Сижу на полу, вытянув подошвы туфель в сторону Киблы.
Не хорошо так сидеть. Была бы жива моя бабушка – она бы меня отчитала.
Без единого слова. Одним только взглядом.
Молиться нельзя сейчас, когда Солнца лицо бледнеет перед закатом.
Смотрю на отрывной календарь. Восход Солнца 08:16. Заход 16:16
Долгота дня 08:00. Солнце обозначено кружочком с точкой внутри.
Луна – полумесяц со звездочкой как на мусульманских кладбищах.
Восход луны 11:59. Заход 18:44.
Люди, люди… Знают каждый шаг Солнца и Луны.
Только вот свои восходы и заходы предсказать не в силах…
Повторение нежелательного и непозволительного рождает маленькие грехи.
А дубли этих «малышей» приводят за руку большие грехи. Нет.
Я не буду с нижайшей мольбой обращаться к Аллаху.
Я слишком много делаю непозволительного в жизни.
Обнимаю руками колени, когда сижу в гостях.
При совместной молитве выпрямляюсь раньше имама.
Делаю пометки на страницах Корана. Пропустила с десяток постов в Рамадан.
Разрешала в запретные дни – дотрагиваться чуть выше колен до старого шрама – любимому мужчине.
Это грех. Хоть и не спали мы в одной постели.
А еще я беспричинно щелкаю пальцами и скрепляю их между собой, когда еду в дороге.
Рисую картины, на которых женщины с обнаженными грудями.
Пишу стихи, рифмами обнажая душу, свою…
Не укрываю запретного. Мои волосы сползают до бедер и на запястьях звенят браслеты.
Из-под прозрачной блузки видны родимые пятна и талисман.
Мои молитвы всевышний не услышит, хоть он и всеслышащий.
Он аннулирует каждое слово, просьб моих и покаяний. Мой аврат* открывается на толщину тысяч волос.
Не дадут мне по Шариату – извинительного состояния, даже если я соберу десять тысяч, таких как я сама.
Еще перечислить все, что я делаю недозволенного?
Если верить пророку – запретного в мире не больше, чем дозволенного. Правда ли?
Кто осмелится назвать меня отступницей? Что мне упреки небезгрешных людей?
Я различаю Халял от Харама, и многое не знаю из того, что дозволено.
И рада бы в покаянной молитве просить прощения за невольные грехи.
«Попарно создал души ваши и все незримое, что окружает Вас…» (Сура «Йа Син», 36:36).
Зная о парности всего сотворенного, я задаюсь вопросом: Даже у растений есть супруги.
Почему же в мире так много одиноких людей? Будь я цветком – женщиной, опылялась бы мужской пыльцой, но я Человек!
Мне мало плодоношения. Я хочу любви…
Зачем же я, неблагочестивая мусульманка, а в некоторых глазах и не мусульманка даже поминаю имя Аллаха?
Мое сердце наполняется покоем, когда вспоминаю я о первейшем моем родителе, который ниспослал мне мать и отца.
Алогичность моих поступков оставьте до судного дня. Я – сотворенная из воды. Скорее сотворенная из речной воды.
Из колодезной, наверное, сотворены пророки. Из талой – воины. Из дождевой – музыканты.
А точней, барабанщики, которые будят на рассвете раньше петухов.
Я давно уже не читаю с наступлением темноты четыре рааката. Не восполняю пропущенный Намаз.
Ем баранину, заколотую без призыва имени Аллаха. Кто в супермаркете будет читать «Аллах Акбар!» перед тем, как продать мне мясо.
Но я не убила ничьих детей, не воровала, не предавала. Не пью спиртное. Не богохульствую. Не кричу на родителей. Разве этого мало?
Кто из Вас осмелится пристыдить меня?
Даже если я виновата, то давно уже наказана одиночеством, которое прячется за сотней вуалей, за тысячью улыбок, за децибелами смеха.
Я была наказана рифмами воплениц, что причитали в день похорон моего отца, что ушел в мир иной, не отведав из рук моих хлеба…
А ведь мог он, будучи стариком, быть накормленным своим же взрослым ребёнком. Я наказана предательством друзей, потерянной в болезнях красотой и кровью вытекшей из оборванных вен.
Я молиться боюсь. Потому, что молитва – это просьба. Дозволенная. Но просить тяжело. Так же, как тяжело любить…
Где-то далеко, по часовой стрелке дуют ветры. Там, где нарекли меня в прошлой жизни именем нередким – боится вишневых листьев выпавший снег, который, не успев поцеловать землю, сразу же тает. А здесь, в этой жизни, где пески веками тоскуют по воде – моё теневыносливое сердце ничего не просит. Лишь снова вопрошает Бога о любви…
Аврат* - у женщин считается всё тело, кроме лица и кистей рук. Волосы на голове у женщины тоже относят к 'аврат и подлежат укрытию от посторонних взглядов.
Ракаат**- порядок слов и действий, составляющих мусульманскую молитву.
Халял- дозволенное
Харам- запретное