Когда Ивану Васильевичу перевалило за пятьдесят, неожиданно начальство института отправило его в командировку в небольшой городок. Много лет назад он проходил практику в деревне, что в двадцати верстах от этого райцентра. «Командировка в прошлое», - подумал Иван Васильевич.
Он рассеянно смотрел из окна старенького автобуса, подпрыгивающего на ухабах, волоча за собой шлейф дорожной пыли. Мимо проскочила не большая березовая роща, после которой тянулось неубранное кукурузное поле. Впереди, перед автобусом, пробежала семья диких кабанов. Вскоре показалась деревня. Покосившиеся домики, окруженные кустами сирени и картофельными грядками, теснились на единственной в деревне улице.
Иван Васильевич неторопливо шел по улице вдоль унылых заборов. Не заметил, как оказался рядом с домом, где когда-то квартировал. Сохранилась скамья, на которой коротал душные августовские вечера с Машей. Начавшаяся после переписка, как-то вдруг оборвалась, и история стала забываться. Волнуясь, он осторожно толкнул калитку. На лай рвавшейся на цепи собаки из окна выглянула молодая женщина, чем-то напомнившая ему Машу.
- Вам кого?
- Я хотел поговорить с Машей.
- Мамы вот уже два года как не стало. А вы кем ей будете?
- Иван Васильевич. Мы переписывались когда-то.
Женщина опустила руки и тихо сказала:
- Постойте. Она вас часто вспоминала. Я вас провожу. Это недалеко, за церквушкой.
«Вот и встретились», - подумал с грустью Иван Васильевич.
Вернувшись с кладбища, он увидел, как к дому подошел пожилой мужчина, в котором он с трудом узнал гармониста и первого жениха на деревне. Вошли в дом, разлили по стаканам «Столичную», вспомнили молодость. Охмелев, Петр с нескрываемой тоской обронил:
- Вышла за меня, а всю жизнь любила тебя.
-Будет тебе, Петр, ворошить старое.
В комнате появился мальчик лет восьми.
- Знакомься, мой внук, - сказал Петр.
Мальчик протянул Ивану Васильевичу ладошку.
- Иван, - произнес он.