В школе учиться мне было интересно, любимых предметов было много, почти все, кроме физкультуры. Напрочь я ее не отвергала. Мне нравился настольный теннис, волейбол, лыжи, только когда занимаешься спортом в собственное удовольствие. В те годы можно было ходить на всякие секции бесплатно, по выбору - “ходи, не хочу”, и мы небольшим коллективчиком по интересам это делали. То ракетку в портфель положишь и на перемене поиграешь, то до школьных уроков на волейбол в спортзал при стадионе “Cтроитель” сбегаешь, а зимой десять шагов до катка было через дырку в заборе.
А вот прыгать через козла, коня, вертеться на брусьях, безумно, как сумасшедшей, гоняться за мячом в баскетболе у меня получалось на четверку или три с плюсом, а в учебе я любила одни пятерки, поэтому к физкультуре в школе относилась прохладно. Везде были лидеры, тут лидерство я упускала.
Через козла плохо прыгать получалось не только у меня, но и подружки Кати. Тогда мы создали у меня дома предмет, напоминающий этот спортивный снаряд: табуретка и по максимуму необходимое количество томов толстой “Детской энциклопедии”, причем высоту увеличивали постепенно, по мере достижения очередных результатов.
Дом был частный, грохота падающей энциклопедии при неудачных наших попытках никто не слышал, зато козла в спортзале мы после домашней тренировки одолели, потом даже прыжок стал мне сильно нравиться, главное- перед упором не бояться, не тормозить и не останавливаться.
Любовь к школьной науке исходит и начинается от учителя, его внешности, расположения к себе, преданности и заинтересованности своей профессией. Так на волейбол многие наши ребята несколько лет ходили из-за юношеской увлеченности нашим дорогим и любимым Сан Санычем Авдеевым, а уж потом – получать неописуемое удовольствие от красивой игры. Сан Саныч умер молодым от неизлечимой болезни, когда мы уже учились в институте, но я думаю, что его занятия в спортзале помнят многие мои одноклассники.
Как-то у меня в школе среди прочих предметов сложились приоритеты по иностранному языку и географии, мне обязательно надо было знать и без школьной программы - а что это, где находится, какая страна, климат, население и прочее. Это любопытство не оставляет до сих пор: предложите маршрут, будет попутчик, а скорей всего - попутчица, я соберусь мгновенно и завтра буду на старте в аэропорту или на железнодорожном вокзале. За многие годы процесс сборов отработан до автоматизма.
А к языкам тоже внутренняя расположенность – о чем иностранцы говорят,о чем спрашивают? Просто вникать надо.
Так бы и получилось, и, наверное, было правильней, если я поступила в иняз, да еще с любовью к географии – вышел бы неплохой и разносторонний переводчик, и дело шло к тому. Но на "беду", Иркутский политехнический институт организовал по весне День открытых дверей. Я попала на кафедру вычислительной техники энергетического факультета. Тут все и решилось,- устоять было невозможно.
В те годы вычислительная техника только начинала развиваться с аналоговых ЭВМ, но перспективы ее развития нарисовали все те же притягательные преподаватели, а главное - и тоже любимый, завкафедрой электроники и вычислительной техники, Евгений Иосифович Попов.
Про годы учебы – здесь не буду, труд не из легких, много заумных предметов, ежедневная езда зимой в холодной электричке, но все осталось позади,– пора уже переходить к Дальзаводу.
Выпускники вузов в далеких семидесятых получали направления к месту работы и начинали, длиною до пенсии, свой трудовой путь либо поближе к родному гнезду, либо с планами на перспективу - где-то к европейской цивилизации.
Работа рядом с домом по вышеперечисленным причинам моего характера меня не устраивала, зачем ездить за 17 километров в областной центр, если можно уехать всерьез за 5000 километров? За пять тысяч километров было место на вычислительном центре Дальзавода во Владивостоке, интерес к дальним дорогам и новым местам победил, ведь раньше возможности выбраться из дома у меня не было.
Преодолев некоторый конкурс, желающих ехать в такую даль, “к черту на кулички”, было 2 человека, я получила направление и “подъемные”- деньги на дорогу.
Для решения задач социализма, дедушка Ленин характеризовал Владивосток далеким городом, но “нашенским”. Это высказывание вождя меня успокаивало и вдохновляло в неизвестный путь.
Если бы я сделала передышку в пятисуточной дороге до Владика и остановилась ненадолго в Уссурийске, у тогда еще незнакомой тетушки Гали, думаю, что результат освоения Дальнего Востока у меня был совершенно другим. Женщина она была очень практичная, богатого жизненного опыта и мысли мои, наверное, подправила и подкорректировала дельными наставлениями и инструкциями согласно сложившейся обстановке. Но я без пересадок домчалась до конечного пункта своей глобальной цели.
По приезду, в новом для меня мире, начались удивительные открытия реальности и неприятности, следовавшие друг за другом с первых шагов.
Сначала,- первый, сокрушительный удар – меня никто не ждал и не ждет, приветствовать на тихоокеанской земле не собирается и, по мнению замещающей коменданта общежития наглой тетки, было сказано, что поезд пришел для расписания работы общежития очень неудобно, совсем даже не вовремя, и поселить меня могут только завтра поутру. А, кроме того, к важному моменту заселения следует подготовиться: пройти несколько врачей для доказательства полного здоровья и отсутствия какой-либо инфекции.
Сейчас с этой дамочкой я нашла бы общий язык, а тогда не получилось, да и не захотелось.
Случилось, как случилось… Мне было очень обидно, но ночь я коротала на морвокзале,- во Владивостоке он рядом с железнодорожным. Ночь и сейчас впечатляет своими воспоминаниями. До сих пор помню, как сквозь дрему до утра вижу одну и ту же сцену прощания моряков со своими возлюбленными перед уходом в море. Сцена – одна и та же, менялись только действующие лица.
На утро предстояло идти в отдел кадров Дальзавода, на поклон к начальству.
После почти недельного пребывания на колесах поезда и бессонной ночи, со стороны, видимо,видно было, что прибывший на край Родины молодой специалист, сильно измучен дальней дорогой и, вследствие этого, лишился человеческого лица. А чем в этой ситуации помочь ему? Вы правы - предложить припудрить потерявшееся в перипетиях личико, что и сделала с излишней доброжелательностью тамошняя секретарша.
Начальство утвердило все мои последующие шаги, в том числе неудавшееся с первой попытки заселение, предупредив, что работать буду на заводе, который имеет определенные тайны, можно сказать, военно-стратегические, имеет статус засекреченного “почтового ящика”. И за границу, пока работаешь и по прошествии 5 лет после завершения работы - ни шагу, даже и думать не смей!
Этим строгим предупреждением в одно мгновение накрылась моя давняя мечта – съездить в ближайшее время к подруге в Болгарию.
Наконец я в комнате общежития, валюсь с ног от усталости. Боже – таких комнат общественного бытия я еще не видела – метров 40 квадратных с десятком кроватей – в военном лексиконе называемой казармой.
На календаре тот "жаркий" день оказался не просто рядовым для меня, а знаменательно- праздничным даже для страны - День Военно-морского флота. Девочки-соседки щебетали о каких-то прыжках в воду с парашютом, о своих впечатлениях праздника.
Я замертво упала на свою кровать, парашюты в тот момент меня не интересовали. А в другое время я точно, заинтересовавшись, пошла бы в ДОСААФ.
Однако отключиться надолго не удалось, праздник следовало праздновать, а не спать втихомолку! В гости с угощением в виде огромной рыбы - камбалы пришел моряк, чей-то приятель или знакомый. Рыба была величиной по площади столешницы, а стол, в аккурат стоял около моей кровати.
Изображать спящую красавицу не было смысла. О чем болтали – не помню, но породистой камбалы хватило на всех обитателей казармы.
Время шло, завтрашнее утро следовало начинать с обхода врачей. И тут мне неожиданно среди бессонной ночи в чужом краю на ум пришла свежая и бодрая мысль: ”А на кой мне этот Дальний Восток?” c морем-океаном, с пудрой у секретарши, с парашютами и камбалой, c отсутствием намека хотя бы на одно знакомое лицо?
Меня потянуло домой, благо пока другими узами себя с этой землей я не связала. Мысль мне понравилась, деньги на обратную дорогу были, документы в отдел кадров завода я сдать еще не успела. Вместо врачей я пошла и купила билет, отправила маме телеграмму, что доехала хорошо и возвращаюсь назад.
Думаю, что она удивилась и обрадовалась одновременно. На заводе никому ничего не сказала, была – и нету.
С первой зарплаты уважаемому предприятию вернула подъемные и получила открепление,- все по-честному.
История, произошедшая со мной, никому не помнится уже, да и я только изредка ее вспоминаю.
Знаю твердо, что и сейчас молодежь нуждается в значительно большей поддержке и внимании, чем предложение коробочки пудры.
Для себя было решено на всю жизнь, что к другим, себе подобным, надо относиться внимательно и доброжелательно, реальная помощь в трудную минуту ещё никому не мешала.
И еще один урок, полученный мной в этой истории - с истинами, что дОма и стЕны помогают, а человек пригождается там, где родился, если можно, лучше не спорить.
Бойцом по жизни я стала позже.
А вот в "Дальние страны"... по прежнему, тянет...
Фото из Интернета.