- Спасибо, что уделили нам время. Желаем творческих удач.
- Я работал над романом четыре года. Вы не могли оценить его за какие-то...
- Четыре минуты, - голос-дротик в мишень.
В кубическом вакууме офиса ни одного провода, чтобы повеситься, все предусмотрено. Ничего острого, гладкий серенький пластик; единственный стул напротив редактора слишком тяжел.
Редактор спокоен и безупречно корректен.Посетитель напротив таращит бесцветные, будто продавленные биноклем глаза.
- Три года и четырнадцать месяцев. Я кое-что смыслю в литературе. Это хороший роман.
- Возможно, - редактор согласно кивает. - Но у корпорации не бывает ошибок.
- Ну да, - истеричен и склонен к агрессии, уровень пять, - "Поколение в Пэ", пожалуй, единственная ваша удача. Что еще? "Кока-кола брюньон", например. Тоже мне, зомби-трип тараканов в бутылке. Или вот, ваш бестселлер - "Самогоноварение из крови второй группы" - и все это при отрицательном резус-факторе! А это ваше последнее, этот кошмар... как его... "Дерьмо Дракона", Джо Бомжо. Я просто не смог читать, это же клинически обоснованный бред! Клинически!
- Коммерчески, - уровень адекватности десять, - наша корпорация соблюдает разумный баланс интересов читателя и, разумеется, собственный. Как только они совпадают, кое-что достается и автору.
Человек плавится на металлическом стуле :
- А как же вы поняли?!! Два гигабайта за четыре минуты...
Полиэтилен прилипает к металлу. Когда это случается, обычно присутствует запах.
- Все просто, - редактор поднялся, - всемирная монополия на издательский бизнес ставит нас в жесткие рамки. Это большая ответственность за мировую культуру. Представьте, какое количество текстов приходится обрабатывать. Нам доставляют их тоннами. Поэтому мы давно не читаем.
- Как вы сказали?!!
- Вы не ослышались, - редактор устроил лицом что-то вроде доверия, изображая раскрытие тайны. - Мы разработали специальную программу, позволяющую текстам... как бы так выразиться... в общем, вроде как оживать. Будь то роман или повесть - все это представляет собой буквенную матрицу. Наша программа переводит её в цифры, ну и далее - в изображение. Удачно рассчитанный текст, отвечающий элементам культуры, морали и уровню понимания большинством читателей всегда оживает. У плохой авторской матрицы нет ничего, только белое поле. Ваш текст мертв, уважаемый, и я только что это увидел. В следующий раз конструируйте правильно. Кстати, наша компания выпустила пособие для начинающих авторов...
- Он не может быть мёртвым.
Ломая неровные ногти, посетитель вскрывает запаянный пластик. Достает диск, гигантскую промо - пайетку, потом, лихорадочно - следующий.
Вставляет зачем-то в глазницы.
- Я жил так несколько лет.Смотрел сквозь него, через эти вот дырочки, вы видите эти отверстия? Я разговаривал с ним. Ни с кем больше. Каждый, кто прочитает, будет видеть по-настоящему, так же, как я. Стыдно сказать... я ласкал его. Как женщину, знаете... И даже бил, представляете? После этого я переписывал, почти каждый раз. Мои волосы шевелились сами собой, я не вру вам.
Он больше не плавился; вместо этого стал разрастаться, превращаясь в большой шевелящийся сгусток. Беспорядочно двигаясь, отлипал от магнита тяжелого стула.
- Вы когда- нибудь видели живых лошадей? - человек вдруг блеснул через жиденький свет кабинета, так, что редактор попятился, - нет, вы их видели? Нет? Так вот! Я кормил их из рук, прямо в комнате. У них, знаете, жесткие гривы, как у доисторических девушек, что когда-то ходили босыми по скалам...
- Извольте, - прерывает редактор и нажимает на кнопку серебристого пульта.
Стена расползается огромной воронкой, обнажая экранную плазму, куб помещения превращается в кинотеатр, освещение сбивается в единственно правильный угол.
Из разрезанной диском скулы проглотившего речь человека ниткой тянется темное.
- По счастливой случайности у нас сохранились исходники Джо Бомжо, - говорит человеку редактор, - я понимаю ваше состояние, поэтому продемонстрирую вам.
Человек замирает, сохраняя последнюю статику, пожирая глазами начавшийся бег:
...по сухому бесстрастному полю заскакали тире, запятые, апострофы, это длилось с минуты; потом экран вздыбился изображением безжизненных скал. Чёрные трещины вскоре разломали гранит; из них, будто лава, густо вскипела вонючая жижа...
- Святый боже Джек Дэниэлс... я же вам говорил! Это гадость!
- Вы ошибаетесь. Это Экспрессия Текста. То, что испытывает читатель в процессе прочтения. То, на что он откликается. Это большое искусство в наш век - вызвать эмоцию. Впрочем, я слишком многое вам показал.
- Поставьте мое.
Он уже вывернул впившийся диск из глазницы. Тот стал похож на истертый остаток ножа циркулярной микропилы.
- Поставьте. Может быть, я начну понимать. Что вы там видели? Я не знал, что такое возможно!
- Исключено. "Дерьмо дракона" издано, и мы иногда демонстрируем, в редких случаях. Тестировать тексты при авторах запрещено. Ваш роман - просто белое поле, поверьте. Возможно, в следующий раз вам повезет. Могу порекомендовать наше пособие для начинающих авторов...
Человек не расслышал; его уже проволокли по безжизненной, в проблесках стали, колоннаде гигантского здания Worldizdat inc. Машина привычно ждала.
К тому времени, когда его передали полиции, человек уже знал, что делать.
***
Подготовка заняла пару дней. Проникновение в здание получилось подозрительно легким - разумеется, камеры всё зафиксировали, но какое ему до них дело? Никто ведь не собирается красть, причинять ущерб или мстить. Ни души в коридорах, и он быстро добрался до цели.
Ему нужно увидеть и понять для себя - это всё.
Редакторский куб-кабинет был подсвечен, пульт от воронки-стены обнаружился быстро - тут же, на стойке с электронными буками. Как оперировать этой системой было понятно - узкая щель под экраном охотно всосала сияющий диск.
Стена :
__________________________________
зазвенела услышанной где-то в веках музыкой серебристых костей; невинно мелодия напоминала о смерти во имя и ни для чего.
по костям, прилипая, полезли кровавые ветки, застывая и крепко вцепляясь в блудливую ДНК. Пульсируя выпукло, они набухали, вздуваясь; сливались в единое будто в тайной надежде на что-то.
серебро утонуло, погрязнув; плотная пыль полетела на свежее, только что созданное , гладким цинковым слоем закрыла... как милосердно!
и, наконец - зашевелилось, осмысленно открывая глаза цвета фальшивого космоса. Смутно знакомое, смертельно больное внутри, развеселилось, махая орудием, сталью слепя.
стало откусывать с хрустом, за шею, голодно впиваясь. Не вытирая слюны, не мигая, обнажая кровавые зубы в оскале - здравствуй, дружок, сообщи группу крови, и умри за меня.
Шар взрывался, кидаясь охапками свежей травы,хлестал чудище градом, женские пальцы царапали гладкое - безрезультатно... Разноцветные лошади колотили копытами,хлопьями пота заваливая... небо мучилось молнией и не попадало.
amen
omen
_____
Погасло.
Каменный столб перед белой стеной забился в задавленной тряске. Лишь воронка закрыла экран, он взметнул рукава к голове, закрываясь, прерывисто всхлипнул... а потом произнес что-то тихо.
- Именно так, - раздалось за спиной. - Вы не только талантливы, но и весьма пунктуальны при этом. Редкость среди вашего брата. Большое спасибо, что не заставили ждать.
Выстрел был сделан неслышно и быстро; не кладя пистолета, редактор привычно включил небольшой агрегат, с гибким шлангом- раструбом. Сначала он ликвидировал кровь, та исчезла бесследно с поверхностей куба. Затем, наладив насадку поуже, приложил её к дырке, увенчавшей затылок осколками. Обескровив как следует тело, редактор сложил его в плотный мешок-поглотитель отходов, предварительно вытащив все из карманов. Аккуратно настроил и выставил датчик кислотности для белковых соединений, и устало присел.
Нужно ждать.
Подумал и кликнул на кнопку.
- Раз десятый смотрю, - сообщил он мешку.
Замер перед бесноватым экраном, подперев подбородок руками.
Это был его Пятый гений.