Таёжный перегон. Глава 21. Бегемот в болоте

Виталий Гадиятов
Возле крупноглыбового развала серых гранитов, лежащих под крутым склоном, Антон остановился, и впереди идущая связка Дубовика сразу заметно оторвалась. Мимо проскочил Роман со своими лошадьми.

«Когда теперь я увижу Татьяну? — думал парень. — Она сказала, что будет скучать и обязательно меня дождется. Но ведь женское сердце так переменчиво. Женщина, как осенняя погода: не знаешь, какой сюрприз тебе преподнесет, но Татьяна непременно сдержит слово. А потом…»
Сами собой мысли вернулись к воспоминаниям об их встречах и плавно потекли, как вода по  глубокому руслу. Неожиданно в воздухе что-то просвистело и скользнуло по бедру. Антон резко отпрянул назад.

— Вот паразит! — возмущенно крикнул парень. — Тунгус, ты что делаешь?! Хорошо, что не достал, а то я убил бы тебя.
«Нечего зевать. Теперь к Ромке лучше не приближаться: у него в хвосте этот дикий Тунгус. Я, можно сказать, отделался лёгким испугом, — мелькнуло в голове, —  а могло быть и хуже. Дополнительные проблемы мне не нужны. И ведь ударил ни раньше, ни позже, а именно тогда, когда я подумал о Татьяне. Это, конечно, совпадение, но факт остается фактом. Сам виноват - потерял бдительность, а он почище Элэмэса, пасет всех. Только стоит приблизиться на расстояние вытянутой руки, как тут же лупит. Теперь он затаил на людей злобу и стал очень опасным».

—  Вроде бы ничего плохого я тебе не сделал, — как можно доброжелательней сказал он коню, — даже наоборот, защищал от живодеров, а ты хотел меня ударить. Ну никакой благодарности! Скажи, зачем ты дерешься? Все вкалывают в поте лица, а ты  идешь почти пустой и дурью маешься. Хорошо, попал на самом излете, а если бы я подошел ближе... На стоянке я скажу Сашке, чтобы тебя переставил, не то ты кого-нибудь зашибешь.
Отряхнув грязь, Антон двинулся дальше. Вокруг стояла тихая и угрюмая тайга.  Тишину нарушала лишь треснувшая под ногами сухая ветка да легкое позвякивание удил.
 
«И угораздило же меня потерять эти продукты! — в который раз казнил себя парень. — Каждый грамм съестного на учете, а тут столько крупы коту под хвост; да еще хлеб и тушенка. Ну, беда! Теперь до конца перегона еды может не хватить. Остается надеяться только на охоту - может, повезет, но пока явно не пруха. Сашка все глаза про-глядел. Места вроде звериные, а следов не видно, даже зайцев нет. Вообще тут мор прошел. Под каждым кустом валяются заячьи останки. Вон, оказывается, сколько их тут было! Какая-то болезнь скосила всех косых. Если и дальше зверья не будет, то дело швах».

Каменный развал вскоре сменился густыми зарослями ольховника, облепившего склоны бокового распадка, по дну которого бежал хилый ручеек. Через эти заросли пришлось буквально продираться, уклоняясь от больно хлеставших веток. Кто-то из лошадей сумой зацепился за дерево и дернул связку. Антон резко остановился, посмотрел назад.

— Элэмэс,  это  ты,  что  ли?   Вижу, твоя работа. Что, плохо без тропы? Никуда не денешься, придется идти по бездорожью. Давай забудем о прошлом и будем дружить. Ведь нам с тобой работать еще весь полевой сезон. Деревья больше не цепляй, смотри куда идешь.
Словно соглашаясь, конь послушно опустил голову. Антон осмотрел вьючные сумы, всё было в порядке.  Элэмэс потерся мордой о его плечо, толкая вперед.
— Не хочешь здесь стоять,  место плохое?   Ну,  конечно, чего хорошего в этом чащобнике? Подожди, я тебя угощу.

Антон покопался в кармане куртки, вытащил затертый кусочек сахара и протянул коню. Радостно фыркнув, тот  осторожно взял с ладони и сразу захрустел.
— Ну что, сладкоежка,  полакомился? — погладил его Антон. — Теперь надо  двигать вперёд, не то  и  Стас обгонит.
Затрещали ветки, зачавкала под лошадиными ногами вода, Антона обдало холодными брызгами. Снова вспомнилось о Татьяне.
«Интересно, думает она обо мне или нет? Жаль, что так быстро расстались, постоять бы еще хоть недельку в поселке! Вот было бы здорово! Нет, так нельзя, — одернул он себя. — Главное - перегон. Надеюсь, мы ещё встретимся, ведь Татьяна - девушка моей мечты…»

Когда вышли из кустарника, дорога снова пошли под склоном. Разогнавшись, Антон не заметил, как обогнал Романа. Тот что-то сказал, но он не расслышал. В таком темпе Антон пролетел еще через небольшую поляну в лесу, а потом резко остановился, пропуская Романа. Веткой больно ударило по лицу. Он схватился за щеку, потер ушибленное место.
«Татьяна так  запала в душу, что я вижу ее даже во сне, целые сутки она со мной. Но у неё же ребенок и уже немаленький, он все понимает. С таким будет нелегко. — Антон тяжело вздохнул. — Кто знает, как у меня с ним получится?»

Он со всей силы дернул связку и рванулся вперед. От своего же рывка  споткнулся и, выпустив из рук повод, упал. Поравнявшись с ним, лошади остановились. Булат наклонил голову, попытался дотянуться. Он смотрел на Антона, точно хотел ему помочь. Их глаза встретились.
«Боже мой, он наверное, жалеет. Вот и Элэмэс тянется. А ведь могли бы растоптать. Интересно, лежачего они всегда обходят и останавливаются, как сейчас. Какие странные животные: человек причиняет им боль, заставляет работать, а они его жалеют...»

Догнал Стас со своей связкой.
— Чё, упал? Я тоже шлепнулся,— будто утешая Антона, скривился он в ухмылке. — Перепрыгивал с кочки на кочку, оступился и животом так врубился, что звезды аж посыпались из глаз. Вот Серый свидетель, — показал он на своего передовика, спокойно жевавшего траву.

Стас отошел в сторону, и когда Антон поднялся, вместе стали догонять видневшихся вдали ребят. Недолго шли по какой-то старой тропе, петлявшей между высокими лиственницами, но тропа скоро оборвалась и уперлась в широкую марь. Под ногами снова зачавкала болотная вода. Кое-где встречались кочки, покрытые осокой. Но их было немного. Между кочками стояла бурая, с ржавыми пятнами жижа. Далеко впереди виднелся редкий лес, переходящий  в бескрайнюю тайгу.

«Хорошо, ребята болотники не рваные прислали»,— любовался Антон новенькими, блестевшими на солнце резиновыми сапогами. Для таких условий - это незаменимая обувь. Рифленый протектор, высокие отворачивающиеся голенища. Ну просто класс! Ничего не скажешь, обувь на все случаи таёжной жизни! Надо же, и в каждом сапоге лежало по инструкции: «Памятка по эксплуатации, применению и уходу за обувью». Звучит! Там вообще-то было написано, что сапоги предназначены для носки в весенне-осенний период при температуре воздуха не ниже нуля градусов. А тут таскаешь, не снимая, и в жару и в холод. Про это, между прочим, ни в одной инструкции не сказано».

Вся широкая пойма по обе стороны реки была заболочена. Вода сполна напитала мох и болотную растительность, радовавшую глаза сочной зеленью. По узким листочкам и длинным белесым стебелькам, заменявшим корни, Антон узнал мох-сфагнум, растущий не только в болотистой местности, а даже там, где вода недоступна другим растениям.  Сфагновый мох впитывает влагу даже из воздуха и долго удерживает в нежных листочках. При старении отмирает только нижняя часть растения, которая со временем превращается в торф. Геолог подумал, что этот мох концентрирует многие микроэлементы, поэтому экспедиционные геохимики соседней партии берут  его в качестве проб при поисках рудных месторождений, и особенно золота. При этом мхи обладают толерантностью к разным химическим элементам. Но лучше всего, по его мнению, этот метод работает там, где невозможно отобрать пробы горных пород, рыхлых  отложений или донных осадков. Сейчас был тот самый случай, когда можно было рассчитывать на  этот метод поисков 

«Больше всех преуспел Геннадий Павлович Лапин, — добрым словом Антон вспомнил добродушного геолога, продвигавшего свой бриогеохимический метод поисков*. — По мхам он даже издал методичку, а сейчас занимается кандидатской. Вот это специалист!»
Надеясь найти потерянную тропу, Дубовик повел отряд по берегу реки. Пересекая прибрежную полосу, сразу «забурились» в непролазный чащобник, как он называл густые заросли. Вдоль реки разросся ветвистый тальник, и кое-где стояла молодая лиственница. Эти заросли были страшнее тех, что встречались в узких распадках.

Пришлось снова забираться в болото.
Словно проверяя болотники на прочность, Антон топнул со всей силы. Грязь разлетелась в разные стороны, а нога крепко завязла в трясине. Напрягаясь, он вытащил ногу и пошел дальше.
— Вот проклятая болотина! — вырвалось у парня. — И когда только закончится эта топь!

По затратам энергии ходьбу по болотистой местности можно считать с двойным коэффициентом, потому как нелегко вытаскивать ноги из вязкой жижи и тянуть вверх, чтобы не упасть. Не рассчитав силы, Антон резко рванулся вперед, но сапог будто прирос, и он с трудом удержался на ногах.
— Э-э.., — заругался парень. — Так нельзя, тут ужасная трясина.
 «Если потеряю болотники, придется идти босиком, а потом по рации вызывать вертолет. В прошлом году старший геолог Ярыгин залетел в поле в сапогах на одну ногу, и после из-за сапог почти полмесяца просидел без дела, пока не забросили новые. Вроде бы опытный мужик, а пролетел, как швед под Полтавой. Вот было смеху! Правда, это дорого ему обошлось...»

Марь протянулась ни на одну сотню метров. Кое-где слой воды надежно покрывал землю, поэтому поверхность казалась ровной и гладкой, как лед. Казалось, по ней можно идти без устали, но первое впечатление было обманчивым. На ум снова пришли болотники, в которых была не страшна ни грязь, ни вода.
«Перемороженные резинки  - это уже не обувь,— накануне вылета просвещал его

Стрельников, — только сразу не поймешь. А когда походишь по раскаленным  камням,
да так, что у тебя внутри закипит, потом залезешь в ручей - тут уж увидишь, какие они».
Почти вплотную за Антоном тянулся Стас. С самого утра он был не в духе. Из головы не выходили продукты. От мысли, что их может не хватить, становилось страшно. Идти совсем не хотелось. Он часто останавливался и едва поспевал за идущими впереди.  Главное, чем руководствовался, - держаться на расстоянии видимости. На одном отрезке, где была тропа, он попытался даже обогнать Антона, но тот не пропустил. Видно, обидевшись, после этого Стас снова отстал и догнал, когда геолог упал.

«Неужели и сегодня будем идти весь день? — думал он, ступая по разбитой прошедшими лошадьми почве, ставшей грязной жижей. — Может, все-таки пораньше станем на прикол? Ну хотя бы на часок! Зато сколько энергии сэкономим, а она ещё
пригодится. Зачем попусту ее растрачивать?»
Ноги проваливались до колена, поэтому пришлось поднять голенища болотников. От этого идти стало трудней. Резинки плотно обтягивали бёдра, и казалось, теперь не страшно никакое болото. Но первое впечатление было обманчивым: кое-где жижа доходила до самого верха голяшек, и, чтобы не зачерпнуть в сапог, приходилось ступать осторожно.

«От таких переходов можно загнуться. Это Ромке все смешно, а мне не до веселья - как засосет в этом паршивом болоте, рта не успеешь открыть. Однако надо нажать, лучше держаться поближе к Антону».
В эту экспедицию Стас попал совершенно случайно. В приемной комиссии института он узнал, что в последние годы самый маленький  конкурс на геологический. «Абитуриенты в основном идут на экономический и юридический, а ещё выбирают

физфак», — сказала ему какая-то женщина, и он, не раздумывая, решил пойти по пути наименьшего сопротивления. Проработав почти год на кожкомбинате, он понял, что свои деньги ему не помешают, поэтому учиться надо заочно. Но неожиданно возникла проблема: для поступления на заочное отделение геологического факультета необходим стаж по специальности. Вот его-то и хотел заработать Стас в экспедиции.

Еще зимой через Виктора - бичеватого разбитного парня, жившего по соседству, он договорился, что в поле его возьмут геофизики.
— С геофизиками ходить  много не надо,— говорил ему сосед. — Я тебя устрою на электроразведку. Будешь иметь дело только с приборами. Работа, скажу я тебе, непыльная и, главное, платят неплохо. Это тебе не геологическая съемка или какие-нибудь там поиски, где нужно целый день «пахать»: бегать с рюкзаком по тайге. То есть ходить в маршруты - как романтично называется у геологов.
О структуре геологической службы Стас не имел ни малейшего представления, но уроки Виктора усвоил отлично и теперь знал, куда нужно идти, чтобы меньше работать и больше получать.

«Ребята там хорошие, — постоянно крутилась в голове фраза, брошенная соседом,— напишут тебе такую характеристику, что примут в любой вуз без экзаменов».
Но к геофизикам он не попал, поэтому пришлось искать отходные пути. О своем решении пойти в экспедицию Стас дома долго не говорил. Всю жизнь мать посвятила любимому отпрыску и мечтала, чтобы её сын  выучился и получил высшее образование. Но тайное когда-то становится явным: пришло время, и мама узнала, что её любимый Стасик собрался в  тайгу. Когда он рассказал о своих планах, та испугалась за своего ребенка и не на шутку разошлась:

— Я тебя освободила от армии, создала все условия для учебы, только садись и готовься, а ты этого будто не замечаешь и меня совершенно не ценишь. Ты поступаешь точно так же, как когда-то твой отец: я ему твердила то же самое, убеждала взяться за ум. Он не послушал. И где он теперь!.. 
Стас хмыкнул и призадумался. Об отце мать никогда не говорила, будто его не было, поэтому, кто он и где теперь, парень не знал. Правда, когда он был маленьким, проскакивало у нее, что папа летчик, а сейчас в командировке и скоро вернется. Но командировка отца, видно, затянулась надолго.   
 
— Сынок,  мне от тебя ничего не надо, — немного успокоившись, продолжала она уже тише: только учись. Поступишь в институт, будет у тебя все, что захочешь. Я ничего не пойму, зачем ты туда рвешься, зачем тебе эти бродяги? Собрался в какую-то экспедицию! Это безрассудство, настоящее мальчишество. Пока не поздно — опомнись. Прошу тебя…
И все-таки, несмотря на  уговоры матери, Стас пошел в поле.

Под ногами так булькало, точно где-то глубоко в недрах работал грязевой вулкан. Вода бурым шлейфом разбегалась в разные стороны, слой растительности, затянувший болото, волнами ходил как живой. Неожиданно жижа под Серым  разошлась, и конь провалился в болото. Стас дёрнул повод, Серый не шелохнулся. Стало ясно, что завяз он основательно. Парень не на шутку испугался, стали сбываться самые страшные думы: болото может поглотить и его самого. В страхе он закричал. Бросив лошадей, на помощь кинулся Антон. Положение было критическим - в болото могла провалиться вся связка. Не раздумывая, парень взялся за повод и потянул. Однако от этого ничего не изменилось - лошадь осталась на месте.

— Давай, давай, — подбадривая, бегал рядом Стас, — сильней, сейчас он должен   выбраться. Я вижу, вот-вот он пойдет. Еще немного, ну еще… 
Антон завяз в грязной жиже по пояс, вода залилась в сапоги, а конь по-прежнему даже не шевелился. И главное – было видно, что не хочет вылезать.
— Смотри-ка, он и ухом не ведет. Похоже, что больше притворяется, — сказал он, бросая верёвку. — Если хотел бы выбраться, стал бы упираться, а то даже не напрягается. Может, думает, что бесполезно, так сказать, обречен, поэтому зачем куда-то рваться.

Они взялись вдвоем и потянули изо всей силы. Раз дернувшись, Серый завяз еще сильней. От веревки, глубоко врезавшейся в горло, он захрипел, изо рта пошла пена. В какой-то момент показалось, что глаза коня вылезут из орбит. Парни не на шутку испугались и, дав ему прийти в себя, продолжили снова тянуть.
— Ну что вы делаете?.. — матюгаясь, прибежал запыхавшийся Дубовик — Перестаньте, а то задушите! — Неужели не видите, он стал уже дёргаться. Еще немного и копыта отбросит. За ним стоят другие лошади, они тоже его держат. Заставь дурака богу молиться… 

Он быстро разрезал веревку, связывавшую связку, и отвел лошадей в сторону. В болоте остался один Серый. Конь быстро отошёл и теперь с беспокойством посматривал за происходящим. Возможно, он думал, что же еще такое придумают эти мучители, а может, представлял, как помогут выбраться на свободу. Ведь он  по-прежнему находился в опасности. Антон со Стасом метались в растерянности, не зная как ему помочь.

— Ну что смотрите? — крикнул Дубовик, осматривавший Серого. — Быстро разгружайте! Снимайте вьюки! Уносите…
Стас с трудом стащил одну объемную суму и тут же бросил под ноги. Сума шлепнулась в грязь, окатив его с ног до головы.
— Куда... в  болото?.. — не выдержав, заругался   Антон, — она   и  так  мокрая.  Выноси  на  сухое место! Вон там кочка…
Серый еще несколько раз дернулся и успокоился. Лежа на брюхе, он теперь лениво пощипывал осоку. Выбраться из засосавшего болота конь больше даже не пытался. Дубовик срезал толстый прут и подошел к нему ближе.

— Ох, и нелегкая это работа бегемота тащить из болота! — постукивая себя прутом по ноге, сказал он стоявшим ребятам. — Сейчас будем ему помогать, а то сам он не может. Думаю, обойдёмся без подъёмного крана,  вытащим за счёт его внутренних резервов. Так сказать, бегемота будем тащить из болота. О-хо-хо, — засмеялся он громко, — бегемота…

В напряжённой обстановке, когда жизнь лошади висела волоске, его смех показался неуместным, но этим он разрядил обстановку и снял нервное напряжение, охватившее всех. Глядя на него, геологи заулыбались и, будто забыв о Сером, нуждавшимся в их помощи, наперебой загалдели.

— Когда Серый нырнул, я так испугался, думал, сейчас утонем все,  до сих пор не могу прийти в себя. Вот только немного полегчало, — откровенно признался Стас. — Вот безмозглая скотина! Все кони, как кони, прошли и хоть бы хны, а этот дурень нашёл болотину.  Вот подарок на мою больную голову …
— Может, ты ему помог, — недослушав причитаний Стаса, подначил Антон. — Сам бы он не смог так засесть, ты его толкнул туда.

— Да ты что! Как я мог его толкнуть? — Не поняв шутки, всполошился парень. — Он сам, я же шёл впереди. Ты видел. Ну как?..
Казалось, Дубовику этого только и надо было. Похлопав парня по плечу и окинув взглядом с ног до головы,  он сказал с серьёзным видом: 

— Да это происки империалистов. Они виноваты во всех наших проблемах и, конечно, в том, что Серый провалился в болото. А тебя, Стас, они, заслали, чтобы ты разведал дорогу в тайге и  вредил  во время перегона. В конечном итоге, ты должен сорвать полевые работы и этим самым нанести ущерб нашей стране.
— Ну да, конечно, — наконец дошло до парня, что его разыграли, — только поэтому я здесь с этими чертовыми лошаками. А то больше делать мне нечего. Всю жизнь мечтал об этих дикарях. Вот уж чего мне не надо… 

— Вы только посмотрите на него! — неожиданно переключился Дубовик на завязшего в болоте коня. — Мы тут голову ломаем, думаем, как его вытащить, а он паразит этакий, стоит как вкопанный. Ну, куда это годится?! Передохнул немного и хватит, давай работать.  Сейчас мы будем освобождать тебя из плена. Ты понял? — помахал он палкой перед носом коня.

Александр обошел вокруг него и удовлетворенно хмыкнув, будто конь уже был на свободе, сказал:
— Стас, возьми его за узду и тащи вперед, а ты, Антон, смотри, чтобы он не пошёл в сторону и не попал в другую болотину. Я буду помогать вам сзади, — показал он прут. — Стас, старайся тянуть рывками, в такт моим ударам. Но только не спать!
Конь под хлесткими ударами палки забеспокоился, но, чтобы выбраться из болота, особых усилий не прилагал.

— Ах ты...
Дубовик со всей силы ударил Серого снова. Тот не ожидал такого быстрого развития событий и резко дернулся вперед, освобождая передние ноги из трясины. Махнув ими в воздухе, он снова плюхнулся в топкое болото, обдав Стаса и Антона грязной жижей. Дубовик ударил еще раз. Конь неистово заржал, рванулся сильней и, тяжело дыша, с обезумевшими от дикого напряжения глазами, выбрался на свободу.
— Ну вот, теперь полный порядок. Давно бы так. А то, смотрите, он тут разлегся и отдыхает. Мы вокруг него суетимся, а он осоку щиплет. Не жизнь, а малина!
Геолог  осмотрел Серого со всех сторон и, не увидев ни ран, ни порезов,  остался удовлетворен.

— Жить будешь, только в такие переделки больше не попадай, а то не ровен час так и останешься в болоте. Из-за тебя я теперь грязный и мокрый как черт.
Больше всех восторгался Стас, довольный тем, как ловко освободили его подопечного из плена:
— Здорово! Вы знаете, я грешным делом подумал, что мы его не вытащим, а он просто вылетел оттуда.

— Немного позже, может быть, и не вытащили бы, а сейчас мерзлота еще глубоко не протаяла. Ты же сам видел, что он лежал на животе, а дальше не проваливался, значит, ногами стоял на твердой почве. Главное в этом деле - заставить лошадь упираться.  Животным так же, как людям, иногда нужен хороший толчок. Когда встряхнешь, в голове, видно, что-то поворачивается, смотришь,  мозги начинают по-другому работать.
Дубовик вылил из сапог воду, стер с лица грязь и мечтательно сказал:
— Сейчас не мешало бы малость подсушиться и передохнуть. Но се ля ви: пока придется потерпеть - останавливаться рано. Нужно дойти хотя бы до Сагикана. Там сделаем привал.




_______________
*Бриогеохимический метод поисков - разновидность биогеохимического, в основе которого лежит способность растений концентрировать химические элементы.