Утро как и в предыдущий день было прекрасным. Солнце только вставало. В низинах за Пчелиным лугом белели подушки тумана. Соревновались в своих певческих талантах птицы в саду. Мария постояла на крыльце с удовольствием обозревая знакомые окрестности. Радуясь свободе около неё носился Черныш стремясь завладеть вниманием хозяйки. Она это поняла и сменила ему воду в миске, а в кормушку положила остатки вчерашней каши. Черныш с достоинством приступил к утренней трапезе.
Серафиму Мария решила не тревожить, несмотря на её настоятельную просьбу разбудить пораньше.
- Пусть поспит вдоволь. Дорога домой долгая и трудная. - решила она.
Наскоро перекусив на кухне Мария взяла спящего Изумрудика на руки и поспешила в сад. Скамейка на которую она села была чуть влажной от росы и ещё сохраняла свежесть прошедшей ночи. Трава блестела от обильной влаги. День обещал быть малооблачным и жарким. Поевший Черныш прилёг у её ног, преданно следя за хозяйкой глазами. Ласково коснувшись головы собаки женщина с улыбкой произнесла: «У тебя простецкие, но очень симпатичные уши». Словно сожалея о том, что не сможет ответить Черныш тяжело вздохнул и шевельнул хвостом. Уши и в самом деле были забавными: левое свисало наполовину чёрной тряпочкой, а правое торчало как у овчарки.
- Ты у меня сообразительный и очень воспитанный пёс, — продолжала Мария — хотя и не дворянских кровей. Обращаясь к собаке она спросила:
- Что мы будем делать Черныш, когда нагрянут холуи Лещинского?
Поняв её опасения пёс глухо зарычал, обнажая белые клыки из под вибрирующей губы. Шерсть на его загривке угрожающе вздыбилась.
- Я знаю, что ты не трус и за нас заступишься. - вздохнула Мария машинально прижимая к груди спящего Изумрудика.
- Но что может сделать собака против вооружённых мужиков? - а в том, что у бандитов Прохора имеется оружие она не сомневалась.
Почувствовав волнение матери моментально проснулся второй её защитник. Его глаза тревожно спрашивали Марию:
- Что случилось?
- Всё хорошо, мой Изумрудик! Это просто женские страхи. - успокоила его мать.
Что-то в поведении сына и собаки озадачило Марию. Потом её осенило:
- Они обмениваются взглядами как заговорщики. Что может быть общего между грудничком и собакой? - недоумевала она.
Вскоре появилась Серафима и отвлекла общее внимание на себя.
- Как я хорошо выспалась! - сказала она потягиваясь. - Давно не спала таким крепким сном. У вас почему-то нет комаров, а в Посёлке их тьма. Досаждают не только ночью, но и днём.
Мария хотела возразить, но тут же сообразила, что сегодня действительно не видела комаров.
- Странно это! - подумалось ей, но не смогла найти данному факту какое-нибудь правдоподобное объяснение.
Когда Серафима позавтракала и завершила недолгие сборы в дорогу обе женщины «присели на дорожку». Изумрудик бодрствовал и тихо сидел на руках Марии.
- Хорошо у тебя здесь! - глядя на Пчелиный луг мечтательно сказала Серафима. - Ишь как цветут медоносы.
И вправду сбегающий в низину Пчелиный луг завораживал взгляд. Он был как цветное покрывало. По цвету его поверхности угадывались луговые травы: синие пятна — места произрастания васильков, ярко-жёлтые и белые — донника, розово-лиловые — мяты, лилово-пурпурные репейника, розовые — почечуйной травы.
- Райский уголок нашёл твой дед. - оценила Серафима. - Теперь я понимаю, почему ты так привязана к этому месту.
Какое-то время женщины молча любовались неповторимой цветовой гаммой луга.
- И вот ещё что, Мария! Когда тебе привозят продукты?
- По четвергам.
- Значит — завтра. Приготовь себе заранее подушку, которая должна изображать твой живот и убирай подальше Рудика чтобы он не выдал ненароком твой подлог.
- А он у меня практически не плачет! - оскорбилась за сына Мария. - Изумрудик терпеливый и умный мальчик.
- Скажешь тоже! Младенцу два дня отроду и уже умный?
- Он не пачкает пелёнки - просится по нужде и сообщает, когда хочет есть. - упорствовала Мария.
Серафима обняла Марию и снисходительно объяснила: «У каждой матери её ребёнок самый лучший». И не желая продолжать этот разговор встала.
- Мне пора! Через недельку-другую навещу. Да, на всякий случай оставляю тебе мой мобильник. Там есть номер, по которому можешь позвонить в экстренном случае.
Бодро затрещал моторчик мопеда и Серафима тронулась в путь. Как только она выехала за пределы сада и быстро покатила по дороге в низину вслед за ней устремилось какое-то цветастое облако. Глазам Марии предстала сюрреалистическая картина. Мчащаяся на маленьком мопеде дородная Серафима, а за её спиной — огромное облако порхающих бабочек.
- Такого просто не может быть! - замерла в восхищении женщина. Но тут же пришла внезапная догадка: «Изумрудик! Это его проделки!». Мария посмотрела на младенца так, как будто увидела его впервые.
- Ах, негодник! Ах, шутник! Тебе не понравились слова тёти Серафимы и ты решил посмеяться над ней? Значит и комары — твоя работа?
Изумрудик сияющими от веселья глазами или другим способом подтвердил догадку матери. Однако Охранитель дал ему понять, что не одобряет этот поступок.
Тем временем Серафима выехала за пределы Пчелиного луга, а её эскорт вдруг потерял свою целеустремлённость и рассеялся в воздухе так же быстро как и появился.
Ближе к обеду, когда воздух основательно прогрелся, Мария вытащила кроватку в сад и положила в неё Изумрудика. Полностью освобождённый от пелёнок он сразу же занялся своими конечностями: двигал ручками и ножками, сгибал и разгибал пальчики. Забавно было смотреть как он, краснея от натуги, пытался уцепиться за решётку кроватки. Потом внимание малыша привлёк большущий мохнатый шмель. Он деловито гудел, перелетая с цветка на цветок, облетая свисающие с высокого стебля нежно-голубые колокольчики. Эти цветы очень любил дед и ласково называл их орликами. Как только Мария за чем-то отлучилась в дом, шмель прервав своё занятие сначала сел на раскрытую ладошку Изумрудика, а потом попытался устроиться на носу трясущего головой и щёлкающего зубами Черныша. Но тут вернулась Мария и шмель басовито гудя вернулся к своему прежнему занятию.
Одев Изумрудику ползунки Мария дала ему грудь. Малыш сосал нехотя.
- Видимо сыт. - решила женщина и положила ребёнка в кроватку. Сама же неподалёку занялась хозяйственными делами. Она видела как к кроватке подошёл Черныш. Собака и сын не спускали друг с друга глаз. Марии вновь показалось, что между ними ведётся немой диалог.
Через какое-то время её внимание привлёк настороженный лай Черныша. То, что увидела Мария повергло её в шок. Поднятую ручку ребёнка облепили шевелящейся чёрно-жёлтой рукавицей прилетающие и отлетающие пчёлы. Мария кинулась к кроватке, но её остановило мысленное предупреждение Изумрудика не пугать пчёл.
- А то они тебя покусают! - возникло в её сознании объяснение.
Мария подчинилась и с замиранием сердца стала пассивной свидетельницей очередной выходки сына. Черныш проявляя осмотрительность наблюдал за происходящим с крыльца дома.
Когда последняя пчела покинула руку Изумрудика Мария получила от сына мысленный сигнал подойти к кроватке. В протянутой к ней крохотной ладошке была маленькая лужица мёда. Плача и смеясь она слизнула с ладошки мёд, осыпая ручку ребёнка нежными поцелуями.
- Что же ты со мной делаешь? - всхлипывала она. - Ну, а если бы они тебя покусали?
Личико Изумрудика сморщилось и он, глядя на плачущую мать, испуганно заплакал как обычный ребёнок. Черныш сорвался с крыльца и, пытаясь просунуть морду сквозь решётки кроватки, начал жалобно поскуливать.
Незапланированный коллективный плачь в середине дня не помешал Марии, Изумрудику и Чернышу встретить вечер на мажорной ноте. Они любили друг друга и были счастливы.