На следующий день в кабинете следователя.
- Ваш паспорт, пожалуйста!
- Зачем? Мы с вами уже знакомы, товарищ следователь.
- Так положено. Итак: Розенблюм Эммануил Исаакович.
- Совершенно верно. Мама меня называла Эммочка! Вы представляете? Мальчика из приличной еврейской семьи дома величали женским именем…
- Вы опять взялись за старое?
- За что я взялся? У вас в кабинете не на что даже посмотреть, не то чтобы взяться!
- Вопросы, здесь, г-н Розенблюм, задаю я! Вы все поняли?
- Конечно… как не понять… Вы спросили, я ответил! Вот мой дядя из Одессы – всегда отвечал на вопрос вопросом. Шо вы хотите – это же Одесса: там все так разговаривают! А вот тетя Мина...
- Г-н свидетель, ведется протокол. Мне что, послать повестку вашей тете Мине?
- Хм… попробуйте... в небесную канцелярию письма не доходят: туда всех доставляют бандеролью.
- Или вы даете показания, Эммануил Исаакович, или я передаю ваше дело другому следователю.
- Зачем? Опять знакомить нового человека со всем своим семейством?
- Итак. Вы зашли в ювелирный салон в пятнадцать часов. Отвечайте только: «да» или «нет»!
- А что, выбора нет? Я же могу сказать: «Не помню»!
- Не удивительно. Пока я составлю этот протокол, вы сможете все забыть...
- Ой, не болтайте ерундой! У меня память уникальная, г-н следователь! Я же окончил институт!
- Случайно, не Склифосовского?
- Нет. Но на нашей кафедре был профессор с такой фамилией. Он, кстати, уже давно уехал в Канаду и знаете, удачно там женился. Правда, жена у него далеко не красавица, но и он ведь не Аполлон: лысый, толстый и с кривыми ногами!
- Уважаемый г-н Розенблюм! Я очень рад за жену вашего профессора, мне б её проблемы… но мой лист протокола чист, как девичья невинность. Мы с вами не продвинулись ни на йоту…
- Ну, до чего вы красиво выразились: «девичья невинность»! Вот, у меня много лет назад была одна девушка…
- Все! Или вы даете свидетельские показания, или я с вами прощаюсь...
- Надолго?
- А вы как думаете?
- О! Вы таки, г-н следователь, уже начали изъясняться «по-одесски»…
- Не отвлекайтесь и отвечайте на мои вопросы.
- Так вы же ничего не спрашиваете…
- Итак: вы переступили порог этого чертового магазина. Да?
- Г-н следователь, вы меня пугаете! Застыли на этом входе, как паломник перед Гробом Господним, боясь двинуться вовнутрь…
- Что было дальше, г-н Розенблюм?
- Дальше... дальше – я подошел к скупке, чтоб сдать свой золотой лом.
- Что потом?
- А то вы не знаете! У меня сейчас поднимается давление от этих воспоминаний!
- Не отвлекайтесь…
- В тот момент, как только я достал золото, в салон влетел этот «хмырь» в маске и взял меня в заложники!
- Вам этот мужчина что-то сказал?
- А вы думаете что грабитель, схватив меня за воротник пиджака, произнес типа: «А не желаете ли вы, любезный, составить мне компанию на сегодняшний вечер?»
- Я этого не говорил.
- И правильно сделали!
- Так что, г-н Розенблюм, вы никак не среагировали?
- Кто не среагировал? А кто же, по-вашему, упал?
- Что вы сделали дальше?
- А что, по вашему, я могу сделать лежа на полу, когда на мне расположился незнакомый мужчина! Вы, г-н следователь, лежали когда-то в обнимку с мужчиной в ювелирном магазине?
- Не приходилось...
- А вы только представьте, если бы эту «картину маслом» увидела моя Софа? Грабителю еще крупно повезло! И не забывайте, что мы имеем с Софочкой двух дочерей... и если бы они увидели, что их папа вытворяет с незнакомцем. Кстати, он случайно, не еврей? А то, как-то неудобно: обнимался, а не знаю с кем...
)))
окончание следует...
http://www.proza.ru/2011/05/10/1539