Часть 1. Страсти по Аверьяну
Учреждение, вернее контора, располагалась в самом центре небольшого городка. Даже немного центрее, поскольку находилась метрах в ста от основной магистрали, в уютном и затерянном промежутке, которые частенько встретишь в местах скопления городских дорог.
Искомый дом, хорошо видимый издалека, оставался совершенно незаметным вблизи. И это ничуть не преувеличение. Таковы особенности типовой застройки. Приближаясь к затерянному месту, существенно менялись звуки. От шума главной магистрали оставался лишь равномерный гул, более похожий на далекий океанский прибой, а птичье чирикание и детские вопли, теперь уже хорошо различимые, создавали вполне обыденную провинциальную атмосферу.
Пока Аверьян шел по центральной улице, веселое солнце играло на оконных стеклах и витринах, прыгало по проезжающим мимо машинам, и норовило заглянуть в глаза каждому. Но стоило немного углубиться в хитросплетение мелких улочек, соседствующих с главным проспектом, погода испортилась. Небо посерело, поднялся ветер, исчезли прохожие. И только скрип качелей неподалеку создавал ощущение бывшего людского присутствия.
Оглянулся. Там, откуда он вышел, все оставалось по-прежнему. Дверь в контору, как и ведущую к ней дорожку, заметить было нелегко - настолько утопала в бурно разросшемся кустарнике. И когда обнаружил, до назначенного часа оставалось не более минуты.
Он предполагал, что найдет сразу. Без труда и волнений. И сможет понаблюдать за ситуацией - кто вышел, зашел. Но времени на осмотрительность не осталось. В тысячный раз повторив текст заученного приветствия, Аверьян стряхнул с плеч мнимые пылинки, оглянулся, и на всякий случай внимательно осмотрел носки заостренных лакированных туфель.
Вокруг расползлась и намертво встала пасмурная зеленая тишь. Подняв глаза обнаружил, что стоит перед открытой дверью, за которой зияла мрачная, хищная пустота. Замерев, стал напряженно всматриваться в глухое, недоброе пространство.
Визг тормозов, заставил вздрогнуть и обернуться. Две милицейские машины, нос в нос, затормозили прямо у дорожки, перекрыв пути к отступлению. Тем не менее, никто не вышел.
Не успев как следует удивиться, ощутил движение, а затем сильный толчок.
- Больше встать негде, - голос принадлежал огромных размеров господину, одетому в спортивный костюм.
- И эти тут как тут...
- Осторожней, пожалуйста, - взвизгнул Аверьян.
Вслед за громилой появился человек, портретами которого увешан весь город. Кандидат в градоначальники Вадим Фанфанович.
Аверьян инстинктивно попятился. Заметив его Фанфанович широко улыбнулся.
- Простите великодушно. С ума все посходили, вселенский потоп. Вы к шефу.
- Да, назначено, но не ожидал, и, конечно, может подождать...
Кандидат властно прервал.
- Боже упаси, назначено - идите, мы тут сами. И взяв Аверьяна под руку буквально втолкнул внутрь.
- Смелее...
Часть 2. В гостях у шефа
Неоновый и слепящий, он загорелся в невообразимом количестве, выхватив развешанные по стенам коллажи. Посреди, на средневековых копьях, увитых геральдическими лентами и флагами, висело огромное панно - сползающая по древу змея и атакующий ее белый дракон. Поражало обилие драгоценных камней, которыми были усыпаны персонажи.
- Рады, нашли минутку, навестили провинцию.
Навстречу вышла девушка, наружности исключительной. Более того, голос, чуть ниже обычного, обладал ярко выраженным магнетизмом. Аверьян замер.
- Не стесняйтесь, у нас запросто. И взяв за руку мягко усадила в кресло.
- Кофе не желаете, презент из Бразилии.
Аверьян проглотил комок.
- Если можно, а то как-то жарко ...
- Простите, не представилась. Агнесс, можно Аги.
Высокая, стройная, огненно рыжая девушка, одетая в строгое вечернее платье с глухим воротом и абсолютно открытой спиной, болтала ним, как со старым знакомым
- Ждали, шеф хотел лично, но объявился этот... Фанфанович. Без звонка.
Внезапно, из темноты входного проема, возникла парочка. Высокий, худой, в милицейской форме с погонами полковника, и низенький, плотный, кругломордый, дорогом костюме и огромным перстнем на безымянном пальце.
Поравнявшись с Аги низенький остановился. Встал и полковник.
- Аги, милая, - обратился толстяк, - вы этого мента, - он ткнул полковника, - больше не пускайте, повадился попрошайка, – и развернувшись к высокому, замахнулся кулаком.
Милиционер, полусогнуто, извиняющимся тоном, промямлил:
- Так это..., чтобы было..., ну, как у людей..., по-человечески..., шефу объяснил..., потом не оберешься...
- У, ментяра, - зло зашипел толстяк, - скажи спасибо, по-хорошему, давно пора, - и провел ладонью по горлу.
Полковник, продолжая бессвязно бормотать, попытался оттащить кругломордого от стола.
Наконец, засобирались. На прощание перстень поцеловал руку, сказал, все в силе, подмигнул Аверьяну, и оба убыли.
- Еще пару минут, - вкрадчиво прошелестела Аги, держа в руках поднос с дымящимся кофе, - сахар, лимон, сливки...
Напиток оказался превосходным. Успокоившись Аверьян внимательно огляделся.
- Там, - он показал на портьеру.
- Сами посмотрите, не бойтесь...
За портьерой пряталось внушительных размеров окно. А вот за окном, буквально впритык, тут он снова остолбенел, загон, в котором гарцевала гнедая лошадь.
- Правда, красавица...
- Послушайте, никакой лошади не было, сам видел...
Она снисходительно улыбнулась, и в ту-же секунду, освещение изменилось. Теперь стены отливали нежно-зеленым.
- Прошу, - сказала она, указав на стену, которая, повинуясь движению руки плавно отступила, образовав проход.
Аверьян сделал шаг и...
... увидел металлодетектор, возле которого сидел усталый милиционер с кроссвордом.
- Идите так, - не отрываясь буркнул тот, - до конца, и направо.
Пройдя арку и коридор, повернул. Снова открылась стена, он шагнул и оказался в той же комнате.
- Аги...
- Шутить изволите, - строго спросила та, кто еще минуту назад была ею, - Несси. Аги срочно вызвали.
Находящийся в ступоре Аверьян выдавил, - да, конечно, очень приятная девушка...
- Вас заждались, - строго произнесла Несси, - и показала на проем, открывшийся на противоположной стороне зала.
Там, как в прошлый раз, оказался коридор с рамкой, возле которой сидел знакомый охранник.
- Металлические предметы, - часы, пуговицы, портсигары, оружие, - на стол.
- Какой стол...
- На выходе, приготовьте.
Ничего не понявший Аверьян снял часы, достал сотовый, стал извлекать ремень...
- Ладно, - сказал мент, - идите, но последний раз.
Аверьян кивнул. Пройдя арку, вопросительно обернулся, - вещи на столе оставить...
Не поднимая головы, охранник махнул, - иди уже.
Сделав пару шагов, свернул, теперь налево, увидел проем, ступил, и остановился как вкопанный - на него смотрела улыбающаяся Аги с чашкой кофе в руках.
- Какой молодец, - воскликнула она, - немногие на это способны.
- На что, - вскричал Аверьян, - дважды детектор, опаздываю, назначено, в конце концов, самолет, - голос срывался, - что происходит...
Аги смотрела на него широко улыбаясь.
- Как мало осталось таких. Разбрелись, разбежались, съехали. Шеф вас быстро распознал. И нежно проведя по его волосам, демонстративно сдула пылинку, - все хорошо, ты в безопасности, кругом тишина, покой...
Он ощутил усталость. Огромную, давящую, многодневную. И эта нежная девушка, мягкий свет. Голос звучал внутри, убаюкивал, расслаблял, нежил...
Часть 3. Свадебный лимузин
Аверьян открыл глаза. Он чувствовал себя отдохнувшим. Бодрым и полным сил. Сквозь нежный шелест деревьев отчетливо звучали птичьи голоса, визг местной детворы и убаюкивающий скрип качелей.
- Эк, разморило..
Осмотревшись понял, заснул на лавочке. Подле подъезда. На противоположной скамье рядком расположились бабульки. Расправив плечи, потянулся, посмотрел небо. Стоял ясный летний день. Солнце играло в окнах домов, в зеркалах стоявших во дворе машин, разбрасывало длинные тени, слепило, и не давало людям долго смотреть на себя. До назначенного оставалось менее минуты.
- Скажите, как найти Риммон.
- Сплыли, уже лет пятнадцать как. Не местный, что-ли...
Развели как пацана. Все насмарку.
Вздохнув, зашагал в сторону большого проспекта, но вынужденно обернулся на звук приближающейся машины. Это был длинный белый линкольн,используемый для перевозки важных персон или обслуживания особых торжеств. Поравнявшись, машина медленно и величаво притормозила. Одна из дверей открылась, оттуда сперва показалась нога в белой туфельке на высоком каблуке, затем мелькнул краешек платья, фата,а за ней и вся невеста целиком.
Ослепительно хороша. Аверьян невольно залюбовался. Белая машина, светлая невеста, летнее солнце.
- Вот, значит, где пропадаешь, - весело хохоча, прокричала девушка в белом, - быстро в машину, надо столько всего успеть.
Он оторопело посмотрел на девушку. Та явно обращалась к нему.
- Ну, - нетерпеливо позвала невеста, и не дожидаясь ответа, осторожно переступая на высоких каблуках и придерживая подол свадебного платья, направилась к нему. Подойдя, по-хозяйски взяла под руку и повела к машине. Аверьян не сопротивлялся.
- Простите, мы знакомы...
- Нет еще, просто женимся в темную, - и подтолкнула жениха к открытой дверце, - садись и подай мне руку.
В машине огляделся. Вокруг все утопало в цветах.
- Шампанского, - весело спросила спутница, и не дождавшись ответа нажала кнопку. Нижняя часть подлокотника выдвинулась, сработал подъемный механизм и раскрылся столик, на котором в специальных креплениях стояли фужеры и обернутая белоснежной накрахмаленной салфеткой бутылка.
- Хочу легкости и веселья, - легкомысленно щебетала невеста.
Аверьян неловко выстрелил, и веселый напиток радостно залил цветочные букеты
- Да, что с тобой, - девушка старательно смахивала брызги.
- Извините, - ему удалось наполнить оба фужера,- за что пьем...
- За нас, дурачок, - невеста весело чмокнула в щечку. Аверьян отпил, но машину тряхнуло. Шампанское ударило в нос, он поперхнулся, расплескал и закашлялся.
- Куда едем...
- В церковь, заберем падре. Потом ритуальный, - спокойно и весело ответила невеста, - день дурацкий, свадьба, похороны, банкет.
- Похороны, - от удивления Аверьян немного подскочил, - какие похороны...
- Предлагаешь покойника во главе стола посадить, - резко возразила девушка.
- Покойник...
И правда, каких-нибудь десять минут назад его обломили с важным делом, дали адрес несуществующего учреждения. Еще раньше, умудрился уснуть на лавочке, а теперь тащат под венец. Но прежде, кого-то умер похоронить. Многовато.
- Успокойся, он здесь, - не повышая голоса сказала невеста. И подавшись вперед пододвинула корзину с цветами. За корзиной Аверьян увидел открытую часть гроба, где на боку, в темном твидовом костюме, лежал человек. И, как показалось Аверьяну, совсем не мертвый. Скорее, спящий. Он тоже приподнялся.
- Фанфанович...
- Давай без истерик. Шеф все уладил, расслабься,- она положила руку ему на колено, - молодец, мужчина. Мы аплодировали, а шеф прослезился, сказал, хотел бы такого сына.
Аверьян почувствовал нехватку воздуха, судорожно стал искать кнопку или ручку, чтобы поднять стекло, и не найдя, взмолился, - остановите, пожалуйста, нужно на воздух.
– Конечно, милый, - улыбнулась она, - уже приехали.
И верно, машина затормозила, в салон проникло солнце, а вместе с ним и людские голоса. Дверь лимузина открылась, Аверьян зажмурился,...
Часть 4. Процессия
...его буквально вырвали из лимузина. В глаза ударил яркий свет и накрыло разноголосой звуковой волной. Трясли за руку, щелкали фотовспышками, чей-то голос шептал непристойности.
Зажмурился покрепче и обмяк. Сопротивляться не было никакой возможности. Толпа потащила, приподняла. Ощутив потерю земли, открыл глаза. Мимо проплывали дома, деревья, фонари.
- Я ведь сегодня это видел, - промелькнуло в голове.
Постепенно окружила тишина. Притихли люди, отступил гул большого проспекта, и только скрип качелей, да воронье карканье нарушало внезапно наступивший покой. На полуденное солнце набежала туча. Резкий порыв ветра обозначил надвигающееся ненастье.
Стая ворон, поднявшаяся с окрестных деревьев, совершала летный маневр. Сверху мелко закапало. Он посмотрел вперед, повернул голову налево, затем направо, попытался оглянуться.
Его несли шестеро - в котелках и черных фрачных парах. Впереди плавно двигался автомобиль с открытым кузовом, в центре которого стоял знакомый, но пустой гроб. За катафалком в скорбном молчании шествовал военный оркестр.
Внезапно раздавшееся ржание заставило резко повернуться. Из прохода между домами вырвалась гнедая лошадь, и понеслась навстречу процессии. По ходу обогнув грузовик с гробом, пролетела мимо Аверьяна, и, изрядно напугав скорбящих, резво понеслась дальше.
- Стелла, это же Стелла, - от неожиданности не заметил, что кричит. Впрочем, никто из присутствующих тоже.
Тем временем катафалк повернул в проем, из которого минуту назад выскочила лошадь. Процессия покорно потянулась за ним. Однако Аверьян и шестеро несущих, миновав промежуток, никем не замеченные прошли дальше.
Шагов через пятьдесят носильщики свернули на узкую тропинку, совершенно незаметную из-за буйно разросшегося кустарника. Аверьяна внесли в темное помещение, поставили на ноги, и, ни слова не говоря, вышли.
Он услышал, как мягко щелкнула дверь, и оказался во власти тьмы. Мрак словно прилип к телу. Пахло сыростью, но не свежей, дождливой, а затхлой и теплой. Как из бойлерной.
Попытался пойти на ощупь, но рука с наткнулась на что-то скользкое. Раздался приглушенный свист. Леденящий душу страх моментально парализовал Аверьяна. В этот момент комнату залил невыносимый, сиреневый свет, и он увидел, что стоит перед коллажем с падающей вниз змеей.
- Вот наш герой, - в дверях нарисовался низенький с перстнем на указательном пальце. Позади, с противной, заискивающей улыбочкой, маячил полковник.
Низенький радушно раскинул руки, обнял и на три раза расцеловал в обе щеки.
- Страшно рад, мужик, настоящий. Люблю. Мужик сказал - мужик сделал, не то, что некоторые, - толстяк кинул уничижительный взгляд в сторону полковника.
Мент тоже раскинул руки, но не широко и радушно, а как-то нерешительно, вполовину, да еще с несчастно-виноватым выражением.
- Польщен, почту, располагайте, чем могу...
Так и не подойдя к Аверьяну, не договорив приветствия, милиционер замер на полуслове, и насторожился.
- Пойдемте, сейчас начнется, - и развернувшись, скрылся в приемной.
Часть 5. Веселые похороны
Низенький обнял Аверьяна за талию.
- Друг мой, сядем по-людски, хлопнем Давай, на ты, без церемоний, - он силой потащил Аверьяна в приемную.
- Я вообще такой, - трещал толстяк, - если друг, то на всю жизнь, до гроба. Все отдам, не веришь, - он стал стаскивать с пальца перстень.
В спину уперлось мягкое. От неожиданности Аверьян дернулся, потерял равновесие и оказался в кожаном кресле. Рядом стояли початая бутылка коньяка, три рюмки, тонко порезанный лимон и вазочка с земляными орешками.
- Кофе некому сварить, - посетовал владелец перстня. Он подскочил к столику, схватил коньяк ,и махом наполнил три рюмки.
- Так и быть, - протянул рюмку полковнику.
Тот принял дар, промямлил благодарствую, залпом выпил, сморщился, хмыкнул, отошел к окну.
Низенький насильно засунул полную рюмку Аверьяну.
- Коньячок, что надо, шефа плохого не держит, - и обернувшись к полковнику язвительно произнес, - это менты-молодцы, палево крышуют. Им все одно, да, полковник...
Мент, будто не слыша вопроса, втянув голову в плечи продолжал смотреть в окно.
- Уже открой, душно, - толстяк с перстнем продолжал отдавать распоряжения. Мент покорно закопошился с оконным шпингалетом.
- Не тяни, стынет! - перстень размахивал своей рюмкой как дирижерской палочкой.
Аверьян вздохнул, и послушно проглотил коньяк. Терпкий жар ударил в небо, защипал вокруг десен, обжигающей волной скользнул в пищевод.
– Правда, хороший, - толстячок мелко подскакивая посасывал лимонную дольку и весело гримасничал, - лимончиком его, лимончиком, - он протянул Аверьяну тарелку.
Тот покорно взял дольку.
- Государь-император шибко любили, - толстяк хотел сказать еще что-то, но в этот момент полковник справился со шпингалетом, и большое окно, издав приличествующий делу скрип, открылось. В приемную ворвался шум дождя, влажный воздух, гомон людских голосов.
- Выносят, скорее, - низенький схватил Аверьяна за руку и потащил к окну.
Возле подъезда на табуретках стоял пустой гроб. Рядом лежала крышка. Военный оркестр, расположившийся полукругом, изготовился, а скорбная толпа по обеим сторонам приготовилась. Мужчины галантно держали зонтики, а дамы утирали темными платочками набежавшие слезы.
- Где покойник, - вопрос прозвучал внезапно, и Аверьян с удивлением обнаружил, что слова принадлежали именно ему.
Толстяк и полковник одновременно обернулись, пристально уставились на Аверьяна. В комнате повисло напряжение. Первым пришел в себя низенький,- ты мне друг, не буду обижаться. На друзей никогда.
Полковник, прожевал под нос типа "ну делы".
Тем временем за окном скорбно и слаженно грянул оркестр, и торжественная музыка заполнила пространство.
Из подъезда вышли шестеро мужчин в котелках и черных фрачных парах. На плечах у них лежал внушительных размеров сверток. Содержимое свертка не угадывалось, поскольку было скрыто полиэтиленом.
Вслед, поддерживая с обоих сторон, вывели убитую горем невесту. По-прежнему в белом платье, хотя кто-то в последний момент догадался прикрыть голову черным платком. Стоящие рядом участливо раскрыли траурный зонт.
Женщины, как по команде, поднесли платки к глазам, а люди в черном осторожно и медленно уложили сверток в гроб, после чего печально и величественно отошли .
Напоследок выскочил священник. В рясе, подпоясанной широким красным поясом. Скромный молитвенник, массивная золотая цепь,нефритовые четки. Замер, возвел руки.
В этот момент, низенький, приблизившись вплотную к Аверьяну, тихо сказал:
- Пора.
После чего крепко взял под руку и подтолкнул к стене. Стена открылась, образовав проход. Аверьян сделал шаг, по инерции еще ..., и оказался в подъезде обычного девятиэтажного дома.
Пахло кошками, гнилью, пряной сыростью и сваркой. Справа что-то загремело. С металлическим скрежетом раскрылись двери. Он, словно зачарованный, вошел в кабинку, нашел кнопку пятого этажа. Лифт натужно двинулся вверх.
Почему пятый, Аверьян не знал, но почувствовал, надо, просто необходимо, делать именно так. Наконец добрался. Вышел, повернул налево, и уперся в массивную металлическую броню, выкрашенную ярко-красным . Справа располагались две кнопки. "57" и "58". Помедлив пару секунд, ткнул "57". Пространство за дверью ожило, лязгнул один замок, потом другой, и, наконец, дверь отворилась.
На пороге стояла улыбающаяся, рыжеволосая Аги-Несси с чашкой дымящегося кофе.
Аверьян на секунду замер, попятился, уткнулся в лифт. Тот открылся. Лихорадочно стал нажимать подряд. Двери закрылись, лифт медленно, со скрежетом и болью, повлекся вниз. Дойдя до первого, остановился.
В два прыжка преодолев лестничный пролет, пинком распахнул дверь парадного и стрелой вылетел из подъезда.
Полуденное солнце, растекшееся по всему небосводу, распалило неподвижный городской воздух, расплавило пыльный асфальт, раскалило стоявшие во дворе машины. Местные бабульки, спрятавшись в тени козырька, сидели на лавочке и оживленно беседовали.
- Милок, нет тут твоей конторы, съехали...
Буркнув пасиб, быстрым шагом, устремился в сторону большого проспекта, и уже на выходе из двора, в том самом промежутке, столкнулся с повозкой, запряженной
гнедой кобылой. Управлял упитанного вида цыган. Примечательно, на указательном пальце сверкал внушительных размеров перстень.
Цыган весело подмигнул спешащему, - дуракам везет.