Раны от зверских побоев постепенно затянулись. Но синяки не проходили – доброхоты постоянно добавляли новых. Били, чем попало – тем, что было в руках.
Били за всё – за то, что не понимал их языка; за то, что пытался отвечать, когда кричали на него; за то, что волей не волей приходилось тратить на раба пищу; за то, что нужно было поить его водой…
Спать давали очень мало. Постелью служила каменная яма. Каждый считал своим долгом плюнуть в его сторону, пнуть при случае побольнее. Он был прокажённым – неверным, которому уготована только медленная смерть. И это несмотря на то, что он варил им пищу, мыл посуду, стирал их одежду, приводил в порядок оружие.
Лейтенант внешне никак не реагировал на издевательства. За год жизни среди чужого народа, когда в любой миг могут выстрелить в спину, он привык быть готовым ко всему.
Лейтенант понимал, что быстро одичает. Необходимо было бежать. Бежать, несмотря ни на что. Горы могут убить его, но могут дать шанс на жизнь. Пока о побеге нечего и мечтать – надо ждать, когда “духи” отправятся на масштабную вылазку. В лагере останутся только дежурные, и этот момент он обязан использовать по полной программе. Любым путём нужно узнать, где находится лагерь, как называется ущелье, чтобы сообразить, в каком направлении двигаться при побеге.
Несколько раз ему удалось услышать слово Дарвешан. Один из “духов” при разговоре постоянно указывал рукой на восток. Лейтенант понял, что город находится именно там. В Дарвешане действует официальная власть, нужно будет добираться туда. Если река, на которой стоит лагерь, это Гильменд, то до города примерно шестьдесят-семьдесят километров. Но по горам путь в два раза длиннее.
Лейтенант понимал, что идти предстоит через горную пустыню, что у него не будет пищи, воды и одежды. Смерть пойдёт за ним по пятам. Наверное, не избежать и погони. Он был готов на всё. Только бы скорее!
Через пятеро суток “духи” вечером двинулись из лагеря. Когда затих звук моторов, лейтенант находился в оружейном бараке – разбирал и чистил автоматы. Барак, похожий на тюремную камеру, имел только одно уязвимое место - окно, расположенное под самым потолком на высоте примерно трёх метров, затянутое грязной плёнкой. Выходило оно на восток – там обрыв. Насколько он крут, и есть ли шанс остаться в живых, если выбраться через окно, лейтенант не знал. Но это был единственный путь на волю.
Лейтенант привалил несколько автоматов к стене. Они образовали подобие опоры. Один автомат он взял за ствол. С разбега поднялся по наклонному нагромождению и забросил ремень автомата за выступ на каменном подоконнике. Подёргал за ствол – крепление выдержало нагрузку. И вот он уже оседлал подоконник и заглянул вниз.
Обрыв был почти отвесным. Только далеко внизу маячили заросли какого-то кустарника. Они образовали нечто, напоминавшее объёмную сеть, живую террасу. Лейтенант решил спускаться. Развернув ремень, он зацепил его так, что автомат оказался висящим уже снаружи. Ухватившись за эту ненадёжную опору, лейтенант сполз вдоль стены барака, коснулся ногами каменистой поверхности.
Собравшись с силами, отпустил ствол и быстро заскользил вдоль почти отвесной скалы. Ему удавалось временами цепляться за каменные выступы, а потом началась осыпь, и лейтенант, ударившись о щебень, уже сползал вниз вместе с каменной массой вплоть до кустарников. Страшным усилием удерживал сознание до тех пор, пока не остановилось скольжение по осыпи.
Увидев над головой закатные краски неба, лейтенант отключился. Мир уже привычно свернулся бумажным рулоном. Живой образ Шехерезады возник из глубин пространства и заслонил собою каменное ущелье. На этот раз его собственный двойник не появился. Вместо него рядом с Шехерезадой оказался лейтенант.
Впервые за всё время разлуки он сам видит её. Красочные ткани обвивают стройные ноги, то сливаясь в одно целое, то распадаясь на летучие лоскуты...
Лейтенант открыл глаза, увидел ночное небо. Фантастически огромные южные звёзды мерцали в бархате тьмы. Он по-прежнему лежал на холодном щебне перед террасой из кустарника. Сколько времени прошло с тех пор, как он потерял сознание, неизвестно. Скорее всего, около часа. Здесь темнеет быстро после захода солнца. Наверху, в лагере, не было слышно ни звука. Может быть, дежурный до сих пор не знает о побеге. Лейтенант встал и двинулся вдоль полосы кустарников, ища проход вниз – ко дну ущелья.
Спускался долго, скользя и падая на каменные плиты. Но вот спуск закончился. Он остановился в раздумье. Прикинул, что ждёт его, если двигаться по ущелью. Этим путём, скорее всего, пойдёт погоня.
Решил подниматься, во что бы то ни стало, по противоположному склону. Во-первых, за каменными уступами в случае надобности легко укрыться. Во-вторых, нужно выиграть время. Пока погоня рыщет по дну ущелья, можно успеть подняться на вершину. При таком раскладе шансов уйти от “духов” намного больше.