Начало июля 1734 года застало Ивана Ивановича Неплюева в карете, запряженной тройкой свежих коней. Кони бежали резво. Время было раннее, солнце ещё не успело взойти, но первые лучи должны были вот-вот осветить землю. Под непрерывный цокот копыт лошадей охраны невозможно было расслышать пение ранних птиц, предвещавших новый день. Просторная, широко раскинувшаяся степь, ровная, как зеркальная гладь большого озера, поверхность которого не беспокоил ни ветерок, ни дождь, была необъятна. Ещё не остывшая после вчерашнего зноя, земля излучала небольшое марево, искажающее очертания горизонта, которое с восходом солнца обещало оторвать видение земли от самой земли. На голубом и бескрайнем небе не было ни облачка, никакого намёка на его появление. Темно-голубое небо было готово к появлению первых солнечных лучей. Но вот первые солнечные лучи осветили землю, глубокая голубизна сменилась светлой, словно солнечные лучи удалили её куда-то далеко.
Вскорости показалось довольно большое озеро, на берегу которого карета остановилась. Иван Иванович вышел из кареты.
- Красота, какая! – произнёс Иван Иванович, потягиваясь и окончательно сбрасывая с себя сон.
Неплюев подозвал к себе начальника конвоя.
- Сколько, милейший Семён Андреевич, осталось до Оренбурга?
- К вечеру будем на месте, граф.
Иван Иванович подошёл к берегу. Успевшая пожелтеть степная трава у берега была зелёной,словно говорила, что она ещё успеет пожелтеть, когда берега озера начнут высыхать и вода, отступая от берега, предоставит прибрежную траву выжигающему действию солнца. Граф осмотрелся вокруг, выискивая камень или какой-нибудь кусок твёрдой породы, чтобы “спечь” блины, как он делал в детстве. Недалеко от себя он нашёл плоский, успевший затвердеть кусок земли. Наклонившись, он бросил его, стараясь послать плашмя. Кусок шлёпнулся о поверхность воды, подпрыгнул, потом ешё раз и рассыпался на мелкие кусочки.
- Так говорите, Семён Андреевич, к вечеру будем на месте?
- Так точно, Ваша светлость!
- Дайте конвою отдохнуть, через полчаса отправляемся дальше. Необходимо зной преодолеть как можно быстрее. Где лошадей будем менять?
- Вёрст через сто пятьдесят будет постоялый двор. Там и сменим.
- Добро! Тогда в путь.
И снова жёлтая степь проплывала мимо окон кареты. Степь, степь, ровная, как зеркало. Изредка проплывали успевшие высохнуть небольшие речушки. Среди жёлтой травы у нор в напряжённой стойке, словно столбунцы, стояли суслики. Изредка можно было услышать свист рассекаемого крыльями сокола-сапсана воздуха. Свист заканчивался хлопанием крыльев и последним писком зазевавшегося суслика.
Поднимающееся над горизонтом марево, высвечивало причудливое изображение. То большого восточного города с его райскими садами, то большого леса с поднявшимися над верхушками деревьев высокими колокольнями церквей. Молодой генерал, ровесник века, Иван Иванович за свою короткую жизнь успел много повидать, ещё больше узнать, что произошло в России и за её рубежами.
Покачиваясь в ритм карете, Иван Иванович вспоминал свою молодость. Прошло всего пятнадцать лет, как государь Пётр принимал экзамен у вернувшегося из-за границы Ивана. Экзамен царь Пётр назначил в шесть часов утра. Со свечёй в руках Пётр ползал по карте, расстеленной на полу, задавая вопросы и, поглядывая на молодых людей, которых он готовил на высокие государственные должности. Государь остался доволен Иваном и назначил его в смотрители над постройкой галлер. Должность эта позволяла почти ежедневно видеть государя. Пётр заметил, как он говорил, что из Ивана Неплюева будет путь, и начальствующие лица начали воспитывать молодого офицера, начали учить, как служить и сохранить расположения царя.
- Будь исправен, - говорили они, - будь проворен и говори правду; сохрани тебя Бог солгать, хотя бы и
худо было, он больше рассердится, если солжёшь.
Однажды Неплюев пришёл на работу, когда Пётр был уже на галлерах. Иван сильно перепугался и хотел бежать домой, чтобы сказаться больным. Однако, пересилив испуг, молодой офицер пошёл к тому месту, где находился государь.
- А я уже, мой друг, здесь!
- Виноват, государь, - отвечал Иван, - вчера я был в гостях, долго засиделся, оттого и опоздал.
- Спасибо, что говоришь правду, - сказал Пётр, - Бог простит! Кто бабе не внук?
Это было в 1722 году.
- Да, - думал Неплюев, - как это было давно. А вроде и недавно.
Прошло всего пятнадцать лет. Нет уже государя Петра. Столько событий и людей прошло перед моими глазами. Думал ли, что придётся быть резидентом в Константинополе. Пришлось осваивать дипломатическую работу, представлять Россию и где? Восток требует осторожности и внимания. Как говорят, восток – дело тонкое.
За долгую дорогу от Санкт-Петербурга до строящейся в устье реки Орь крепости генерал многое вспомнил. Однажды у государя Петра был обед для знати, гвардейских и морских офицеров. Отобедав, Иван встал и направился в сторону, где государь сидел за столом и вёл разговор с Головкиным и Апраксиным.
- Надобен мне человек, который бы знал итальянский язык, для посылки в Константинополь резидентом.
Головкин отвечал, что не знает такого человека.
- А я знаю, - сказал Фёдор Матвеевич Апраксин, - очень дельный человек, да вот беда, что беден.
- Бедность – не беда, - отвечал Пётр, - этому помочь можно скоро, да кто он такой?
- Да, вот он за тобой стоит!
- За мной стоят много, - возразил Пётр.
- Да, твой, хвалёный, что стоит у галерного строения.
Пётр оглянулся, посмотрел на молодого офицера и сказал:
- Это, правда, что он хорош, да мне хотелось его у себя иметь!
Иван Иванович случайно оказался свидетелем разговора, который сказался на его дальнейшую судьбу. Вскоре Пётр назначил его резидентом на дипломатическую работу в Константинополь.
Способных молодых людей было набрано много, но цель, которую преследовал государь Пётр, состояла в том, чтобы приучить этих способных молодых людей к деятельности сообща, в которой бы они развивали силы друг друга и поддерживали бы друг друга. Напутствуя Неплюева в поездку, Пётр говорил, что хочет видеть молодых дворян, которых он выучил, великими людьми, принёсшими России великую пользу.
- Принёс ли ты, Иван, России пользу? – спрашивал себя Неплюев, - оправдал ли надежду, которую выказал государь?
Себя легко оправдать, в любое время, когда тебе выгодно. Постараться забыть плохие дела и всегда помнить только о хороших. Но где тогда будет критерий хороших дел? Что брать за основу хорошего дела. Так постепенно человек скатывается на скользкую дорожку. Хороший человек потому и хороший, что поступает порядочно в любых делах, объективно оценивая поступки людей, но, прежде всего свои! Иван Иванович помнил, когда государь, определяя его лейтенантом во флот, говорил:
- Трудиться надобно, братец! Я царь, а у меня на руках мозоли. А для чего? Для того, чтобы показать Вам пример. И хотел бы в старости увидеть достойных из Вас помошников и слуг Отечеству!
- Да, я был достойным учеником и помошником государю и останусь им до скончания своего века.
Иван Иванович по поручению государыни Анны Иоановны должен был стать губернатором Оренбурского казачества. Государыня Анна Иоановна так и сказала:
- Разберитесь, уважаемый Иван Иванович, с порядками, которые устроены казаками-разбойниками, и постарайтесь сделать из них слуг, верных престолу и Отечеству!
Он должен был превратить “дикое поле”, населённое казаками в оплот государству Российскому.
- Будет ли ещё в России когда-нибудь государь, достойный Петру? - спрашивал себя Неплюев и отвечал, - не знаю, вряд ли! Но хочется верить, что дела и думы Петра не останутся незавершёнными!
Великий Человек. Величие человека при его жизни определить нельзя! Где тот критерий, согласно которого можно сказать, что человек велик? Особенно это важно для государст-венного человека.
Пройдёт совсем немного времени, когда Екатерина II на предложение сановников отлить её статую из чистого золота, ответит, что судить о человеке, тем более о государе, надобно лет через тридцать. Только тогда станет ясно, велик ли государь.
Иван Иванович хорошо знал государя Петра. Кто-кто, а уж он - то имел право сказать, велик ли был царь Пётр. Он был высок, кругл лицом, смуглый с чёрными волосами и большими чёрными глазами, хорошо сложен. Маленький нос и небольшой рот, и усы придавали ему суровый вид. Обладал такой физической силой, что мог руками свёртывать в трубку серебрянную тарелку. В споре с польским королём Августом Пётр подбросил штуку сукна и кортиком разрубил пополам. В Амстердаме в 1697 году при сильном ветре руками остановил мельничные крылья. Но, несмотря на суровый вид и жестокость в отношении к лицам, совершившим проступки, Пётр был отзывчив на беду простых людей. Плывя по заливу возле Лахты, он увидел, как волнами бросило бот на мель, опрокинуло его и, как стали тонуть солдаты. Пётр бросился спасать солдат и лично вытащил из воды двадцать тонущих человек. Государь сильно простудился и заболел лихорадкой. Врачи вылечили Петра, но при водосвятии Пётр вновь заболел. Он скончался 28 января 1725 года и погребён в соборе Петропавловской крепости.
- Можно ли считать государя Петра жестоким человеком? – спрашивал себя Неплюев, и отвечал, - необходимо знать, с каких позиций рассматривать жестокость.
Сейчас Иван Иванович ещё не знал, как поступил государь Пётр с губернатором Сибири, князем Гагариным Матвеем Петровичем. Об этом он узнает много позже, когда сам станет генерал-губернатором.
Находясь вдали от столицы и престола, Гагарин забыл строгость и деятельность царя, стал брать взятки и притеснять простых людей, вверенных ему в управление. Пётр знал, что делается во всех уголках России. Знал и о том, каким образом князь Гагарин приобрёл несметные богатства. Действительно, богатство Гагарина были неимоверным. Он удивлял роскошью за обеденным столом. Кушанья подавались на пятидесяти серебрянных блюдах. Подковы лошадей были серебрянные и золотые. Иконы в спальне были обложены бриллиантами стоимостью в 130 тысяч рублей. Желая удостовериться, Пётр послал одного из любимых полковников проверить дела сибирского губернатора. Государыня Екатерина попросила полковника смягчить доклад, ежели обнаружатся неблаговидные дела. Вслед полковнику был послан денщик, который доложил о действительном положении в сибирском губернаторстве. Полковник был приговорён к смертной казни.
- Помилуй, государь, сжалься над полученными ранами при защите Отечества! – просил полковник.
Пётр преклонил колени:
- Я уважаю твои раны, но не изменю правосудию. Тебе немедленно надлежало доложить о противной мне просьбе. Ты не произвёл бы разногласия между мужем и женой. Я бы знал, как поступить, нимало не нарушая семейного спокойствия, которым дорожу.
Полковник был казнён.
- Как должен был поступить государь? – спрашивал себя Иван Иванович, - поступиться принципами? Значит, оправдать свои неблагоприятные действия или дать поблажку остальным подданым, твори зло во имя собственного обогащения или предательства Отечества. Тогда зачем затевать преобразования Отечества? Нет, великий человек, хотя он сын своего времени, но с него больший спрос, нежели с остальных подданых. Не имеет он морального права нарушать слово, данное при начале преобразования.
Призывая народ к тяжкому труду, к лишениям и пожертвованиям, сам, сберегая каждую копейку, Пётр слышал глухие жалобы, что собираемые с народа деньги идут не на общее дело, а на личное обогащение чиновников. Он понял, что требуются скорые меры для наведения порядка в вопросах сохранения денежных средств казны. Пётр издаёт ряд Указов, грозящих тем, кто позволяет разграбление казны. Учредив Сенат и поручая ему суд скорый и нелицеприятный, преследовать судей неправедных и ябедников, Пётр велел Сенату избрать обер-фискала, человека доброго и умного, не взирая ни его чин и положение. Обер-фискал обязан был тайно надсматривать и узнавать неправедные дела и призывать виновного к ответу перед Сенатом. Обер-фискал в каждой губернии имел службу тайных фискалов, непосредственно подчинённых ему. Тяжкие минуты переживал Пётр за незаконные действия своего любимца Меньшикова. Необыкновенное и быстрое возвышение, любовь и доверие царя развратили Меньшикова. Пётр пишет Меньшикову: “Зело прошу, чтобы вы такими малыми прибытками не потеряли своей славы и кредиту. Прошу вас не оскорбиться о том, ибо первая брань лучше последней; а мне, будучи в таких печалях уже пришло до себя, и не буду жалеть никого”. Светлейший князь позволил себе возразить, что не велика важность, если какая безделица взята у поляков. Пётр отвечал: “Что ваша милость пишете о сих грабежах, и то не есть безделица, ибо интерес тем теряется в озлоблении жителей”. Пётр говорит своему любимцу, что привычка к грабежу приводит к падению дисциплины в войске. Один из самых даровитых сотрудников преобразования Петра вице-канцлер и сенатор Шафиров был осуждён на смерть, снят с плахи и сослан в сылку за то, что позволил себе неприличные поступки и брань с товарищами и обер-прокурором, нарушение указов и оказание корыстных привеллегий брату. Известный фискал Нестеров, открывший столько чужих злоупотреблений, сам попался в злоупотреблениях и был казнён смертью.
Страшно тяжёлую борьбу Петра с казнокрадством и взяточностью хорошо характеризует анекдот. Пётр, слушая доклад в Сенате о казнокрадстве, сильно рассердился и сказал генерал-прокурору Ягужинскому: “Напиши указ, что если кто и насколько украдёт, что можно купить верёвку, то будет повешен”. – “Государь, - отвечал Ягужинский, - неужели вы хотите остаться без служителей и подданных? Мы все воруем, с тем лишь различием, что один больше и приметнее, чем другой”.
- Господи, что делать? – спрашивал себя Иван Иванович, - неужели русский народ никогда не переболеет воровством и взятками. Что нужно делать, чтобы этого не было? Что делать? Сделать жизнь людей хорошей. Что значит хорошей? А то, что люди должны жить достойно. Почему одни паразитируют и имеют очень большое богатство, а другие, работая денно и нощно, живут в крайней скудости? Вводятся новые отрасли деятельности, а Россия остаётся страдать старым недугом – воровством. И сверху, и снизу Россия погрязла воровством. Если люди вооруют, значит, живут плохо, или надеются наворовать, чтобы можно было безбедно прожить. Значит, необходимо предоставить всем достаточный заработок, чтобы можно было достойно жить. Пожалуй, это самое порочное мышление чиновников. Сколько ни давай, все равно мало. Разве у Гагарина было мало денег? Такие, как Гагарин, не хотят давать возможность низшим чинам иметь хорошие деньги. Но почему чиновники не хотят дать возможность хорошо зарабатывать низшим чинам? Почему? А ты, Иван, разве не понимаешь, что чиновник хочет иметь власть над низшими чинами? Власть – это деньги и не малые. Этот порок ещё очень долго будет жить в России! Пожалуй, это первое зло России. Что ещё порождает зло, и какое оно? Закрепощение крестьян? Территория большая и государство необходимо защищать. Если освободить крестьян, они разбегутся, и Россия останется без армии. А разбегутся ли, если они будут жить достойно, иметь землю, работать для государства и…, естественно, на себя? Кто и когда убегал от своего счастья? Нужен закон, но такой, чтобы был одинаков для всех – богатых и бедных. Но тогда не будет бедных, если люди будут иметь землю, деньги и…. А что тогда означает это твоё “и”?
Иван Иванович задумался.
- Хорошо ли само по себе раскрепощение крестьян? Разбегутся ли они? Но почему не разбегаются казаки? Мало того, что они работают на своих землях, они ещё и защищают границы России! Добровольно защищают. Значит, есть возможность не только обеспечивать государство деньгами, но и защищать его от врагов. И опять - таки, люди должны жить достойно. Смог бы Пётр освободить крестьян от крепости? Нет, не смог бы! А почему? Да, потому, что дворяне не привыкли работать своими руками, они привыкли жить за счёт другого, за счёт работы подневольного. Что можно сделать? Ровным счётом ничего потому, что беда низшего чина, крестьянина кроется в нём самом. Он боится защитить себя и соседа от разбойников, будет сидеть дома и не покажет носа, несмотря на то, что разбойники на глазах у всех будут грабить соседа. Но ведь не все такие? Не все. А казаки, как себя ведут в таких случаях? Казаки живут по праву казачьего Круга. Это особые люди! А русичи? Их нужно силой закона приучать, воспитывать достоинство и уважение к себе самому. Да, именно так – достоинство и уважение к себе и… к каждому.
- Стоп, Иван, - сказал себе Иван Иванович, - ответь себе прямо и честно, почему сейчас после смерти государя Петра развитие России осталось на прежнем уровне, более того, западные страны оставили далеко после себя Россию? В чём дело? Неужели мы, продолжатели дела Петра, оказались неспособными продолжателями? Нет, я знаю себя и знаю, как работал, исполняя волю и напутствия Петра. А другие мои товарищи также работали, продолжая дело Петра. Тогда почему Россия осталась позади Европы? Пётр построил одиннадцать уральских железоделательных и медеплавильных заводов, в пять с половиной раза больше, чем было. Коррупция продолжает расти, всё более нагло и более расторопно. Почему?
Иван Иванович откинулся на спинку сиденья кареты, отвлекаясь от заданного себе вопроса.
- Что, Иван, замолчал? Боишься себе признаться, что реформаторская деятельность государя оказалась неверной? Тогда в чём неправота? Скажи, ты сам, будучи крепостным, рабом, как работал бы? С душой и полной отдачей всех своих сил? Или…. То-то! Тогда выходит, что развитие заводов стояло на порочной практике крепостничества? Следовательно, обучение молодых дворян, имевших крепостных, или же молодых и одарённых крестьянских детей, которые насаждали европейскую цивилизацию на российскую действительность, порождало новую бюрократию. Да, но их-то обучали! Ну и что? Российская действительность основана на крепостничестве, талантливо развитой государем. В то время, как в Европе развитие промышленности шло на основе освобождения людей от крепостной зависимости. Так, что же ты, Иван, замолчал? Думай, брат, думай!
Иван Иванович остановил карету, вышел размять ноги. Он ходил вокруг кареты, обдумывая то, к чему пришёл. Внутренний голос продолжал спрашивать:
- Так кого же создал государь?
- Отстань от меня!
- Боишься ответить себе? Да, да, Иван, государь создал сильный бюрократический аппарат, незнающих… или скорее весьма сведующих людей, как извлечь собственную выгоду от зависимых им людей.
- Но, тогда….
- Продолжай, Иван, продолжай.
- Но тогда развитие России обречено?
- Обречено, ещё как обречено! Россия станет придатком Европы! Многие, очень многие годы Россия будет отсталой страной. Лишь только тогда, когда каждый человек будет знать, что он Человек, что государство уважает его и защищает от неправедности, Россия начнёт выползать из экономической ямы. Но для этого должен появиться государь, которому никогда в истории России не было равных. Но ещё необходимо, чтобы государь занимался не только международными делами, но и внутренней жизнью страны, был действительным, настоящим отцом своего народа.
Так разговаривал сам с собой Иван Иванович Неплюев за долгую дорогу.
- А сам-то я, каков человек? Боялся ли говорить правду визирям и султанам в Константино-поле? Восток требует осторожности.
Как резидент в Константинополе, Неплюев знал печальную историю князя Черкасского. Турецкая война, а потом постоянное опасение, что она может возобновиться, должны были обращать внимание императора Петра на кавказский перешеек. Ногайской орде требовалось противопоставить Кабарду. Князь Черкесский не смог выполнить предназначенное ему дело и погиб.
- Великий человек, - думал Неплюев, - теряет сверхестественность, его деятельность теряет характер случайности, произвола, он высоко поднимается, как представитель своего народа, носитель и выразитель народной мысли, удовлетворяющей сильной народной потребности, выводящей народ на новую дорогу его жизни. Правильно ли я рассуждаю? Не знаю, возможно, правильно. Были ли ошибки в деятельности государя? Были. Конечно, были! И очень много. Он же сын своего времени, непростого времени. Вырос он среди крови, восстаний и заговоров. Его сердце кровоточило, ибо родные люди выступали против его преобразований. Как не ошибиться в данном случае?
Народ до Петра жил в ином времени. Всё было хорошо. Но вот явился Пётр, который нарушил правильное течение русской жизни, уничтожил её свободный народный строй, попрал народные нравы и обычаи, устроил государство по иностранному образу, заставил русский народ потерять свою народность. Но самое главное он закрепостил народ. Зачем пытаться закрепощать казачество, зачем подчинять его военной коллегии? Казачество является защитником границ России, добровольным защитником. Ему нужно помочь в защите России. Закрепощение народа, ради объяснения, необходимости содержать большой войско, защищая огромные территории. А казачество? Разве оно не защищает большие территории? Как мне поступить? Я-то обязан выполнить волю государыни. Произвол одного лица, каким бы сильным оно не было, не может переменить течение народной жизни, выбить народ из колеи при самых простых, первобытных формах жизни, ничего не может сделать с народом - младенцем. Разве можно сломать народ, проживший много веков исторической жизнью, который развил свои силы в многотрудной внутренней борьбе народа, каким был русский народ. К чему всё это может привести? К восстаниям. Разве их мало было на моём веку? К разобщению богатых и бедных. К озлоблению бедных против богатых. Когда же мы поймём, что это недопустимо? Сломать народ легко. Но что это даст? Русский народ своеобразен. Его нельзя подводить под хомут западных государств. Он просто не будет исполнять законы государства! Тогда что отсюда следует? Только свободное развитие личности, каждого отдельного человека, мужчин, женщин и детей, их достойная экономическая жизнь, поддержит власть. Они и докажут величие великих людей!
Иван Иванович не мог знать, что русский народ будет сломан не только Петром и другими царями, будет сломан советской властью. Но народ найдёт способы борьбы с равительствами, молчаливыми способами, непротивлением и не участием в жизни государства. Ярчайшим примером тому был распад Советской империи. Как жаль, что и в двадцать первом веке мало кто из власть имущих смог понять такую простую истину!
Тяжёлые мысли одолевали Ивана Ивановича. Он родился в обедневшей дворянской семье, Ивана Ивановича Неплюева в 1700 году. Как и простой народ, Иван знает нужду. Но его счастье, что пришло время преобразований в стране, пришло время Петра.
- Интересно, сможет ли императрица Анна Иоановна продолжить дело Петра? Её посадили на престол Долгорукие и Голицыны для удовлетворения своих потребностей. Какова она будет государыней? Как бы там не было, я останусь верным государю Петру!
Долгая дорога подходила к концу. Карета Неплюева, сопровождаемая охраной, приближа-лась к устью реки Орь. Дорога шла вдоль опушки леса. С одной стороны тянулись таёжные леса на многие вёрсты, с другой – вдоль берега реки Яик. Неожиданно стоящая впереди большая ель с раскидистыми ветками – лапами рухнула, и из леса появились вооружённые люди, которые с криками напали на охрану и перебили её. Вооружённых людей было много. Охрана успела среагировать на появление вооружённых людей, но внезапность и быстрота сделали своё дело. Карету окружили вооружённые люди. Ещё никто не знал, что началось башкирское восстание, которое продлится до 1741года.