Люблю когда меня везут, не нужно внимательно всматриваться в дорогу, следить за дорожными знаками и транспортными развязками. Сидишь у окошка как у телевизора и наслаждаешься картинками...
Стоят столбы-богатыри высоковольтной линии в раскорячку, держат руками-коротышами, одетыми в прозрачные изоляторы, гудящие провода. Исполины смотрят свысока на обычные столбы с проводами, которые издалека похожи на воткнутые в землю спички. Мохнатые зеленые ковры с желтыми цветами, и перепаханные поля, черные страшные, как будто с земли содрали кожу. Вдалеке жесткая щетина кустарников с желтыми островками пушистого камыша. Водители с вороватыми глазами складывают пасьянс из случайных пассажиров, украдкой пряча мятые купюры в широкие штаны. А кругом дорожки вьются, исчезая за горизонтом и сулящие неизвестность.
Таможня, очередь в туалет. Принимает червонцы озябшая, битая жизнью и пьяными мужьями женщина неопределенного возраста. Моросит мелкий дождик, люди из очереди с ностальгическими вздохами вспоминают, как здорово все организовано в Турции и смотрят с ненавистью в сторону важных и толстых таможенников, которые, неторопливо переваливаясь, ходят вокруг автомобилей, фур, своих будок и друг друга, словно встревоженные пингвины.
Таможенная декларация, смешной все таки язык, если бы не знал английский был бы в полной растерянности: «вибуття», «прибуття», «громадянство», «стать»...
Прапорщица с грубыми чертами лица собирая паспорта и вглядываясь в лица, тщательно пытается быть похожей на Сару О`Конор из фильма «Терминатор» в момент ее битвы со злом.
Со мной рядом сидит миловидная женщина бальзаковского возраста, в ответ на мое спасибо за шариковую ручку чтобы заполнить декларацию, отвечает с одесским акцентом: "пока не зашо, я таки еще ничего не сделала..." Признаюсь, слово «пока» меня немного насторожило.
Чуть позже ужиная бутербродами, угостил ее коньяком, в благодарность Татьяна, так звали мою попутчицу, долго рассказывала "за Одессу". Рассказывала любя, про то как ходила смотреть на Водяного, про стаи пеликанов, которые когда летят на лиман загораживают солнце и какой умничка этот Делиев, «шо даже мама его таки работает в театре на билетах». Рассказала как правильно ловить бычков если у тебя нет шаланды. Теперь мне голод не грозит, расскажу и вам дорогой читатель, чтобы вы тоже не голодали. Берете короткие отрезки труб и разбрасываете по лиману, курите или любуетесь пеликанами если вы некурящий, а потом подходите к трубам и затыкая одну сторону ладонью, аккуратно вытаскиваете кусок трубы, поднимая не прикрытую сторону вверх. Так вот, внутри обязательно будет сидеть бычок и смотреть на вас удивленными бычьими глазами. На мой вопрос, что стоит посмотреть в Одессе, сказала: "Миша, просто ходи по дворам, да заглядывай в окна, иначе Одессу не поймешь". И я таки ходил, да заглядывал, но об этом позже.
А потом была ночь за окном и редкие огни. Водители включили «видик». Шел какой-то фильм про войну и в передней части автобуса раздавались взрывы, звуки стрельбы и рёв самолетов, а с задней части гневная речь пожилой армянки, ее единственную со всего автобуса вызвали на пост таможни, и сейчас она об этом жаловалась по телефону какому-то Армену на своем родном языке. И я затрудняюсь сказать, что было интереснее.
Фары автобуса выхватывали за окном кусочки чужих жизней, дома, дворы, а потом опять равнину, стало клонить ко сну. А потом были долгие часы ёрзаний, подныриваний и съезжаний с кресла. Дороги состоят в основном из ям, трещин, ухабов и голова мечется, бьется о стекло, о кресло, о соседку. Заснуть практически не возможно. Незаметно наступило утро, между облаков выглянуло алое солнышко, а рядом с автобусом долго летела глупая ворона, пытаясь его обогнать. Сзади громко по телефону полная армянка опять о чем то жаловалась невидимому Армену, наверное тоже не выспалась.
А потом вокзал, трамвай и долгие попытки открыть кодовый замок на подъезде. Оказалось, нужно было чуть сильнее щелкнуть рычажком, одновременно потянув дверь на себя, так мне потом объяснили.
И я таки заходил во дворы на улице Гоголя и Ришельевской. И видел сохнущее на балконах белье и посередине дворов красивейшие колодцы для воды, велосипеды на балконах, держалки для факелов перед дверьми, и даже великолепную пожарную лестницу, из чугуна и признаюсь вам я еле сдержал себя чтобы по ней на вскарабкаться на крышу. Единственное чего не удалось лицезреть - это толстых еврейских мальчиков (неупитанные дети в Одессе считаются безоговорочно больными), играющих на скрипках на цветастых балконах.
Конечно же, я разглядывал замочки на «Тещином мосту», конечно же смотрел на памятник Дюку с правильного ракурса, а точнее с левого люка по отношению к нему, и дело не только в памятниках архитектуры. Дело в необычайной атмосфере которой пропитан воздух, дома, люди. Одесса это украинская Флорения. Не зря большинство домов до революции здесь построили итальянцы. А еще я ел вкуснейшую солянку на Дерибасовской и когда заказал экспрессо, мне его принесли как в фильме про Штирлица - со стаканчиком ледяной воды и даже дали крохотное пироженное , а еще я видел как в кафе «Моцарт» жених уволок невесту на балкон и долго самозабвенно с ней целовался на глазах у всей Одессы, правда, правда, без камер и фотоаппаратов, все искренне, а может это был и не жених вовсе, разве это важно? А еще я видел море, а еще на набережной мне улыбались девченки, а еще после ста грамм ледяной водки я почувствовал себя бравым моряком и даже ходить стал немного в вразвалочку покачиваясь и не понятно почему - из-за водки или потому что моряк. А еще я видел группу стареньких французов в морских фуражках с надписью Одесса с большим трудом поднимающихся по Потемкинской лестнице и деток с венками из цветов на головках, обнимающих бронзовых львят, у тех и других были счастливые улыбки и я не мог сдержаться и улыбался в ответ.
А потом слушал саксофон поздним вечером в городском саду и даже пожертвовал десять гривенников на развитие украинского шоу бизнеса, а когда возвращался домой высматривал в темных подворотнях жиганов в клетчатых кепи, с неизменной папироской в углу рта, похожих на Беню Крика.
И шо я могу сказать вам за Одессу? По-моему я влюбился, влюбился в улицы и дома, влюбился в толстых теток на привозе торгующими бычками....влюбился в переговоры продавцов друг с другом ранним утром на рынке – «у вас сегодня скидок нет?», «Скинем шо та?». Или когда неожиданно раздались раскаты грома, пожилой одессит, торгующий сувенирами, многозначительно изрек – «Таки еврейские танки напали на Одессу». А как пьется кофе в кафе под лысыми платанами…
И я буду считать деньки до той поры когда окажусь здесь опять. И сейчас, когда пишу эти строки в голове звучит песня:
Любил в Одессе я заглядывать в духанчики
И наполнять вином граненые стаканчики
Там собиралася компания блатная
И «Гоп со смыком» забавлялась до утра.
Обязательно подберу ее незатейливый мотив на гитаре и буду петь уже вслух, приближая момент встречи с городом, в который я влюблен.