ЧТО НЕСЕТ В СЕБЕ ЛИТЕРАТУРА
ИЛИ ОБРАЩЕНИЕ К ИЗДАТЕЛЯМ
Двадцатый век породил собой множество писателей и литературных произведений. Безусловно, наша советская культура была обогащена сильным литературным творчеством, и внесло свой определенный вклад в историю. Каких только книг тогда не издавалось, какое количество наименований. А тиражи? Тогдашним миллионным тиражам может позавидовать любой сегодняшний самый преуспевающий автор.
Но, несмотря на все обилие книг и художественных произведений, не было в них одного. Не было правды. Над всем стояла цензура, над всем была государственная идеология. Писать можно было так, как скажут тебе сверху, и никак иначе. Шаг влево, шаг вправо расценивался как преступление, и карался соответствующим образом. Во времена Ленина просто расстрелом, в сталинские годы сроком в лагере, лет так на двадцать. В хрущевские и брежневские просто опалой, и скрытым преследованием, а то и открытой травлей. Если кто-то и выживал в советские времена и писал книги, в которых была правда, то только чудом, то только вопреки той системе, и тем порядкам, что царили в советские времена. Да и печатались все эти книги, в лучшем случае в подполье, в самиздате, а то и вовсе за рубежом. В нашем отечестве им места не было. Ни произведениям, ни авторам.
О, разумеется, были очень красивые и добрые произведения, книги о строителях коммунизма и светлого будущего, книги о светлом настоящем, о высоконравственных людях, сплошь и рядом проживающих в советском союзе. Но все это было не более чем мифом, самой откровенной сказкой, в которой желаемое выдавали за действительное. И уж особенно обидно, что была уничтожена история Российского государства. Все писалось с чистого листа. У советского человека не было возможность узнать собственную историю. Все было извращено, все было переврано. Нам преподавалась история таковой, какой ее хотела видеть советская власть, какой ее хотели видеть те, кто в семнадцатом году уничтожил Российскую империю, превратив ее в тоталитарное государство. Ни один историк не мог написать ничего, не согласовав написанное с верхами. Каждая строка перечитывалась и пересматривалась, проверяясь на не угодность и на инакомыслие. Все, что не соответствовало разрешенному, дозволенному и принятому советской властью, не имело шансов быть напечатанным. Даже более того, сам автор мог быть либо отправлен в края далекие, либо вовсе убит. И если в те времена и пробивалась правда, то только вопреки тоталитарной советской системе, то только вопреки властям. Да и то, проскакивать могли только крохи, только замаскированное и иносказательное.
В общем, в советской литературе не было, и не могло быть правды. Правда жестоко каралась властями. Как мечтали такие писатели как Солженицын, Булгаков, Шмелев и прочие о том, что когда-нибудь в России исчезнет политическая цензура, и правда, наконец-то выйдет к читателям. И читатель получит возможность прочесть эту правду, правду о России и о ее истории.
Но вот наступили девяностые годы. Пришла, наконец-то, долгожданная и столь желанная свобода. Пала, наконец-то политическая цензура. Литература стала свободной, освободилась от ее гнета, от гнета советской системы. Да и самой системы-то не стало. Теперь можно писать и говорить обо всем, что считаешь нужным, обо всем, что в душе наболело. Сколько авторов и писателей грезило об этих днях. Наступила возможность раскрыть людям правду, ту самую, что скрывалась от народа на протяжении семидесяти лет. Правда о революции, о тиранах, и о том, какое же преступление совершил русский народ, сотворивший эту самую революцию. В какую бездну он себя сам столкнул, и от чего отказался. А отказался он, в первую очередь, не от царского режима, не от самодержавия, а отказался от Бога, от веры христовой, когда пошел за теми, кто эту веру ненавидел, и всеми силами уничтожал.
Власть безбожная пала, дошла до своего логического конца. По-крайней мере, так думали многие. Только вот на самом деле, безбожная власть не пала, не прекратила свое существование. А лишь мутировала, сменила окраску, надела маску демократии, оставшись, при этом, той же самой безбожной и даже богоборческой власти. Это сказалось и на литературе. Теперь, когда, казалось бы, не стало в ней запретов, можно писать без боязни обо всех преступлениях советского режима, о том, как страна потеряла свою христианскую культуру, которую на протяжении семидесяти лет выжигали и вытравляли в сердцах и умах людей. Теперь можно стало об этом смело писать. Никого уже не преследовали за веру, убеждения и мировоззрение. Это было то, о чем мечтали многие. Гонения прекратились.
Но вот тут-то открылась одна печальная истина. Оказалось, что теперь писать можно любую правду, правду обо всем. Никто за это больше не преследовал. Да вот только напечататься было так же практически невозможно, как и раньше. И отнюдь не по цензурным запретам, а просто правда-то оказалась никому не нужна. Народ хотел зрелищ.
Пала цензура, пал железный занавес, не стало жестокого партийного отбора книг, которые можно допустить до печатанья, и литература повалила. Нам создали иллюзию, будто бы у нас самая думающая аудитория, предпочитающая исключительно серьезную литературу, вроде классиков Льва Толстого, Пушкина, Достоевского, да наших современников Валентина Распутина, Виктора Астафьева, Валентина Пикуля и тому подобных. Наш читатель предпочитает серьезную прозу, и не забивает свою голову всякими бульварными романами, дешевыми детективами, и так далее.
Этот миф был разрушен в одночасье. Открылась свобода печати, и народ бросился покупать не классиков, не признанных советских гигантов, воспевающих дело революции и победу социализма. Нет, люди бросились покупать те самые дешевые детективы, фантастику, мистику и любовные романы, благо для всего этого теперь не было препятствий.
Правда, как показала практика, практически вся лучшая зарубежная фантастика была уже переведена раньше. Все, что повалило после отмены цензуры, оказалось, большей частью, самой настоящей макулатурой. В лучшем случае, это были просто самые слабые произведения таких признанных мэтров, как Айзек Азимов, Гарри Гаррисон, и Роберт Шекли. То же самое произошло и с детективами, да и со всеми остальными жанрами.
Но люди покупали это, и с наслаждением читали. То, что раньше, да и сейчас тоже, называлось бульварными романами, стало пользоваться невероятным спросом. Невольно возникает вопрос; неужели же вкусы советских читателей изменились так резко в одночасье? Весьма сомнительно. Гораздо разумней было бы предположить, что вкусы у людей уже тогда были устремлены в сторону, так сказать, литературы широкого потребления. Просто читатели не имели возможности удовлетворить свои запросы и вкусы. И теперь, когда любая литература оказалась общедоступной, у них появилась эта возможность.
Есть правда и другое объяснение. Новинка. Это как конфетка в красивой обертке. А ведь обертка у новых книг действительно загляденье. Глянцевая, красочная, с изображением инопланетных монстров или полуголых красоток, в объятиях мускулистых суперменов. О таких обложках мы и помыслить не могли в советское время. Но все это оказалось не более чем оберткой. Содержание этих книг было уж слишком однотипным и примитивным. Детективы, в стиле Джеймса Чейза, фантастика, в которой действуют инопланетные монстры и могучие звездные рейнджеры. Все, словно под копирку. Один мой знакомый приятель одно время собирал серию «фантастический боевик», но когда он прочитал ее, то собрал одним махом почти все эти книги, за исключением нескольких, и отнес их на рынок. Он полностью разочаровался в них.
И это далеко не единичный пример, когда люди наедались подобной литературой и стали искать чего-то другого, чего-то отличного от этого однообразия. При чтении подобной литературы можно, конечно, прекрасно отдохнуть после тяжелого рабочего дня. Но читать только такое, и ничего другого; от этого можно только поглупеть. Я и сам в свое время подпал под очарование всей этой беллетристики и космических опер. Но, с каждым годом, я все больше и больше терял к этому интерес. А вот возвращаться к советским авторам тоже уже не хотелось. Большинство из них пропагандировало лишь советскую идеологию, и было также оторвано от действительности, как и западные произведения.
Так что же делать? В современной литературе теперь практически полностью отсутствует проза. Почему? Когда какой-нибудь автор приносит свое произведение, пусть даже и очень талантливое, в издательство, издатели морщатся, и с сожалением говорят, что такая книга не будет иметь успеха. Она коммерчески не выгодна. Вот тут-то невольно начинаешь ужасаться, приходя к страшному выводу.
Современная литература стала полностью коммерческой отраслью. Не думали об этом авторы, когда в страну пришла свобода, не рассчитывали, а надеялись совсем на другое. Литература, освободившись от гнета идеологии, попала в другое рабство, рабство коммерческое. А это такая же цензура, только наоборот. Можно писать все, любую мерзость и пошлость, любое кощунство, не смущаясь ни сквернословием, что раньше было строго под запретом, ни чем-либо иным. Главное, чтобы книга раскупалась, и приносила прибыль. Книга хорошая, только тогда, когда она раскупается. А если она становится лидером продаж, да еще по ней и снимут фильм, то эта книга вообще шедевр. Такие сейчас стали понятия.
Но разве это верно? Разве так должна оцениваться литература. Проза сейчас считается бездарной, потому что она не раскупается. По сути, в наше время прозе в литературе дан красный свет. Стоп. Пиши то, что приносит прибыль.
Только вот в чем загвоздка. В чем секрет успеха? Какие книги популярны? Если мы взглянем на этот вопрос широко, то увидим, что критерий популярности пришел к нам с Запада. Другими словами, у нас теперь популярно то, что популярно на Западе. Случайно ли это? Заставляет насторожиться. Почему популярны те или иные произведения, те или иные авторы? Почему одни авторы популярны, а другие, пишущие, казалось бы, точно такие же произведения, совершенно непопулярны, и даже отклоняются издательствами, как неперспективными.
Ответ объективен, и лежит на самой поверхности. Причина популярности в рекламе или раскрутке автора. Иными словами, покупают и читают то, во что вложены деньги. Но кто вкладывают эти деньги, и во что они вкладывают, почему именно в такие произведения, и ни во что иное?
Так как свобода пришла к нам с Запада, то и у нас раскручивают то, что популярно на Западе. Просто потому, что так проще. Уже раскручено, уже популярно. Нужно меньше средств и меньше трудов.
А в том, что успех зависит именно от рекламы, говорит все современное искусство. Взять хотя бы пресловутый Голливуд. Самый кассовый фильм всей истории кинематографа – это «Аватар», теперь уже тоже легендарного мастера фантастического фильма Джеймса Камерона. В чем успех этого фильма? Да просто в том, что в его рекламу было вложено более ста миллионов долларов. Когда вечерние новости начинаются с сообщения о том, что режиссер приступил к съемкам фильма, что фильм уже почти закончен, и что, наконец-то, долгожданный фильм выходит в прокат, это невольно привлечет зрителя. Кто не захочет посмотреть фильм, о котором сообщают в вечерних новостях? На это клюнут многие. Это реклама.
Ну, хорошо, предположим, что «Аватар» действительно красочный и весьма необычный фильм. Давайте попробуем рассмотреть другой легендарный фильм этого же режиссера «Титаник». Вот уж о ком нельзя сказать, что это нечто новое и необычное. Уже затертая самим же Голливудом история. Более того, за год до выхода фильма, вышел фильм с таким же названием, в котором играла актриса Кэтрин Зета-Джонс. Но этот фильм практически никто не заметил, а ведь он вышел едва ли не одновременно с фильмом Камерона. Прошел год, и на его фильм публика повалила валом. И это после недавно прошедшего в прокате одноименного фильма. В чем же необычность этого фильма?
Ни в чем. Лишь в затраченных на рекламу деньгах. Вот этим примером и разрушается миф о том, что популярно, а что нет. Люди идут на рекламу.
Точно также обстоят дела и в литературе. Достаточно привести в пример эпопею о Гарри Поттере. Это колдовская история о мальчике-сатанисте стала популярной лишь благодаря тому, что в его рекламу были вложены большие деньги. Повторюсь еще раз; когда вечерние новости начинаются с того, что Джоан Роулинг собирается приступить к написанию очередного романа о Гарри Поттере, невольно у зрителя возникнет интерес к этой книге. 120 миллионов долларов, вложенных в рекламу фильма «Аватар» гарантия успеха фильма.
Еще один книжный пример – это «Код да Винчи» Дэна Брауна. В чем его успех? В той же рекламе и раскрутке. Я знаю множество людей, которые, прочитав эту книгу, в негодовании выбрасывали ее в мусорное ведро. Множество верующих людей было возмущено выходом этой кощунственной для любого христианина книги. Но дело-то все в том, что даже верующие христиане покупали эту книгу. Покупали потому, что ее так активно рекламировали. После прочтения плевались, негодовали, возмущались, жгли и выбрасывали книгу, но, тем не менее, они ее купили, то есть автору заплатили за это деньги. Разбогатели на этом и издательство и сам автор. Вот объективное опровержение тому утверждению, будто бы покупают только те книги, которые нравятся.
Нет, покупают то, что раскручено. Реклама – двигатель прогресса, и залог успеха.
Тогда почему никто не вкладывает деньги в рекламу нашей литературы, не в подражание западным произведениям, а в наши, жизненные и поучительные книги? В книги, которые проповедуют нравственные идеалы и понятия, христианские ценности? Издатели тут же возражают, что это, мол, не будет пользоваться спросом, бесперспективные произведения.
Но, как мы только что видели, это неправда. Бесперспективные произведения те, в рекламу которых не вкладывают денег. Так почему же те, кто называют себя православными верующими, и занимающие выпуском книг, так шарахаются от всего, что проповедует христианские ценности? Едва лишь появляются кощунственные книги, наподобие «Кода да Винчи», сразу же находятся спонсоры, издатели, и в рекламу вкладываются поистине баснословные деньги. Складывается впечатление, что существует заговор, целью которого является не допустить распространения христианского учения, и христианских ценностей. Но не могу поверить, что этот заговор охватил все без исключения издательства. Мои слова сейчас обращены к тем издателям, спонсорам, продюсерам, и ко всем тем, кто занимается книжным бизнесом, и при этом называет себя верующим христианином. Опомнитесь, мои дорогие. Неужели же вам абсолютно все равно, какие книги выпускать, и распространять? Неужели же вам безразлично, что вы после себя оставите, что вы несете людям? Эти слова не в меньшей степени относятся и к авторам. А также и к патриархии. Ведь у нее имеется достаточно средств для того, чтобы организовать и наладить массовое и широкое распространение подобной литературы. Так почему же все так ее игнорируют, а продолжают выпускать лишь то, что уже раскручено тем же Западом. Если кто-то из вас прочтет мои строки, то задумайтесь над моими словами. И, возможно, окажется, что, изменив свой взгляд на то, что успешно, а что нет, мы изменим и положение в нашей стране, в нашем государстве. Успех фильма «Остров» Павла Лунгина говорит как раз о том, что подобная тема людям близка и люди нуждаются и в духовных фильмах, и в духовной художественной литературе. Духовный голод и духовная пустота, создавшиеся в человеке за годы безбожной советской власти, нуждаются в заполнении и, следовательно, христианские нравственные идеи вовсе не так неприемлемы в нашем современном обществе, как нам пытаются доказать.
Апрель 2011-го года.