославилась она не только победами над именитыми соперницами. Девушка недавно выиграла международный конкурс красоты “мисс Олимпия“ среди самых красивых спортсменок. Также она являлась фотомоделью, и ее снимки пестрели на глянцевых обложках многих журналов мира, а представители элитных домов мод заваливали выгодными предложениями демонстрировать их новейшие разработки женской одежды, что Алена и делала в перерывах между турнирами. Как ей все удавалось успевать, было ее личным секретом, но нас эти проблемы нисколько не волновали до сегодняшнего вечера.
И вот такая неожиданность.
“Что же она от нас хочет?” – спросил я сияющую от восторга Олю, когда та немного успокоилась.
“Как что? – удивилась моя напарница. – Помощи, конечно, Павлик, очнись! Это же сама… сама…”
“Я понимаю, кто она, - заверил я, - и что же эта знаменитость делает на Бермудах, кого там потеряла?”
“Не знаю, - пожала Оля плечами, - не могла, очевидно, сообщить по телефону, но договорилась, что мы прибудем туда через пару дней и остановимся в гостинице, что она нам заказала. Алена объяснит все на месте, но просила никому не рассказывать, где она сейчас находится, - это совершенно секретно”.
“Как так договорилась? – возмутился я. – А мое согласие уже не требуется?”
“Но, Пашенька, - завертелась передо мной девушка, скорчив невинную рожицу. – Там все выясним, Алена обещала хорошо заплатить и возместить все расходы… …Ах, Бермуды! Самое время туда махнуть”.
“Ничего непонятно, - пробормотал в недоумении. – Почему выбор пал именно на нас? Какие у нее могли возникнуть секретные проблемы, ведь эта красотка у всех на виду?”
“Так мы же тоже завоевали заслуженное признание, - с гордостью промолвила Олечка и добавила с хитрой усмешкой: - Не забывай, что она женщина и имеет право на личную жизнь. Думаешь, ей не хочется побыть в одиночестве? Вот и поехала отдохнуть на острова, я ее прекрасно понимаю”.
“В одиночестве? – рассмеялся я. – Стала бы тогда звонить? Наверняка кого-то имеет, вот и возникли конфликты. В общем, придется, очевидно, отправиться туда и разобраться в ее неприятностях. Она указала гостиницу?"
“Разумеется, - Оля помахала перед моим носом листочком, вырванным из записной книжки. – “Кокосовая Лагуна, клуб-отель”. Вот! Ждать звонка с двенадцати до двух часов дня. Она спросит у метрдотеля о нашем прибытии, узнает у него номер, в котором поселились, - и сразу же позвонит. А утром я успею искупаться!”
“Оля! – пристыдил ее. – Не забывай…”
“Хорошо, хорошо, знаю, что ты сейчас скажешь, - захихикала она, - но Алена сообщила, что этот отель расположен на самом берегу океана. Ополоснемся между делами”.
Пришлось принять предложение нашей именитой клиентки. Все-таки ее имя служило определенным гарантом, что речь идет не о банальной ситуации, а о чрезвычайной, и не терпит отлагательств. Заказав билеты на самолет и быстро приготовив походные сумки, через три дня прибыли в столицу Бермудских островов – город Гамильтон.
Загадочный Бермудский треугольник, в котором бесследно исчезают корабли и люди, поджидал нас со своими многочисленными тайнами, одну из которых и предстояло разрешить.
Прекрасная природа острова, с буйной тропической растительностью, ласковым, прозрачно-голубым морем, синим бездонным небом с плавающими в нем белоснежными облаками, очаровала нас с первых же минут знакомства.
Столица Бермуд представляла из себя вереницы пальмовых аллей, между которыми убегали вдаль сверкающие в блеске солнца автомобильные шоссе, а по бокам располагались многочисленные белые коттеджи всех времен и эпох. Современные невысокие здания торговых фирм, модных магазинов, отелей, ресторанов и кафе, уютно вписывались в пейзаж, образуя неповторимый колорит единения первозданной природы с человеческой цивилизацией.
Наша гостиница, правда, оставляла желать лучшего. Трехэтажное невзрачное здание с потрескавшейся штукатуркой на потолке неопределенного цвета, расположенное где-то в закоулках города, угнетало своим запущенным видом.
Там обитали в основном не туристы, а личности, не внушающие доверия, прокуренные юнцы и девицы легкого поведения. Они с удивлением рассматривали нас, стараясь, очевидно, понять, каким ветром занесло в эти края двух белых людей. К счастью, не задавали лишних вопросов и особо не досаждали, оказавшись довольно миролюбивыми, что выгодно отличало обитателей островов от подобного места в благополучной Америке.
Единственное, что было у гостиницы привлекательным, это красочное название и живописная бухточка невдалеке, вжатая между многокилометровой грядой огромных скал с отвесными утесами. В устье бухты теплая морская водичка создавала своеобразный бассейнчик, который, разветвляясь на бесчисленные протоки, заполонял дно небольших пещер в углублении скальных пород. Эти пещеры имели самые причудливые формы и своими очертаниями напоминали пчелиные соты, высеченные в горах океанскими волнами за миллионы лет, как в основании каменного монолита, так и ступеньками-щелями, подымаясь высоко вверх.
Изумительный, сахарный пляж с ласкающим тело песочком, был кристально чистым и совершенно пустынным. Оля навсегда влюбилась в этот тропический рай, что помогало ей в дальнейшем выдерживать суровые бытовые условия и не слишком располагающее к дружбе соседство.
“Она не нашла ничего дешевле?” – с укором повторяла девушка, обращая на меня свой испытывающий взор, как будто именно я в этом виноват.
“Не нравится, можем переехать, как только Алена соизволит появиться”, - ничего не имел против.
Оля продолжала ворчать, но с переездом не спешила.
Спортсменка, модель и титулованная красавица позвонила на другой день и предложила встретиться около причала аренды яхт, в одном из рыбных ресторанчиков.
В назначенный час мы появились там и еще долгое время дожидались, пока Алена наконец не прибыла. Белобрысенькая, загорелая, высокая молоденькая девушка с великолепно развитой фигуркой, словно сошла с обложки модного журнала, только крупные зеленоватые очки закрывали пол-лица, а макушку головы прикрывала синяя кепка с огромным козырьком. Она была одета в обтягивающие джинсовые шортики, дающие возможность обозрения стройных ножек, и в белую футболку с изображением карты островов, перечеркиваемой кричащей черной надписью на английском языке: “Я потеряла свою невинность в Бермудском треугольнике!”
Оля не смогла сдержать ехидной усмешки и, поздоровавшись, как с давней подругой – “Привет, Аленка!” – прозрачно намекнула: “И это единственное, что ты здесь потеряла? Тогда, боюсь, мы ничем не сможем помочь!”
Нисколько не обидевшись на это недвусмысленно замечание, Аленка вежливо улыбнулась: “Привет, ребята, рада вас видеть. Заказывайте, не стесняйтесь, я угощаю”.
Усевшись в самом темном углу зала в ресторане, куда привела нас теннисистка, а не на красочной оформленной веранде на открытом морском воздухе, где желала бы расположиться Олечка, мы сделали заказ и предоставили нашей клиентке объяснить свою проблему.
“Никак не ожидала, что именно тут это случится, и в такое неподходящее время”, - сняв очки, кепку и, расправив длинные русые волосы, молодая знаменитость начала рассказывать:
Я вынуждена прятаться, и вам сняла отель подальше, чтобы не заподозрили, что я наняла частных детективов. Нас не должны видеть вместе. Вот вам мобильный телефон, только я буду звонить, а ко мне обращайтесь лишь в случае крайней необходимости через официанта, что нас сейчас обслуживает. Он меня знает.
Дело в том, что я приехала отдохнуть на Бермуды с моим другом. Вы наверняка слышали его имя и то, что я с ним второй год уже встречаюсь. Максим Климов – известный в Америке русский баскетболист. Он повредил себе колено в одном из матчей, прошел операцию, и сейчас у него восстановительный период, где-то месяц-полтора. Играть он пока не может, вот мы и решили воспользоваться ситуацией и отдохнуть по-человечески хоть раз в жизни, вдали от всех спортивных событий, вечных переездов и толп занудных поклонников. Сняли себе небольшую виллу, два дня отдыхаем как положено, а на третий – будь проклят этот день… Звонок. Какой-то наглый тип хриплым голосом, по-русски, требует… сволочь такая! Миллион долларов!
“Миллион! – ахнула Оля. – Послать бы его подальше, а за что?”
“Пошлешь его! – чуть не сорвалась на крик Алена. – Во-первых, непонятно, как он проведал, что мы с Максимом на Бермудах, ведь ото всех вроде скрыли это.
Во-вторых, этот шантажист угрожает продать наши фотографии всем скандальным журналам на свете.
В-третьих, что самое страшное, если эти оголтелые блюстители нравственности в Америке пронюхают, что у нас с Максимом дело зашло куда дальше, чем просто дружеские отношения, его же по судам затаскают и лишат многолетнего контракта. Не мне вам говорить, что бывает бедным мужчинам за связь с несовершеннолетними, даже пусть и с обоюдного согласия. А наше дело тем более раздуют до небес и под микроскопом будут рассматривать. И так дыхнуть нельзя, чтобы об этом газеты не написали, а тут…”
“И этот факт тоже известен шантажисту, - вставил я свое слово. – Поэтому с этим вопросом понятно, а какие именно фотографии он сделал, что вы так испугались, и каким образом?”
“Понимаете, - грустно вздохнула Алена, - как дорвались до этой Бермудской свободы, так с цепи сорвались… не только на нашей вилле, но и выбрали пустынный пляж… а может, он нас снял где-то в зарослях… Наверное, мы потеряли осторожность”.
“Вот что ни в коем случае нельзя было терять, - посочувствовала ей моя коллега. – Разве вы не видели эти фотографии?”
“Нет” – безразлично пожала плечами теннисистка.
“Без фото все угрозы безосновательны, - заключил я. – Возможно, это любитель черного юмора, но будем исходить из того, что он позвонил с серьезными намерениями. Вымогатель предварительно подготовил почву для атаки, что доказывает его осведомленность, где вы находитесь, и номер телефона.
Я посоветую требовать сначала фотографии, потом торговаться и тянуть время, а в этом процессе мы и определим, каким образом расставить ему ловушки и загнать туда”.
“А почему Максим не пришел?” – задала Оля вполне разумный вопрос.
“Максим… - протянула Алена, - а он… а он ничего не знает”.
“Как! – этот ответ обескуражил нас. – Ему грозят такие неприятности, а он ничего не знает?”
“Да, - подтвердила спортсмена. – Я специально ему ничего не сказала, держу телефон при себе и пока скрываю. Если он услышит такое, то расстроится сильно и все настроение пропадет. Плакал наш отдых, а ведь я так мечтала побыть с ним вдвоем. Когда мне уже стукнет восемнадцать? Полгода осталось – целая вечность! Надоело скрываться по углам и изображать из себя великую скромницу. Только и позволяешь любимому мужчине робко поцеловать себя в щечку, а иначе его сгноят в тюрьме как злостного насильника! В гостиницах дрожишь от страха, что из каждой щели все прослушивается и просматривается. Максима уже предупреждали, чтобы он был со мной осторожен, и за малейшее подозрение против него может быть возбуждено уголовное дело. Что за паршивые законы?”
“Закон есть закон. Хочешь - не хочешь, с ним нужно считаться, - философски определила Оля, - но все же трудно поверить, что вы скрыли такую сногсшибательную новость от Максима?”
“Поэтому и обратилась к вам, - возразила Алена, - и если вы не поможете, тогда, конечно, придется сказать”.
“Ну, хорошо, - продолжил я. – А вы кого-то конкретно подозреваете, заметили за собой слежку, что-то можете сообщить дополнительно?”
“Без понятия, кого можно подозревать, и ничего не заметила, только ощущение такое, что за тобой наблюдают, после этого звонка, – ничего нового не добавила теннисистка и, замешкавшись, спросила: - А, извините, какие ваши условия за сервис? Мне рекомендовали вас одни мои знакомые из Америки после того, как я обратилась к ним за помощью. Они хвалили ваше агентство и рассказывали, что берете деньги только за выполненную работу. В полицию обращаться пока не советовали, шантажиста могут поймать, но фотографии потом где-то всплывут. Такое уже бывало, и Максима в любом случае привлекут к ответственности. Так что все надежды на вас”.
“Совершенно верно”, - я сделал серьезный вид и только хотел прояснить некоторые детали, как Олечка, не долго думая, выпалила:
“Сто тысяч, не меньше”.
У враз побледневшей спортсменки отвисла челюсть.
“Сколько?”
“Скандал вам обойдется гораздо дороже!” – констатировала Оля.
Я промолчал, опустив глаза, посчитав излишним вмешиваться, когда женщины спорят о деньгах.
“Хорошо, пусть будет так, - нехотя уступила Алена с налетом недовольства на помрачневшем лице, - но только после того, как я этого мерзавца…” – она в ярости вонзила ножом в свою порцию жареной рыбы и громко клацнула зубами.
“Несомненно, - заверила ее моя прыткая ассистентка, - мы обязательно предоставим вам эту возможность!”
“А каким образом этот неведомый вымогатель хочет, чтобы ему передали деньги: - задал я более существенный вопрос. – Сколько раз он звонил и на чем конкретно вы остановились в переговорах?”
“Я сначала очень удивилась, - откровенничала девушка, - думала, очередной поклонник с ума сходит оригинальным образом, возможно, даже мстит, что не заметила его в толпе. Они вообще считают, что им все дозволено. Что-то хрипит такое непонятное, а потом вдруг прямо заявляет: гони монету, а иначе продам с выгодой ваши фотки! Какие фотки, спрашиваю. “А где ты со своим баскетболистом в любовных сценах, думаю, любителей клубнички это заинтересует”. Ты совесть совсем потерял? – пытаюсь его урезонить, Максима же посадить могут! А он смеется: “Моя совесть дорого стоит, вот получу миллион, тогда она утихнет, а твой Максим, если не хочет в тюрьму, пусть платит, не одному ему с красивыми девочками по островам разгуливать. Другие тоже хотят”. И сообщает еще, что будет звонить и скажем условия, как передать деньги. “И учти, - говорит, - я все продумал, и если ты вздумаешь заявить в полицию, меня все равно не найдут, а твои фотки… Кстати, они довольно хорошо вышли, я продам через третьих лиц, если заподозрю, что ты ведешь со мной двойную игру”.
Алена замолчала, в раздражении терзая вилкой остатки рыбы.
“Он звонил еще?” – продолжал я выпытывать у девушки информацию.
“Три раза”, - ответила та и что-то невнятно прошептала в гневе.
“Что же он сказал?” – поинтересовалась Оля.
“Крутит, вертит, как последний прохвост, - метала гром и молнии уязвленная теннисистка. – Сначала просто выяснял, не обращалась ли я куда за помощью. Нет, отвечаю ему, сама разберусь. Умница, - похвалил меня, - мы с тобой найдем общий язык. И прекратил разговор. На другой день опять звонок. Что Максим думает по этому поводу? – спрашивает. Ничего, говорю, не сообщила, чтобы отдых не портить, из своего кармана заплачу. Шантажист тоже, как и вы, не поверил, но сказал, что ему все равно, кто заплатит, один или пополам вдвоем. Сами разбирайтесь Снова молчок. А третий раз новый вопрос: ты свыклась с мыслью, что придется расстаться с миллионом? Какая тебе разница? – упрекаю его. – Каким образом мне его взять здесь? Ведь банковских счетов никаких нет на Бермудах. Сколько ты еще собираешься мучить меня? “Не беспокойся, - отвечает, - я обо всем позабочусь, а ты ракеткой еще помахаешь, на подиуме покрутишься, за Максима замуж выйдешь, а я всего лишь миллион выпрашиваю. Для вас это мелочь. Жди следующих инструкций”. И вот жду”.
“Вы что, действительно собирались платить его?” – полюбопытствовала Оля.
“Нет, разумеется, - мотнула головой Аленка. – Я старалась сначала послушать, что он предложит, и не разубеждать его. Если он поймет, что я не собираюсь платить… Но я могу надеяться на полную секретность с вашей стороны?”
“Безусловно, - обнадежил я расстроенную спортсменку. – Я понимаю ваше волнение и одобряю вашу разумную тактику в общении с преступником.
Этот вымогатель не прохвост, а очень циничный и расчетливый человек. Прежде чем дать указание насчет денег, он проводит своеобразную психическую атаку, чтобы вы привыкли к мысли о неминуемой потере и проверить, какие шаги вы предпринимаете с целью защиты? Если предпринимаете, конечно. Шантажист предполагает, что полиция уже ищет его, но пока он не раскрыл полностью свой план и не продемонстрировал фотографии, все его действия законом трактуются как обыкновенное телефонное хулиганство, но не шантаж. Как только он убедиться, что ему ничто не угрожает, он перейдет в стремительное наступление. Это очень четкий и продуманный замысел. А теперь слушайте меня внимательно. Как только он позвонит в следующий раз, прежде всего потребуйте фотографии, как доказательство его намерений, посмотрим, что скажет на это, а потом немедленно звоните нам”.
Алена послушно кивнула, и больше у нее ничего определенного не выяснив, кроме адреса их виллы, мы распрощались.
“Зачем ты столько потребовала? – принялся укорять свою помощницу, как только остались одним. – Это не слишком красиво выглядело с нашей стороны”.
“Ничего страшного с ней не случится, - нисколько не смутилась она. – И с Максимом поделится. Они, наверное, со счета сбились, сколько у них миллионов, а нам лишние деньги не помешают. Ты лучше скажи, какой у тебя возник план. Допустим, шантажист предоставит фотографии и Алена собьет цену, дальше что?”
“Там видно будет, - задумался я, перебирая в уме возможные варианты. – А вот ты теперь ответь, действительно ли веришь, что Алена ничего не сообщила Максиму?”
“Конечно, нет”.
“И я не верю, значит, скрыла от нас правду, как это объяснить?”
“А очень легко, - усмехнулась Оля, - просто этот прославленный баскетболист в женской тени решил спрятаться. Как это похоже на мужской характер, чуть что – сразу в кусты! А женщинам отдуваться за них приходится”.
“А я вот так не считаю. Все не так просто”.
“А как ты считаешь?”
“У меня такое соображение возникло, - рассуждал я. – Возможно, Максим имеет причину не встречаться с нами, иначе он очень бы беспокоился. Ему же грозят крупные неприятности, а он особо не волнуется. Здесь что-то не так”.
“Откуда ты взял, что он не волнуется? – не согласилась Оля. – Может, ему просто стыдно на глаза показываться?”
“Стыдно? – рассмеялся я. – Плохо ты еще знаешь психологию мужчин. Нет, дело не в стыде, мужчины гордятся своими победами, и иметь такую возлюбленную, как Алена, хотел бы практически каждый, но с другой стороны, и расстаться с ней непросто. Алена привыкла, что ее боготворят и добиваются всеми возможными способами, и не простит к себе легкомысленного отношения. Она может бросить, а ее нет, даже такой знаменитый, как Максим. И если он, допустим, все же захотел с ней расстаться, что понятно… от таких женщин быстро устаешь, то и сделать это должен, не как простой смертный”.
“Так какой же вывод? На что ты намекаешь?”
“Может быть, сам Максим и шантажирует ее с помощью своего сообщника”, - эта мысль показалась девушке совершенно крамольной.
“Да ты что? – широко раскрыла она глаза. – Зачем? Какой смысл? Ну, поплачет, ну, обидится… Но шантаж?!”
“Есть смысл, - продолжал я гнуть свою линию. – Тогда будет веская причина оборвать с ней отношения и одновременно не заиметь заклятого врага в ее лице. Она-то плакать не будет, как бы он не заплакал. Максим, очевидно, неглупый парень и слишком много их связывает, чтобы не понимать, как Алена может отреагировать на размолвку. А в экстремальной ситуации легче объяснить, что он боится за свою карьеру, и предложит временно прекратить встречаться. Такой вариант ее наверняка устроит, если убедится, какую опасность представляют для ее любимого эти встречи. А затем временное расставание перейдет в постоянное. Она же не будет долго одна, такие, как Алена…”.
“Ну, хорошо, а зачем нужны в таком случае компрометирующие фотографии? Они же тоже опасны в любых руках, а миллион вымогать в процессе расставания… Непонятно, зачем такие сложности?”
“Нет никаких фотографий, - уверенно заявил я, все более убеждаясь в верности своих умозаключений, - и никто ничего не возьмет с Алены, ей просто морочат голову”.
“А если она вдруг не выдержит и заявит в полицию, - настаивала Оля, - что тогда?”
“Не заявит, если Максим решился на такой шаг, значит, держит ситуацию под контролем, но даже если и заявит, то это ничего не значит. Шантажиста будут долго и безнадежно искать”.
“А зачем же нужно было обращаться к нам?”
“Чтобы создать видимость поисков и устроить своеобразный спектакль. Причем именно в стране, где нет такой эффективной системы борьбы с преступниками как в Америке. Вот там он бы побоялся все это затевать, а здесь чувствует себя в безопасности. Преследование за связь с несовершеннолетней ему не угрожает, а за все остальное он может быть спокоен”.
“А нам денежки тоже спокойно отдаст?”
“Такой человек может заплатить и больше. Видно, у него серьезная причина, чтобы оставить Алену, или просто хочет развязать себе руки.
Алена как девушка для гуляний его, допустим, устраивает, а вот в роли жены… Сама понимаешь, какие могут быть последствия. А наша задача определить связь Максима с сообщником”.
“Но для чего это?” – не отставала моя дотошная ассистентка. – А почему бы не предположить, что реальный шантажист все-таки существует?”
Мы должны все досконально выяснить: как, что и почему, - терпеливо втолковывал ей то, что и сам до конца не понимал, просто чувствовал, что необходимо разобраться во всех обстоятельствах, а не сидеть сложа руки – лучше опережать события, это никогда не помешает. Максим не желает с нами встречаться, потому что сознает, что мы не наивны, как Алена, и способны его раскусить. Легче действительно за ее спиной руководить этим театром марионеток”.
“Не знаю даже, что сказать, - осталась при своем мнении Оля, - чей это театр и кто исполняет главные действующие роли”.
Долго мы беседовали, но так и не пришли к единому выводу, правда все-таки разработали наиболее подходящий план операции.
Как бы невероятна была моя версия, решил придерживаться именно ее. Ничего другого не оставалось. Трудно было допустить, чтобы кто-то решил шантажировать таких известных и знаменитых людей, как Максим с Аленой, пусть даже и в затерянной Бермуде. Слишком опасная затея. Настоящий преступник никогда не решится на подобное, а неопытный не сумеет разработать тщательный план. Что известно о загадочном шантажисте, кто бы он не был, кроме его нахальства и хриплого голос? А зацепиться за такие детали невозможно. Чтобы найти звонившего человека, какие бы цели он не преследовал, необходимо с чего-то начать поиски, а не дожидаться новых звонков Алене.
Я предположил, что Максим имеет отношение к звонившему. Следовало, значит, выяснить, прежде всего, куда ведет этот след?
Поручил Оле держать телефон при себе и записывать на миниатюрный магнитофончик все разговоры с теннисисткой.
Вообще-то именно ей предназначался этот магнитофон, но она по непонятной причине отказалась его брать, что в принципе и вызвало мои подозрения относительно того, что Максим не хочет выдавать своего сообщника. Как он ей это объяснил заранее, неизвестно, но, видимо, хорошо подготовил ее к предстоящему с нами разговору, а вот Алена якобы боялась, что Максим кассету обнаружит и узнает всю правду, чему мы, разумеется, не поверили. Хотя, конечно, запись разговора сама по себе представляла опасность, если попадет в чужие руки.
А сам на следующий день, ранним утром, отправился к вилле спортсменов, указав адрес таксисту.
Прибыв на место, я не остановился вблизи, а вышел в некотором отдалении, чтобы не быть замеченным.
Небольшой двухэтажный домик с просторным балконом, выходящим прямо на пологий берег моря, не производил особого впечатления, если учесть, что его обитатели весьма состоятельные люди. Бурная экзотическая растительность окружала небольшой, хорошо оборудованный пляж, который, по-видимому, принадлежал к собственности еще свыше трех десятков подобных особняков, расположенных рядом.
Лишь завораживающий плеск волн нарушал абсолютный покой этого чудесного курортного поселка.
Первые солнечные блестки пробивались из-за бесконечной линии горизонта, рассеивая розовую дымку предрассветного тумана.
Найдя укромное местечко за пляжем, кое-как втиснулся в колючие и упругие кусты и принялся терпеливо выжидать, пока знаменитая парочка не проснется и выйдет из своего любовного гнездышка. Мне хотелось увидеть Максима, определить примерно, что это за человек, и составить приблизительный психологический портрет.
Исходя из новых данных и сопоставив их с собственными предположениями, легче будет действовать в дальнейшем.
Прошло около часа, в течение которого я вел беспощадную и неравную борьбу с огромными колючками, пока на пляже не появилась пара молодящихся старичков. За ними последовала семья помоложе с резвой девочкой лет четырех. Они купались в прозрачной, чуть прохладной воде, а девочка бурно выражала свою радость пронзительными криками.
Я с улыбкой наблюдал за этой умилительной картинкой и только в последнее мгновение успел заметить, как на балконе моей клиентки появился высоченный молодой мужчина в коротких шортах. Он сонно потянулся, нежась под лучами солнышка, сделал несколько гимнастических упражнений, поигрывая накаченными мускулами, и затем исчез внутри дома.
Минут через десять мужчина появился вновь, осторожно закрывая за собой дверь.
Максим, а это, конечно, был он, имел явно не пляжный вид. Одетый в широкие белые брюки, модную цветастую рубашку и кожаные штиблеты, он бодрым шагом направился по тропинке, ведущей за пределы поселка.
Пора и мне было выбираться из ненадежного колючего укрытия.
Подмигнув маленькой проказнице, с любопытством разглядывающей меня, я последовал за Максимом, напустив на себя беззаботный вид. Весь облепленный острыми шипами, листьями и измятой травой, наверняка представлял из себя необычное зрелище.
Отряхиваясь по пути, следовал за баскетболистом по безлюдной местности, держась на значительном расстоянии, пока тропинка не привела на маленькую пригородную площадь.
Около бензозаправки, в тени под высокими пальмами, разместилась стоянка из нескольких такси. Группа скучающих водителей радостно приветствовала Максима, и он проворно нырнул в первую на очереди машину. Она, громко хлопнув засоренной трубой, укатила в неизвестном направлении. Выждав пару минут, вразвалочку, позевывая, как бы еще не проснувшись, я сел в следующее такси.
“Куда едем, босс?” – обратился ко мне пожилой черный шофер.
“В центр”, - небрежно махнул рукой. Прямо сказать о Максиме я, конечно, не мог, учитывая, что шоферы его знают и, несомненно, выдадут ему, что кто-то заинтересовался именитой особой. Приходилось идти окольными путями.
“Как клиентура? – поинтересовался через несколько минут. – Много работы в такую рань?”
“Работы всегда не хватает, - шофер оказался немногословен. – Откуда ей взяться на этом острове?”
“А куда обычно все едут? – задал второй вопрос.
“Ну, обычно в ресторан, порт, аэропорт, на пляжи, если гостиницы далеко расположены, - начал перечислять шофер, - в магазины, есть обзорные экскурсии, самая выгодная работа, но редко”.
“А этот высокий парень передо мной, он что, ваш постоянный клиент, судя по тому, как вы его встретили?”
“Мы всех вежливо встречаем, а этот парень вот уже неделю, как каждое утро выходит. Очень добрый молодой человек, всегда оставляет хорошие чаевые, я его вчера возил”.
“Я тоже тебе оставлю”.
“Спасибо, приятно, когда уважают твой труд”.
“А какие рестораны ты можешь порекомендовать, я только вчера приехал и ничего еще не знаю”.
“Ресторанов у нас много, и чем лучше, тем дороже, трудно что-то советовать”.
“А сейчас где можно позавтракать?”
“Так рано же еще, бары только открыты”.
“А этот парень, наверное, знает хороший бар, куда он, интересно, так рано поехал?”
“Нет, он не в бар едет, а в гостиницу “Изумрудное побережье”, а вот и центральная часть города, вон тот бар “Поющая креветка” раскрыт”.
Я расплатился с доброжелательным таксистом и тут же пересел в мимо проходящее свободное такси. Мне не пришлось слишком далеко ехать, минут через пятнадцать оказался в холле относительно небольшого трехэтажного здания “Изумрудное побережье”, принадлежащего к категории дорогих отелей, отличающихся изысканной красотой карибского стиля архитектуры и вышколенным обслуживающим персоналом. Осмотревшись по сторонам, я зашел внутрь крошечного бара, где заказал алкогольный коктейль с заморскими орешками. Уселся как раз напротив большого зеркала, откуда просматривался вид сзади, с единственным выходом на улицу около стойки метрдотелей.
Наверное, Максим встречался здесь со своим сообщником, но, скорее всего, это непродолжительная встреча, ведь не оставит же он надолго Алену в одиночестве. Необходимо сначала узнать, что это за человек, и проследить за ним после ухода баскетболиста.
Прошло почти два часа, в течение которых я усиленно делал вид, что увлеченно читаю местную скучнейшую газету, пока, наконец, не появился Максим. Он уверенным жестом передал ключи гостиничной служащей за стойкой, и та положила их в одну из многочисленных квадратных ячеек, вделанных на полках, расположение которой я моментально запомнил. Номера не было видно, но сосчитал количество рядов сверху и сбоку.
Вероятней всего, Максим снимал здесь номер для своего сообщника, который также должен обладать запасными ключами.
Сейчас оставалось лишь дождаться того, кто положит их в ту же ячейку. Правда, я не был уверен, что проживающий в том номере человек не держит ключи при себе, однако терпеливо наблюдал за выходящими людьми.
Ключ присоединялся цепочкой к увесистому деревянному набалдашнику и был крайне неудобен для ношения. Легче его оставить в гостинице под круглосуточным присмотром, что все и делали.
Кроме того, не приходилось сомневаться, что человек, которого я хотел найти, несомненно, принадлежал к русскому сословию. Уж кого-кого, а своего соотечественника сумею определить.
Через полчаса, молодая, импозантная женщина, в длинном, обтягивающем стройную фигуру платье пурпурного цвета, легких сандалиях, в больших, чуть затемненных очках и изящной фетровой шляпке с широкими полями, грациозно направилась к выходу, передав ключ той же служащей. Она его запихнула в… ячейку Максима!
Вот была неожиданность; не предполагал, что он здесь встречается с женщиной. Это не соответствовало моей теории, но раздумывать уже не приходилось. Как тень, следуя за незнакомкой, мысленно выстраивал догадки и постепенно пришел к выводу, что Максим не стал дожидаться, пока он окончательно расстанется с Аленой, а пригласил свою новую пассию на Бермуды. Баскетболист совсем не выглядел безобидным мальчиком, наоборот, мужественные черты лица, выразительный взгляд, размеренная походка и умные глаза выдавали в нем бывалого мужа, хотя еще достаточно молодого.
Конечно, рано или поздно ему должна была надоесть взбалмошная девчонка, даже такая титулованная, как Алена. Возможно, Максима интересовали более интеллектуальные и опытные девушки, чем Алена, хотя и та была достаточно разумной для своего юного возраста. Эта одна из причин и могла побудить спортсмена к такому экстравагантному спектаклю с шантажом, чтобы расстаться с любящей его девушкой.
Существовали, наверное, и другие причины, о которых я мог только предполагать, и, очевидно, главная из них боязнь мести оскорбленной в лучших чувствах красавицы. Так или иначе, мне предстояло все выяснить.
А таинственная незнакомка между тем не спеша обходила дорогие магазины и почти из каждого из них выходила с новой покупкой.
Видно, не с пустым карманом приехала, или он пополнился после очередной встречи с ее богатым возлюбленным, что, впрочем, совершенно неважно. Важно было найти того, кто угрожал Алене, и развязать этот узел к всеобщему удовольствию. На что, впрочем, рассчитывать не приходилось.
Нагруженная покупками, молодая женщина, к моему удивлению, не вернулась обратно в “Изумрудное побережье”, а привела меня на территорию другого отеля, типа колонии роскошных двухэтажных домиков. Отель назывался “Розовая жемчужина” и располагался примерно в двух километрах от “Изумрудного побережья”.
Незнакомка углубилась в лабиринт посыпанных желтым гравием дорожек, прошла вдоль двух бассейнов, ресторана с верандой для музыкантов и детской площадки, поднялась по деревянной лестнице на второй этаж одного из домиков и сильно стукнула ногой по двери. Руки ее оттягивали пакеты с приобретенными товарами.
“Славочка! Раскрывай ворота!” – раздался громкий повелительный голос.
Двери как по команде моментально открылись, и высокий, полный, лысоватый мужчина средних лет в полосатом банном халате с недовольным выражением на лице, чуть хриплым голосом проворчал: “Ну, где же ты так долго была?”
“Я так устала, я так устала…” – донеслось из-за закрываемой двери.
Я поднялся по лестнице тоже и прислушался, но трудно было разобрать, о чем они беседовали, да и люди мимо проходили. Пришлось спуститься вниз и сесть на скамеечку около бассейна, откуда был хороший обзор издали на домик.
Полдня я провел с явной пользой для дела. Определил, что Максим имеет здесь сообщницу, одновременно являющуюся и любовницей. Мужчина с хриплым голосом, без сомнения, и звонил Алене, видно, под чутким руководством молодой женщины.
А она, видно, явно не так безобидна, как выглядит, и, может быть, и придумала остроумный план по устранению соперницы. Вот вам и руководитель театра марионеток, вернее, руководительница. Но в то же время меня подспудно беспокоила мысль, что дело, возможно, сложнее, чем мне представляется. Что-то они задумали, на что-то рассчитывают, если действуют так нагло.
Здесь кроется еще одна тайна, о которой мне пока неизвестно. Шантаж очень серьезное и опасное дело, чтобы не отдавать себе отчета в его непредсказуемых последствиях. Максим, должно быть, сообщил, что на остров прибыли детективы, просто обязан был сообщить по логике вещей, однако женщина проявляет беспечность, шатаясь по магазинам и ни разу не обернувшись, ничем не выдавая своего волнения.
Излишняя самоуверенность или действительно ничего не знает?
Может быть, и так, если этот Славочка сам ведет сложную игру, желая отомстить Максиму за поруганную любовь.
Совершенно запутанное дело, кто в чем виноват. Клубок противоречий, и не знаешь, с какого конца его разматывать.
Где-то через час женщина с мужчиной вышли наружу и неторопливо отправились на близлежащий пляж, где расположились в тени пальм. Они легли на шезлонги, покрытые мягкими матрасами, купались, перебрасываясь друг с другом малозначительными фразами. Мужчина читал книгу, его спутница слушала музыку, одев наушники. Обычные пляжники. Часа через три они собрали вещи и зашли в небольшой ресторанчик при выходе из отеля. Затем незнакомка возвратилась в домик, а мужчина продолжил свой пляжный моцион, засматриваясь на загорающих в бикини девушек невдалеке от него. Мобильного телефона у Славочки не было, и он не выглядел чем-то озабоченным. Но это, впрочем, ничего не меняло. Уверенный в своей неуязвимости, мужчина мог не догадываться, что его раскусили.
День близился к концу, пора было возвращаться к себе и подвести некоторые итоги.
Оля уже заждалась меня и очень волновалась. У нее тоже были новости. Звонила Алена и сообщила, что она разговаривала утром с шантажистом. Тот был крайне недоволен, что от него требуют фотографии и уступки, но вынужден был согласиться, только попросил обождать пару дней, пока приготовит копии и решит, каким образом их передать.
“Видишь, - обрадовался я, - нет никаких пленок, в следующий раз придумает очередную отговорку, но у него не будет следующего раза. Теперь выслушай, что мне удалось узнать и какой мой план”.
Это было достаточно просто.