Вскоре марь кончилось, пошел высокий кочкарник, а за ним начался редкий лес с густым кустарником. Изредка попадались муравейники и трухлявые колоды. Двигаться пришлось без тропы, но под ногами стало тверже. Неожиданно островок леса оборвался. Вся широкая долина была покрыта невысокими буграми, заросшими мхом и редким кустарником. Кое-где природа так постаралась, что бугров было больше, чем грибов на лесной поляне. Идти по таким кочкам - все равно, что по шпалам: даже разогнавшись, невозможно сделать полный шаг. Антон снова чуть не упал. На этот раз удержал повод, за который он вцепился железной хваткой и, повиснув, как на канате, устоял на ногах.
Стайкой и по одному вокруг порхали желтогрудые чижи. Трелью повсюду разносилось звонкое ти-лии, тлий-ее, пий-и-ии. Перелетая с куста на куст, птицы отвлекали от своих гнезд. С громким лаем за ними носился Шарик. Он бегал без устали взад-вперед. Какую-то зазевавшуюся птичку вытащил из гнезда, и в разные стороны полетели перья.
Примерно через час перегонщики пересекли долину и вышли на берег реки Сагикан. Тут рос настоящий деловой лес, макушки которого тянулись высоко вверх. То и дело встречались старые звериные тропы. Они петляли, раздваивались и местами сов-сем терялись, будто никуда не вели. Под ногами стелился высокий желтовато-зеленый, а местами буроватый лишайник, известный как ягель - основной корм оленей. Пройдя еще около километра, спустились к реке.
— Привал, — скомандовал Дубовик. — Связки не развязывать, немного отпустите подпруги, но смотрите, чтобы вьюки не поехали вниз.
Все облегченно вздохнули, на лицах появилась улыбка. Только одному Стасу было не до веселья, в дороге он весь изодрался и поцарапался. Тонкие спортивные брюки болтались на нем жалкими лохмотьями, обнажив ноги.
— Стас, тебе не холодно? — задел его Роман.— Ты хотя бы зад прикрыл, а то всех зверей распугаешь. Посмотри, от тебя лошади уже шарахаются, а у твоего Кеши даже изменилась окраска от стыда за хозяина.
От его слов парень скривился, недобрый огонек блеснул в глазах.
— Паразит ты, Рома. Тебе бы так, тогда я посмотрел бы, какие песни ты запел бы.
А то он, видите ли, изображает тут из себя...
Кого тот изображает, Стас не сказал, от обиды и жалости к себе его бросило в жар, накатились предательские слёзы. Чтобы скрыть свое состояние, парень отвернулся, и, будто отмахиваясь от комаров, замахал рукой перед лицом, незаметно вытирая под глазами.
— Вот это да! Ай, яй, яй! — увидев Стаса, заохал Дубовик. — Хорошо ты пробежался, ничего не скажешь! Я же тебе говорил, что надо одеваться по-человечески. А ты мне: «Жарко, жарко». Вот тебе и жарко…
«Им то что, — мелькнуло в голове у молодого человека, — а оказались бы в моей шкуре, я бы посмотрел на них. Ох, какие умники! Это всё Рома…»
— Зато теперь, я вижу, тебе нормально, — не обращая внимания на состояние пострадавшего, распекал его геолог. — В здоровом теле - здоровый дух. Хотя сейчас он не совсем здоровый. Надо было слушать, что тебе говорят, а не заниматься самодеятельностью. Замерз?
— Н-немного, — рукавом куртки Стас потер под глазами и выдавил из себя что-то вроде улыбки. Но от этого его физиономия приняла более жалкий вид, говоривший, что сейчас ему не до шуток. Чтобы как-то скрасить нелепость положения, в которое попал, он сказал: — Н-на этом чертовом болоте вымок, как цуцык, да еще эти колючие кусты. До сих пор согреться не могу. Кстати, к-когда идёшь, совсем не-е холодно, это сейчас я что-то остыл. Долго с-стоим…
От сырой или неправильно подобранной одежды наступает переохлаждение, нередко приводящее к смертельным исходам. Любой таёжник, опытный турист или геолог об этом хорошо знает и экипируется соответствующим образом. Даже обычная геологическая кутка с подкладкой защищает от непогоды лучше, чем какой-нибудь пиджачок или толстая рубашка.
— Это будет хорошим уроком, — похлопал его по плечу Александр. — Давай переодевайся. Где твоя роба?
Стас надулся и, вздрагивая всем телом, засопел:
— У меня больше ничего нет, я штаны потерял. Водой унесло...
Мгновенно оценив ситуацию, Александр заворчал:
— Так бы сразу и сказал, а то, видите ли, жарко ему стало. Что же ты так? Хотя бы намекнул. Кого стесняешься? Девочек у нас нет. А почему не взял запасную одежду?
Тот только развел руками.
— Хорошо, что голову не забыл, — по-своему понял его Дубовик и, будто извиняясь за грубость, сказал мягче. — Ладно, с кем не бывает. Было бы хуже, если бы забыл обувь.
Он развьючил своего передовика и из сумы вытащил полиэтиленовый пакет с новым геологическим костюмом.
— На, возьми! Немного не по размеру, но других штанов у меня нет. Они и для меня малость длинноватые. Подтяни вверх и подвяжи веревкой.
Антон вырубил тонкую лиственницу, очистил от веток. Заострив с одной стороны, загнал в кочку. Чтобы палка не прогибалась, под неё подложил увесистый камень. Дубовик принес охапку сушняка и развел под таганом огонь.
— Мужики, давайте поближе к костру, — окликнул всех Антон, — здесь ровней и продувает, комаров меньше. Стас, а ты что тянешься, новые штаны мешают? Тащи чайник, костер уже разгорелся.
— Сейчас иду-у-у, — эхом разнеслось вокруг.
— Вот резинщик! На радостях он, видно, позабыл, за чем пошел. Доверяй такому ответственное дело, так и без обеда останешься.
Роман вытащил заварку с сахаром и хлеб со сгущёнкой, Антон поставил две банки тушёнки. Следом заявился Стас с пустым чайником.
— Что, трудно было воды набрать? — снимая сапоги, наехал на него Дубовик. — Надо на ходу соображать. — Он положил сапоги на солнечную сторону, портянки развесил на куст, обдуваемый ветром. — Вот теперь полный порядок, осталось только глотнуть чайку со сгущенкой.
Его примеру последовал Антон, быстро снявший сапоги. От горячего свежезаваренного чая прошибло потом. Стало жарко, как в парной.
— Ух, хорошо-то как! — блаженно потянулся Александр. — В маршруте нет
ничего лучшего, чем чай на привале. Выпьешь кружку, и как будто заново родился. Вроде бы, недавно шёл, и казалось, что если присяду, больше не поднимусь. А сейчас усталость как рукой сняло.
— Да, чай - это сила,— поддержал его Антон, ладонью вытирая выступивший пот. — Во время передышки можно спокойно поговорить, а то целый день наедине со своими мыслями. Мало ли что в голову придёт, а поделиться не с кем. Чай - это сила! — думая о чём-то другом, произнёс он мечтательно.
— Только не такой горячий, как этот,— пробурчал Стас, не понимая, чему тут радоваться, — чая много не выпьешь. Да и что толку от одной воды. При такой физической работе, как у нас на перегоне, надо есть мясо. И чем больше, тем лучше - быстрее дойдём.
От вкусной еды не отказался бы никто из них, но приходилось довольствоваться макаронами и кашами с тушёнкой, которые уже изрядно надоели. Антон не выдержал:
— Ну да, сейчас начальника отправим на охоту, пусть добудет оленя или лося.
Если ему повезёт, поедим парного мяска. Думаю, было бы неплохо. Только после трапезы всё равно придется идти дальше, на вертолете нас не повезут.
— Антон прав, — поддержал его Дубовик. При мысли, что они придут на базу, где их ждут и будут безмерно рады, сердце бешено забилось. — Чем быстрее мы дойдем, тем будет лучше для всех. Вот тогда можно будет сходить и на охоту, и на рыбалку, а теперь надо радоваться тому, что имеем.
— Да уж! — заныл парень, ожидавший, что его хотя бы пожалеют. — Только и остаётся, что ждать и надеяться на светлое будущее…
— Стасик, ты залил в свою маленькую кружку полчайника кипятка, бухнул не меряно сахара и треть банки сгущенки, а теперь говоришь, что пьешь одну воду, — подковырнул его Роман. — Где же ты нашел такую? Небось, сделали по спецзаказу.
В кружку Стаса входило в три раза больше, чем в обычные эмалированные, какие выдавали геологам на полевые работы. Такой же объёмной была у него и миска, или, как называли её геологи, тазик.
— Конечно, а как иначе? Только так можно выжить среди таких оглоедов, как ты.
— О-хо-хо! Это мы-то оглоеды! — возмутился Роман. — Мужики, вы только посмотрите на этого наглеца: Стасу все время чего-то не хватает, а мы виноваты. Вот бедный, мальчик! Обделяем мы его, и он недоедает. Ему, видите ли, хочется жрать, а мы не даем, сами все съедаем.
Тихо под лиственницей, шумит только река, перекатываясь через гладкие, облизанные водой валуны, выступающие на поверхность. От воды веет свежим дыханием наступившего лета, и от этого раскалённый воздух уже не кажется таким обжигающим.
— Александр, помнишь, ты обещал добить свой рассказ о предстоящих делах, — улегшись возле костра, сказал Роман. — А то я до сих пор так и не знаю, куда мы идём и что будем делать. Правда, впереди целое лето, но хотелось об этом бы услышать не в конце полевого сезона.
— Что за проблема! Мне даже в голову не пришло, что вы до сих пор не потеряли интерес к предстоящим маршрутам. Сейчас расскажу.
Дубовик сел поудобней и сразу начал:
— В войну в тех местах, где мы будем с вами работать, геологи нашли три месторождения — «Медвежье», «Орто-Салу» и «Оборонное». «Медвежье» разведали с поверхности канавами, на «Орто-Сале» тоже прошли десятка полтора горных выработок. Ими зацепили одну жилу с довольно приличным содержанием олова и ряд других — поменьше. Для прослеживания на глубину и по простиранию пробили длинную штольню, и из нее попутно с разведкой всю войну добывали руду. Потом этот участок так же, как «Медвежье», закрыли. Содержание и запасы руды оказались невысокими, — пояснил Дубовик. — Может быть, так спешно оттуда не ушли бы, но началась амнистия, о которой я вам уже говорил. Но главное, по-моему, в другом: на севере в то время, нашли ряд новых довольно перспективных месторождений.
Потребовались люди и техника. Короче, оба участка закрыли. Позднее на той площади прошла геологическая съемка двухсоттысячного масштаба, и с тех пор этими объектами никто не занимался. А причину я вижу не в том, что там мало руды, а, скажем так, в антирекламе. В последнем отчете значительно занизили запасы олова и дали отрицательный прогноз на открытие новых объектов, аналогичных этим. Такой вот ярлычок на весь район прицепили и теперь по нему судят на всех уровнях. Ярлык повесить никогда не поздно, главное, чтобы он соответствовал истине, иначе может случиться беда.
Геолог был прав: ни на одном месторождении и даже ни на одной перспективной площади был поставлен крест только из-за того, что предшествующими работами чего-то не доделали или дали неверную оценку. И во всех этих проблемах главной причиной был человеческий фактор. Где-то отобрали недостаточно проб, чтобы точно оценить запасы месторождения, или неграмотно провели опробование, а где-то подвела лабораторная база. Итогом стала неверная интерпретация полученных результатов исследований, и как следствие - отрицательный прогноз.
— А почему ты думаешь, что они не правы? — спросил Роман.
— Да потому, что мы проработали весь имеющийся материал и пришли совершенно к другому выводу. Наши предшественники не учли, вернее, не захотели многого учесть, а кое-что вообще «закопали» в своем геологическом отчете. И вот результат! Наша геологическая наука требует обобщения всех имеющихся сведений, которые, может быть, накоплены не одним поколением геологов. Нужно учитывать буквально все, что может помочь в открытии или оценке месторождения. Без этого получается кустарщина. А учитывать есть что, так как за последнее время наука значительно продвинулась вперед: установлены разные критерии и признаки оруденения, определены элементы-индикаторы для тех или иных полезных ископаемых, на новый качественный уровень вышла аналитика. Словом, на службу поисков месторождений поставлено все, что может помочь в решении этих непростых задач, которыми занимаются геологи. Вот такие дела, мужики, — закончил Дубовик.
С чувством исполненного долга он посмотрел на ребят. Вот, мол, я вам всё доложил, как на заседании научно-технического совета экспедиции. Правда, слушатели попались неподготовленные, но главное - довёл нужную информацию, которая им пригодится в работе.
— Александр Федорович, а что мы будем делать на «Оборонном?» — не дав передохнуть начальнику, прервал самолюбование Стас. Для этого он даже обратился на «вы», тем самым рассчитывая заработать дополнительные «очки». — Вы до сих пор о нём ничего не сказали. Это, скажем так, для общего развития, а конкретики мы опять не услышали.
Рука Дубовика описала в воздухе неопределённый полукруг и шлепнула по лбу. От комара осталось кровавое пятно.
— Ну, об «Оборонном» разговор особый, — не обратив внимания на официальное обращение Стаса, сказал он как-то нехотя, будто выдавил из себя. — Находится это рудопроявление в стороне от тех двух участков, зато по ходу нашего перегона. Командовать там будет Антон Викторович, это его вотчина. Но об этом он расскажет сам, в следующий раз. Кстати, там он наметил целый комплекс исследований, в том числе новый метод разведки месторождений, благодаря чему хочет добиться выдающихся результатов.
Добродушная улыбка появилась на его лице. Возможно, в эту минуту Дубовик позавидовал молодому геологу, освоившему современный метод, которым сам не владел.
— Все, мужики, подъем! Нам нужно двигать дальше. Наверно, портянки уже просохли, — встал Александр. — Стас, не потеряй мои новые штаны.