Любовь, страсть, переживания... Но примет ли общество эту связь? Он никогда не станет частью ее мира. Он байкер в коже на "харлее" с толпой необузданных друзей. Он все, от чего предостерегает мама. Но разве принадлежность к высшему обществу гарантирует порядочность, а парень из "низов" не может оказаться вполне достойным мужчиной? Ведь если приглядеться, то где-то глубоко в великосветской леди кроется девушка, рожденная быть свободной, которая с легкостью променяет любой костюм от Шанель на красную облегающую кожу.
Ксана стояла посреди гостиной и смотрела на яркие атрибуты убранства. На имбирь и орхидеи на бело-розовом мраморном камне.
- Великолепно. Я как раз хотела именно такой тон!
- Вы уверены, что не стоит добавить цвета? Немного розового для гармонии с обивкой мебели? Пятнышко желтого или пурпурного? - спросил дизайнер по интерьеру Марк Левински.
- О нет, - сказала Ксана, пересекая комнату, чтобы посмотреть на цветы из другого угла. - Я бы хотела, чтобы белое было белым.
- Хорошо, Ксана Алексеевна.
- Простите, Оксана Алексеевна.
- Да, Борис, - сказала она, закрывая дверь за Марком, который уже садился в свой "Мерседес".
- Ваша мама на линии.
- О боже.
- Сказать ей, что вас нет?
Борис был дворецким в семействе Бусаргиных. С самой молодости он знал эту семью и уважал каждого ее члена. Он понимал чувство Ксаны. Она не разговаривала с матерью уже неделю, и хотя их разговоры чаще всего представляли монологи матери, Ксана нежно любила свою мать и с удовольствием слушала ее голос.
Ксана ушла в оранжерею, свое излюбленное место переполненное розами, пальмами и папоротником. Она мечтала, что здесь будет проводить романтические вечера со своим молодым человеком. К ее великому сожалению, пока это было невозможно.
Брат Ксаны Глеб долгое время не женился, а потом наконец выбрал себе женщину, которая, как утверждала мама, ему совершенно неподходила. Но Глеб еще никогда не был так счастлив.
Сама Ксана сожалела о том, что всегда следовала правилам. В свое время она послушалась совета матери, и если бы поступила по-другому, возможно, сейчас она была бы замужем за самым прекрасным мужчиной на свете. Заставить мать понять, что Ксана сама хочет отвечать за свою жизнь, не было и никогда не будет легкой задачей.
Она села в свое любимое кресло с блестящей белой спинкой и взяла трубку:
- Алло, мама.
- Привет, дорогая. Как твои дела?
- Отлично. Переехала в особнячок.
- Только, пожалуйста, держи голову на плечах. Не стоит слишком часто приводить к себе мужчин. Ты моя дочь, все, что ты делаешь, отражается на мне. Так всегда было и будет. Я очень надеюсь на твое благоразумие.
- Мам, я хочу делать то, что мне нравится.
- Может быть, но мы не всегда можем делать то, что нам нравится. Ты должна делать то, что у тебя получается лучше всего, дорогая.
- И что же именно?
Возникла пауза. Алена Витальевна пыталась вспомнить что-нибудь, что ее дочь делает хорошо. Ксана могла предложить целый ряд вариантов, таких как разливать чай, улыбаться и великолепно одеваться, но она хотела добиться в своей жизни большего.
- Скоро прилетает Илья, - сказала Алена Витальевна переведя разговор на одну из своих излюбленных тем - о мужчинах. - Всякий раз, как мы видимся, он спрашивает о тебе.
- Это всего лишь учтивость.
- Это гораздо больше, чем учтивость. Он уже почти год один, а ты рассталась с Максом, сколько, дорогая? Пять лет?
- Пять.
- Пять лет одиночества, если не считать, конечно, твой роман с Олегом.
- Мама, я совершенно счастлива одна.
Мать рассмеялась:
- Ты не можешь меня обмануть. Никто не знает тебя лучше, чем я.
"Если бы это было правдой", - подумала Ксана. Мать плохо знала ее. Она проводила с дочерью слишком мало времени, чтобы понять ее по-настоящему.
- Хорошо, дорогая, мне пора. Мы с отцом сегодня идем на ужин к премьер-министру. Я приобрела миленькое платье от Баленсиага в Париже в начале этой недели. Если бы ты была поблизости, я бы взяла у тебя на время то старинное рубиновое колье. Оно бы превосходно смотрелось с моим новым платьем. Твой отец, конечно, предполагает, что нитки бриллиантов достаточно, но что мужчины в этом понимают?
- У папы изысканный вкус.
- Да... Наверное...
Ксана услышала звук поцелуя и потом короткие гудки.
- Я буду поступать так, как считаю нужным, мама, - сказала она громко, до того как положить трубку, желая преуспеть еще больше, чем прежде, во всем.
Она подняла глаза, когда Борис вошел в комнату:
- Приехал тот парень, который собирался учить вас ездить на машине... Как его? Александр, кажется...
Ксана посмотрела на часы. Ровно десять. По крайней мере, ей не придется беспокоиться относительно пунктуальности этого Саши. Посмотрим, что за фрукт!
- Я проводил его в библиотеку, - добавил Борис и откашлялся. - Мне сопровождать вас?
- Спасибо, Борис, - сказала Ксана, направляясь в библиотеку, - но я уверена, что справлюсь с этим Александром сама.
Первое, что бросилось Ксане в глаза, когда она вошла в библиотеку, была куртка, наброшенная на позолоченную спинку кресла. Черная кожа резко контрастировала с нежной цветочной обивкой кресла.
Однако самого Александра не было в комнате. Французские двери, ведущие в патио (открытый внутренний двор) с видом на набережную, были открыты, легкий ветер играл драпировками. Ксана двинулась к дверям и остановилась, когда увидела снаружи мужчину. Он стоял, облокотившись на балюстраду, и смотрел на Москву.
О боже! Она поняла, почему Борис предложил составить ей компанию.
Короткая стрижка, белая футболка обтягивала широкие плечи и мускулистую спину. Ксана изумленно уставилась на его фигуру, особенно на бронзовые бицепсы, которые виднелись из-под рукавов.
Он был одет в выцветшие синие джинсы, которые не скрывали его сильные, стройный ноги. Она позволила своему взгляду неторопливо пройтись вниз по всей длине его джинс, к черной коже сапог, которые носят плохие парни на мотоциклах.
В ее голове промелькнула мысль побежать за Борисом, но Александр обернулся. Ее поразил блеск смутно знакомых темно-карих глаз, и все мысли растворились.
Пошли те времена, когда мужчина приводил ее чувства в смятение, и она не могла вспомнить, чтобы когда-нибудь простой взгляд разжигал в ней огонь такой силы, что нужно было себя остужать. Она была уверена, что такой человек, как Александр, не должен волновать ее больше, чем вкусное канапе.
Стараясь сохранять самообладание, Ксана прошла через патио и протянула ему руку:
- Добрый день. Я Оксана Алексеевна.
- Просто Саша.
У него был глубокий и обаятельный - хорошо-хорошо, эротичный - баритон. Его рукопожатие было сильным и деловым, а мозолистая ладонь была гораздо более мужественной, чем холеные руки, которые она до сих пор пожимала. И его лицо. Господи, он был совсем не похож на бизнесмена! Шрам у правого виска, переходящий на щеку, опрятно постриженный и имеющий небольшую щетину.
Мать тут же выставила бы этого мужчину. Однако Ксана нашла его интригующим и... нецивилизованным. Мужчины вроде этого Саши - завсегдатаи баров для байкеров и, наверное, стрип-кабаков. Но она там не бывает. Она также не посещала тату-салонов, но Саша, очевидно, поступал по-другому. Невозможно было не заметить зеленый с золотым рисунком на его правом бицепсе, напоминающий хвост плывущей рыбы.
- Это русалка, - пояснил он, заметив ее взгляд.
- Как... интересно, - ее пальцы потянулись к рукаву его футболки, желая отодвинуть его, чтобы рассмотреть его татуировку, она почти дотронулась до тугой бронзовой кожи, но вовремя смогла себя остановить. Это была деловая встреча, и тату, не говоря уже о сексуальном мужчине, не входили в ее повестку.
Взяв себя в руки и глядя в его нтенсивно карие глаза, она вежливо улыбнулась:
- Итак, Саша... Как мы будем общаться? На "ты" или "вы"?
- Давай уж на "ты".
Он прошел в комнату мимо нее. У него был широкий шаг, его ботинки тяжело стучали о мраморный пол, и легко было заметить, что он немного недоволен. Почему, она понять не могла.
Ксана последовала за ним в библиотеку, и по сравнению с Сашей все в комнате показалось ей изящным и хрупким. У нее захватило дух. Высокий, симпатичный, настоящий мужчина. Если бы она не была осторожна, он бы заметил, что внушает ей страх. От своей мамы она научилась одному хорошему правилу: не позволять тем, кто работает на тебя, брать над тобой верх.
Пока он открывал папку, она украдкой сделала глубокий успокоительный вздох. Рукава его футболки поднялись на дюйм. Его бицепсы согнулись, и зеленые и золотые чешуйки, покрывающие хвост русалки, заблестели в свете люстры. Интересно, было ли это создание блондинкой? Ксана на дух не переносила !блондинок!
Портфолио с глухим стуком упало на стол. отвлекая внимание от татуировки, но не от мужчины, который легко развернул стул в стиле Людовика 16 так, как будто он весил всего лишь несколько грамм, затем сел на него верхом.
Она часто задышала, так как ее глаза сфокусировались на ее ногах, на его хорошо выдающихся мускулах, обтянутых хлопоквой футболкой. Она была молода и не могла не почувствовать поднимающийся в ее груди жар.
О боже! Во что она ввязалась?
- Итак, с чего начнем? - справилась она с собой.
Его взгляд упал ей на грудь, на пальцы, которые вертели бриллиантовый браслет на левом запястье, и она покраснела от смущения. Впервые в жизни мужчина заставил ее нервничать, и, когда пренебрежительная усмешка тронула его лицо, она с грустью поняла, что он заметил ее волнение.
Не отводя от нее взгляда, он спросил:
- Оксана, что-то случилось?
- Нет. Я бы хотела уточнить, как будут проходить занятия?
- Каждый день, в любое удобное для вас время.
- Отлично!
- В восемь вас устроит? - спрсил Александр, явно рассчитывая на то, что застанет ее в расплох, ведь у такой, л как Ксана, считал он, утро начинается только в обед. Но Ксана была не из тех, кто любит понежиться утром в постели. Она рано вставала, поздно ложилась. Короче говоря, Сашу ее ответ удивил:
- Конечно устроит!
- Правда?
- Конечно!
- А разве ты поспать не любишь?
- Я рано встаю.
- Может тогда в девять? В десять?
- Нет. Можно в восемь.
- Что ж... Хорошо.
- Только...
- Что?
- Я бы хотела видеть мотоцикл на котором мы будем заниматься.
- Хорошо. Тогда поехали.
- Куда?
- Ко мне на работу.
- Но...
- Никаких "но"! - Он усмехнулся и выйдя из дома, остановился у своего гладкого черного мотоцикла, припаркованного на подъездной дороге. Затем Саша лихо перекинул ногу через сиденье. - Садись.
Ксана посмотрела на мужчину, на его черные волосы; на его мужественное лицо, на мощные мускулы и накаченный, сильный живот. Ей было понятно, что он легко может очаровать любую не слишком опытную девушку.
Она, однако, была ветераном войны с мужчинами и намеривалась держать дистанцию.
- Скорее всего, я не смогу поехать с тобой...
- Я спешу и поэтому...
- Да, я знаю, у тебя много работы, но дело в том, что у меня тоже. Так почему бы тебе не съездить за мотоциклом и не приехать сюда уже на нем?
- Почему бы тебе просто не поехать со мной и не сэкономить нам обоим кучу времени?
Ксана не хотела ехать с ним. Она определенно не хотела садиться на заднее сиденье мотоцикла, но ей было просто необходимо увидеть мотоцикл на котором ей же и предстоит заниматься.
- Хорошо. Я тогда поеду на машине.
- Я петляю, и не только по дорогам. Тебе никогда не угнаться за мной. - Саша был доволен гораздо больше, чем хотел показаться, потому что уже решил, что повезет ее своей дорогой. - Поехали, - его голос внезапно стал соблазнительным, - байк не кусается, и я тоже.
Она подошла поближе. Должно быть она сошла с ума. Поездка на мотоцикле - особенно на том, который ведет Саша, - опасна. Но неужели жить рискуя так плохо?
Саша хохотнул. Ксана увидела ухмылку у него на лице.
- Что тебя так рассмешило?
Он бросил взгляд на ее голубой шелковый топ, светлые джинсы и на сверкающие бриллианты.
- Шелк. Бриллианты. - он покачал головой и снова усмехнулся. - Ты одета лучше всех девушек которых я когла-либо возил позади себя.
- Спасибо, - снисходительно улыбнулась Ксана, удержавшись от колкого ответа, который был готов сорваться с ее языка.
Глубоко вздохнув, она перекинула правую ногу через сиденье и почувствовала, что оказалась очень близко к Александру. Ее грудь прижималась к его спине, ее бедра слегка касались его бедер, и ее сердце заколотилось. О боже!
Он скользнул своей рукой по ее ноге. позволяя себе вольности, которой она не ожидала.
- Ты думаешь, что ты делаешь? - спросила она, сбрасывая его пальцы со своего колена.
- Помогаю поставить тебе ногу на приступку.
Звучит правдоподобно.
- Спасибо, но я смогу сделать это сама.
Он покачал головой и снова сжал рычаги. Ксана положила руки на бедра. Она не собиралась обнимать владельца мотоцикла. Это слишком личный жест, а им предстояла деловая поездка, и ничего больше.
- Надень это. - Он обернулся и бесцеремонно напялил шлем Ксане на голову.
- А ты как? - Вместо ответа он застегнул ремешок под ее подбородком. - Разве это не протвопоказанно - ехать без шлема?
- Я испытаю судьбу.
Мотоцикл дернулся, и их бедра соприкоснулись. Он включил зажигание, и она почувствовала, как машина задрожала под ней. Вибрация стала сильнее, когда Саша скрутил концы рукояток, чтобы разогреть мотор. Ксана не хотела признаваться, но ощущения были восхитительные.
Она бы должна была волноваться о том, куда Саша собирается ее везти. Следовало бы поинтересоваться, насколько безопасно он водит. Следовала бояться того, что она может больше никогда не увидеть семью и дом. Но в данный момент ее волновало только то, что ее тело прижималось к суровому и очаровательному инструктору.
Саша опять закрутил обороты двигателя.
- Готова? - спросил он, оборачиваясь к ней.
Слабо улыбаясь, подозревая, что сошла с ума, Ксана обхватила талию Александра, сдавшись перед этой необходимостью ради безопасности.
- Готова. - ответила она настолько браво, насколько возможно.
Машина под ними громыхала. Ее сердце бешено стучало, и она услышала смех Саши, когда мотоцикл помчался по проезжей части.
- Держись крепче, - прокричал он против ветра. - Это поездка твоей жизни.
Глава 2
- Что еще тебе непонятно в том, как надо наклоняться вместе с мотоциклом, когда огибаешь углы или делаешь поворот?
О боже, неужели она опять должна прослушать лекцию Саши? Ксана сидела на мотоцикле и чувствовала себя глупым ребенком.
Вокруг ходили люди, и она догадывалась, что множество любопытных глаз, должно быть, наблюдают за ними.
Сашу, напротив, казалось, не заботило, где они сейчас находятся и есть ли свидетели. Он просто стоял рядом с мотоциклом, скрестив руки на груди, с хмурым видом на лице, без сомнения раздраженный, потому что недавно у них состоялся точно такой же разговор в центре города.
- Нет ничего, чего бы я не могла понять, - повторила она в сотый раз. - Только, пожалуйста, говори тише. Необязательно всей улице знать, что ты не в духе.
- Да, я не в духе, и я говорю тихо. А вот ты не слушаешь то, что я сказал о наклонах мотоцикла.
- На самом деле я слушала. Но я не могу усвоить с первого раза, почему я должна позволить изрезать свою кожу в клочья? Только потому, что ты испытываешь сильные ощущения от опасно близкого наклона к земле?
В самом деле, Саша, есть предел, за которым надо быть осторожнее и наклоняться в другом направлении.
- Может ты меня поучтить хочешь?! Послушай, я уже дал тебе технические объяснения всех "почему" и "потому", которые относятся к силам тяжести и равновесия, так что могу добавить только одно. Если ты будешь наклоняться в противоположных направлениях, то можешь потерять контроль над мотоциклом, и тогда станешь грудой хлама, вместе с мотоциклом.
- Так почему мы не можем наклоняться в одном направлении... не к земле, а в другую сторону?
Он вздохнул:
- Потому что такой наклон будет против всех законов физики.
- В школе я никогда не была сильна в физике. Я едва дотягивала до оценки три, и моя мама однажды даже позвонила учителю и сказала, что платит школе достаточно много денег и что я заслуживаю по крайней мере четыре. К сожалению, мой преподаватель не обратил на это никакого внимания, так что мама устроила меня в другую частную школу.
Ксана собиралась рассказать Саше, что перемена школ не повлияла на ее успехи в математике или других точных науках, но слишком хорошо знакомый черный "ламборгини", принадлежавший ее бывшему парню, проехал мимо на очень низкой скорости, заставив забыть о школе. Тонированое стекло водителя опустилось, как только Максим заметил мотоцикл на обочине.
Он с недовольным видом разглядывал Ксану и ее необычный наряд. Ксана поднялась с мотоцикла, а Макс, вышедший из машины медленно перевел взгляд на Сашу, который уверенно подошел к нему.
- Александр Чернов, - сказал он, протягивая свою руку.
Господи! Макс, как всегда, вел себя высокомерно. Он с подчеркнутым вниманием изучал руку Саши, словно желая убедиться, что до нее можно дотронуться, и только после этого быстро пожал ее.
- Максим Калинин, - он продолжил пристально рассматривать Сашу, а затем подошел и сев на мотоцикл, повернулся к Оксане и сказал:
- Что ты здесь делаешь, Ксана?
- Учусь.
- А твоя мама знает о твоем нынешнем... хобби?
Было бесполезно уточнять, что Саша инструктор, а не хобби, - мама не одобрила бы Сашу в любом случае. Она считала Макса идеальным мужчиной. Но на самом деле он был воплощением всех отрицаиельных представлений о мерзких богачах, но в восемнадцать Ксана была слишком наивной, чтобы заметить это.
Она влюбилась в его изысканную внешность, в то, что она определяла как шарм. Он осыпал ее комплиментами, он всегда желал ее, и его родители, которые знали Ксану, приняли ее с распростертыми объятиями.
Мне зима за все отплатила,
Припорошила снегом ноги,
За любовь и за нежность лета,
За счастье под самым небом.
У счастья не может быть
Счастливый конец, а жаль.
Заставит зима забыть,
Повесит на сердце вуаль,
Заставит забыть глаза,
Что грусти полны такой,
Что в тысячный раз слеза
На снег упадет горячей тоской.
Мне зима отплатила все...
Сейчас Макс досождал ей, и Ксана не собиралась это терпеть.
- Было очень мило с твоей стороны остановиться и поздороваться, - сказала она, - но я уверена, что у тебя была запланирована прогулка верхом или еще что-то.
- Совсем недавно я приобрел себе парочку новых лошадей. Может заедешь, посмотришь?
- Может быть. Если время найду.
- А его мало?
- Очень.
- Что ж... Удачи.
Макс сел в "ламборгини" и со свистом умчал прочь.
- Твой друг?
- Знакомый. У него много достоинств. Хорошо играет в теннис, играет на гитаре... - Усмешка на лице Саши заставила ее замолчать: - Что тебя так рассмешило?
- Я всегда непонимал, почему такие девушки, как ты, выбирают таких, как он. Теперь я понимаю, что надо было просто уметь играть на гитаре.
- Я не обязана обсуждать это. Мы с тобой сейчас на учебе, вот и поехали, - Ксана села на мотоцикл.
- Итак, ты собираешься наклоняться в противоположную сторону?
- Собираюсь, - уступила Ксана. Сделав полный круг в споре, они не нашли никакого решения. - Если ты решишь совершить что-нибудь опасное, предупреди. Я знаю, что это не облегчит удара, когда будем разбиваться, но, по крайней мере, я не увижу землю во время падения.
Все по последующие занятия, Ксане казалось, что Саша испытывает особое удовольствие, выискивая дороги для занятий, которые вьются и поворачивают, и удары об обочину, должно быть, были одним из его любимых развлечений. Понадобилось не так много времени, чтобы Ксана устала от постоянных тренировок.
После, уже поздно вечером, когда он вез ее домой, мрачная улица, по которой мчался Макс, и рев мотоцикла, отдающийся эхом от стен домов, не оторвали Ксану от мужчины, талию которого она обнимала.
Он был суровым и опасным и зажигал ее как никто другой. Может быть, потому, что он не уступал ей. О, так много людей в ее жизни указывали ей, как следует себя вести, говорить, ходить, одеваться, но сейчас это было соверешенно другое. Саша заставлял ее делать вещи, которые шли вразрез со всеми ее привычками.
И так далеко она еще не заходила. На самом деле ей было очень хорошо - конечно, она не могла ему в этом признаться.
Он очень умный человек и многому может научить. Он одобрил Ксанин выбор будущей профессии и сказал, что самое главное, чтобы ей самой нравилось то, что она делает. О! Сегодня Ксана задавила крысу! Девушке до сих пор смешно. Они ехали за городом и на дороге лежала крыса, кверху пузом. Она бы даже и не заметила, что раздавила ее. Саша сказал:
- Ксан, колеса мотоцикла были направлены прямо на нее. Кто-то ее сбил, а ты добила.
- Ага. Чтобы наверняка.
- У моего друга, Коляна, девушка, которую он учил вождению, сбила кошку.
- Она кошку, а я крысу.
Они оба смеялись, потому что ситуация была до неприличия смешной.
В данный момент у Ксаны все хорошо. Она занимается любимым делом, которому отдает всю себя. Пытается удовлетворить свои амбиции, верит в себя и в собственное провидение. Рядом с ней близкие люди, которые поддерживают и помогают во всем. Без поддержки и помощи своего инструктора Ксане было бы по-настоящему сложно. Она чувствует в нем надежное плечо и смело может на него положиться. Саша не откажет в совете и всегда поможет при выполнении маневров при вождении. Ему не все равно, что происходит в данный момент. Его помощь искренняя и Ксане хочется не разочаровать и не подвести его! Выполнить все маневры не просто хорошо, а просто отлично! Она хочет, чтобы он ею гордился! Многие люди дают Ксане надежду и она дает им надежду в ответ.
Прошло всего четыре дня. Первых четыре дня занятий. Много чего было за это время. Ксана подошла к окну и посмотрев на улицу, вспомнила сегодняшнее занятие и подумала:
"Сейчас на улице идет мелкий дождь. Дождь... Так плачет моя душа. Она обливается кровью и плачет. Дождь. Я смотрю на мокрый асфальт, ощущаю сильный ветер, который треплет мои волосы и понимаю, что сама природа поддерживает меня. Словно мать, она ощущает всю мою боль и плачет вместе с ней. Больно... Обидно... Чем я хуже?! Не надо рассказывать мне о других и о их успехах. Мне это неинтересно! Не надо меня сравнивать с кем-то или ставить мне кого-то в пример! Не надо! Мне итак больно, а ты делаешь еще больнее! Зачем? Ты ведь чувствуешь, что мне плохо, так зачем добивать? Ты доводишь меня до слез, а потом тихо утешаешь, говоря, что у меня все получится, что я сильная и я справлюсь! Ты становишься добрым, нежным и стараешься помочь и поддержать. Ты очень хороший! Причина во мне. Я порой довожу тебя до точки, заставляю нервничать и тогда ты выкуриваешь сигарету за сигаретой. Ты смотришь на меня глазами в которых много злости, но ничего не можешь со мной поделать. А потом... Потом я стараюсь доказать тебе и себе, что Я СМОГУ и что У МЕНЯ ВСЕ ПОЛУЧИТСЯ! Сегодня я видела твою счастливую улыбку, а на твоем лице читалась победа! Да! Я смогла это сделать! И я так рада, что и ты рад! Но все снова рушиться! Опять на меня что-то находит и я все проваливаю! Опять ты нервничаешь, злишься и говоришь уже до дыр заезженную фразу: "Поторопилась. Ты стараешься все сделать быстро, а старайся делать все медленно и плавно. Чтобы это было красиво". Я стараюсь и вновь провал... Затем еще и еще... Приходит моя очередь нервничать и злиться. Я порой себе удивляюсь, откуда у меня берется столько терпения? Наверное это от тебя передалось. Ведь со мной нужно иметь много терпения. Сегодня я сказала тебе, когда ты в очередной раз взял сигарету и чиркнул зажигалкой: "Со мной нужно валидол пить, а не курить", а ты лишь улыбнулся в ответ...
Знаешь, я так хочу, чтобы ты лишний раз взял меня за руку или просто посмотрел на меня добрым взглядом и сказал ободряющие слова, к сожалению, это происходит не так часто, как я бы того хотела. Знаешь, я ведь девушка и мне хочется слышать нежные слова. Говорят, девушки любят ушами, так почему я должна быть исключением?
Порой мне так нужна твоя помощь, а ты молча выходишь из игры, давая мне право самой стараться справиться с возникшими трудностями. НО МНЕ НЕ НУЖНО ЭТО ПРАВО! Я НЕ ПРОСИЛА ЕГО!
Сегодня ты произнес фразу, которая всегда жила внутри меня и я старалась изо всех сил ее не нарушать. Ты сказал: "Не подведи меня, ладно?" Конечно не подведу! Знаешь, сейчас бы я все отдала за то, чтобы вновь увидеть твою улыбку.
Но я устала. Я устала бороться за собственную мечту! Устала... Когда я сказала тебе об этом, ты сказал мне в ответ, чтобы я немного отдохнула, но дело не в простой усталости, а в том, что я просто устала бороться и что-то всем доказывать. Мне надоело. Ты сказал банальную фразу: "Есть такое выражение - надо" и улыбнулся. Я ответила усталой, почти незаметной улыбкой и сказала в ответ:
- Я устала и мне надоело.
- Что тебе надоело?
- Все надоело! Мне абсолютно все равно, что там будет впереди.
- Так нельзя.
- А как можно? Я же правду говорю. Я не обманываю. Я действительно очень устала.
- Все будет хорошо.
- Знаешь, я знаю, что надо сделать, чтобы точно было все хорошо.
- Что?
- Застрелиться! Тогда все проблемы решаться сами по себе.
- Ты что! Нет, так нельзя! Все будет хорошо! Просто сегодня еще погода такая... Без солнца. Вот у тебя и нет никакого настроения. Я вообще сегодня спать хочу.
Странно, но ты все никак не мог понять, что я не шучу, а говорю правду! Удивительно, как мужчины стараются все приукрасить, лишь бы не смотреть правде в глаза!
Ты понял, что я опустила руки. Ты хотел поддержать, я это понимала, но, по-большому счету, тебе это не удалось. Ты не сказал мне ничего нового, только подтвердил то, что я итак знала, а на душе стало тяжелее, потому что я поняла, что нужно продолжать бороться, а я так боюсь, что несправлюсь! Это очень тяжело, когда тебя некому поддержать, когда ты сама по себе и отвечаешь за себя, за свое поведение и поступки. Если происходят какие-то ошибки, то они мои и я ни на кого их сваливать не собираюсь. Да, ты придешь на помощь, но ты не сможешь помогать мне все время. Я вообще не понимаю, как ты сам не плюнул на все это! Видимо, не терпения у тебя много, а резервов. У меня же заканчиваются все резервы, а в первую очередь терпение! Я устала... Устала. Устала! Я понимаю, что ты сам устал не меньше моего, однако же, у тебя намного больше сил, чем у меня! Так странно... А я всегда считала себя сильной. Видимо, мне порой тоже может все надоесть!
Черт меня дернул, находясь в таком состоянии, спросить еще и о том, как другие со всем справляются. Ты ответил сдержанно и честно:
- Есть девчонка, у которой все получше получается, а все остальные так себе.
Если бы ты знал, что тогда со мной произошло! У меня был взрыв мозга! Да, ты не хотел обидеть, просто старался быть честным, однако мне слишком дорого стоила эта честность! Мне стало обидно! Мне итак было обидно, что у меня не выходит все так, как я хочу, а тут и подавно стало горько! Мне было на тот момент плохо, а стало в десять раз хуже. На опустившиеся руки, словно повесили десятикилограмовые гири и руки отказывались подниматься с такой нагрузкой. Я словно очутилась в клетке, из которой никак не выбраться! А так хотелось на свободу. Неприятное чувство, когда знаешь, что есть та, у которой все тип-топ. Я мгновенно среагировала, точнее, это была и не я, а мое задетое самолюбие. Я привыкла к тому, что я всегда лучше всех, что я всегда любимица и вдруг, оказалась в списке последних. Уж я никак не ожидала оказаться "так себе"! Я включила "колючки" и пошла в наступающий бой:
- Видимо невозможно быть у каждого педагога лучшей ученицей.
- Почему?
- Я, видимо, могу учиться на пятерки у какого-то другого педагога, но не у тебя.
Мне действительно было плохо от услышанного, но я изо всех сил старалась не подать вида. Зазвонил мобильный.
- Если хочешь, можем остановиться, ты поговоришь, - предложил ты.
- Нет. Пусть звонит. Кому надо перезвонят. В конце концов, нужно было брать трубку, когда звонила я.
Да уж, настроение не к черту.
Не будешь со мною!
Тебя не допустят,
Не примут и двери не отворят.
Тебе много раз укажут на место,
Которое ты занимаешь сейчас.
Тебе не выписан путь наверх!
Тебе не стать владельцем компаний,
Рубиновых россыпей, коттеджей,
Домов и машин!
Тебе не купить квартиру в центре Столицы!
С тобою охрана не ходит!
Тонированный джип в твоем гараже не стоит!
Не ждет тебя яхта у пристани
И счет в банке твой на нуле,
А я в мехах и бриллиантах,
В роскошной машине рассекаю дороги Столицы.
Два охранника, бритоголовых дяди
Готовые лечь у меня под ногами.
Все поклонники: олигархи и их сыновья
Готовы мне руку и свой кошелек предложить.
Деньги, уважение, ТВ, журналы:
"Cosmopoliten", "Play boy", сплетни, скандалы,
Богатые поклонники - это жизнь моя,
В нее ты не вхож!
Прости, малыш, разные мы с тобой...
Сегодня новый день. Ксану разбудил, в половине девятого, какой-то посторонний шум. Кто-то косил сено. Вчера, сразу после занятий, она уехала к себе на дачу, чтобы отдохнуть от городской суеты. Хотела выспаться. Не получилось! Спасибо, родные соседи, что дали поспать!
Ксана была раздражена. Погода без солнца, настроение ниже всех худших оценок. Подогрев чайник и выпив чай с шоколадкой, она включила ноутбук и принялась решать экзаменационные билеты. Слава Богу, что хоть с ними проблем мало! Хотя... Вот она сделала три ошибки... Потом две... С раздражением захлопнув компьютер, она накинула шаль, взяла горстку семечек и вышла на улицу. Ксана всегда любила пройтись по зеленой траве, подышать свежим воздухом. Побыть наедине с собой и со своими мыслями. Главное, чтобы ее никто не трогал, а то в последнее время соседи пошли любопытные, не оставят в покое, пока сто вопросов не зададут. И плевать они хотели на твое настроение и желание или отсутствие такового, с ними разговаривать! Главное, что они хотят разговора, а ты не в счет!
Где-то совсем рядом залаяла собака и проехала машина. Господи! Да замолчите вы уже все!
Приезд на дачу, был для Ксаны каким-то бегством. Она находилась далеко от города и девушке казалось, что все проблемы должны остаться там. Но нет... Все проблемы грузом повисли у нее на шее и не давали свободно вздохнуть. Даже красивая природа, окружавшая ее вокруг, не радовала как прежде. Настроение паршивое!
Вот опять лает собака. Да угомоните ее кто-нибудь! Ксана со злости швырнула семечки в сторону и укутавшись потеплее в шаль, пошла дальше. Выйдя к полю, за которым виднелась речка, она села прямо на песок и, порадовавшись наконец тишине и своему одиночеству, принялась размышлять о своей жизни, учебе и людях, с которыми она познакомилась за столь короткое время.
Саша... Неожиданно Ксана подумала о том, что нужно будет что-то подарить ему в конце их совместной учебы. Одеколон? Нет! Для этого нужно знать безукаризненно его вкусы. У него явно есть девушка, которая сможет сделать ему подобный подарок. К тому же одеколон, очень интимный подарок. Его дарят людям, которых ты знаешь как себя. Может пену для бритья? Это в самый раз! Ладно, что сейчас об этом думать! Можно зайти в любой модный бутик, описать молодого человека, назвать его возраст и тебе сразу же посоветуют, что лучше ему подобрать. Слава Богу, существуют консультанты!
Что-то сегодня прохладно... Пора возвращаться. Возможет, она еще сможет уснуть? Завтра в восемь утра вождение, опять долго не поспишь. К тому же, Ксану нельзя назвать любительницей поспать, просто за эти две недели, учеба ее так вымотала, что единственные ее мечты, на данный момент, это сдать все на отлично и выспаться! Проваляться в постели столько, сколько душе будет угодно!
Поднявшись, Ксана медленным шагом направилась в сторону своего дома.
Затем потянулись дни изнурительной учебы.
Последние дни прошли достаточно весело. В понедельник, Сергей с Элей постоянно шутили. Это было 6 августа. В этот день мать Ксаны уехала в Париж и девушка отсталась совсем одна. Она сказала об этом инструктору, когда она сделала заезд и остановилась там, чтобы немного передохнули руки:
- Кроме тебя меня больше некому поддерживать.
- Я буду тебя поддерживать.
- Такое странное чувство. Все уехали. Ты совсем одна в городе...
- Ты разве так никогда не оставалась?
- Оставалась, конечно, но когда нужна поддержка, а ее не у кого получить.
- А как же друзья? Подруги?
- Все уехали.
- И ты совсем одна в городе?
- Я же говорю. Одна.
- Одна и без охраны.
- Без охраны.
- Неужели у такой красивой девушки нет охраны?
Саша намекал на наличие у Ксаны молодого человека. Девушка это быстро просчитала и ответила:
- Какая охрана! Ты что! Путевых нет, а с кем попало я не буду. У меня уже руки болят. Постоянно прихожу домой, а они все красные. Неужели никто не жаловался?
- Нет. Никто.
- Странно.
- Они наверное боятся сказать. Ха-ха...
- Ага. Думают, что ты сразу же раскричишься.
- Надо массаж сделать.
- Ага. Я представляю эту картину. Мы останавливаемся, где-нибудь на обочине, мимо проезжают машины, смотрят на нас, а тут инструктор ученице массаж делает! Прикинь, как будет смотреться?
Их обоих это вызвало на смех. Саша добавил:
- Да. Если бы еще это наш главный увидел бы, то сразу бы заикаться стал. У него просто такая реакция. на сильное волнение. Он начинает сразу трястись и заикаться.
Они сделали остановку и Ксана принялась потирать раскрасневшуюся кожу на руках.
- Надо подуть, - предложил Саша.
Ксана сказала:
- Неужели всем этот ремень не давит? Я одна, что ли, такая?
- У тебя просто кожа нежная, - сказал Саша, с особой нежностью в голосе и посмотрел на Ксану глазами с поволокой. Девушка тут же ответила, вызвав Сашу на смех:
- У меня нежная, а у других что, как у слона, чтоли?
- Ну, видишь, они молчат.
- Предпочитают потерпеть, чем нарваться на тебя.
- Наверное. Ха-ха...
Распрощались они довольно весело, как старые добрые друзья. Договорившись о занятиях на завтра в три часа дня. Уезжая, Саша посигналил девушке, а та махнула ему рукой на прощание.
Во вторник, была странная погода, то холодно, то жарко. Ксана одела кожаный пиджак и поездив по городу, попросила Сашу где-нибудь остановиться, чтобы его снять. Она притормозили у обочины и Ксана попросила Сашу помочь ей снять пиджак. Он улыбаяся, не двигаясь с места, сказал:
- Я не могу тебя раздевать. Я не имею права даже к тебе прикасаться, пока я твой инструктор. Вот после, пожалуйста, а сейчас нет.
- Ну, давай! Помоги мне.
- Давай!.. Ха-ха...
Саша помог Ксане снять пиджак. Она кинула его на заднее сиденье.
Пока они сидели и отдыхали, Саша рассказал Ксане историю.
- Стоим мы с Андрюхой, это инструктор с десятки, разговариваем. В салоне машины сидит девушка. Говорит: "Можно я поеду?", тот такой: "Куда?!", она говорит: "Упражнения поделаю", тот отвечает: "Езжай." Девушка смотрит, ключей в замке зажигания нет, просит дать ключи. А она водила плохо и Андрей ей еще не очень доверял машину. Он говорит: "Какие ключи?! Ты так! На месте рулем крути!", "Как?" - не поняла та. А Андрей показал, как сидит на ее месте и просто крутит руль, не съезжая с места. В ее случае это было самое безопасное вождение.
Саша рассказал эту историю так ярко и красочно, что они в ту же секунду рассмеялись.
Потом поехали дальше и не доезжая кольца, нужно было сделать разворот. Ксана спросила, как другие ездят. Саша сказал:
- По разному. По прямой-то все могут. С тобой хоть ездишь, ты сама на педали жмешь, а с ними, так я как на пианино. Только успевай нажимать!
Ксану очень сильно поддерживал Саша. Без него ей было бы намного труднее. Она угощала его блинами, приглашала в гости, дарила подарки и открытки. Однажды Ксана пригласила Сашу в гости, приготовила салат, пельмени, блины и накормила его. У них вождение должно было быть с четырех, где-то полчасика она провели у Ксаны.
- У тебя миленький дом. Большой.
- Большой?
- Да. Одни двери кругом. Для тебя одной просторно.
- У меня дом не такой большая. Всего лишь...
Ксана его накормила, а потом открыв дверь спальни, пригласила его войти. Он, от увиденной роскоши, в которой никогда не купался, это было сразу понятно, присвистнул и сказал:
- Ни фига себе, какая комнатка!
Ксана достала подарочную упаковку, где лежал пена для бритья и лосьен после бритья. Плюс к этому гель для бритья. И протянула ему, со словами:
- Я не знала, что тебе подарить. Думаю, это подойдет.
Саша взял в руки подарок и Ксана чувствовала, что он хочет ее обнять. Однако не решался и сказал:
- Ну ничего себе! За такое можно и поцеловать. В щечку.
- Целуй.
Ксана подставила правую щеку, которую в туже секунду накрыл поцелуй Саши. Он был в шоке и удивлении от того, что она сделала ему такой подарок. Ксана подала ему пакет, куда можно сложить коробочки, а он улыбаясь сказал:
- Как же я теперь тебя ругать буду, а?
В этот день, вечером, в 21:58, Саша позвонил Ксане и сказал:
- Я прочитал твою открытку, я в шоке. Такие слова написаны... Даже не знаю, что тебе сказать... Спасибо огромное.
- Я рада, что тебе понравилось.
- Ну еще бы! Я даже не ожидал. Вот звоню, чтобы сказать спасибо и сказку тебе на ночь рассказать. Про Винни Пуха.
- Рассказывай.
Тот рассмеялся и сказал:
- Нет. Я рассказывать не умею.
- Тогда читай.
- И читать не буду. Я сегодня не ожидал от тебя подарков и таких слов.
- Я рада, что сделала тебе приятное.
В открытке было написано: "Саш! Ты человек, который одной улыбкой может поднять настроение, одним словом - помочь и ободрить. Мне очень повезло, что рядом со мной был такой инструктор, как ты. Без тебя мне было бы намного труднее. Я хочу, чтобы у тебя все было хорошо, и чтобы к тебе всегда возвращалось то добро, которое ты даришь другим! От всей души желаю тебе огромных успехов и большого счастья. Ксана."
Но она чувствовала в Саше какое-то внутреннее напряжение, что-то, что заставляло его колебаться между дистанцией и удовольствием от ее компании. Было ясно, что это нечто большее.
Разумная девушка, стерла бы этк фантазию из своего воображения, но Ксана чувствовала отвагу, а не мудрость, и позволила своим пальцам бродить по его твердым, ровным брюшным мышцам, исследовать гибкие мускулы на его плечах и руках. Сидя так близко, почти сливаясь с контурами ее тела, она вдруг поняла, как много она ожидает от их танца: ее грудь будет прижата к его груди, а не к спине, она будет смотреть в его зовущие карие глаза.
Его внешность не была неправильной. Определенно нет. Его внешность была новой, необычной, другой, и, если быть честной... чувственной, но она служила явственным напоминанием, что их миры были катастрофически далеки друг от друга.
Уже около ее особняка, Ксана решила сгладить углы и пригласить Сашу на чай:
- Что ж... Спасибо, что подвез.
- Всегда пожалуйста.
- Я понимаю, что мы во многом не можем согласиться, но...
- Это от того, что ты хочешь слишком многого, - сказал он очень серьезно. - Потому что я никогда не смогу отвечать твоим высоким требованиям.
- Это неправда.
Он развернул мотоцикл так, что она оказалась прямо перед ним, так близко, что могла чувствовать горький, жестокий холод его глаз.
- Тебе многое досталось само собой, - сказал он. - Ты богата. Красива. Черт, Ксана, сегодня я несколько раз поймал себя на мысли, что хочу большего, чем иметь деловые контакты с тобой. Но знаешь что? Из-за твоего высокомерия мое мнение изменилось.
Его слова причиняли ей боль, но она не могла уступить.
- У нас по-прежнему могут быть только деловые отношения.
Он отрицательно замотал головой, и она почувствовала, как земля уходит у нее из под ног.
- Но мы же можем попробовать не ссориться?..
- Я думаю, что тебе лучше найти другого учителя.
Он запустил двигатель.
Слезы наворачивались на глаза, но Ксана сдержала их.
- Я все сказал.
- Но...
- У меня нет времени на какие-либо "но", Ксана.
- Пожалуйста.
- Слово "пожалуйста" срабатывает только один раз, но не больше.
Вскоре мотоцикл прогремел вниз по улице, унося с собой последнюю надежду Ксаны удержать Сашу. Она пристально смотрела ему вслед, пока рев мотоцикла не затих вдали. Утопленная событиями этого дня, она пришла в отчаяние. Однако распрямила плечи.
Если Александр считает, что он выиграл, если полагает, что уничтожил весь ее оптимизм, что она прекратит тренировки, то он сильно ошибается. Она будет заниматься и лично расскажет Саше о своей победе - наперекор ему!
Ты ушел, а за тобою
Уносились пестрой стаей
Дни, знакомые до боли,
Дни, что в памяти остались.
И минорная соната
На твои следы прольется
Тем дождем, что был когда-то,
Тем, что больше не вернется.
И минорная соната
За тобою вслед сорвется,
Понимая, что напрасно,
Зная, что ты не вернешься,
Ты ушел...
Глава 3
Замерли сумерки, замерли,
Время у вечера заняли...
Что-то мы оба не поняли,
Прошлые дни не запомнили.
И за безумным фразами
Главное что-то не сказано.
Руки протянешь беспомощно.
Быстро темнеет - промолвишь ты.
Дни межсезонья закончатся,
Как расставаться не хочется...
Черт! Все из рук валится! Конечно, во всем виноват Александр! Как он смел намекать - нет, он не намекал, он бесстыдно обвинил ее в том, что она гламурная и светская. Потом он сбежал - нет, он унесся как ураган - прочь от самой выгодной в его жизни работы!
Ну ладно, она ему еще покажет!
"Гордыня идет впереди падения", - заявил Борис. Снова и снова он повторял, что следует позвонить Саше. Ксана отвечала "Нет!". Саша был бесчувственным, бессердечным, и он бросил ее, дезертировал. Ничего не скажешь, поступок настоящего мужчины!
Ксана не переставала удивляться, что ее дворецкий и прислуга узнавали о том, что происходит за закрытыми дверями других домов задолго до того, как она могла услышать преувеличенные версии историй от своих друзей. Поэтому она слушала все отчеты и сообщения Бориса, рассеивала слухи, когда могла, и держала за правило никогда не распространять информацию.
Слушать сплетни - это одно. Распространять их - совсем другое. Она уже давно устала от скандальных статей о своих собственных эскападах. Все знают, что глянцевые журналы и мельница сплетен преувеличивают без меры, но уж слишком часто злобные слухи причиняли ей боль.
Конечно, предполагалось, что люди ее круга - сородичи по состоятельному обществу - нечувствительны к разговорам за спиной и перемыванию костей. Саша, должно быть, думал, что она сделана из стали. Почему же еще он так издевался над ней?
Грусть крылом взмахнула,
И, вспорхнув с крыла,
Память легким пухом
Мне в ладонь легла.
И задев живое
Трепетной души,
Лишь для нас с тобою
память зазвучит.
Станет память таять,
Прошлое даря,
Только наша память,
Наша и ничья!
Не опускай ресницы,
В глазах святая грусть.
Исписана страница.
А знаешь? Ну и пусть!
И путь порою
Очень не везло,
Мы из рук с тобою
Не выпустим весло.
И даже если беды
Захочешь ты забыть,
Знай, это наши беды,
И память их хранит.
Не сбывались грезы,
Были слез ручьи,
Но это наши слезы
И уже ничьи!
Мы с тобой поплачем,
Грусти не тая,
Ведь это наша память
И уже ничья!
Она не хотела вспоминать о Саше, но было трудно думать о ком-то или о чем-то еще посреди глубокой ночи, когда в доме было тихо. Совершенство ее дома заставило подумать о простом доме, в котором, должно быть, живет Саша. Сразу возникла мысль о том, как сильно отличаются их миры.
Она хотела знать, сидит ли когда-нибудь Саша в своей кухне, обсуждая невзгоды своих друзей и соседей. По какой-то причине она не могла представить его за таким занятием. Вместо этого она представила его в баре, за бокалом коньяка или же горланя какую-нибудь блатную лирику.
Саша. Почему его имя и все, что связано с ним и его жизнью, постоянно вертится у нее в голове? Она вообще не должна о нем думать, тем более вспоминать его горячие карие глаза, пристально следящие за ней, когда он выдвигал свои требования.
Какой невозможный мужчина! Ей было необходимо забыть о нем, но это было невозможно.
Он был груб с ней, издевался над ней, и это породило цепную реакцию, которая довела их до ссоры. Если бы она все знала заранее, то не была бы настолько резкой, ведь он старался всячески помочь ей. Она не знала, что такое "скаут-29", но подозревала, что это мотоцикл, тот, который он лелеял, который, без сомнения стоил кучу денег. И он предложил ей на нем тренироваться.
Может быть, ей и следовало извиниться, но он уж отчетливо и ясно показал, что больше не хочет иметь с ней никаких дел.
Пауза.
Убрав непослушную прядь за ухо, она взяла телефонную трубку и набрала номер брата.
- У тебя какие-то проблемы? - спросил Глеб. Участие в его голосе вернуло Ксану к реальности.
- У меня все в порядке. Просто заотелось услышать твой голос.
- Сестренка, я же чувствую, что что-то не так. Что?
- Ничего.
- Я знаю тебя лучше, чем ты сама, Ксана, колись!
Что она могла сказать? Она не хотела рассказывать брату о Саше. Она не нуждалась в помощи брата. Ей нужно было доказать ему и себе самой, что она со всем может справиться самостоятельно. Была одна мысль, которая изводила ее весь день, и она знала, что Глеб скажет ей правду.
- Сегодня меня обвинили в том, что я высокомерная и капризная... Как ты думаешь, это правда?
- Ну...
- Только честно!
- Ты не высокомерная.
- Спасибо, - сказала Ксана с облегчением. - Я не могла себе представить, что ты и все вокруг думают, будто я высокомерна.
- Ты не даешь мне договорить.
- Договорить?
- Ты иногда бываешь эгоистична и капризна.
- Я не знала, что я капризна.
- Но ты так же очень любящая и самоотверженная. Однако иногда ты так увлекаешься тем, что нужно сделать, или тем, чего нужно добиться, что не учитываешь чувства других. Иногда ты уже составила мнение, прежде чем выслушать, чего хотят или в чем нуждаются другие.
Ксана рассмеялась:
- Я не думаю, что я когда-либо осознанно поступала так, чтобы кого-то обидеть.
- Может быть тот, кто тебе это сказал, был обижен тобой не осознанно?
- Может быть...
Глава 4
Все что было вчера,
Повторится однажды -
Листьев желтых пора,
Время ветров отважных.
Время мокрых ночей,
Время дымки небесной,
Холод близких очей
И туманов словесных.
Меньше всего Саше хотелось вставать с постели в шесть утра, но сердитый настойчивый стук в дверь вынудил его скинуть одеяло и выскочить из постели.
Он никак не ожидал увидеть в такую рань, а тем более у себя дома, Ксану. Действительно, кому бы еще хватило сил и энергии нанести светский визит в шесть утра?
Потерев свои утомленные глаза, он спросил:
- Ты знаешь, который сейчас час?
Улыбка коснулась ее милых розовых губ, и ее зеленые глаза сверкнули.
- Шесть десять, и я прошу прощения за то, что тебя разбудила.
Он старался не замечать, как прекрасна она была, стоя под тусклым светом на веранде, но все же почувствовал слабость в ногах. Он полностью контролировал свои чувства, которые слишком кричали о себе. Она может быть великолепной, но что она здесь делает?
- Ты как меня нашла?
- Ну... У светской львицы свои связи.
- Понятно. Проходи в дом, светская львица, - подавив зевок, сказал Саша. - Не могла бы сказать, что тебе понадобилось в столь ранний час?
- Ты.
Очевидно, он еще спал, потому что слышал, как она сказала, что хочет его, несмотря на то, что он выглядел как черт. Он протер левый глаз, чтобы удостовериться, что это не видение. Нет, Ксана стояла на пороге его квартиры, и выглядела восхитительно. Большинство девушек в шесть утра были бы в халатах. Некоторые были бы голыми в объятиях любимых. Но на плечи Мисс Рублевки был накинут джемпер, а под ним короткое шелковое платье, которое не скрывало ее потрясающие ноги. Взгляд Саши опустился на ее обувь, и он не удивился, когда увидел черные босоножки на шпильках.
Пока его глаза дрейфовали по ее телу, он захотел узнать, что было надето под ее платьем. Может быть, ему не следовало думать об этом в такое время суток, но никто не мог винить его за то, что он был мужчиной - в любое время суток.
Его глаза встретились с ее красивыми глазами.
- Красивое тело, - сказала она откровенно сексуальным тоном. - Ты не должен ругаться, тебе это не идет.
- Я знаю. Но когда меня доводят...
- Мне нужна твоя помощь. Я прошу прощения за то, что сказала тебе вчера. Я была самодовольной, поспешной в суждениях, и, прежде чем ты скажешь свою излюбленную фразу... да, я допускаю, я могла говорить как капризная девушка. Но я не такая. Ты мне нужен, Саша. Мне нужна твоя помощь в учебе.
Черт, Саше никогда в жизни так отчаянно не хотелось поцеловать мягкие губы, обнять девушку и прижать к себе. Но не сейчас. До того как они перейдут к отношениям такого рода, им надо решить несколько важных вопросов.
- Хорошо, я буду учить.
- Несмотря ни на что?
- Да, но мы в первую очередь должны урегулировать то, что происходит между нами.
- Я тоже думала как раз об этом... Ты был рассержен на меня бог знает за что, и я хочу выяснить почему. Но не сейчас. Я очень устала. Может быть ты приедешь ко мне для тренировок и мы поговорим?
- Хорошо. Я буду в девять.
Он закрыл дверь за ней.
За дверью было тихо, и он услышал отчетливый стук каблуков по дорожке. Затем открылась и закрылась дверь ее машины. Через секунду заработал двигатель.
Саша подошел к окну, чуть раздвинул занавески и увидел, как красный спортивный "Мерседес" выезжает на дорогу, потом на улицу. Даже когда она исчезла из поля зрения, он представлял себе ее улыбку, ее лицо, выражающее счастье, вину и отчаяние только изгибом губ.
Красивых губ. Нежных губ. Губ, которые он жаждал поцеловать.
Что, черт возьми, с ним происходит? Он не должен даже мечтать о Ксане! Эта девушка не его круга. Хуже того, у нее состоятельных кавалеров табуны! Ему нечего ей предложить. У них нет ничего общего.
Когда он более менее успокоился, что-то глубоко внутри его сказало, что он, может быть, тоже нуждается в ней.
Давай вспомним
С тобой времена
Разлук странных
И ссор пустяковых.
Давай вспомним
И сразу забудем.
И больше вспоминать их
Не будем.
Как мы прощались,
Ведь мы навечно
С тобой расставались,
С тобой расставались,
И больше расставаться не будем.
Глава 5
Пускай мы порой расстаемся,
Пускай нам разлука судьба,
Но город всегда остается,
В нем память жива навсегда.
Когда сердце биться устанет
О стены проблем, суеты,
Я в город приду, где когда-то
Мои все сбывались мечты.
Поднимаясь из глубин розового мраморного бассейна Ксана выглядела потрясающе: ее золотисто-каштановые волосы были откинуты назад, и утреннее солнце, сверкая на воде, бросало блики на ее слегка загорелую кожу. Взгляд Саши последовал за ручейками, извивающимися по ее бедрам, коленям и стекавшим в лужу у ее красивых ног, которые он бы не отказался помассировать поздно ночью так, как он это умел.
Когда она сняла пушистое белое полотенце с шезлонга и прижала его к лицу, он внимательно изучил волнующие контуры веселого ярко-желтого купальника и мягкую, стройную фигуру под ним. Ксана была похожа на модель. Она была упакована, как богиня, с сочными изгибами, которые мучили его.
Медленного танца с этой девушкой никогда не будет достаточно.
Он выступил из тени, откуда в течение последних пяти минут созерцал девушку, вытащившую его из постели рано утром, девушку, чей образ, взгляд, улыбка, слезы и признание в том, что она терпит неудачу, еще долго не давали ему уснуть.
Наконец она увидела его, их глаза встретились, и медленная улыбка коснулась ее губ.
- Доброе утро, - сказала она, повязывая кусок легкой ткани на свою талию. Ее губы провокационно изгибались, пока она прогуливалась по патио - медленно передвигающееся совершенство.
Если она хотела загипнотизировать его, она справилась с этим чертовски хорошо.
Если она думала, что сможет повлиять на него и изменить его намерения, то она глубоко ошибалась.
- Ты так быстро захлопнул дверь этой ночью...
- Этим утром, - поправил он, - сегодня рано утром.
- Хорошо. Ты так быстро захлопнул дверь сегодня рано утром, что я не успела тебе сказать, что в девять я всегда плаваю. А после плавания я люблю завтракать, начав со свежевыжатого апельсинового сока. - Она наполнила два хрустальных бокала и протянула один ему: - Ты не откажешься присоединиться ко мне?
Он бы предпочел присоединиться к ней в чем-то более стимулирующем, но лишь кивнул и направился к столу. Сок выглядел очень аппетитно. Ксана выглядела еще аппетитнее - в сущности, соблазнительно. Слишком соблазнительно. У него было слишком много внутренней энергии, надо было сжечь напряжении, нараставшее с того самого момента, как она позвонила сегодня утром.
- Поплавать не хочешь? Прекрасное утро для того, чтобы поговорить и... и прояснить все те моменты, которые вынудили нас так много волноваться вчера. Или, если это слишком затруднительно в такое время, можем обсудить учебу.
Легкая усмешка искривила его рот:
- Хорошо.
Его голос звучал как-то странно. У нее было отчетливое ощущение, что он собирался говорить не об учебе и их непрерывных ссорах, что у него в голове были более смелые планы. Все же она спросила:
- Плавать будешь?
Он промолчал. Его молчание, огонь в его глазах, когда он сорвал с себя футболку и обнажил самый великолепный набор мускулов, который она когда-либо видела, вызвали у нее неконтролируемое сердцебиение. Не очень-то благоприятная ситуация для девушки, которая старается не подпасть под чары этого мужчины.
Он бросил футболку на спинку стула. Прыгнул в бассейн. Искупавшись, Ксана подала ему полотенце.
- Почему бы нам не обсудить предстоящую учебу? - Она сделала маленький глоток апельсинового сока и наблюдала за его движениями поверх своего бокала, одновременно изо всех сил стараясь увести тему разговора от физических упражнений. - Ты читал сегодняшние газеты?
- Я говорил тебе, что я не читаю светские новости, - сказал он, наконей усаживаясь напротив нее.
Он сделал большой глоток сока, давая ей возможность изучить движение мышц на его шее, то, как его адамово яблоко поднималось и опускалось, его необычайную грудь и участок темных волос, которые раскидывались по его темно-бронзовой коже, таинственно исчезая под его ремнем.
О господи, она никогда не видела такого красивого мужчины.
- Выглядишь как хулиган, - сказала Ксана, улыбаясь. - У тебя не было проблем с законом?
- Нет, слава Богу. Хотя жизнь - жестокая штука. Иногда ты ломаешь ее, иногда она тебя.
- Извини, если я сделала опрометчивые выводы о тебе. Просто я слышала несколько ужасных историй про байкеров.
- Выпивка? Кутежи?
- Хуже.
- Разве никто на Рублевке не пьет и не кутит?
- Да, только мы облекаем это в более элегантные выражения.
- Да, я понял, что это зависит от случая.
Он окинул взглядом ее тело, и она испытала самое неудобное, но все же восхитительное чувство для девушки, которая точно знает, что этот зрелый мужчина ей совсем не подходит.
- Я нахожу тебе сексуальнее, чем ад.
- Спасибо, - сказала она. - но, честно говоря, я не понимаю, что это значит.
- Ты заслуживаешь лучшего.
Опираясь головой на руку, он наблюдал за игрой эмоций на ее лице. Ее уязвимость удивила его. Ей так много было доступно в этом мире, все было для нее, но она, похоже, была слабой порой...
Саша поймал себя на том, что он изучает ее тело, каждый его изгиб. Она была слишком близко, так близко, что он хотел ее поцеловать. Но он осмеливался только смотреть на ее губы. Они совсем не подходиди друг другу. Он знал это, но не мог справиться с желанием; она также знала об этом, и у нее не было сомнений, что надо сесть чуть подальше от него. Они были слишком близки друг к другу, и она была слишком увлечена им. Она знала очень хорошо: если она позволит ему зайти дальше, то в ее жизни будет одной проблемой больше. Ее друзья никогда не одобрят Сашу. У ее мамы случится истерика. Но в нем было что-то, что притягивало ее.
- Твоя жизнь так отличается от моей, и я хочу знать как можно больше. Я смотрю на тебя и вижу жесткого, неустроенного человека, хотя у тебя есть друзья. Я вижу мужчину, который выглядти как делец. Ты сбил меня с толку.
- Я байкер, потому что мне нравится чувствовать власть над машиной. О чем ты задумалась? - он повернул ее лицо к себе мягким прикосновением твердой руки.
Она не могла сказать ему правду: что она завидовала его жизни, что ей слишком многое нравилось в нем.
Саша поднялся и стал натягивать футболку. Краем глаза она следила за ним и восхищалась тем, как сгибаются его мышцы, когда он натягивал футболку и заправлял ее в джинсы.
Для девушки, которой нравились мужчины в одежде от Армани, она очень быстро вошла во вкус к "Левайс" и "Жокей", а никто и никогда не выглядел в этих брендах лучше, чем Саша.
Она постаралась скрыть свою досаду, когда понимала, что нужно уже проводить его. А тут еще и мать пожаловала в гости. Первым желанием Ксаны было обянять ее, но, как это было принято, она сохранила вежливое расстояние.
Алена Витальевна, как обычно, подставила щеку, и Ксана слегка коснулась маминой прохладной, выглядевшей особенно молодо кожи.
- Какой сюрприз видеть тебя, - Ксана была рада появлению матери и одновременно жалела, что она не пришла хотя бы на пять минут позже, после ухода Саши. Так думать было ужасно, но она знала свою мать очень хорошо, даже слишком, и предвидела ее реакцию.
- Я не собиралась приезжать, дорогая, но Макс позвонил вчера вечером и сказал, что в твоей жизни новый мужчина, - она окинула взглядом Сашу. - Я должна встретиться с ним.
Взгляд Алены Витальевны был спокойным, прохладным и оценивающим, как и ожидала Ксана.
- Доброе утро, - она вежливо протянула Саше руку, - я Алена Витальевна.
Саша энергично пожал ей руку. Мать Ксаны предпочла бы более сдержанное рукопожатие, но она не показала своего неодобрения. Она была красива, умна и хорошо воспитана. Ей достаточно было одного взгляда, чтобы изучить внешний вид человека и его манеры и раскритиковать их в пух и прах. К счастью, она не была слишком злой даже с Сашей.
- Александр Чернов, - сказал он, потом добавил: - инструктор.
О боже. Он мог сказать все что угодно, но только не это.
Алена Витальевна тщательно и бесцеремонно оглядела его, улыбаясь ему согнутыми губами, затем повернулась к Ксане. Она, очевидно, неодобрила Сашу, но, спасибо ей, не стала выражать свое мнение прямо сейчас. Мнения всегда припасались для разговоров за закрытыми дверями.
- Ты остановишься у меня на некоторое время? - Ксана надеялась, что мать побудет с ней дольше, чем в свои обычные приезды-набеги.
- Ненадолго, - ответила она. - Я приехала на пару дней. Проведаю сына. У него там любовь, - мать рассмеялась. - Какая жалость, что это редко длится долго.
Было бы ошибкой спорить с матерью, так что Ксана не стала вдаваться в комментарии.
- Я только что прощалась с Александром. Я ненадолго оставлю тебя одну.
- Конечно, дорогая. Я попрошу Бориса приготовить нам чай в библиотеке, и ты присоединишься ко мне, как только Александр уедет, - она улыбнулась снисходительно. - Я уверена, что это не займет много времени.
- До свидания, - сказал Саша.
- До свидания.
Алена Витальевна проплыла мимо них, образец великолепия в костюме цвета спелой вишни. Единственное, что было общим у Ксаны с матерью, - это длинная, с милю, родословная и любовь к красивым вещам. Посещения мамы были редкими, но поспешность нынешнего приезда сильно удивила Ксану.
На мгновение она отложил мысли о ней и последовала за Сашей к мотоциклу. Он перекинул ногу через мотоцикл и включил двигатель.
- Я ей не понравился.
Ксана рассмеялась:
- Да нет, это только, ладно... - Ксана вздохнула. - Хорошо, возможно, ты ей не понравился, но в этом нет ничего личного. Это только...хорошо...это потому, что ты инструктор.
- А она светская львица.
- Боюсь, это один из дурных генов, которые в моей семье передаются по женской линии.
- Думаю, она была бы не в восторге, если бы увидела, как мы плавали вместе.
- Она была бы в бешенстве.
И Ксана знала, что это надолго.
- Тогда, может, лучше забыть об идее тренировок на мотоцикле?
- Нет.
- Я думал, ты изменишь своему слову.
- Я - нет, но ты знаешь, какой невыносимой может сделать твою и мою жизнь мама.
- Она меня кострирует, - сказал он, увеличивая скорость оборотов двигателя. - Это всегда будет с тобой.
- Что именно?
- Роскошь. Ты живешь в роскошном доме, ты...
- Это всего лишь дом, Саша. Большой, пустой, одинокий особняк, который не имеет для меня никакой сентиментальной ценности. Это только место, где я живу, где я отдыхаю, не больше. А что до Макса, я не люблю его больше. Может быть, моя жизнь совсем не похожа на твою. Тебе не нравится то, как я развлекаюсь, или то, как провожу свои дни. Но это моя жизнь, и я не собираюсь отказываться от нее - не имеет значения, насколько сильно я хочу быть с тобой.
Он уставился на нее, и оглушительная тишина и все их различия, не говоря о ее прошлом, построили стену между ними.
Он был порой жесток, ревнив и совершенно неподходил ей, и она не позволит, чтобы он увидел, какую боль причинил ей.
- Спасибо тебе за все, что ты сделал для меня, - сказала она и, недожидаясь мстительного ответа, повернулась и пошла обратно к дому, прочь от мужчины, который мог сделать ее по-настоящему счастливой, и прочь от мужчины, который впервые в жизни оставил в ее душе чувство большой потери.
Взбегая по ступенькам, она направилась в библиотеку.
Алена Витальевна подняла глаза от своих бумаг, когда в комнату вошла Ксана.
- Скажи мне, ради Бога, что заставило тебя нанять инструктора?
- Я решила учиться ездить на мотоцикле.
- Что?!
- Александр прекрасный педагог.
- Я не сомневаюсь. У него может быть роскошное тело, Ксана, но он не из нашей среды. Что подумает элита? Разве недостаточно того, что твой брат женился на этой... Теперь и ты путаешься с мужчиной ниже себя?
- Глебу повезло, что у него такая прекрасная жена. Что касается Саши, то я с ним не путаюсь. Он прекрасный педагог. Поэтому я его и наняла.
- Я надеюсь.
- Мам, а ты погостишь у меня?
- Я сегодня уеду к себе, но в Москве еще побуду.
- Понятно.
У матери, как обычно, нашлись более важные дела...
Глава 6
Остывшие сумерки весеннего дня
Тихо спускаются по облакам.
И почему сегодня так холодно,
Сердце дрожит и неуютно рукам.
Вечером Ксана заметила, что в доме слишком тихо.
Особняк был большим и одиноким. Ксана пожалела, что никуда не выехала этим вечером отдохнуть.
Поплакать казалось хорошей идеей после того, как уехала мать. Почти полчаса она рыдала, рыдала, потому что позволила мужчине растоптать свои чувства. К несчастью, когда слезы иссякли, она не почувствовала себя лучше. Наоборот, у нее опять заболела голова и опухли глаза.
Раскачиваясь в большом крутящемся кресле в оранжерее, она открыла последний выпуск "Вог" и начала просматривать его. Может быть, она почувствует себя лучше, если внесет несколько изменений в свой гардероб. Ей бы понравилось носить последнюю коллекцию Жана-Поля-Готье, особенно его тропическую серию. Может быть, ей стоит обновить гардероб и поехать на Таити?
Она загнула край одной из страниц и обвела номер; что-то похожее надела бы на работу женщина вроде Джазз. Доставило бы это удовольствие Саше? Может быть, ему нравится облегающая черная кожа или что -то прозрачное? Она бы могла изменить свой имидж, стать дерзкой женщиной-вамп и дать Саше настоящие основания для ревности.
Вся Рублевка будет судачить о ней!
Хорошо, позволим языкам молоть чепуху. Она устала быть вежливой, отвечать ожиданиям, быть светской Оксаной Алексеевной. Она будет безрассудной, беззаботной Ксаной, которая не плачет полчаса подряд из-за того, что ее бросил мужчина.
Бросив журнал на стол, она вбежала по лестнице и промчалась в свою спальню, где она могла быть кем хочет, потому что об этом никто никогда не узнает.
Она стояла перед шкафами с одеждой. Ксана вытащила из шкафа змеиную кожу. Такой наряд великолепно подходил для того, чтобы постучать во входную дверь байкеров, в которую ей не следовало стучать, или для того, чтобы изменить свой однообразный стиль одежды.
Ксана включила музыкальный центр и принялась искать сексуальный черный бра и подходящий пояс. Она собиралась внести координальный изменения.
Вдруг она вспомнила о паре черных оригинальных вещиц от Маноло Бланик, которые выглядели крайне дерзко!
Бра был совершенно непристойным, тонкое черное кружево едва прикрывало грудь. Хватит думать обо всех! Это была ее ночь, ее время торжествовать!
Она вступила в мягкие брюки из искусственной змеиной кожи, ей нравилось ощущения шелка на будрах. Она скользнула в подходящий жакет, застегивая молнию на нем так, чтобы небольшой кусочек черного кружева выглядывал из под него.
Затем она принялась укладывать волосы. Немного геля, немного лака, и она быстро откинула их с лица. Надела несколько платиновых браслетов на запястья, немного свисающих бриллиантов в уши, потемнее накрасила глаза, добавила румянца и алой помады, потом надела туфли на каблуках и встала перед зеркалом в полный рост.
Ей понравилось то, что она увидела. Дерзко. Сексуально. Достаточно эротично!
Она опустила молнию на жакете на несколько дюймов, позволяя еще больше показаться бра - не говоря уже о груди.
- Безупречно, - произнес мужской голос.
Она обернулась. Саша прислонился к дверному косяку - невероятное видение. Несмотря ни на что он выглядел великолепно - "увидеть и умереть", - и несмотря на то что ее сердце бешено заколотилось, она и не подумала выказывать радушие.
- Что ты здесь делаешь?
- Барсетку забыл.
Он заставил ее плакать, из-за него у нее были опухшие глаза и головная боль. Она не собиралась быть вежливой... пока.
- Как ты попал в мой дом?
- Ты забыла закрыть дверь. Стоит закрывать двери.
- Да. Стоит. Никогда не знаешь, какой отвратительный тип зайдет в гости.
Он усмехнулся, прошел через комнату и сел на стул. Выглядел он очень расслабленным, как будто его пригласили остаться. Его горячие, пылкие глаза прошлись по ее телу - по каждому его дюйму, - и медленная улыбка коснулась его губ.
- Новый имидж тебе идет.
- Ты давно здесь стоял?
- Нет.
Он встал со стула и подошел к ней, взял за руки, посмотрел своими горячими глазами в ее глаза.
- Зачем ты поднялся наверх? Ты же знал, где твоя барсетка.
- Я пришел не только за барсеткой.
- А зачем?
- Увидеть тебя хотел.
- Пожалуйста, не говори больше ничего, - проговорила она, ошеломленная своими чувствами, смесью желания и страха. - Из-за тебя у меня уже опухли глаза, и я не хочу плакать снова.
- Хорошо. Обещаю, ни слова больше, - он крепко прижимал ее к своей груди.
Она не знала, кто дышал тяжелее, он или она, но она забыла о дыхании в тот момент, когда его рот захватил ее губы.
Раскрываться ему навстречу было так просто, как никогда прежде. Ощущение его языка напротив ее губ, его легкое скольжение по ее зубам, потом игра с ее собственным языком, - у нее закружилась голова от желания. Она даже не знала по-настоящему, к чему стремилось ее сердце. До этого момента.
Теплые руки заскользили под ее жакетом и прижали ее крепче, в то время как восхитительная музыка вокруг стала нежной и сочной.
Ксана вся растворилась в его страсти, во вкусе его поцелуя, в кончиках ее пальцев, скользящих вниз по изгибу ее позвоночника.
" Не слишком увлекайся", - внушала она себе.
Вдруг она ощутила его пальцы на молнии своего жакета, услышала, как нейлоновый зубчик пошел вниз, вниз вниз.
Она оттолкнула его, задыхаясь, отбежала к высокому окну спальни и посмотрела на залитый лунным светом город.
Сильный руки легли ей на плечи и прижали ее спиной к груди.
- Что-то не так? - прошептал он ей в ухо.
- Все слишком быстро.
- Я думал, что скорость была великолепная.
Вопреки голосу своего разума, она немного наклонила голову, чтобы ему было легче дотронуться до ее чувствительной кожи.
- Я думала, что это слишком медленно для тебя. Пойми, у меня было слишком много неудачных опытов...
- В отношениях не бывает гарантий, - он пристально посмотрел в ее глаза, как будто хотел прочитать ее мысли. - Я не могу пообещать тебе, что не причиню тебе боли, но ты тоже не можешь мне этого пообещать.
- Пожалуйста, пойми, Саша. Должно пройти время. Нам надо узнать друг друга лучше, прежде чем мы даже сможем подумать о гарантиях или обещаниях.
Его взгляд проследовал к ее губам, к ее груди, его пальцы проделали тот же путь, скользя по ее нежной коже, пока он не поймал молнию жакета. У нее перехватило дыхание. Она вся трепетала, и ее рот дрожал, она отчасти опасалась, отчасти желала, желала знать, возьмет ли он то, к чему стремится, и надеялась, что он просто так не уйдет.
Саша стал спасением Ксаны.
Только он мог изнать из ее сердца тревоги, и он сделает это легко. Простая улыбка, его прикосновение, которое всегда заставляло ее трепетать.
На его лице играла убийственная улыбка.
- Ты прекрасна, - прошептал он ей в ухо, легко целуя ее и посылая разряды абсолютного восторга через ее тело.
Она могла бы вечно стоять здесь, наслаждаясь прикосновением его губ к своей коже, но она планировала провести долгое время в его объятиях после ужина. Сейчас же она хотела насладиться его смехом и спокойным разговором. Они выпьют превосходного вина и вкусно поедят, а потом она расслабится и поведет его за руку в свою комнату, где шампанское и "Годива" ждут их.
Ксана отклонилась от Саши на достаточное расстояние, чтобы собраться с мыслями, и спросила:
- Хочешь выпить перед ужином?
По-видимому он не хотел, чтобы она сдерживала свои эмоции, потому что опять притянул ее к себе.
- Я думаю, мы могли бы вообще отменить ужин.
Его пальцы бродили по шелковой ткани, дразнили ее позвоночник и ягодицы, он прижимал ее к своим бедрам, не оставляя никакого сомнения в том, с чего он хочет начать этот вечер.
- Я не думаю, что мы найдем так далеко.
- Мы можем попробовать.
Он покусывал мочку ее уха, ощущения отбивали всевозможные безумные мысли о том, как Саша откусывает от ее тела маленькие кусочки... после романтического ужина, который она смастерила бы.
- Это соблазнительно. Ты соблазнителен, но...
- Ксана! - произнес женский голос.
Ксана отскочила от Саши и, обернувшись, увидела презрение, а потом поверхностную улыбку на лице своей матери.
Ксана глубоко вдохнула, надеясь, что ее лицо и грудь не покраснели и что она не умрет от разочарования прямо здесь и сейчас.
- Что ты здесь делаешь, мама?
- Берегу тебя от того, чего тебе не следует делать, - сообщила Алена, легко рассмеявшись. - Ксана, нам надо поговорить!
Мать вышла из комнаты.
- Моя мама может сейчас спустить на нас с тобой всех собак, и они могут оказаться ужасно злобными.
- Я не боюсь собак, как я не боюсь твою маму. Если бы кто-то другой помешал нам, я бы не позволил ему стоять на нашем пути. Но я не хочу стать причиной твоих неприятностей.
- Я иду с тобой, Саша, - прошептала Ксана в его губы.
- Тебя мать ждет. Будет лучше, если ты останешься и поговоришь с ней.
- Лучшее для меня - это быть с тобой, - бросила Ксана.
- Не стоит ссориться с матерью.
- Дело не в ней. Дело во мне.
Когда они вышли к "харлею", Саша заключил ее в свои объятия.
- Ты уверена, что хочешь уехать со мной?
Она нежно поцеловала его:
- Уверена.
- Я надеялся, что ты это скажешь. Тогда поехали отсюда.
Саша перекинул ногу через мотоцикл, держа руку Ксаны. Она села сзади, прижалась к нему и обвила его талию.
- Прости, что наш вечер разрушен.
- Я вообще не хотел ужинать. - Саша включил двигатель, потом обернулся, взглянув на Ксану сверкающими карими глазами. - Что до разрушенного вечера, - он соблазнительно улыбнулся, - если все будет зависеть от меня, то я оставлю тебя на десерт.
Глава 7
У Саши дома:
- Скажи, Ксана, а ты одинока?
- Я думаю, в той или иной мере мы все одиноки.
- Меня не интересуют все, Ксана. - Он повернул ее к себе лицом. - Я хочу знать, одинока ли ты.
- Ты знаешь, на что это похоже - быть одиноким...
- Мы говорим не обо мне, - сказал он, его пальцы впились в ее руки. - Я спросил о тебе.
- Да, я одинока. Меня воспитывала бабушка с дедушкой, потому что у моей мамы не было времени для меня или потому, что она в очередной раз выходила замуж, и ее новый муж не хотел видеть рядом детей. Но бабушка с дедушкой, не всегда могут утешить так, как мне нужно. У меня есть брат, но он живет в Канаде, и мы уже давно не виделись. - Она закусила губу, стараясь не плакать. - Сейчас я не чувствую себя одинокой, потому что ты рядом со мной.
- Я сделаю все, чтобы ты была счастлива, - пообещал он, а потом поцеловал ее, и все мрачные мысли исчезли.
Он медленно опустил ее на диван.
Его сверкающий, огненный взгляд пробежал по ее губам со страстью, которая заставила ее тело разгореться изнутри. Она глубоко задышала, когда его руки коснулись ее плечей.
Ксану охватила легкая дрожь, которая пробегала по телу помимо ее воли и с которой она ничего не могла поделать.
- Ты вся дрожишь... Ты замерзла?
- Нет.
- Ты меня боишься?
- Нет. У меня просто сердце бешено колотится. У тебя нет?
- У меня оно вообще замерло.
Лунный свет блестел на его черных как смоль волосах, и она запускала в них свои тонкие, изящные пальчики, прижимаясь к нему теснее, позволяя своему языку разведывать и пробивать сладость его рта.
Он чувствовал обжигающий жар ее пальцев на своих щеках. Ее поцелуй вдохнул в него жизнь, надежду, счастье, эмоции, которые он никогда прежде не испытывал.
В эту ночь Ксана впервые в жизни почувствовала себя любимой.
Глава 8
Едва Саша привез Ксану домой, как на крыльце они увидели Алену Витальевну, ее глаза сузились от гнева.
- Доброе утро.
- Доброе утро, мама.
- Хорошо провела вечер?
Ксана сжала руку Саши.
- Это был лучший вечер в моей жизни.
- А как я провела этот вечер, тебя хотя бы чуть-чуть интересует?
- Милая мама, ты двадцать лет твердила мне, что я унижала тебя тем или иным способом, и я провела двадцать лет, стараясь исправить все свои ошибки, но я не могла сделать тебя счастливой.
Она чувствовала, как Саша сжал ей руку, знала, что он хотел остановить ее прежде, чем она пожалеет о сказанном, но слова выскакивали сами собой.
- Я люблю тебя, мама, но я больше не могу жить под твоим диктатом. Я счастлива с Сашей, и меня не волнует, что кто-то подумает.
- Посмотрим, как ты будешь себя чувствовать, когда твои друзья будут сплетничать за твоей спиной или когда они перестанут приглашать тебя на вечеринки!
- Мои так называемые друзья, постоянно судачат обо мне.
- И этим все закончится. И ты возненавидишь мужчину, который явился причиной всех твоих несчастий. Послушай, Оксаночка, послушай меня. Ты можешь думать, что любишь своего Александра, но если ты останешься с ним, то потеряешь все, что у тебя есть.
- Мне нечего терять.
- Тебя не убедить?
- Впервые в жизни у меня нет сомнений в том, чего я хочу.
- Александр, если вы любите мою дочь, вы должны оставить ее.
- Я не могу этого сделать.
Алена Витальевна села в подъехавшее "Бентли" и хлопнув дверцей, уехала.
Саша обнял Ксану.
- Я хочу, чтобы у нас все было хорошо, - сказал он ей. - Меня не волнует, что я должен сделать, но так или иначе я войду в твой мир.
Ксана крепко обняла его, прижавшись щекой к его щеке.
Эпилог
Связь Александра и Оксаны вошла в историю Рублевки как самое яркое событие сезона. Самое яркое и... непродолжительное.
07 октября 2007 года 17:48:10