В 30-летие штурма Кавказа немцами
1972-й год, август, Кавказ
В начале августа 1972 я со Славиком (2,5 года) был у моей Маиы, там простудился
(утром рано, пока роса, прививал малиновые сливы на поросль наших слив-угорок).
А когда приехал в Донецк, у меня першило в горле, но я хотел пить и выпил холод-
ной газ-воды из автомата. А я был в отпуске, Тома - на больничном (её 16 мая
1972 сбила машина), все детки - с Томой в Бердянске. И я с Лёней Поляковым
(мужем Томиной сокурсницы Светы) поехали на Кавказ. В Теберде (<Тейри берди> -
божий дар по-карачаевски) нам выписали пропуск на посещение урочища "Нарзаны
Джемагата" (4 км от Теберды). Там мне ничего особого не запоинилось, креме того,
что Лёня мне сказал: "- Смотри - змея под деревом, а мы не видишь! Ты очень
невнимательный! Нельзя быть таким невнимательным!" Я промолчал - я б и рад был
быть повнимательнее, да как этого достигнуть с моим зрением!? Мы без задержки
пошли вверх вдоль ручья по пологой, маркированой тропе, переночевали в Лёниной
палатке, спокойно прошли очень пологий подъём и спуск перевала Назалы-Кол, там
угощали хлебом и яблоками и фотографировали стадо туров. Мне очень понравилась
долина Уллу-Муруджу (ясный лес, прозрачные ручьи, мшистые глыбы и стволы). На
всём пути НЕТ опасности срыва и падения с высоты. Да и опасных бродов тоже. За
день мы не видели ни одного человека. На дороге в устье Уллу-Муруджу мы сели в
автобус и через полчаса были в Доибае, откуда без задержек (у нас же не было
пропуска туда!) по тропе пошли к Чучхурскому водопаду. Его вид так-себе - на
любителя! Зато тропа в обход водопада очень крутая, скользская и опасная. Выше -
пологий обход (по тропе) ледника и выход на перевал Чучхур. Там, сидя на тёплом
гравии, мы поели, поглядели на зубчатую пилу острых вершин. Было пасмурно, но не
холодно, я в штормовке, но без штанов. В полу-километре от перевала мы подошли
к группе из 6 озабоченных людей. 2 молодые (до 40) пары (1 из Владимира, 1 из
Германии) и 1 пожилая (её 65, ему 70) из Германии обедали тут, дама-65 отошла в
сторонку "по-мини", на ровном месте на гравии поехал в сторону кед, она оперлась
на руку, а она сломалась выше кисти, да ещё со смещением (там распухло и посине-
ло), ей очень больно, она не может идти, они не знают, что делать. А я недавно
прочёл о таком и сказал им, и мы за 10 минут ВСЁ сделали. У них нашлись таблетки
цитрамона (ей дали 3), банка сгущёного молока с кофе (ей разбавили водой и дали
выпить), я с Лёней (он же биолог-полу-медик, готовит диссерт по лимфо-системе!)
нашли пару щепок, обмотали её руку бинтом, приложили эти щепки-шины и поверх
тоже обмотали бинтом. Её дочь и зять связались с ней (её посередине) верёвкой и
так пошли (сильная боль у неё притихла!). А я положил её рюкзак поверх моего и
пошёл, придерживая его одной рукой, а другой держа ледоруб и равновесие. Плохо
мне было на спуске по скалам (чуть не сорвался!), да и так не очень приятно -
ведь у меня 9 месяцев назад (в ноябре 1971) был первый (но далеко не последний!)
ИНФАРКТ! Но всё кончилось хорошо - мы без проблем спустились в долину Буу-Улькен
(олень убит), а там уже пол-км до асфальта. И все эти 5 часов её муженёк-70 не
обрашал на нас (да и на неё тоже!) никакого внимания. Она невысокая, средне-
сбитая бабёнка "славянского типа". Он - белоснежно (как я!) седой, высокий,
худощавый, сутуловатый, "арийского типа". Точно - явился сюда, на места боевой
и трудовой славы, на празднование 30-летнего юбилея ИХних победных боёв августа
1942-го, когда эти арии убили несметное число НАШИХ (в том числе и моего брата
Александра). А теперь помалкивает, скромно потупив "долу" свой орлиный носище!
Они уехали в Теберду, А мы даже кисель себе не не смогли вскипятить - накрапывал
дождец, сгущался сумрак, всё мокрое, дров нет, пилы нет (я по-дурости не взял!),
Лёнин топорик только тюкает, а не рубит. Так мы разбавили порошок киселя тёплень-
кой водицей, "поели-попили и спать положились!" Утром вышли в широкую долину
Гоначхира, искупались в озерцо Туманлы-кёль (вода тёплая, прозрачная, но но уже
нет на дне ни едимой консервной банки, как это было в 1959-том. Мы долго ели и
собирали малину в Лёнину флягу 2л - у самой дороги - кустик 50х10м. За день
видели только 1 человека. Мы решили не идти к Северному Приюту, а переночевать
в широкой долине, на виду Северного Приюта. Мы поставили палатку на пышной траве,
а костёр (насобирали былья) устроили на большом плоском камне - в 50м от нас
мужичок коптил на костре целую тушу серны! Так что и нам можно, хоть мы и без
серны! Мы с ним поговорили - он оказался егерем-охранником, к нам претензий не
не высказал. Утром Лёня не захотел идти по серпантинам (по дороге удобнеее идти
и виды красивее, чем с тропы по крутому желобу) и мы поползли на четвереньках
по крутой тропе по дну желоба, обливаясь пОтом и ничего не видя вокруг, пока не
доползли до старой (местами размытой или засыпанной обломками) Военно-Сухумской
дороги. Да, тут неизмеримо легче и приятнее идти, чем по крутому желобу ползти
на четвереньках, ничего не видя вокруг. А по серпантинам, по дороге удобнее идти
и виды красивейшие, особенно на скальные громады Чотчи и Буу-Улькена. На озерце
под перевалом льда не было - стаял. По камням, а не по снегу (как в 1959-м) мы
вышли на перевал Клухор и сразу вниз по пологому сплошному камню (а не снегу,
как в 1959-м). И никто нас ме встретил и не остановил, как в 1959-м! И не потре-
бовал: "- Пакажы дакумэнт!", как в 1959-м! Началась грунтовая дорога, внизу
справа среди высоченных пихт шумела Гвандра, в вечереющем небе высились громады-
отвесы скал, как и в 1959-м! Сумрак, я не мону идти, прошу Лёню стать, но он -
"- Нет, я пойду до Приюта!" И ушёл сам, оставив меня под дождём без палатки,
без накидки, без еды! А через год он "со товарищи-доценты ДПИ" поступят ещё
более подло, бросив нас (меня с моей женой и тремя малыми (8-7-3 лет) детьми) в
горах и уйдя... Ну, а я расстелил своё байковое одеяльце, им же укрылся прямо в
шаге от дороги, под чахленьким кустиком. Моросил лёгкий, тёплый дождик, я почти
не намок, холодно мне не было. Мало того - к утру у меня ПОЛНОСТЬЮ прошла моя
простуда, что я прихватил на Родине и что никак не хотела покидать меня вот уже
две недели! Вот что значит целебный климат Абхазии и Южного склона Кавказа! И
ПОЛНОСТЬЮ без кашля и соплей, я утром радостный шёл по грунтовой дороге. Уже за
мостом через левый приток Сакени (в конце 1940-х мне на-слух часто попадался
непрочитвнный мною роман Георгия Гулиа "Весна в Сакени") меня подобрал (шофёр
сам остановил) грузовик с длиннющим кузовом, где никого и ничего не было.
"- Залезай ка мне!" (почти без акцента!). На вид - лет 40, а там кто знает - тут
Абхазия, тут и в 100, как в 40! Он мне сказал, что едет на Южный Приют за
туристами и всю дорогу рассказывал (я тогда ещё не осмеливался спрашивать!) без
моих расспросов:
1) В 1942-ром немцев-автоматчиков наши карабинеры смогли остановить только в 15
км от Сухуми.
2) Немецкие егери-горные стрелк спец-дивизий "Эдельвейс" устроили подвесные
канатки и по ним поднимали на перевалы людей, оружие, еду и др.
3) Немецкие егери-горные стрелк спец-дивизий "Эдельвейс" устроили на всех обзор-
ных местах (в том числе и на скальных, отвесных вершинах) уютные, утеплённые
"огневые точки" с зенитными пулемётами, гранатомётами и прочей страстью, откуда
спокойно, прицельно расстреливали наших не подготовленных к таким ужасающе
страшным горам: "- Мы не собираемся воевать в горах!" - так отвечали наши воен-
комы нашим альпинистам, когда те просили их использовать в горах, обвиняя их в
панических настроениях. И немцы расстреливали наших массами. И они усеивали
своими телами ледники, снежники, скалы, как горох сыпались с отвесных скал в
речки.
4) Воду в реке Кодори нельзя было пить от гниющих трупов. Чтобы ловить трупы, на
реке Гвандра установили поперёк реки много рядов сеток.
5) Немцы жутко бомбили Сухуми и ВСЕ корабли, даже санитарные, с "Красными
Крестами", с ранеными, с детьми. А тех, что падал в воду, расстреливали
пулемётами, гранатомётами...
6) "- Я недавно увидел немецкий номер на легковущке на обочине дороги, остано-
вился, подошёл. Немка, девка лет 17 просит, чтоб я помог - машина не едет! А я
злой на них с 1942-го! Я ей: "- Сними трусы!" Она без переводчика поняла, сняла!
Уж я ей показал "Кавказ"! Она только просила: "- Делать карашо! Найн делать
болна!" Тут мы приехали к Приюту, где нас уже ждала толпа в 60 тел, в том числе
и "примкнувший к ним" преподобный Лёня! У Лёни (120 кг, мощный, бицепцы толще
моих ляжек!) жутко удивился (глаза из очков вылезли!), увидев меня в машине из
Сухуми. А я вылез из кабины (чтоб мой благодетель пригласил к себе более достой-
ную соседку!) и залез в кузов, но и тут девицы недовольно заворчали: "- Ну и
мужики пошли - нет, чтоб девушку пустить вперёд, так он сам прёт в перёд ...
кузова!" А ведь я залез сбоку, по боковому колесу, никому не мешая! А Лёня
протиснулся ко мне. Шофёр взял с нас по 3 рубля. Уже невдалеке от Сухуми нас
остановил милиционер в форме. Он посадил нашего шофера в свою легковущку, отвёз
на 50м вперёд, выпустил через минуту и укатил вперёд. А наш водила подошёл,
чертыхаясь по-русски: "- Содрал с меня 50 рублей!" В Сухуми мы искупались в море,
переночевали в Лёниной палатке и на другой день уехали в Иловайск. А на другой
день я на попутках-грузовиках (на автобус - не пробиться!) доехал до Мелекино,
переночевал в кукурузе, а когда рассвело, пошёл искать пансионат Горловского
маш-завода, где мои были в пансионате Жени - Томиной сестры...
20 аагуста 1973 в нашем походе (Тома, наши детки Ваня, Лена, Славик и я), когда
мы были в походе по Кавказу (второй этап - от Красной Поляны в Авадхару и к
озеру Рица) мы отошли влево и шли к озеру Кардывач (на 4 км от главной тропы).
Если до этого вся долина Мзымты была истоптана стадами коров (ведь территория
Кавказского заповедника и нас почти неделю выдерживали в Красной Поляне, пока
выдали пропуск сюда!), то все эти 4 км от главной тропы были целенькие, с шикар-
ным разнотравьем. И вот уже в 50м от озера Кардывач (его уже было видно) Лена,
шедшая в 4 шагах сзади меня вдруг наступила сапогом на гадюку (0,6м). А я прошёл
и не заметил её на тропе, как и Лена, глядя на озеро, а не на тропу. А потом я с
Ваней обошли вокруг озера (1 км), так на всём пути у воды видели множество гадюк
и ни одной длиннее 0,6м! И ни одна не проявила интереса и вниманмя к нам! И мы
шли среди них тоже не проявляя вниманмя к ним, как в городской толпе не проявля-
ешь особого вниманмя на проходящих мимо людей. Потом в верховье Мзымты Славик в
сапожках влип по-колено в минеральном источнике, Лена полезла его вытаскить и
тоже влипла по-колено. Зато вдоволь попили разные нарзаны. А когда Тома с Леной
и Ваней пошли вокруг озера Мзи (по снегу и скалам), Славик игрался в езду на
трамвае - камне-плите в воде в 2м от берега. За перевалом, уже в Абхазии вся
долина Авадхары была истоптана стадами коров (тоже ведь территория Рицинского
заповедника!), да ещё всё широкое днище долины (жутко истоптанный луг) - множе-
ство ям (с пол-метра в ширину и глубину), так что было опасно идти - ведь на мне
поверх рюкзака весь путь сидел Славик (3,5 года ему).
И вот через 7 лет (10 сентября 1980) мы снова были в Абхазии в долине Авадхары.
Только пришли не из-за перевала и уже в ином составе. Но тут ремь не о змеях и
не об Авадхаре. Я ещё не догулял мой первый отпуск в МакИСИ, а Ваню мастер
отпустил на недельку с учёбы в ПТУ. И мы втроём (Ваня, Маша (6-й год) и я)
приехали вечером 8 сентября 1980 в Адлер, зашли в магазин, купили еды (в том
числе 3 длинных банки гороха), под дождём, в темноте по мосту перешли широкую
Мзымту, потом перешли вброд (разувшись выше колена) протоку Мзымты шириной 30м,
с комфортом (тепло и сухо под полиэтиленовым навесом, никто не мешал) переспали
ночь, утром прошли обратно на жд вокзал, электричкой доехали до станции Бзыбь
(в знаменитой Пицунде - самом тёплом месте СССР), вышли на шикарный перрон, а
там ливень и жуткий ветер и холод! Мы в пластиковых накидках, но ураганный ветер
выдувает тепло из нас. Мы спрятались в шикарный, модный (стекло-металл) павильон
-вокзал, но его весь продувает и там кажется ещё холоднее, чем снаружи! И мы
пошли к реке Бзыбь, еле перешли длинный мост - ледяной ураганный южный ветер
выдувал из нас остатки тепла, забивал под накидки струи дождя и чуть не унёс нас
с "юга студённого к северу тёплому". Да, ничего себе "бархатный сезон в "самом
тёплом месте СССР"! А через 2 года после этого, но уже не в сентябре, а 9августа
1982г., в 10 км от этого "самого тёплого места СССР" (на Гагриском плато) нам
пришлось ночевать на свежем снегу и наша Лена замёрзла до полусмерти в спальном
мешке на надувном матрасе, пока я еле упросил её лечь возле меня без надувного
матраса. А тут мы кое-как перешли мост, сразу свернули влево в кусты у самой
кромки воды и "всё сразу стихло"! И ледяной ураганный ветер, и дождь, и холод!
Даже тепло стало! Мы поели и пошли круто вверх на обозначенную на карте горку
1050м с безлесной вершиной. Мы шли по буковому лесу, сплошь истоптанному козами
крутому склону, где часто видели белых коз. Как нам потом (тут мы людей не встре-
чали) сказали, их ещё малыми козлятами выпускают на волю, тут они сами вырастают
и их, как диких коз, стреляют. На вершине оказались непролазные колючие кусты и
травы и мы сразу решили спуститься назад. Но Ваня остановился, снял с себя
рюкзак и начал его развязывать. И вдруг рюкзак опрокинулся и покатился вниз по
крутому склону. Ваня попытался его догнать, но рюкзак скачками (метров по 5-10)
понёсся вниз, перепрыгивая через кусты, и скрылся в лесу. А мы пошли за ним по
слабо выраженному желобу. Ваня очень сокрушался, а я пытался его успокоить, что
поход можно продолжить и без его рюкзака, поскольку в моём рюкзаке осталась еда,
котелки, спальник и, главное, - все накидки от дождей (которых, кстати, больше
не было). А рюкзак нашли - на самом краю леса, на кромке отвесного обрыва (с
сотню метров высоты), нависающего над широкой Бзыбью, рюкзак застрял между тремя
деревьями. И даже Ванины очки в кармане рюкзака оказались целы! Зато три банки
гороха оказались не просто помяты, а просто пережеваны, но целы! В гроте у реки
мы обнаружили куст гранат и инжира с плодами, а перейдя подвесной мост - дерево
спелых груш у самой дороги на озеро Рица. Мы не захотели "ловить" часто проходя-
щие автобусы на озеро Рица, а пошли пеши, чтоб неспеша полобоваться видами. Да,
виды величественные, но в 1959-том они впечатлили меня гораздо больше. Выше
слияниия Юпшары и Геги (а в 4км выше по Геге мы через 2 года случайно выйдем к
уникальному водопаду - из чёрной дыры в серой известняковой стены Гагриского
плато в долину Геги шлейфом падал грандиозный водопад - о ТАКОМ, чтоб водопад
(да ещё ТАКИХ размеров и мощи!) падал НЕПОСРЕДСТВЕННО из пещеры, я не встречал в
каталоге водопадов) метрах в 70 выше Голубого озера (летом 1988, в самодеятель-
ной экспедиции наша Лена обследует все здешние озёра (в том числе - подземные и
Малую Рицу), ныряя в них, в результате чего её пригласят на работу в Сочи) мы
зашли ("по делу") в кусты справа и у саиой дороги (метрах в 20 за кустами) обна-
ружили камешек метров 6 в высоту и метров до 20 в поперечнике. На нём сверху рос
лес-джунгли - "Страна Мепл-Уайта" в миниатюре! Тут же мужик с автомашиной попро-
сил нас помочь ему поймать козу на шашлык, но коза, как коза ускакала от нас на
кручу вверх. А дальше мы уже перед сумерками увидели двух мужичков, один из них
(явно - гость "СВЫШЕ") наживлял на шикарную удочку красную икру и закидывал в
прозрачную речушку-приток Юпшары. Ваня ему: "- А здесь заповедник и рыбу ловить
нельзя!" Гость "СВЫШЕ" не удосужил Ваню, а другой (живой, сухощавый, явно мест-
ный, но без акцента): "- ЕМУ - можно!" Потом разглядел нашу мини-Машу, ещё силь-
нее оживился: "- А здесь и костры разводить нельзя! Но ВАМ - можно! А если кто
к вам пристанет, скажите, что вам ГИВИ разрешил!" Гость "СВЫШЕ" ничего не поймал
и мы прошли метров 300, сварили ужин и заночевали. Рица вблизи не впечатляет -
мутная вода. В устье Авадхары нам показали место, где недавно сожгли скромный
деревянный домик дачи Сталина - он предпочитал деревянные дома! В долине Авадха-
ры от извесиного курорта остались только щебень и редкие щепки, на которых я
сварил ужин и завтрак - всё развалила то ли лавина, то ли ураган. Так что мы
сами пробовали нарзаны из множества родников.
И нигде мы не заметили ни одной змеи!
На обратном пути мне запомнился Адлер - большие пышные кипарисы и дешевая
столовая, где Маша залпом скушала два стакана сметаны по 22 копейки за 200
грамм. То ли ныне! И Маша ныне сметану не кушает, я не знаю, почему...
С уважением к ВАМ,
МИлые читАтели и читАлочки,
Владимир Крыленко 10 мая 2011