На улице тепло, аномально тепло, лёд на дорогах
Стал водой и грязью, но к вечеру процесс обратный,
Будет для машин и людей крайне опасно.
Автобусы замедлились, пассажиры радостные;
На один день возможность зимнюю одежду снять,
Важнее травм и мёртвых под колёсами сограждан.
Им температура собственная главное, а не пострадавших,
в минус уходящая.
Довезла до университета мама, убедился что ямы и камни
Нестрашны «ниссану», обмокли ноги в лужах, они повсюду,
И к вечеру простужен, ломка, тихий ужас.
Но до этих моментов я ещё час подержу тело в коридоре,
Глаза на выгул с каблуков блестящих на пол...
Для виду занятости подёргаюсь у расписания.
Желание коллекцию умов наполнить в библиотеку уводит,
А там книги, ищущих хозяина, обезличились, не имею ввиду
Обложку, не шуми, говорят, но может ещё не жить?
Долой с чужой территории, сумка осталась такой же
Худенькой, не хлопаю дверью, лестница гонит на этаж второй
И страх на третий, и в пути к центру, к свету, замечаю, как
Рассеивается тьма от бухгалтерии.
Тьма в отражениях лампочек от квадратов в трещинах,
Вместе со мной её останки сливаются к повороту.
Ещё минут 20-ть, а через 10-ть – полчаса, и к занятию,
в пустоту утратил я два на часах круга.
Семинар по невропатологии, улыбки скалят на вопрос
О причинах заболеваний внутриутробных, инфекциях.
В анализе данной группы будущих мам, некоторые уже
Ими стали, родительской грамотности, я пришёл к выводу...
Молодёжь только и знает, как отсасывать, впихивать,
И высовывать, иногда по необходимости предохраняться.
Вот он лик, в браслетах, серьгах, юбке, на шпильках в смутах,
мертворождённое поколение.
Звонок, отделались все к счастью, похваленные за кивания,
Тавтологии, драгоценными балами, но для общества
Подобные акты, как годовалому – «синдром бабочки».
Отсутствие ранней диагностики, пренебрежение в отличие
От Запада, выпускает уродства на волю.
Забавляетесь гуманоидами, находкой Дауна, но безумие
написано на лицах и у вас.
Ухожу из пропасти воспитательной, к чёрту статистики и факты!
Картины поддельные, мягко освещённые с расплывчатым авторством,
И у «зимнего сада» фотографии с чудными мгновениями;
Я и сам бы мог навесить чёрно-белых шедевров, улавливающих
Малейшую динамику объектов, но из жизни ушли те цветные мгновенья.
Растворил их «Карбамазепин» и «Флуоксетин», когда лежал
В гробовой комнатушке, головы и рук не чувствуя.
Тогда доверял технике всё то, что боялся нарисовать с ошибкой;
Игрушки, мебель, туалет, окно с видом на то же дерьмо,
Буквально, канализацию на «Металлисте» прорвало у ног
Бронзовых Гагарина, наконец-то чуется, что потомкам оставим.
Щелчки, щелчки, картинки, обработка в «фотошопе»,
Я и не думал, что заменится такая халява словом.
И слава Богу, беден мой запас, но честным трудом запечатлею
горящую листву и холодных вас...
Голова разрывается из-за перемены давления, слякоти на глазах,
А точнее, очках запотевших, тепло, аномально тепло.
Улица мрачнеет, и берёзы прямыми белыми выделяются изгибисто
На сером, заброшенные гнёзда, безжизненные ветви.
В реализме это нормально, если нет сезонной депрессии,
Если вовремя автобус забирает мои озябшие ноги,
Если дома мать улыбается здорово, если вместо троеточия,
Запятая разделяет ваше безразличие и
заинтересованность на чистом листе.
По дороге домой, всё на том же заднем сидении, я старательно
Наблюдаю, как убегают к центральному машины, люди, деревья,
Сталинки, Хрущёвки кирпичные, узоры на них, занавески, прищепки,
Бельё, разноцветные балконы, а ещё зайчики от сумок, прицепленных
Замочков к ним, гуляют от водителя, на нитке брелочка до неизбывных
Угрюмостей, желающих видеть неизувеченные деревья и постройки,
С наполовину впитавшимся оранжево-розовым и от них тенями,
играющими с фотонами на грубых металлических заборах.
Внутри я повторяю, все люди равноудалены от центра Земли,
И их разделяет архитектура климата, налоги, места кредита,
Магазины и цены в них, культурные точки, тип государственного
Паразитирования... Но мой гуманный нигилизм льёт ещё больше
Масла в огонь; попробуй это объясни женщине, потерявшей
В больнице ребёнка, из-за нехватки там сердечности и оборудования.
О цинизме скажу аналогично – хоть и называю вещи своими именами,
Но имена не оправдывают вещи, а уж тем более действия,
направленные против...
Ну вот, уже у дома, у самого входа, и что сказать нового,
Всё так знакомо и не знакомо... Разве что лужи на асфальте
К заводу, ново притягивают глаза мои, ярко голубых небес
Отражением строгим.
И пусть климат давит на вески, а ветер корявит лицо,
Кривее не стану или сдавленней; под ногами лужа – всего лишь
Скопление воды, смогу обойти этот не конец пути...
Как ни беден ум или ожиревшее сердце, дырявый сапог или язык,
Выбора нет, существовать придётся, если конечно не осмелился
Вздёрнуться; многие условия изменить практически невозможно,
но изменить к ним отношение теоретически всегда можно.
И если когда-то я от благого намерения задаром нарисовал
Экспрессионизмы ради облагораживания стены напротив
«Зимнего сада», а через 4 дня увидел в окне с видом
На мусорные баки их там, то глупо расстраиваться,
Отброшу больную сентиментальность –
не нужны были эти картины времени нашему.