Одинокая осень. Вдохновение устало бродит по комнате и напевает странную мелодию. Маленькие свечки мерцают, пытаясь прорезать печальную плёнку сумрака, а поэт безнадёжно уставившись в покореженное окно, старается выжать из себя ещё пару строчек.
Старая, женщина-ветер,
Играет на гуслях печали,
Разбивая столетия,
На минуты молчания…
Дрожащей рукой, Вдохновение делает жест прощания и медленно растворяется в воздухе. Поэт, одичало кричит и рвёт написанное минутой ранее. Проходит минута. Поэт бросает чернильницу на пол и нервно закуривает папиросу. Дым окутывает комнату и сознание поэта. Он встаёт и идёт к окну, садится на подоконник, берёт свежий лист бумаги и сточенный стараниями карандаш. Вдумчиво оглядывает дворик, который видно из окна его квартиры. Замечает песочницу и трёх молодых людей в серых, потёртых куртках. Молодые люди громко обсуждают соседскую девушку, обвиняя её в распутничестве. Поэт задумался и, неуверенно глядя на листок бумаги, начал писать.
Где-то там далеко,
Где неумные взрослые дети
Клевещут на то,
Что невинную юную леди
Застали врасплох,
С оголёнными бёдрами
И кавалером её.
Мир был плох…
Перечитывает написанное, иронично улыбается и откладывает в сторону листик. Молчит, пытаясь услышать, о чём говорит его душа. Тишина. Поэт идёт на кухню и просит кухарку сварить ему кофе. Кухарка принимается за приготовление. Принеся горячий кофе в комнату поэта, застаёт его за глубоким сном. Поставила чашку около него, на тумбочку и удалилась в свою комнату. Прошёл час. Поэт приоткрыл глаза, взял с тумбочки сигарету и начал шарить по карманам в поисках спичек, не найдя которые, сел на кресло и приступил к описанию сна, запивая процесс творчества холодным кофе.
Холмы и горы,
Звон подков и крики чаек,
Путь на море
Был расстоянием опечален.
Прибытие, костры и волны,
Что бьются о борта земли,
Те переполненные счастьем лица,
Лицо творца, лицо отца…
По-видимому, сон – мне это снится.
«Как же это банально» - прошептал поэт и сделал ещё один глоток. Переключив внимание на ободранные стены, он подумал о времени. Уснул на кресле, даже не заметив, как это произошло. Вдохновение появилось в комнате, взявшись из неоткуда, посмотрев с улыбкой на поэта и допив холодный кофе, снова растворилось в воздухе. Ночь.
Солнце в глаза. Снова юн и бодр. Полон сил. Улыбка на лице и в душе. Появляется муза и садится на полу. Поэт бросает взгляд сквозь неё. Муза улыбается и смотрит Поэту в глаза. Заходит кухарка и спрашивает, что будет завтракать творческая натура. Поэт неподвижно сидит. Не дождавшись ответа, кухарка удаляется из комнаты. Поэт медленно встаёт и подходит к окну. Около часа стоит неподвижно и смотрит на солнце. Муза сидит на полу и шизофренически качается взад вперёд. Поэт подрывается и бежит за карандашом и листком. Хватает и принимается судорожно выводить буквы.
Дети солнечного неба
Солнцу улыбаясь,
За корку хлеба,
Продавались,
Чёрным неграм…
А таджики ухмыляясь,
Били вёдра…
Где-то в недрах
Было гетто.
Бодро, смело заявляя:
«Деньги на карман!»
Развалился на кушетке
Пьяный гопник-растаман…
Резко останавливается. Перечитывает написанное. Раскалённое молчание длится минуту. Глаза краснеют, наполняясь гневом. Поэт швыряет лист и карандаш в центр комнаты, примерно туда, где сидит напряжённая муза. Поэт начинает неистово кричать: « Сука, где ты, мать твою?!! Куда ты пропала?! Покажись тварь, я тебе покажу, как издеваться надо мной!! Ну же!!!» Слышно как кухарка делает музыку громче, из динамиков доносится: «Коламбия пикчерс не представляет…» Поэт падает на пол и бьется в истерике… Муза, улыбаясь, качает головой и смотрит на Поэта. За окном детские крики и радостный смех. Поэт поднимается с пола и направляется к окну. Муза, растворяясь в воздухе: «Времена меняются… Раньше вы имели меня – теперь я имею вас… Имею как хочу»
P.s.Старая, женщина-ветер,
Играет на гуслях печали,
Разбивая столетия,
На минуты молчания…