Фандом: Sherlock BBC
Автор: Sherlock_
Название: Шерлок, Джон и пистолет (Часть 2)
Жанр: слэш, Romance, PWP
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Шерлок/Джон
Статус: закончен
Аннотация: Вечер, квартира Шерлока и Джона… пистолет…
…Джон старался дышать ровно. Нужно было прийти в себя, потому что то, что только что здесь происходило, было немыслимым. Успокоиться, взять себя в руки. Заставить сердце биться в нормальном ритме. Заставить себя не думать о том, что могло случиться, что почти случилось….
Уотсон закрыл глаза и закусил нижнюю губу. Тепло в груди не проходило. Дело было именно в этом. Джон даже мог простить себе возбуждение (ну, с кем не бывает?). Но это тепло, сквозь которое проступало что-то удушающе мучительное, что-то от чего хотелось взять пистолет и пустить себе пулю в лоб, - вот этого Джон не мог вынести.
Доктор заметил, что у него внезапно замерзли пальцы ног. Нужно было одеться, по крайней мере, натянуть носки, чтобы согреть ноги. Но носки сейчас были не досягаемы. Они были там, наверху, в его собственной спальне, в которую ушел обиженный (?) Шерлок… Джон открыл глаза и сделал несколько глубоких вздохов. Пока не будем произносить это имя. Не будем думать о носках. О халате. О торте. О пистолете.
Джон погладил оружие большим пальцем, будто нарочно вызывая воспоминания о войне. Сейчас он было готов и на это, лишь бы не думать о…
Что вообще произошло, черт побери? – окликнул его собственный внутренний голос. Ну, возбудился немного, и что? Этого достаточно, чтобы перечеркнуть свою нормальность? От этой мысли лучше не стало… Земную жизнь пройдя до половины… неужели, неужели это правда? Значит, все эти годы он ошибался, врал самому себе? Но как такое вообще может быть? Как вообще может произойти такая перемена с не таким уже молодым, в общем-то, человеком?
Нужно подняться наверх. Взять хотя бы носки. Только бы не думать о том, что ОН сейчас чувствует. Что он чувствует там, один, в комнате Джона, глядя на дверь, и с каждой минутой все яснее понимая, что Джон не придет?
Доктору внезапно стало больно. Рука сжала рукоятку пистолета. Пустить пулю себе в голову… Не чувствовать этого необъяснимого страха, не чувствовать этого невыносимого тепла в груди, не чувствовать этой невозможной слабости…
Уотсон оглядел комнату, пытаясь хоть чем-то себя отвлечь. Ноут Шерлока призывно помигивал. Рука не занятая пистолетом, сама потянулась к крышке.
Блог Джона обновился минуту назад. Доктор с удивлением открыл новую вкладку. Все указывало на то, что Джон Уотсон только что написал новое сообщение.
Нажав кнопку «показать скрытый текст», доктор вдруг перестал дышать. Всего одна фраза на странице. «Я люблю тебя».
Когда Джон снова смог вздохнуть, ему пришлось сдержать невыносимое желание кричать. И не кричать даже, скорее плакать, или даже, возможно, смеяться. Доктор опрокинул взгляд в потолок, глотая воздух как воду, кровь прилила к лицу, щеки пылали… В груди было так горячо, что Джон невольно провел по ней рукой – на какую-то долю секунды ему показалось, что кровь проступает сквозь его кожу, обжигая…
Глаза отчего-то слезились, и Джон, забыв разжать пальцы, стиснувшие пистолет, провел по лицу холодным металлом, остановив влагу на щеке. Осознав, что делает, доктор нахмурился, убрав от лица пистолет. И его вдруг снова прожгло всего насквозь внезапным осознанием фразы, написанной для него Шерлоком. Я люблю тебя. Джон не знал, что за безумие напало на него, но от этих слов он не мог сдержать сладкой дрожи, проходящей волной по всему телу…
Сколько раз он уже слышал эти слова, слышал, а не просто читал их как сейчас, и никогда, никогда еще ему не приходилось дышать, приоткрыв рот, опасаясь, что иначе сердце не выдержит, и разорвется прямо в груди. Никогда еще он не был так близко к тому, чтобы сойти с ума.
Оглушенный, почти не видящий ничего от внезапной темноты в глазах, Джон на ощупь поднялся с дивана, и на ватных ногах поплелся в сторону лестницы. Пистолет все так же был зажат в его руке, словно ее продолжение. Поднявшись по ступеням, хватаясь за перила свободной рукой, Джон подошел, словно во сне к двери своей спальни.
Шерлок стоял у окна и смотрел на улицу. Высокий, худой. Без майки, в одних домашних штанах. Хмурый, с застывшим на лице выражением, которое бывает у людей, из-за всех сил сжимающих собственное горло, только бы не дать слезам найти выход. Но слез не было. Было отчаяние, был страх, паника, безумие, боль… Была слабость, от которой невозможно было дышать.
Когда дверь открылась, и Джон шагнул в комнату, Шерлок почувствовал, что сейчас провалится, глубоко-глубоко под землю… Нужно было обернуться.
Джон стоял посреди комнаты, держа в руке тот самый пистолет, и странно глядя на великого сыщика.
- Там, в блоге, - только и смог сказать Джон. Его собственный ноутбук мерцал в углу, еще не погаснувшим экраном.
- Я люблю тебя, Джон, - повернувшись к нему, сказал Шерлок, еле сдержав рвавшийся наружу поток слов, объясняющих эту фразу, - Я больше не могу.
Джон на несколько секунд, кажется, потерял равновесие, но когда друг шагнул ему на встречу, Уотсон выкинул вперед руку с пистолетом, прорычав жуткое «Не подходи!».
Холмс с ужасом смотрел на доктора, держащего его на мушке.
Джон не чувствовал своего тела, не чувствовал что дышит, не чувствовал ничего, кроме своего сердца, разбивающегося о ребра. В глазах все еще было темно, и Джон уже не мог никак объяснить себе, что происходит. Он даже не был толком возбужден. Он был в бреду.
Шерлок сделал еще несколько шагов, пока пистолет Джона не уперся в его голую грудь. Теперь между ними был только металл, удивительно теплый металл, разогретый рукой Джона.
- Пожалуйста, Шерлок, не надо, - прошептал Джон, глядя в глаза Холмсу и держась теперь за рукоятку обеими руками, - Не подходи ко мне…
Шерлок не двигался, но не отрывал взгляда от Джона. Комната вокруг него вибрировала, вибрировал сам воздух. И в то же время, казалось, что весь мир замер, замерли часы в комнатах, замер дождь за окном…
Так же внезапно, как поднял его, Джон опустил ослабевшей рукой пистолет, который с лязгом упал на пол. Сознание понемногу возвращалось к нему, возвращались звуки, зрение, дыхание. Сердце колотилось как ненормальное.
Шерлок сделал еще пару шагов, чтобы обнять его, но Джон отступил назад, все еще не соображая до конца, что делает. Доведенный до отчаяния Холмс, уже не контролируя себя, преодолел оставшийся метр, впиваясь в губы Джона и прижимая его к стене.
Чувствуя губы Шерлока так близко, ТАК близко, Джон застонал. Застонал от понимания, что не случись это еще несколько минут, он бы просто умер. Холмс целовал его так отчаянно, что то же самое можно было бы сказать и о нем.
- Шерлок, - освободив на секунду губы, прошептал Джон, находясь в каком-то мягком обволакивающем омуте, в который опустилось его измученное сердце, - Посмотри на меня.
Абсолютно пьяный детектив с трудом оторвался от его шеи, глядя теперь в глаза.
- Любишь? – шепотом спросил Уотсон, так до сих пор и, не сумев уложить это в голове.
- Люблю, Джон, - ответил сыщик, - И не могу больше играть в игры. Не могу больше жить так. С тобой и без тебя.
Доктор смотрел Шерлоку в глаза и не мог насмотреться, не мог насытиться взглядом, который только подтверждал слова, и который был так невыносимо важен для него.
Отлепившись от стены, Уотсон шагнул вперед, увлекая их обоих на кровать. Это было безумие, отчаянное безумие, Джон чувствовал, как его член становится тверже металла, который он только что держал в руках.
Шерлок лежал под ним (о, господи, Шерлок, Шерлок, его невыносимый, его любимый Шерлок…), перебирая пальцами волосы Джона. Доктор целовал его в губы, и гладил худые плечи, с остротой ощущая, что теперь лучше умрет, чем отдаст кому-то этого человека. Руки нашли и расстегнули нужные пуговицы на штанах, которые срочно захотелось стянуть с длинных ног детектива. Сам сыщик уже несколько секунд сводил Джона с ума, спустив с него трусы, и гладя его член.
Джона одолело такое дикое возбуждение, что трусы с детектива он просто сорвал, обнаружив под ними, довольно большой член. Наличие этого органа, ввело доктора, до того имевшего дело только с женщинами, в некоторое оцепенение. Орган был прямой, розоватый, с красивой (если можно так выразиться) головкой, и нежнейшей гладкой кожей на ней. Уотсон, в который раз за вечер почувствовал головокружение. Пальцы коснулись нежной кожи, но этого показалось Джону недостаточно, и он наклонился вниз, прижимаясь губами к теплой головке.
Горячее дыхание доктора сменилось обжигающе-сладкими губами и языком, и Шерлок, лежащий на спине перед Джоном, то завороженно смотрел на движения Уотсона, но в беспамятстве со стоном откидывал голову на подушку.
- Джон, Джон, любимый… - позвал его по имени детектив, не в силах сдерживаться. Доктор, с трудом остановившись, приподнял голову.
- Трахни меня, Джон, - прошептал Шерлок, и повторил почти с яростью: - Трахни меня!
У Уотсона так захватило дух от этого откровенного требования, что его собственный член дернулся в нетерпении. Приподнявшись и разведя в стороны ноги детектива, он облизал ладонь, и провел ею по своему члену, так, чтобы хоть немного увлажнить его и облегчить Шерлоку проникновение. Джон был почти у цели, когда детектив вдруг жарко зашептал ему в ухо: «Джон, только прошу тебя, прошу тебя… я еще никогда… меня ни разу никто…». Уотсон коснулся губами его щеки, а потом также в ухо прошептал: «Я тоже люблю тебя, Шерлок», и, закусив по больнее мочку его уха, вошел в него.
Шерлок сначала почувствовал невыносимую, нестерпимую боль, и несколько секунд просто не мог прийти в себя. Джон не двигался, дожидаясь, когда детектив сможет нормально дышать. Наконец, Холмс открыл глаза, и нашел в полутьме губы Джона. Уотсон попробовал немного двигаться в нем, боясь, что уже травмировал его слишком сильно, но лицо Шерлока уже не искажалось болью, а через несколько минут, он стал осторожно постанывать, от чего Джон возбуждался еще сильнее.
Глядя на стонущего под ним парня, Джон двигался все быстрее и быстрее, чувствуя, как его член обхватывает тугая жаркая плоть… Это было так хорошо, что доктор и сам застонал, в очередной раз вставляя свой орган до самого конца, так глубоко, как только это было возможно…
В какой-то момент Шерлок, член которого Джон нежно поглаживал, вдруг прошептал, что кончает. Доктор почувствовал, как теплая сперма детектива стекает по его собственному животу, и вдруг, не удержавшись, со стоном кончил сам, не вынимая члена, а наоборот, вставив его до конца…
…А потом они лежали рядом, сначала молча, а потом перебивая друг друга стали рассказывать о том, как все это время невыносимо страдали, от невозможности любви, которая была на самом деле так близко. Джон гладил Шерлока по волосам, и слушал его прекрасный голос, понимая, что это, наверное, первый по-настоящему счастливый день в его жизни.
***
- Можно я застрелю миссис Хадсон? – спросил Шерлок, целуя Джона в ухо.
- Не надо. Я уже это сделал, - тихо ответил Джон, и они долго смеялись, лежа в объятьях друг друга и понося бедную старушку на все лады.