Селение лесных эльфов находилось на Равнинной поляне, которая простиралось от Cкалистых гор белого известняка до излучины Темной реки, почти в самом сердце древнего леса, мрачного и тенистого. Лес этот был в самом деле опасным, за пределами эльфийского селения не только слабого человека, но и наделенного магией эльфа могли подстерегать самые зловещие ловушки: живые дендроиды, высасывающие ветвями и корнями кровь и плоть живых существ, оставляющие лишь кости. Настоящие деревья со стволами толщиной в дом навсегда заслоняли солнечный свет, превращая день зеленый сумрак. Под слоем мха и многолетней листвы, лежащих на осыпавшихся ветвях, скрывались ямы и буераки, в которые при незнании можно было легко провалиться. Кроме этого лес кишел различного рода духами. Кое-где водились дикие звери, способные растерзать любое живое существо в единый миг. К Северу от эльфийского поселения находились серные болота, а за ними - Черные скалы, обиталище Темных лордов, властителей подземельев. Люди старались не только держаться в стороне от этого леса, но даже не упоминать о нем. Сами эльфы, живущие в лесу, оградившие свое поселение магической защитой, почти не выходили за пределы селения. В случае крайней необходимости они собирались группами от десяти и пробирались в город, до которого было несколько дней конного хода. На ночь эльфы устраивались в ветвях какого-нибудь огромного дерева, окружая себя и коней магической защитой. Но минуло уже полтора века с тех пор, как последний из эльфов селения покидал пределы леса, выходя в широкий мир. Возможно эльфов останавливали тяготы перехода, возможно они успели пресытиться суетой внешнего мира и жаждали уединения в глуши, а может все необходимое и так производилось самими эльфами: вокруг домов обильно росли фруктовые деревья, ягодные кустарники и целебные травы, подпитываемые не только удобрениями, но и специальными заклинаниями, наложенными сообща. Каждая семья имела свою мастерскую, в которой изготавливалась посуда, ткани, магические снадобья. В окрестностях поселения находились залежи нескольких видов глины, в глубине леса росли травы, из которых получались тончайшие ткани. Остальные материалы и ингредиенты тоже можно было отыскать в лесу, стоило только чуть-чуть углубиться и побродить. А можно было обыскивать небольшие пещеры, которые обильно встречающиеся не только в Скалистых горах, но и под корнями деревьев, и найти живых саламандр, яйца гарпий и даже драконьи кости.
Предпринимая вылазки в лес, эльфы старались к заходу солнца вернуться в жилища, если это было возможно. Вообще же среди лесного народа было не принято выходить из дому с заходом солнца, эта раса очень любило солнце до такой степени, что с его заходом они сразу засыпали. С наступлением сумерек многих эльфов охватывала тоска по дневному светилу, они становились печальны, их светлые магические силы ослабевали. Даже веселые языки пламени в очагах, вокруг которых собирались семьи, не могли приглушить их печаль. Иногда они пели протяжные баллады о минувших эпохах, великих сражениях и создании Мира. Потом эльфы засыпали, чтобы видеть сны и пережидать время, когда взойдет дневное светило. Лишь Амалирр, чье имя означало «прекрасный свет» - дочери старейшины лесных эльфов, была неведома тоска по дневному свету, более того, ночь неодолимо влекла ее. Еще ребенком, она увидела за окном летающих светлячков и вышла в темноту. Почти каждую ночь она собирала светлячков, сажала их в собственноручно сделанные фонарики, которыми потом украшала беседку. На следующую ночь она отпускала светящихся мотыльков на волю, наблюдая как они улетают в звездное небо и ловила новых.
В этот год ей только что минуло четырнадцать, это была ее первая юношеская весна. Она всегда любила собирать по ночам цветы речных лилий, белые, крупные, расцветавшие только при луне. Она вплетала их в густые волосы, делала ожерелья, бегала босой по мягкой росистой траве, возвращаясь домой лишь под утро. Кроме этих простых развлечений у Амалирр появились необычные знакомые – речные девы. Эльфы никогда всерьез не принимали лесных духов и никогда с ними не заговаривали, тем более с душами утопленниц.
С речными девами Амалирр познакомилась, когда скатилась с обвалившегося берега вниз, к дендроидам, которые мгновенно опутавшими её своими корнями. Обычно более опытные эльфы чувствовали присутствие этих существ и заранее ставили охранные заклинания. Вообще дендроиды никогда не считались серьезной опасностью для лесного эльфа. Но Амалирр была слишком беспечна, к тому же увидев на краю обрыва необычный цветок, серебрящийся в свете луны, она потеряла всякую бдительность. Конечно, она знала, что почва на краю чрезвычайно рыхлая, а внизу затаились корни дендроида, но она знала так же и то, что эльфы могли пройти по траве так, что ни один лист не шелохнется, а дендроиды никогда прежде не нападали на нее, более того, завидев ее, спешили убрать свои ветви с пути. Но сейчас дендроид внизу пошевелил своими корнями и огромный пласт почвы рухнул вниз вместе с Амалиррр. В одно мгновение она оказалась в самом сплетении ветвей, которые схватив ее, мгновенно высосали магические способности. Через секунду она была оплетена ветвями и слышала хруст ломающихся ребер и треск раздираемой кожи. Она принялась кричать, понимая, что в этой части леса её уже никто не услышит. В этот момент она заметила, как над водной гладью появились головы речных дев.
- Помогите мне! – просипела она, теряя дыхание.
- А что нам за это будет? – захохотали речные девы.
- Все, что пожелае… те! – выдохнула она. – Жемчужные гребни, расшитое покрывало…
- А на что нам расшитые покрывала? – смеялись девы. – А жемчуга у нас своего достаточно! Плыви к нам! Давай ее спасем от дендроида и утопим, она будет с нами, нам ведь скучно? – предложила одна из них.
Сознание Амалирр постепенно застилало красной дымкой. ... Очнулась она стоящей по горло в воде, две речные девы поддерживали ее сзади, а третья методично макала ее голову в воду.
- А! Пришла в себя!
- Я… Я очень вам благодарна! – прошептала Амалирр и тут заметила как вода вокруг нее окрашивается в багровый. Вода в реке показалась ей чрезмерно холодной и холод этот проникал в кровь, сообщая телу дрожь. Она посмотрела на руку, которая была разорвана от локтя до плеча.
- Вроде она пришла в себя, тащите ее на берег!
Амалирр увидела, что вокруг ее талии до сих пор обвивается кусок ветви-щупальца и с отвращением дернула его. Раздался треск раздираемой ткани, следом на белое платье хлынули темные потоки…
«Проклятый дендроид порвал мне внутренности и выпил всю мою силу, я умираю!», подумала она, закрывая глаза от слабости. Сквозь закрытые веки она видела лунный свет, ощущая как речные девы заталкивают в ужасную рану почки травы, слышала тихий плеск воды и шорох осоки. Холод охватывал ее все сильнее и она заснула. Когда открыла глаза, то луна уже зашла, одна из речных дев протянула ей лягушку, которую держала за заднюю ногу!
- На, поешь!
Амалирр есть особо не хотелось. Она провела рукой по животу, обнаруживая дыру в платье, но кожа на животе уже была целой.
- Что, живую лягушку?
- Ну если ты особо попросишь, то я могу ее придушить! Или поймать тебе рака, ну или рыбу.
- Как-то мне не хочется есть. Я лучше еще посплю…
Амалирр проснулась с первыми лучами солнца. Магических способностей не осталось даже на приведения в порядок одежды, поэтому Амалирр просто стряхнула песок, засохшую тину, умылась в реке и побрела домой. Она почувствовала сильнейший голод, поэтому по дороге она собрала несколько пригоршней ягод. Когда показались эльфийские сады, она влезла на ближайшее дерево, чтобы вдоволь наесться яблок.
Подходя домой Амалирр столкнулась с отцом, шедшим к садам. Он ответил на приветствие, едва взглянув на дочь. Конечно ему было ведомо произошедшее, эльфам, тем более первородным, для того чтобы знать ответ нет нужды спрашивать – достаточно беглого взгляда. Нелаану знал, какой опасности подвергла себя его дочь нынешней ночью, он всегда опасался, что она станет жертвой дендроидов – слишком юной и беспечной она была, но более этого он боялся ее встречи с Темными лордами – властителями подземелий, крадущие дыхание у всего живого. Трава, где пролегал их проклятый путь покрывалась инеем, а листья с деревьев опадали.
В одну из ночей опасения Нелаану сбылись: Амалирр довелось толкнуться с Темными лордами. Ночь была тихая, теплая и лунная. Вдоволь набегавшись по траве, Амалирр пошла к реке, в надежде встретить речных дев, но водная гладь оставалась тихой и непроницаемо-черной даже после того, как она трижды позвала их. Тишина. Молчали даже цикады. Амалирр запела и принялась разглядывать в воде свое отражение. Внезапно откуда-то из-за деревьев потянуло холодом. Она встала и вышла на тропу, и тогда увидела огромных черных всадников, кони которых, похожие на глыбы тьмы, выделяющиеся даже в темноте, летели, не касаясь земли. Глаза коней светились красным. В один миг первый из всадников поравнялся с Амалирр, стоящей у него на пути. В ужасе воздела она руки и серебряные полоски защитных заклинаний натянулись меж деревьев. От соприкосновения с полосками конь встал на дыбы и завалился на бок, другая полоска уперлась всаднику в грудь. Она не видела, как всадник вылетел из седла, сама в ужасе упав на землю, слышала лишь как земля дрогнула при падении, а когда приподняла голову, заметила черную фигуру, распростертую на земле. Остальные всадники пронеслись мимо, не коснувшись ни ее, ни поверженного всадника. Амалирр приблизилась к поверженной фигуре, не в силах побороть любопытство - еще бы, увидеть живого властителя подземелий вблизи, хотя сильно сомневалась, что их можно отнести к живым, и уж этот в частности вряд ли мог остаться в живых после встречи с ее заклинанием!
Амалирр смотрела на могучую фигуру темного лорда, затянутую в черные шелковые одежды, неподвижно лежавшую с раскинутыми руками. Черный плащ, перстни на пальцах, амулеты на груди, длинные черные волосы, бледное лицо с двумя синеватыми полосами на щеках и серебряной диадемой на лбу, меч, с узорной рукояткой на поясе. Она любовалась невиданными тончайшим сплетением узоров на оружии и кованом поясе, борясь с желанием прикоснуться к этому невиданному созданию, потом дотронулась рукой до плотной ткани края плаща, а затем осмелев, его щеки. Ощущение холода пронзило её до основания и вместе с этим какое-то странное тепло расплылось по телу. В это мгновение он открыл глаза – зеленые и горящие, с продольными зрачками, как у зверя. В ужасе Амалирр бросилась бежать, не разбирая дороги, через овраги и кусты, оцарапывая лицо хлещущими ветками. Позади послышался храп коня, не представляя, как можно скрыться, она кинулась в реку с обрыва, переплыла на другой берег и притаилась на дне оврага, и уже надеялась, что спаслась от преследования. В этот момент перед ней вырос всадник.
- Стой! Как твое имя? – крикнул он.
Она подняла вверх руки и, обернувшись туманной дымкой, ускользнула.
- Я все равно найду тебя, - слышала она вдалеке затихающий голос. – Ничто не укроется от меня во тьме...
Амалирр приняла привычный образ только когда магические силы были на исходе и она отлетела достаточно далеко. Ей пришлось долго искать дорогу, тело казалось легким и опустошенным от пережитого ужаса и напряжения. Вышла к дом она только к утру.
После этого случая Амалирр больше не выходила ночью в лес. Её терзала непонятная тоска, причиной которой она посчитала разрушительные свойства Темных лордов. День за днем она вспоминала пережитые события, все произошедшее проплывало перед глазами и она замирала, отрешаясь от этого мира, грезя с открытыми глазами, как это делают эльфы. Сама она не знала, что ей нужно от собственных воспоминаний, но затем поймала себя на мысли, что постоянно думает о Темном лорде, постоянно сравнивая его образ с окружающими. Ей не хотелось видеть никого, красота лесных эльфов казалась ей теперь уродливой по сравнению с тем Темным лордом. Амалирр стала тиха и молчалива, сидела в одиночестве, опустив взгляд, и редкие слезы падали на траву сами собой. Любимое развлечение ее - качели, висящие над рекой на ветке старого дуба были заброшены, серебряные нити на веретене, которые она пряла, падали из рук, в глазах, в которых прежде отражалась лишь зелень листвы и весенние ручьи, поселилась холодная мгла, поднимавшаяся из глубин сердца.
Мать неоднократно смотрела на водную гладь, пытаясь увидеть там причину дочерней печали, но водная поверхность оставалась чистой, берегла чужую тайну, мрачную и холодную, как ее собственные подземные источники.
Вскорости Амалирр снова стала уходить по ночам к реке. Ундины слушали ее стенания, утешали её как умели, гладили по шелковистым волосам своими холодными ладонями и выспрашивали о причинах горя.
- Ах, не спрашивайте! Я люблю того, с кем нам не быть вместе!
- Кинься в реку и станешь такой, как мы, холодной и бесстрастной. У всех нас была когда-то неразделенная любовь или нас кто-то несправедливо обидел и вот мы здесь.
- Смерть для эльфа не является прекращением страданий! – ответила она сквозь рыдания.
В этот момент ундины разом нырнули в воду, и Амалирр узрела перед собой Темного лорда, стоящего прямо перед ней.
- Я же говорил, что найду тебя! – проговорил он. – Ты не ответила мне, как твое имя…
- Я испугалась, - ответила она, смеясь называя имя.
- А меня зовут Джелмир. Ты не боишься меня сейчас?
- Нет, - она засмеялась вновь. – А хочешь, я покажу тебе свои секреты? Вот там целая поляна редких цветов, а если пойти туда, то там гнездо карликовой мантикоры с детенышем!
Джелмир едва заметно улыбнулся.
Амалирр привела его на цветущую поляну.
- Давай танцевать! Тут так красиво!
Было странно видеть, как босая золотоволосая эльфийка в белом платье и сумрачный демон Тьмы кружат в танце на залитой серебром и росой поляне и белые цветы под его ногами мгновенно увядали, превращаясь в почерневшие остья. Но лишь звезды были свидетели этому танцу любви и смерти.
Весь Амалирр день была весела, кружила по саду и пела, а ночью снова побежала к реке. Джелмир уже ждал её возле старого дуба. Он заговорил сразу, не оборачиваясь:
- Я проклятое творение, обреченное навечно скитаться во тьме и забирать живое дыхание, поэтому нам не суждено быть вместе. И я явился попрощаться навсегда. – Потом крикнул слово на непонятном языке, в воздухе возник конь и он умчался.
Амалирр снова шла домой, едва разбирая дорогу, рухнув без чувств на пороге. Так пролежала она до утра, пока один из братьев ни нашел ее и внес в дом. Это было началом ее страшного недуга. Три дня провела она в опочивальне, без сна и пищи, непрерывно рыдая. Насильно кормить эльфа бесполезно – печаль точит сильнее голода и жизнь убывала из нее быстрее, чем вода в сухой песок. На все вопросы о причине постигшей ее участи Амалирр лишь рыдала, да горестно вздыхала. Ни уговоры, ни заклинания не действовали, она выполнила единственную просьбу матери – собрать собственные слезы в серебряный кубок, ведь они являлись сильнейшим и редчайшим магическим ингредиентом.
Собрав остатки сил, Амалирр попро
На исходе третьего дня, после заката, в дверь раздался стук. Мать Севилирии отперла дверь, но, увидев, кто находится за дверью, вскрикнула и в ужасе вбежала внутрь дома.
В залу, громыхая коваными сапогами по блестящему деревянному полу и задевая ножнами меча за стены, вошел Темный лорд, распространяя вокруг себя холод. Жены братьев и две сестры Амалирр разом взвизгнули, бросились к дальней стене, с висящими щитами и оружим, которое не использовали уже много столетий. Раздался грохот, видимо старый деревянный гвоздь, на котором висели щиты, не выдержал первого прикосновения и обломился. Кто-то опрокинул стол с посудой, в разные стороны попадали стулья.
Лорд громко поприветствовал всех на общем наречии и не обращая на суету никакого внимания, проследовал в опочивальню Амалирр.
Темный властитель прошел к Амалирр, поднял ее на руки, отворачивая голову, чтобы его смертоносное дыхание не причинило ей вреда. Она открыла глаза и улыбнулась.
- Ты пришел за мной, - прошептала она.
В этот момент в комнату ворвался один из её братьев, швырнул в Джелмира сноп света, который откинул его к стене. Амалирр повисла у него на плечах.
- Как ты посмел явиться в жилище первородных эльфов? – заорал он.
Золотистое свечение растеклось по черной фигуре, пригвоздив её к стене и заставляя корчиться от боли.
- Нет! Что вы делаете!? Он пришел за мной! - кричала Амалирр, заслоняя его собой.
В этот момент в комнату быстрыми шагами вошел Нелану – отец Амалирр. Все замолчали.
- Что тебе нужно от светлейших эльфов? Что тебе вообще понадобилось на поверхности, зачем ты оскорбляешь небо своим присутствием?
- Твоя дочь позвала меня, потому что любовь ко мне убивает ее! – воскликнул он.
В этот момент все снова закричали, а мать Амалирр зарыдала.
- Убирайся, нечисть! – заорал один их братьев.
- Властители подземелий изгнали меня, когда узнали, что ради любви к эльфу я готов отречься от темной сущности и вы тоже будете гнать меня?! Я хочу прожить с Севилирией, стать подобно вам! Но мои поцелуи убивают все живое, но без меня Амалирр тоже умрет! - вымолвил он.
Нелаану поднял руку, заставляя домочадцев замолчать.
- Как твое имя? – спросил он Джелмира на незнакомом Амалирр языке.
Он назвал. Нелаану попросил Амалирр принести им меда, чего она с неожиданной живостью выполнила. Затем он пригласил Джелмира в комнату и там о чем-то долго беседовал за закрытыми дверями.
Смертная тоска покинула Амалирр и силы постепенно возвращались к ней. Ее сердце учащенно билось, она не могла найти себе места, пока Нелаану и Джелмар наконец не вышли в залу.
- Ради тебя, дочь моя я готов поступится своими принципами и отвергнуть неприязнь к темным лордам. Я позволю вам скрепить любовь вашу узами брака, приму в свой род этого темного и позволю ему жить на нашей земле. Но для жизни на поверхности ему необходимо трансформироваться, а для этого ему придется умереть, возродившись в ином качестве, а для этого ему нужна чужая душа, ну или часть души. И тебе придется пожертвовать эту часть. Ты готова к этому?
Амалирр кивнула, боясь дышать.
- Кроме этого, Джелмир утратит почти все свои силы, станет гораздо слабее обычного эльфа, от него останется только прежняя телесная оболочка, сможешь ли ты продолжать любить его?
Амалирр снова кивнула.
- Кажется, ты еще не осознаешь всей ответственности и опасности предстоящего! – произнес Нелаану возвышая голос. Амалирр опустила голову. – Да и ты Джелмир, возможно принял поспешное решение и не понимаешь, какую участь ты выбрал!
- Я стойко перенесу все тяготы и невзгоды ради возможности быть с Амалирр! Я точно это решил и своего выбора не изменю, чего бы мне не стоил! – твердо ответил Джелмир, протягивая Амалирр тонкое колечко из белого металла.
- Ну что же, вы сами выбрали свою судьбу, - вздохнул Нелаану. – Позволь и мне дать кольцо Амалирр, чтобы она вручила его тебе, как залог будущих семейных уз.
С замирающим сердцем Амалирр протянула кольцо Джелмиру.
Вот так наскоро совершилась эта помолвка. Затем последовали скорые сборы в дорогу. Нелаану призвал ездовых единорогов, которые не стояли в стойлах подобно домашним лошадям, а вольно паслись на поляне за селением, призываемые магией лишь в случае необходимости. Сейчас два единорога стояли у порога – для Амалирр и ее брата, которому предстояло сопровождать сестру в путешествии – ведь обычаи не позволяли путешествовать эльфийской деве знатного рода наедине с тем, кто не приходился ей родичем.
Глубоко за полночь выехали они из дому. Впереди ехал Джелмир на своем коне, оставляющим позади себя следы инея на вековых мхах и траве, чуть позади ехала Амалирр на единственном в табуне черном ездовом единороге, чья грива спускалась почти до земли и который своим обликом напоминал джелмирова коня. Позади ехал брат Амалирр, который старался держаться на возможно далеком от властителя подземелий. Сердце его сковала черная мгла от присутствия столь проклятого существа, вся его светлая сущность рвалась отсюда прочь. Чело его клонили думы о предстоящих тяготах и судьбе сестры, ради которой он был вынужден отправляться в этот долгий и изнурительный путь. Кругом лежали черные тени, ночной лес был полон мрачных звуков, возникающих из неоткуда. Эльф вынул резной фонарик, светящийся зеленым, такими пользовались эльфы когда выходили куда-либо ночью и для украшения цветочных беседок и наружных стен домов. Вообще в фонаре не было необходимости: эльфы и единороги прекрасно видели в темноте, просто эльфы очень любили свет, поэтому пользовались такими фонариками. В слабом зеленоватом свечении темнота резче обступила их, тени деревьев шевельнулись и поползли. Амалирр же, казалось, не замечала всей мрачности леса, в ее сердце пела весна. Так и ехали они через леса: сумрачный темный принц, чья грозная красота была подобна грозовой туче и тонкая эльфийка, казавшаяся отблеском солнца на холодном осеннем небосклоне.
С первыми лучами солнца конь Джелмира начал бледнеть, сквозь него проступали силуэты деревьев. Едва Джелмир спешился, конь осыпался прахом на землю. Амалирр с опасением глянула на Темного лорда, опасаясь что солнце принесет ему вред и не ошиблась: его лицо под капюшоном плаща начало темнеть и как бы потекло, принимая самые чудовищные формы.
- Не смотри на меня! – выдохнул он.
Но Амалирр беспокоило не это.
- Тебе надо раздобыть лошадь, Джелмир!
- Не одно живое существо не вынесет Темного лорда на себе! С наступлением сумерек мой конь восстанет из праха.
Амалирр и ее брат тоже спешились и пошли рядом со своими единорогами. Скоро лес кончился и тропа потянулась между скал.
Плащ Темного лорда покрывался инеем, который мгновенно таял, превращаясь в росу, от одежды Джелмира шел пар.
- Я теряю слишком много энергии, - сказал он. – Мне надо найти укрытие.
Они вышли на широкое горное плато, откуда простирался вид на лежащие внизу горные хребты. Джелмир почувствовал находящуюся поблизости известняковую пещеру и укрылся там до сумерек. Амалирр и Сиану присели на валун, задумчиво оглядывая простирающиеся внизу горные цепи. Единороги бродили по склонам, отыскивая среди белых камней редкие пучки полусухой желто-бурой травы.
Первую половину дня, Амалирр, устав слушать сетования Сиану, бродила по склонам гор, разглядывая открывающиеся пейзажи, ибо никогда не видев гор ранее, была ими потрясена. Потом она решила навестить Джелмира в пещере – ей так хотелось говорить с ним, ведь всю дорогу возможности разговаривать не было.
Джелмир сидел в самом конце небольшой пещеры, свет уже едва проникал от выхода и он казался высеченной из гранитной глыбы фигурой. Ах, как же Амалирр хотелось подбежать к нему, прижаться к этим жестким губам своими и почувствовать на своей тонкой талии эти тяжелые ладони, как тогда, когда он пришел за ней…
- Я пришла к тебе, мой лорд. Тебе должно быть тут скучно и одиноко, в этой пещере?
Он медленно поднял голову. Амалирр вскрикнула. Нет, лицо было прежним, прекрасным, но глаза… Некогда продольный зрачок расплылся, закрывая радужку и белки – абсолютно непроницаемая тьма заволокла его глаза, первозданная, царившая за гранью миров до сотворения Вселенных…
- Что значит одиночество для того, в чьем распоряжении вечность? – усмехнулся он. – Вода течет не меняясь лишь для того, для кого существует время. А для меня не существует времени, оно так необъятно, что его смысл ускользает от разума. И каждый последующий день так похож на предыдущий, они скользят друг за другом, неразличимые, как капли в потоке воды. Столетия незаметно сплетаются в тысячелетия, уходят и приходят города, династии, рушатся целые миры, лишь я остаюсь неизменным! Камень превращался в прах, а сидел, созерцая вечность, пытаясь понять суть времени!
Джелмир поднял камень, лежащий у его ног, сжал в кулаке и показал Амалирр лежащую на ладони горстку пыли.
- Видишь? Даже камень имеет свою смерть. А если нет прошлого или будущего, нет изменений и смерти, что же тогда истинно и что – ложно? Понимаешь, о чем я?
Амалирр заворожено слушала его голос, пытаясь уловить смысл слов, слва оставались, но суть ускользала от нее.
- Я помогу обрести тебе время! – крикнула она.
- Ты правильно меня поняла! С тобой я обрету себя. И время. И нас…