"Что, дружок, похмелье?"
Выдержка из рекламного слогана
"Тому не нужно далеко ходить, у кого черт за плечами!"
Н.В. Гоголь, "Ночь перед Рождеством"
"Не брось меня, Господи!
Пришли ко мне ангела!
Мы выпьем по маленькой,
Закурим вдвоем.
Он даст мне знак радости.
Я дам ему валенки!
Мы крепко обнимемся
И тихо споем!"
Песня Алексея "Полковника" Хрынова
От автора.
Второе название данного произведения - "Похмелье".
Все персонажи и ситуации, имеющие место в данном произведении, являются вымышленными. Любые совпадения с реальными людьми и ситуациями, являются случайными.
Автор не обязательно разделяет моральные, эстетические или социальные суждения и умозаключения героев данного произведения, а также фигуры рассказчика.
Вася проснулся. Он это понял по тому, как ломило его отлежанное ухо. Больно было нещадно. А если он почувствовал это только сейчас, то значит, все предыдущее время он спал и ничего не чувствовал… «Холмс, как Вы об этом догадались?» - «Элементарно, Ватсон! Ухо является мягким по структуре органом, и если на нем долго лежать, к тому же на жесткой поверхности, оно начнет сильно болеть» - «Гениально, Холмс!»…
Мозг еще пребывал в туманной дреме. Его слабые импульсы с болью отдавались эхом по всей черепной коробке. Создавалось впечатление, что в голову вмонтирован маленький радиоприемник большой мощности, который никак не может настроиться на нужную волну.
Вася пожевал губами и, тут же пожалев об этом, скривился в недовольной гримасе. Потревоженная этим немудрящим движением застойная среда его ротовой полости, поднялась вверх всеми осевшими отложениями. Они тут же устремились в носоглотку и обдали ее чувствительные рецепторы своей изысканной какофонией вкуса. Те тут же отреагировали и послали сигнал в дремлющий мозг. Тот сразу проснулся и подал сигнал губам, которые в свою очередь скривились в гримасе неудовольствия.
Ленивая мысль осветила черепную коробку Васи изнутри, в подобии слабого огонька лучины: «Тьфу, пропасть! Словно кошки нагадили! Надо похмелиться…». Мозг подал сигнал глазам, которые медленно, почти со скрипом начали открываться. И тут же зажмурились от яркого света из окна.
Новая ленивая мысль: «Бля, уже день. Солнце фигарит. А я еще ни в одном глазу. Непорядок…».
Мозг Васи подал сигнал всему телу, и то нехотя, с большим трудом начало поднимать себя с постели. Правда, окончательно открыв глаза, Вася увидел, что спал не на кровати, а на коврике возле нее, где обычно спит пес Полкан.
Посмотрев на кровать, он увидел там раскинувшееся в крайне неприличной расслабленной позе, белесое тело здоровенного кобеля-дворняги. Тот спал в полном отрубе, нагло похрапывая при этом.
Ругаться с ни в чем в общем не повинным псом, у Васи не было ни сил, ни желания. В конце концов сам же занял его законное спальное место на коврике. Вот и пожинай плоды своей нерасторопности. Хотя причина тут скорее в том, что вчера они с соседом Петровичем напились в полную зюзю. У того уехала на дачу жена и предоставила мужу полную свободу действий на целую неделю. Вот они и решили отметить день долгожданной независимости. Взяли три белых, пять красных, немудрящую закуску и кутили у Петровича дома. Когда кондиция дошла до критической точки зашкаливания кровяного давления, пригласили четырех профурсеток. Почему так много? Да, нормально. Думали сил на всех хватит. В том их состоянии море всегда кажется по колено, а небо с овчинку.
Дошло ли до девок дело, Вася уже не помнил. Взглянув на свои измятые и запачканные пылью штаны, он увидел, что ширинка расстегнута и поверх приспущенных плавок веселого розового цвета, висит его видавшее виды достоинство, печального оттенка пожухлой листвы.
Вася вздохнул. Наверно все же не дошло до баб дело. Но попытка видать была. И вдруг мочевой пузырь подал мощный сигнал в мозг о перегрузке. Вот значит что он пытался вчера сделать, перед тем как вырубился не дойдя до кровати. А совсем не то, о чем подумал с начала. Вася тяжело ступая направился в туалет.
Жизнь сразу стала казаться много прекрасней, чем до того.
Выйдя из туалета, он направился на кухню. Стол был завален грязными тарелками, обрезками высохшей колбасы, вялой яблочной кожурой, а также вполне свежими объедками в виде кусков ветчины и остатками салата «оливье». Вокруг всего этого кулинарного великолепия, абсолютно не скрываясь и никого не опасаясь, водили дружный хоровод жирные тараканы. Они даже пытались что-то петь. Или Васе так показалось спросонья.
Раковина также была завалена грязными чашками, сковородами и тарелками. Початая бутылка «Фэйри» стыдливо и беспомощно взирала на все это безобразие. Плита также скучала по крепкой руке с губкой, хорошенько пропитанной «Кометом».
Вася опять тяжело вздохнул. Плохо без Нюрки, ой плохо! А что поделаешь? Сам с ней три дня назад поругался чуть не до драки, вот она и уехала к маме в деревню «Хвостищево». Обещала больше никогда не возвращаться к такому «мудаку и алкашу», как он.
Может ведь и не вернуться. С нее станется. Неплохая она в целом баба. Все при ней. В некоторых частях - даже с избытком. Вася вспомнил про эти избытки и почувствовал, как в вяло висящем достоинстве начала теплится жизнь. Хороший знак.
Он откопал в куче посуды более-менее чистый стакан и налил в него невкусной кипяченой воды из заляпанного электрического чайника «Сануси». Любят эти китайцы переиначивать фирменные лэйблы на свой китаезный лад – «Повасоник», «Сануси», «Вошь» и так далее. Хотя подделки часто работают ничуть не хуже оригиналов. Иногда даже лучше. Умеют узкоглазые халтурить!
Допив воду, и вроде бы окончательно проснувшись, он вдруг осознал, что находится в кухне не один… На его лбу выступил холодный пот. Он схватил со столешницы заляпанный мякотью помидора кухонный нож и резко повернулся в сторону окна.
На подоконнике сидел мужик. Ничем особо не примечательный, средних лет, в мятом костюме-тройке серого цвета и не чищенных коричневых туфлях с узкими носами. Лицо со щетиной, примерно трехдневной давности, карие глаза запали. Он явно плохо спал минимум неделю. Каштанового цвета волосы, с легкой сединой, зачесаны назад. Сидит, сложив руки на груди и спокойно смотрит на хозяина квартиры. Взгляд его при этом, несмотря на внешнюю усталость, был полон иронии.
Вася закончив оглядывать странного гостя, отметил, что необычное во внешности того все же имеется. И еще какое необычное!!!
Из-за спины мужика выглядывали два больших белых крыла. Вася не поверил собственным глазам. Да и как тут было поверить?! Он зажмурил глаза и помотал головой. Не помогло. Наваждение не уходило. Только больной мозг зря потревожил. Теперь тот растекся по всей черепушке изнутри, как манная каша по стенкам кастрюли, и наотрез отказался соображать. Мужик с крыльями продолжал молча сидеть на подоконнике и разглядывать оторопевшего Васю.
Последний, наконец справился с удивлением и выдавил хриплым голосом:
- Слышь, ты кто такой?
Крылатый улыбнулся и спокойным, даже приятным баритоном ответил:
- А ты, Вася, как сам думаешь? Угадай с трех раз.
Вася ничего думать был не в состоянии. А уж угадывать что-либо и подавно. Но ответить что-то было надо:
- Думаю…, ты - мой похмельный глюк!
Крылатый засмеялся:
- Хорошая версия. Но не правильная. Давай дальше!
Вася сжал нож в потной руке посильнее и выдавил:
- Ты вор и проник в квартиру пока я спал! Как же я сразу не догадался!…
Убедив себя в правильности самого простого вывода, который можно было сделать в данной ситуации, Вася начал потихоньку наступать на незваного гостя.
Тот видимо понял, что шутить Вася более не намерен и поспешил сменить тон разговора на более жесткий и отрезвляющий:
- Стоять! Ты что, совсем мозги пропил, идиот?! Да будь я вором, стал бы я тут сидеть и ждать твоего пробуждения? И вообще. Что у тебя воровать то? Пустой грязный холодильник? Или твоих откормленных тараканов?
Вася остановился и начал медленно, до скрипа в мозгах переваривать сказанное крылатым. Пожалуй он прав. Зачем ему, если он вор, ждать Васиного пробуждения? Явно незачем. Воровать у него вроде и правда нечего. Все ценное уже пропито…, то есть продано…, то есть… Тьфу, досада! Но надо все же показать себя не голытьбой пропащей, а нормальным человеком, с достоинством и хорошей обстановкой в квартире. А потому он скорчил обиженную гримасу и пробурчал:
- Как это нечего… Как это… А телик, видик, побрякушки…
Крылатый резко его прервал:
- Какие к хренам собачьим побрякушки?! Ты все пропил давно с соседом Петровичем, с дворником Сеней, с банщиком Гришей, с бомжом Степанычем. Продолжить список?
- Да, я… Это…
- Я это! Я то! А побрякушки, которые чудом удалось спрятать, твоя Нюрка увезла с собой в деревню.
Вася обалдело уставился на крылатого. Откуда тот все знает? Даже ему, Васе, об этом ничего не было известно. Дела!
- Слышь, крылатый, а ты откуда об этом знаешь? Уж не спишь ли ты с моей Нюркой? А то я в последнее время стал замечать что-то подозрительное.
Крылатый в ответ только рассмеялся:
- Глупец ты, Вася. Если бы даже я и хотел, твоя Нюрка все равно не в моем вкусе. Кроме того, это дело мне по статусу не положено. А вот знать многие другие вещи, которые остаются за гранью внимания и возможностей обычных людей, это как раз по моей части.
Некоторое время они молчали. Крылатый видимо решил прервать затянувшуюся паузу и сказал:
- Ладно, болезный. Не буду я тебя мучить загадками. Раз уж ты сам не дошел до такой очевидной вещи – я Ангел. Твой Ангел-хранитель.
Вася, присев на табуретку, еще какое-то время задумчиво таращился невидящими глазами в пустоту, потом поднял их на крылатого и абсолютно безразлично спросил:
- Ангел… Хранитель… Че, бля?
Крылатый, тщательно подбирая слова повторил:
- Я понимаю, в это трудно поверить, особенно в твоем состоянии, но это так. Я твой Ангел. У меня нет имени. По крайней мере, такого, какое ты мог бы воспринять. Можешь называть меня как тебе удобнее. Я не обижусь.
Вася пытался переварить услышанное, и у него это получалось с огромным трудом. И не мудрено. Ангел. Надо же! Точно, с похмелья мозги клинит! Кто поверит в такую несусветную хренатень?!
- Ангел значит мой. Как интересно. Где ж ты раньше был, соколик? Почему дал мне спиться? Почему не остановил? Думаешь я не понимал, что качусь по наклонной? Еще как понимал! Только мне по фигу это было, понимаешь ты?! Надоело все. Всякие проблемы, каждый день одно и то же – подъем, завтрак, на работу, целый день работаешь, изображаешь из себя ценную единицу построения всеобщей благости и процветания, после работы домой, там жена, скулящая о проблемах и недостатке денег, дети сопливые, видящие во мне только кошелек и предмет поскабрезничать. Надоело! Начал после работы с дружками пивком тоску разгонять. Дальше - больше. Вот теперь без работы, перебиваюсь чем придется. Дети живут отдельно, знаться не хотят. Жена у своей мамы. И возвращаться не собирается. Так что – полный аллес звиздец! А ты тут приперся и исповедовать собрался. Не выйдет!
Вася замолчал, достал из кармана рубашки мятую пачку «Беломора», чиркнул спичкой и прикурив от дрожащей руки, выпустил в оплетенный паутиной потолок кухни, тонкую струйку сизого дыма.
Ангел некоторое время ничего не отвечал, сидел сгорбившись на подоконнике и внимательным взглядом изучал пальцы на своих руках, а потом тихим голосом сказал:
- Я все это знаю, Вася. И исповедовать тебя я вовсе не собирался…
Вася вскочил с табуретки, подошел к Ангелу вплотную и злобно глядя ему в лицо процедил:
- Да что ты говоришь?! А зачем в таком случае пришел, а?! Пожалеть меня решил?! На хрен мне твоя жалость! Я в ней не нуждаюсь. Был период, когда я по своей глупости рассчитывал на помощь свыше. Теперь не нуждаюсь. Что от вас можно хорошего дождаться? Так что уходи лучше. Если не жалко, оставь денег на опохмел. И уходи. Моей душе спасенье уже не светит.
Немного успокоившись, Вася тяжело сел на табуретку и затушил бычок от папиросы в грязной пепельнице, выполненной в виде полукруглой глиняной лужицы, в которой мирно покоился скелетик и была начертана надпись: «Минздрав устал предупреждать!».
Ангел, все это время сидящий на подоконнике и с сожалением смотревший на разъяренного Васю, вдруг попросил:
- Слышь, Вася, дай закурить…
Хозяин квартиры недоуменно посмотрел на незваного крылатого гостя и спросил:
- Да ты чо, ангел, охреновел? Сам же сказал, тебе по статусу трахаться не положено. А курить получается можно?
Ангел немного покраснел и сказал:
- Иногда можно. Что ж ты думаешь, ангелам все человеческое чуждо? Мы, ангелы, были ведь в прошлом обычными людьми. Да… А теперь вот приставлены вас от всяческих глупостей беречь. Хотя, на мой взгляд, это все без толку. Человек уж так устроен, что не может жить спокойно. В самой его природе заложено стремление бить себе шишки, которые в итоге и приводят его к концу, часто преждевременному. Недодумал видать Создатель что-то.
Крылатый настороженно поднял глаза на небо, а потом продолжил:
- Впрочем, начальство не обсуждают. Может быть, он так все и задумывал с самого начала, чтобы скучно людям не было, чтобы жизнь медом не казалась. Политика кнута и пряника… Ты дашь закурить, или нет?
Вася протянул Ангелу пачку, чиркнул спичкой. Ангел прикурил и с явным удовольствием затянулся. Возникла пауза, в ходе которой Ангел, продолжая сидеть на подоконнике, курил и смотрел в окно, а Вася в свою очередь смотрел на крылатого гостя и размышлял. Остатки хмеля потихоньку выветривались из воспаленного разума, и этот процесс давался ему легче. Надо же, а?! У Ангелов оказывается практически все так же, как и у людей. В смысле организации трудовой деятельности и взглядов на жизнь.
- Слышь-ка, Ангел… Можно я тебя буду звать Панкратом, а?
Ангел с улыбкой посмотрел на Васю:
- А почему именно Панкратом?
Вася смущенно покашлял и ответил:
- Так моего деда по материнской линии звали. Хороший был мужик. Меня несколько раз из беды выручал. Хотел бы я знать… как он… Там….
Ангел сделал последнюю затяжку и затушил бычок в пепельнице.
- Ну, Пакратом, так Панкратом. Хорошее имя. Почему бы и нет.
Помолчав немного, он добавил:
- Хоть это и не положено по инструкции, но я тебе скажу. Твой бывший дед является моим коллегой. Трудится ангелом у одного начинающего писателя. У того весьма неплохие задатки и интересные идеи, но не хватает пробивных качеств и уверенности в гениальности собственных произведений. Это в общем нормально. И свойственно многим авторам в начале их творческого пути. Но все ж парня надо поддержать. А то ведь забросит это дело ненароком. Будет потом всю жизнь мучиться из-за чувства моральной неудовлетворенности. А хуже этого, пожалуй, нет ничего на свете.
Вася молчал и думал. Вспомнил своего деда. Да, пожалуй ему пойдет быть чьим-то помощником, может быть даже наставником. Он умел найти подход практически к любому человеку, успокоить, найти нужные слова.
Новонареченный Панкрат прервал его размышления:
- Я собственно явился тебе…
Видя, что Вася недоуменно смотрит на него, он разъяснил:
- Да, я не пришел, а именно явился, потому как никуда и никогда от тебя не уходил. Я ведь твой Ангел-хранитель, и не мог никуда от тебя уйти. Просто я все делал для того, чтобы ты меня не видел. Так положено по инструкции. Никуда не денешься.
- И что же заставило тебя нарушить инструкции?
Панкрат немного помолчал. Было видно, что ему не очень приятно говорить об этом. Но потом он ответил:
- Видишь ли… Мы, Ангелы, не только оберегаем подопечного от того, что с тем происходит в реальном времени, но и пытаемся заглянуть в его ближайшее будущее, с тем чтобы уберечь его по возможности и от грядущих неприятностей. Правда,… если подопечному уже не подошел установленный срок отхода в иной мир. В таких случаях мы получаем указание сверху и не вмешиваемся в процесс событий. Лишь стараемся облегчить ему процесс отхода. Потому как разным людям выпадают разные варианты. Частенько весьма мучительные.
Ангел снова замолчал, а потом неожиданно сказал:
- Слушай, Вася, а у тебя не осталось чего-нибудь выпить, а? Сколько раз я все это говорю своим подопечным, столько раз мне становится не по себе. Почему – сам не знаю. Давай выпьем, разрешаю.
Васю долго уговаривать было не надо. В своих закромах он ничего не нашел, и поэтому был вынужден сходить к Петровичу. Тот долго не открывал дверь, а когда Вася уж было совсем отчаялся звонить, наконец, открыл. Видок у него был еще тот – в одних белых, с веселыми красными фаллосами семейных трусах, волосы всклокочены, глаза запали, за версту шибает перегаром.
- Петрович, здорово. Слушай, выручи, а! У тебя не осталось после вчерашнего хотя бы пол-литра? Очень надо. Тут такое дело…
Петрович поднял вверх указательный палец правой руки и хриплым спросонья голосом изрек:
- Спокойно, коллега! Не части. Я за тобой не успеваю. Проходи в хату, сейчас во всем разберемся.
Вася понял, что иного выхода нет, и поэтому зашел. Петрович пошлепал босыми ступнями в сторону кухни, Вася последовал за ним. Проходя мимо открытой двери спальни, он увидел на широкой хозяйской кровати четыре спящих женских тела. Все они были абсолютно голые. Два из них чуть прикрывал краешек пододеяльника, что впрочем помогало мало. Прелести выпукло розовели на белой простыне и нисколько не стеснялись этого. А что им собственно стесняться-то? На то они и прелести!
Петрович сел в кухне на стул и взяв обеими руками графин с холодной водой, надолго припал к нему, смачно обхватив толстыми губами один из краев его горловины. Когда посудина опустела, он поставил ее с грохотом на стол и с шумом выдохнув и крякнув взглянул на гостя и почти бодрым голосом сказал:
- Ну-с, господин Василий, теперь я весь внимание, и готов Вас слушать.
Вася умоляюще посмотрел на хозяина квартиры и сказал:
- Дело такое, Петрович… Братан мой тут неожиданно нагрянул… Из Урюпинска. Ага.. Выпить бы надо за встречу… А я тут после вчерашнего до магазина не ходок, сам понимаешь…
- Да понимаю! Вчера сбежал с поля боя, оставил меня одного на четыре бабы. Один в поле не воин, как известно… Но, ничего. Я вчера тут такого дрозда дал! Девки оказались душевные, помогли так сказать вернуть боевой дух в расслабленное достоинство…
Петрович захохотал и явно желая развить повествование о своих вчерашних подвигах, раскрыл было снова рот для продолжения, но Вася его прервал:
- Петрович, все это конечно классно. Ты – супермужик, в этом никто и не сомневался. Но мне очень нужна поллитровка. Причем срочно. А если точнее – прямо сейчас. Выручи, друг, а?!
Хозяин квартиры с явным неудовольствием воззрился на челобитчика и пожевав губами сухо произнес:
- Ну, блин такой рассказ прервал. Я ему как другу, хотел радостью поделиться. Не каждый ведь день топтать четырех курочек за раз приходится! А он – поллитровка, поллитровка! Тьфу, конфузник! Нету у меня ни хрена! Все девки вчера выжрали! Иди в магазин, ирод!
После этих слов он взял с подоконника пачку «Примы» и нервно закурил. Вася понял, что поспешил с просьбой. Надо было все ж дослушать историю. А теперь вот придется самому топать в ближайший гастроном, который от их дома расположен не близко - через три двора. Путь, в общем, не легкий, тем более в похмельное утро. Но делать, похоже, нечего. Он тяжело поднялся со стула, и с сожалением взглянув на Петровича, жалостливо произнес:
- Извини, сосед за невнимательность с моей стороны. Я не хотел. Просто надо было очень… Кто ж еще выручит по-соседски… Ну, лады… Пойду тогда…
После этого Вася с понурой головой направился к выходу из квартиры. Когда он повернул замок, чтобы выйти, Петрович его окликнул:
- Э, стой! Ладно, извинения приняты. Будешь в следующий раз с большим терпением к интересам других людей относиться.
Петрович вынес из кухни початую бутылку водки.
- Не смотри, что она уже открыта. Выпили из нее всего грамм пятьдесят, Просто уже не лезло вчера больше. Бери!
И он сунул бутылку Васе в руки. Тот, счастливо улыбаясь, поблагодарил хозяина квартиры и вышел на лестничную площадку.
- Слышь, Вася! – окликнул его Петрович. – Ты же вроде говорил мне, что сирота. А тут – брат приехал.
Вася остановился, не дойдя до двери своей квартиры, и развернувшись к говорившему, лихорадочно придумывал, что же такое ответить. Видимо его мыслительный процесс отчетливо читался на лице, поэтому Петрович ухмыльнулся и сказал:
- Ладно, хрен с тобой. Я бы тебе и так дал. Что ж я, изверг какой? Соседи все-таки. Вместе пьем, вместе лечимся – закон общежития! Ладно, бывай! Пойду свой курятник будить. Здоровье поправим – и на вторую часть марлезонского балета!
Петрович самодовольно ухмыльнулся, подмигнул Васе и захлопнул дверь.
Вася тяжело вздохнул и шаркая ногами, направился к себе в квартиру. Зайдя на кухню, он обнаружил Панкрата, сидящим за совершенно чистым столом, на котором стояли чистые тарелки, заполненные колбасой и всякой другой нарезкой, аккуратно порезанными овощами и фруктами и красной икрой. А в центре стола стояло большое блюдо, с аппетитно дымящейся курицей, у которой были приятно обжаренные, до золотистой корочки бока.
Хозяин квартиры, с миной полнейшего удивления на лице, опустился на свой шаткий стул и жадно сглотнув слюну, молвил:
- Ни х… А… А откуда это… все, а?
Панкрат самодовольно ухмыльнулся:
- Ну… Опять вот пришлось нарушить инструкции. Но что ни сделаешь ради любимого подопечного?
Вася вспомнил наконец, что в руках у него почти полная бутылка водки. Он поставил ее на стол и задумался. Не зная, удобно ли будет об этом спрашивать, он все же спустя короткий миг решился:
- Слышь-ка, Панкрат… А, это… Ну… Водку-то ты так это… Тем же способом.. Можешь?
Ангел воззрился на Васю, как на неразумного ребенка:
- Эх ты, пустопорожняя душа. Нет, извини, но водка не по моей части. Это другой твой спутник и советчик может…
Он задумался, потом поморщился, как будто вспомнив что-то неприятное и махнув рукой продолжил:
- А… Не важно. Ну, что сидишь смотришь? Давай, разливай! Как на именинах в самом деле!
Вася суетливо разлил водку в чистые рюмочки и подняв свою, громко провозгласил:
- За мир и дружбу во всем мире!
Панкрат с легкой улыбкой на лице, посмотрел на тостующего и сказал:
- Ну… Отличный тост! Хотя и практически неосуществимый!
Они чокнулись рюмками, выпили, как по команде крякнули и поднеся тыльную сторону ладони к носу, шумно втянули ртом воздух.
После этого начали накладывать в свои тарелки закуску. Вася ел с жадность, активно помогая себе руками. Куриный жир блестел на его губах и стекал по рукам, делая длинные извилистые дорожки между островками волос и исчезая за манжетами рукавов. Вася совершенно не обращал на это внимания, поглощенный процессом поглощения пищи. Панкрат же, напротив, ел не спеша, аккуратно отрезая ножом маленькие кусочки.
Налили и выпили по второй. А там и за третьей очередь не стала. Вася захмелел и сыто откинувшись на спинку стула, закурил. Сделав несколько глубоких затяжек, он спросил:
- Слышь, Панкрат, так а все же… Зачем ты мне…, как это ты сказал…, а, явился?
Панкрат ответил не сразу. Сначала он спокойно доел оставшуюся в тарелке закуску, отпил из высокого бокала клюквенный морс и промокнул салфеткой губы. После этого, он взял из пачки папиросу и не спеша ее раскурил. И только сделав глубокую затяжку, и выпустив под потолок кольцо дыма, он заговорил:
- Зачем? Как тебе сказать… Подлинные причины этого, вряд ли тебе будут понятны. Или может даже покажутся глупыми. Скажем так, мне просто захотелось попытаться тебе помочь вернутся к нормальной жизни…
Вася облокотился руками на стол и резко прервал говорившего:
- Все, хватит! Началось! Я уже сказал тебе, что жизнью своей вполне доволен! Так же как я живут тысячи других россиян! Ну и что с того?! Жизнь у нас потому что такая… собачья!…
Панкрат неожиданно громко ударил кулаком по столу и очень тихо при этом сказал:
- Хватит на жизнь кивать…, засранец. Сам ее профукал, так нечего возмущаться. Каждый выбор делает самостоятельно. Что от меня зависело, я все делал. Предлагали же тебе на работе новую должность. Пусть она была и не такая высокооплачиваемая, но зато предусматривала повышение! А ты, вместо того, чтобы как следует все обдумать, начал возмущаться: «Еще чего! Я ни для того столько лет трубил, чтобы теперь меньше получать! А на что я буду жить? Лучше я буду говно жрать!». Твои ведь были слова?
Вася сидел все это время молча, сложив руки на груди и насуплено смотрел на Ангела. На вопрос Панкрата он хрипло ответил:
- Ну, мои…
- «Ну, мои!» - передразнил его Ангел. – Вот именно. А теперь и жрешь это самое говно! А мог бы уже быть начальником. Пусть не очень высокого ранга, но все-таки. И жена бы не ушла, и дети уважали. И у самого был бы стимул к жизни. А так – на все наплевать. Лишь бы залить глаза и ни о чем не думать. Так легче всего, конечно. С такими же алкашами напиться и ругать правительство, жизнь, Бога и всех прочих, виноватых в том, что ты ничего не хочешь делать, а хочешь лишь жалеть себя и заливать свою тоску дрянным пойлом!
Пакрат замолчал и сделал несколько глубоких затяжек. Вася сидел опустив голову, руки безвольно висели вдоль тела. Вся его поза выражала полную покорность и безразличие к ситуации. Потом, совершенно неожиданно, наступившую тишину кухни огласили его тихие рыдания. Сначала они были больше похожи на странный, какой-то повизгивающий кашель. А затем он, сотрясаясь всем телом, начал рыдать в полный голос.
Видимо привлеченный необычными звуками, в кухню пришел пес Полкан. Не обращая совершенно никакого внимания на незваного гостя, он уселся в ногах хозяина, поднял на него заспанную морду, сладко зевнул, а потом начал тихонько выть.
Ангел Панкрат продолжал курить с выражением абсолютного спокойствия на лице. Затем, видимо даже его нечеловеческое сердце дрогнуло при виде здоровенной воющей дворняги и взрослого мужчины, навалившегося на стол всем своим безвольным телом и рыдающего с таким отчаянием в голосе, что впору искать успокоительное.
- Эй, Вася, поплачь еще, если хочется. Иногда это весьма полезно. Даже мужчине. Кто сказал, что мы обязательно должны быть кремневой скалой? Никто этого не говорил. Просто какие-то му…, ох, совсем я очеловечился! Пора мне в отпуск, в Профилакторий Седьмого Неба. Уж вторую сотню лет прошусь, все никак не отпустят. Эх… В общем какие-то неправильно мыслящие люди, в свое время определили мужчин в сильный пол и установили в связи с этим какие-то глупые признаки принадлежности к нему.
Он похлопал ладонью по плечу уже не рыдающего в голос, но еще хныкающего Васю и сказал:
- Все это ерунда, Васек! Все люди слабые, не зависимо от пола, рода занятий или стиля жизни. У всех похожие проблемы и комплексы. Так что нечего стесняться проявлять свои эмоции. В конце концов, они в сущности и отличают разумную живую материю от бездушного камня. Так то…
Вася поднял на Панкрата зареванное лицо. Выглядело оно при этом довольно забавно – опухшее широкое мужское лицо, свекольного оттенка, с заплывшими глазами. Вытирая с него рукавом слезы, сопли и слюни, он хриплым голосом сказал:
- Да уж.. Давно я так не плакал. Наверно с детства. Сразу легче как то стало. Слушай, Ангел Панкрат, зачем ты все-таки здесь, а?
Панкрат в задумчивости потер свой щетинистый подбородок и ответил:
- Ну… Опуская всякие философские непонятки, скажу, что просто хочу попытаться тебе помочь.
Он помолчал, а потом сказал тихо:
- Пока не поздно…
После этого Панкрат извлек из кармана пиджака новую сигару, покрутил ее пальцами, понюхал, поморщился и… убрал назад.
Вася, внимательно следивший за всеми этими манипуляциями, пытался переварить услышанное, а потом вымолвил:
- Ты же говорил…, что у каждого срок определен. И что когда…, ну…, то тебе нельзя вмешиваться….
Его и без того забавное, заплаканное лицо искривила страдальческая гримаса. Он снова был готов зарыдать. В планы Панкрата это явно не входило. Он резко взял Васину влажную руку своей крепкой, сухой ладонью и смотря прямо в красные, зареванные Васины глаза, твердо сказал:
- Так, стоп! Отставить истерику! Объясняю… Да, каждому действительно определен срок ухода, еще при рождении. Но! Каждый человек, своими деяниями, может либо продлить свое время на Земле, либо наоборот сократить его. Во многом это зависит от него самого, во многом от… всяких внешних факторов. Их очень много, я не буду впустую тратить время, их все перечисляя. Что касается лично тебя…Твой срок еще не подошел. Я только что нарушил очень важный пункт инструкции… Но уже ничего не поделаешь! Итак, ты своим нынешним образом жизни существенно сокращаешь свое время. Если будешь продолжать в том же духе, то не протянешь и трех лет…
Вася дернулся, попытался вскочить из-за стола, но крепкая рука Ангела его удержала. Он вынужден был снова сесть на стул. Опустив голову, Вася закрыл глаза, сделал пять глубоких вдохов. На его лбу выступила испарина. Очень тихим голосом он спросил:
- Что… я должен делать?
Панкрат самодовольно осклабился.
- Ну, вот это другой разговор! А то ведь, сам знаешь, слезами горю не поможешь. Для начала сходи в ванную, умойся, побрейся и причешись. А то похож на питекантропа.
Совершив необходимое утреннее омовение и побрившись старенькой бритвой, Вася взглянул на себя в зеркало и нашел, что он весьма еще ничего. Пока рано выходить в тираж!
Все свои дальнейшие действия, Вася согласовывал с Панкратом. Первым делом он направился к себе на работу и после долгих уговоров, смог все-таки убедить своего бывшего начальника восстановить его на работе. И даже смог (не без маленькой помощи Ангела), выпросить у него аванс. Деньги были тут же потрачены в универмаге на приобретение приличного костюма, парфюма и нескольких сорочек. После этого, в том же магазине, Вася купил различных продуктов и шампанского. Продукты были доставлены домой, после чего они направились к Васе в гараж, где уже на протяжении нескольких месяцев стоял, погруженный в самые грустные размышления, и не надеясь уже ни на какое чудо старенький «Москвич».
Александр О. Хлупин Рассказы
Вася с трудом открыл, практические вросшие в дерн ворота, включил свет и осмотрел своего железного коня. Тот стоял, понуро глядя фарами в землю. Вася попытался его завести, но мотор ответил только легким, недоуменным чихом. Выходить из спячки, он наотрез отказался. Пришлось идти договариваться с соседями по гаражному городку о зарядке аккумулятора. Пока он заряжался, Вася смог договориться и о том, чтобы ему одолжили другой, на время. Залив масло и наскоро помыв машину, они с Ангелом сели и поехали по направлению к деревне «Хвостищево».
Путем долгих уговоров и заверений, ему (опять же, не без легкой помощи Ангела) все же удалось убедить Нюру и тещу в том, что он вернулся к нормальной жизни и больше никогда не будет вести себя недостойно.
С этого дня жизнь Васи начала входить в стабильное русло – дом, работа, дом. Дети начали звонить чаще. В основном, чтобы попросить денег. Но он был рад и этому вниманию с их стороны. Через месяц ему предложили новую должность. Он дал согласие.
Как-то сидя на обеденном перерыве в небольшом скверике, рядом со своим учреждением и лениво жуя бутерброд, он спросил у Ангела:
- Слушай, Панкрат, а зачем все-таки ты мне помогал?
Ангел, сидевший в задумчивости рядом, словно очнулся после этого вопроса и недоуменно взглянув на Васю, ответил:
- Ну… Как?… Понимаешь, это довольно трудно и…неприятно объяснять. Но сейчас…я думаю, уже можно.
Пакрат поднялся со скамейки, повел плечами и сделал несколько взмахов своими красивыми белоснежными крыльями, разминая их. Повернувшись к Васе лицом, он продолжил:
- Знаешь, у меня до того, как я стал твоим Ангелом-Хранителем, был другой подопечный. В целом очень хороший человек. Ну,…насколько это вообще возможно, применительно к людям. И очень талантливый. Песни писал и пел, в кино снимался. Так вот он, в силу определенных обстоятельств, тоже покатился по наклонной. Ему пытались помочь родные и близкие. Но он не мог справиться с постоянным стрессом, в связи с непониманием и неприятием его властьдержащих. Слишком тонкая и чувствительная была у него натура.
Панкрат вздохнул и снова присел рядом с Васей на скамью.
- Я мог ему помочь, мог. Но не стал почему-то… Нет, все, что мне положено по должности, что предписано инструкцией, я все выполнял. Но не более того.
Он весь как-то сгорбился, крылья обвисли за его спиной. Помолчав, он продолжил:
- В итоге его не стало. Причем, раньше положенного ему срока. А я… Я был назначен беречь тебя. И решил не допускать предыдущей ошибки. По крайней мере, попытаться.
После этих слов он встал и надев черные солнечные очки, посмотрел на ярко светящее Солнце. Вася дожевал свой бутерброд и обтерев руки салфеткой, тихо спросил:
- И… что теперь?
Ангел посмотрел на него сверху вниз.
- Что теперь? Да, ничего. Ты будешь продолжать жить. А я вернусь в свое естественное состояние – невидимость для твоих глаз. И буду стараться уберечь тебя от разных глупостей и происшествий. Предупреждаю сразу… Больше так радикально вмешиваться в твою жизнь, мне не позволят. Думай теперь только своей головой. Я дал тебе крылья. Так что… лети!
Договорив, Панкрат еще раз посмотрел на Васю, улыбнулся, взмахнул крыльями и … растаял в воздухе…
Вася проснулся. Он это понял потому, что стали слышны размытые уличные звуки. Попытавшись открыть слипшиеся глаза, он тут же плотно их прикрыл. Яркий солнечный свет из окна, словно назло пытался сжечь ему зрачки, яростно вломившись всей своей огненной сутью под чуть приоткрывшиеся ресницы.
Вася с трудом повернулся на левый бок. Больной, изможденный мозг при этом, перетек желеобразной массой из одной части черепной коробки в другую. По Васиному предположению, в той стороне куда он повернулся, должна находиться стена. И соответственно, глаза можно будет открыть беспрепятственно.
С большой опаской, огромным усилием воли он заставил себя расслабить зажмуренные веки. Затем медленно, очень медленно он открыл глаза. Его замутненному взору представилась чья-то голая спина и разметавшиеся по смятой подушке длинные светлые волосы на чьем-то затылке.
Вася медленно поднял правую руку и поднеся ее к лицу, потер свои слипающиеся глаза. Картинка несколько прояснилась. Несомненно, рядом с ним, повернувшись к нему спиной лежала какая-то женщина. Судя по всему - голая. Последнее обстоятельство не столько порадовало Васю, сколько озадачило, его и без того болезненный разум. Он начал мучительно вспоминать, что же собственно с ним вчера произошло, и кто, собственно эта барышня.
Как он ни силился, ничего толком не клеилось в его изъеденной дешевым алкоголем, дырявой, как решето памяти. Одно он мог сказать наверняка – это не его жена Нюрка. Она, еще неделю назад уехала в деревню «Хвостищево», к своей матери. В очередной раз разругавшись с ней в пух и прах, за то, что не дала пропить кожаное пальто, он вдарил ей со всей дури прямо под третий подбородок кулаком. Она жутко обиделась и уехала.
Вася довольно отчетливо вспомнил все последние недели своего, совместного с Нюркой проживания. При этих воспоминаниях, у него еще больше разболелась голова и отчаянно замутило. Он постарался не думать об этих неприятных мгновениях. Снова предпринял безуспешную попытку вспомнить вчерашний день, который, судя по тому, что он видел перед собой, окончился весьма успешно. Или это только так сейчас кажется?
В голове роились какие-то обрывки мыслей и образов. Вася сосредоточился, как мог, чтобы склеить их воедино. Но мозг отказывался мыслить, еще больше растекаясь бесформенным желе в гулкой пустоте черепа.
Вася понял, что надо встать и привести себя в порядок. Может тогда мыслительный процесс пойдет лучше? Наверняка.
Кряхтя он предпринял попытку подняться с кровати. Это у него получилось не сразу. Наконец, он сел и спустил ноги на коврик. Привычно дернулся, думая, что наступил на Полкана, который там обычно спит. Но потом вспомнил, что пес сбежал от него два дня назад, когда он по пьяни пытался вступить с ним в зоофелическую связь. Бедная дворняга сиганула через перила открытого
Александр О. Хлупин
Рассказы
балкона третьего этажа. Судя по тому, что Вася не обнаружил его труп на улице, пес остался живехонек и просто убежал.
Вася вздохнул и встал на коврике в полный рост. Осмотрев себя, он увидел, что спал совершенно голый. Украдкой глянув на голую спину своей соседки по кровати, он самодовольно улыбнулся. Значит, еще что-то могем! Эх!.. А?…
Посмотрев на свое достоинство, висящее без всяких признаков жизни, он увидел, что оно затянуто в какую-то прозрачную резину. Кончик этой странной резинки, странно оттопырился и был наполнен какой-то жидкостью. Что за…?…
А! Первая за утро ясная, логическая мысль осветила желе в черепушке изнутри. Это же презерватив, еперный ты театр! Это ж как надо было нажраться, что не снять его сразу после дела?!
Вася смущенно опустил голову и пошлепал босыми ступнями в сторону туалета.
Выйдя оттуда, он облегченно вздохнул и направился в ванну. Взглянув в зеркало он увидел лицо немолодого уже мужчины со следами тяжкого похмелья, как то тусклые запавшие глаза, отчетливые синие круги и мешки под ними, небритые бледные щеки и всклокоченные сальные волосы. Кое-как умывшись и обвязав вокруг голого торса грязное махровое полотенце, он пошлепал на кухню. На столе остались следы вчерашнего пиршества – недопитая бутылка водки, куски сала, какие-то грибы, обрезки колбасы и слипшееся макароны в тарелке. Вася подошел к раковине, выудил из груды грязной посуды относительно чистую рюмку и дыхнув в нее, смотрел как белое испарение медленно исчезает с ее стенок. И… вдруг спиной ощутил чей-то взгляд со стороны окна. Похоже, в кухне он не один. Дежа-вю, мать его? Похоже на то.
Он решил сделать вид, что ничего не замечает. Сел спокойно за стол, налил себе водки и выпив одним глотком, довольно крякнул. Организм почувствовал внутри себя привычную среду, и тут же расслабился. Вася сунул в рот твердый кусок сала и принялся его медленно пережевывать.
Долго делать вид, что ничего не замечает, Васе не удалось. Тупо смотреть в тарелку с грибами, было довольно глупо. Да и любопытство взяло верх. Он медленно поднял глаза на окно и сказал было:
- Ну, бля. Панкрат,… - но, тут же осекся.
А осекся потому, что на подоконнике сидел незнакомый молодой человек в отутюженном строгом темно-синем костюме, белой рубашке с галстуком и начищенных до блеска остроносых ботинках. На голове незваного гостя красовался черноволосый ежик, а на глазах очки в модной черной оправе.
Но не этот стильный прикид больше всего поразил Васю в незнакомце. Больше всего поразили короткие, очень похожие на козлиные, рога на его голове и два широких кожистых крыла за спиной.
Вася не смог справиться с удивлением. Так и сидел открыв рот. Незнакомец видимо понял, что пора уже клиента выводить из ступора. Он встал с подоконника, прошелся по кухне и сев за стол напротив Васи, сказал:
- Здравствуйте, уважаемый Василий! С добрым утром! Как самочувствие?
После этих слов он приветливо улыбнулся, обнажив в улыбке белоснежные треугольные, как у акулы зубы. Василий отметил про себя, что у незваного гостя довольно приятный вкрадчивый голос. Тем не менее, его зубы не внушали Васе никакого доверия. Более того, они его ни на шутку пугали. Он постарался придать своему лицу более спокойный вид, и самым геройским тоном, на какой только был способен, спросил:
- Какого…., собственно? Э?….
Незнакомец положил на Васину руку свою необычно длинную ладонь, с тонкими красивыми пальцами, на которых красовались ухоженные…когти. Да, именно когти, с острыми верхними углами. Вася вытаращил на них глаза, и никак не мог отвести. Незнакомец же, добродушно похлопал его по руке и задушевно сказал:
- Ну-ну, не нервничайте, Василий. Все будет отлично. Вам ничто не угрожает.
Вася обвел красноречивым взглядом когти, рога и крылья незнакомца, после чего вопросительно посмотрел тому в глаза.
Непрошеный гость опять улыбнулся своей хищной улыбкой и сказал:
- Можете меня называть… Владом. Да, это имя вполне подойдет. Я Ваш…, ну как бы это…. Я Ваш…Бес….
Вася резким движением убрал руку со стола, выдернув ее из-под ладони Влада. Потом, в связи с тем, что его геройство тут же куда-то улетучилось, он очень тихим, всхлипывающим голосом, спросил:
- Бес? Как Бес?… Знаю, что Ангел-Хранитель у каждого есть. У меня например, Панкрат. Но чтоб Бес…
Влад посмотрел на Васю, как на неразумного школяра и назидательным тоном проговорил:
- Вы, уважаемый Василий, видать в школе учились плохо. А свою, отечественную литературу, тем более классическую, не знать просто стыдно. Гоголя читали? «Ночь перед Рождеством»? Так вот там еще было сказано о том, что у каждого за спиной не только Ангел, но и Бес. Темнота!
Бес Влад весело рассмеялся, после чего налил водки в Васину рюмку, и в свою, чистую, неизвестно откуда взявшуюся.
- Ну, Василий, за знакомство! И… надеюсь, за дальнейшее плодотворное сотрудничество!
Они выпили. Вася кинул в рот пару вялых грибов. Влад же закусил, опять же неизвестно откуда взявшимся, бутербродом с семгой.
Вася с нескрываемым аппетитом в глазах смотрел, как это розовое чудо на ломте, судя по всему, очень мягкого черного хлеба, исчезает во рту крылатого гостя. Он не выдержал и произнес:
- Вкусно наверно… А мне…. Кусочек…А?….
Влад спокойно дожевал бутерброд, разлил по рюмкам водку и поднеся свою к носу, жадно втянул воздух. После этого блаженно улыбнулся и сказал:
- Ну, почему же, можно. Если мы с Вами, уважаемый Василий достигнем понимания, то я думаю, что это будет крайне взаимовыгодно для нас обоих. И семга у Вас на столе будет просто не переводиться. И не только она. Обещаю!
Он поднял рюмку в торжественном жесте и громко произнес:
- За взаимопонимание!
Выпили. Влад закусил огромным сочным гамбургером, опять же взятом из воздуха. Вася же сжевал высохшей ветчины и недовольно сморщившись, спросил:
- О каком собственно взаимопонимании идет речь? Что от меня требуется?
Влад довольно осклабился.
- О! Приятно иметь с Вами дело, Василий. Схватываете на лету. Да. Практически ничего и не потребуется. Так, пустяки…
- Душу мою купить хотите?
Крылатый как-то нервически рассмеялся.
- Что Вы, Василий! Так сразу-то… Знаете, душа ведь имеет такое свойство… Она ведь как таковая, Вам не принадлежит. Понимаете? Как в принципе можно продать то, что не Ваше? Придет время, и ее у Вас и так заберут! Другой вопрос, куда она в итоге попадет – в так называемый рай, в так называемый ад, или, что скорее всего, переродится в совершенно другом существе или предмете. Понимаете?
Вася сосредоточенно морщил лоб и тер рукой нос. Он ничего толком не понимал. Похмелье, знаете ли…
- Нет, Влад. Чего-то я никак не въеду в эту тему… Так что же Вам тогда от меня нужно, если не душа? Вот, кстати Панкрат, ничего от меня не требовал…
Услышав про Панкрата, крылатый Влад тут же вскочил из-за стола, посмотрел на Васю, гневно сверкнув глазами и стал ходить по кухне взад-вперед. Потом резко остановился и уставившись на Васю, сказал:
- При чем тут Панкрат? А?! Ничего он у него, видишь ли не попросил! Ну и что с того?!
Влад распалялся все больше, рубил ладонями воздух и брызгал слюной.
- Что с того, Вася?! Он ничего у тебя не просил. Да, это так. Мне все это известно. А знаешь ли ты, что любой труд, любая благость должны оплачиваться? Ты думал, что за просто так тебя вернут к нормальной жизни, вернут работу и жену?
Вася, сидевший все это время с понурой головой, покачал ею утвердительно. Влад зашелся прямо-таки в гомерическом хохоте.
- Ха-ха-ха! Нет, ну видали обалдуя, а? Просто так, уважаемый, ничего никогда никому и ни от кого не бывает! Это основной Закон Жизни! Все, что делается, любая мелочь, преследует некую цель.
Вася всхлипнул и почти плача, произнес:
- Он сказал, что дает мне крылья…
И зарыдал. Слезы закапали на стол, на полотенце, которым был обмотан Васин торс, на его голые ноги, на грязный, весь в разводах пол. Набрав побольше воздуха, Вася зашелся в настоящем реве, как большой, опухший, морщинистый ребенок.
Влад, присев на подоконник, насмешливо смотрел на Васю, а когда тот немного поутих, продолжил:
- Ладно, хватит с тебя философских сентенций. Крылья он ему дал, вишь ты.. Да какие на фиг крылья, Вася? Ты же не птица. И не Ангел. И не Бес. Ты – просто человек. Практически животное. Куда тебе лететь-то? Твой удел – ходить в лучшем случае. А ползать – в самом худшем варианте.
Вася закинул в рот огрызок соленого огурца и спросил:
- Так и что же от меня требуется в таком случае?
Крылатый Влад слез с подоконника, извлек из воздуха трубку, раскурил ее и выпустив в потолок кольцо ароматного дыма, ответил:
- Самая малость. Всего лишь делать то, что МЫ тебе будем говорить. А если точнее – я.
-И все?
- И все.
Вася задумчиво хмыкнул, взял со стола мятую пачку «Беломора» и, прикурив, сказал:
- Какой-то тут подвох, Владик. Похоже на диктатуру. Вот Панкрат ничего мне не диктовал. Предлагал, да. Но не диктовал…
Неожиданно Влад снова взвился, со всего размаху грохнул трубку о край стола, так что табак полетел во все стороны, вскочил, заметался по кухне, схватил кастрюлю и грохнул ее о печку. Похоже на этом, его странная вспышка гнева исчерпала себя. Он снова сел за стол и не глядя на Васю сказал:
- Мне уже надоело слушать про Панкрата. Избавьте меня, пожалуйста, от упоминаний о нем.
Вася отметил про себя, что Бес снова перешел на официальный тон, стал снова называть его на «Вы». А Влад тем временем продолжал:
- Видите ли, у каждой из так называемых «Сил», свои методы работы.
Тут он снова повернулся к Васе, попутно взяв из воздуха приятно запотевшую бутылку водки. Разлил по рюмкам и выпил сам. Крякнул и занюхал рукавом. Закуску из ниоткуда брать не стал. Кровь, или что там бывает у Бесов, прилила к его лицу. По крайней мере, оно стало значительно розовей, чем было.
- Вася, слушай, давай на чистоту. Условная борьба между нами и Ангелами, продолжается очень давно. И в последние пару тысяч лет, превратилась в какую-то игру в поддавки, право слово. Силы-то фактически равные. Вот мы и вынуждены вербовать, каждый на свою сторону, разумеется, новых соратников из числа людей. Нашим… Руководителям, - тут он робко посмотрел куда-то в пол. – за столько много времени, эта игра поднадоела. Они перешли к более решительным действиям. Их ходы становятся все более жесткими и кровопролитными. И это совсем не значит, что они обязательно провоцируют войны. Хотя и без этого не обходится. В основном это отражается в каких-то социальных преобразованиях. Моральная деградация современного человеческого общества, как раз одна из новых находок. Мы помогаем людям упасть, а…ОНИ, - тут он брезгливо сморщился. – помогают подняться, уверяя, что дают крылья. Хе..
Вася почувствовал, что у него от этих лекций начала болеть голова. Он выпил свою рюмку и поморщившись, сказал:
- Ну и любите же Вы все мозги компосировать. Чего ты мне все это объясняешь? Я что по твоему – даун какой?! Не понимаю ничего, да?! Я может и пью потому, что осознаю всю эту безысходность. Пусто внутри, понимаешь?!
Вася даже прослезился. Махнул рукой и, взяв бутылку, налил себе еще. Выпил и сморщившись, трижды громко выдохнул.
Влад посмотрел на него с усмешкой и задушевно сказал:
- Все понимаю, Вася. Потому и хочу тебе помочь. У тебя будет все – женщины, деньги, хорошая выпивка, не тяжелая работа и прекрасный отдых. Гарантирую. Просто надо будет все делать и поступать так, как я тебе скажу. И все! Ты будешь в полном шоколаде.
Вася посмотрел Бесу в глаза. Те выражали, самую что ни есть благожелательность. А уж улыбка у Влада была просто до ушей. Вася вздохнул и тихо спросил:
- И никаких контрактов, подписанных кровью?
Бес отрицательно замотал своей рогатой головой и замахал на Васю когтистыми руками.
- Нет, что ты! Какая кровь, какие контракты?! Что мы, изверги какие?! Достаточно твоего слова!
Вася налил и выпил еще одну рюмку, закусил любезно поднесенным Владом на чистой тарелочке, бутербродом с семгой и, крякнув, сказал:
- Я согласен. Что надо делать?
Крылатый Влад, мгновенно сменил свое одеяние на черный фрак, а в руках у него появился парикмахерский набор.
- Согласие принято! Для начала мы приведем тебя в порядок. Подстрижем и побреем.
Спустя три часа Вася в сопровождении Влада, на своей, как его уверил крылатый, «бомбе» черного цвета, подъехал к зданию «ВсемКредитБанка». Влад сказал ему, что он, Вася, с сегодняшнего дня директор этого учреждения, расположенного в центре города, в здании из чистого мрамора. Вася, одетый в модный костюм-тройку и длиннополое кожаное пальто вошел в позолоченные двери и оказался в просторном светлом холле, где на ковровой дорожке уже выстроились длинноногие секретарши и пузатые лощеные клерки, в ожидании его, Васи, указаний.
Вася тихонько шепнул Владу:
- Слушай, а как же я буду тут руководить? Я же в финансах ни бельмеса.
Влад загадочно улыбнулся и прошептал в ответ:
- А тебе и не обязательно это знать. Вон у тебя какой штат. Они все знают и буду делать. Твоя задача – давать нужные указания и… - крылатый плотоядно осклабился. – тискать этих симпатичных цыпочек по кабинету и на курортах.
Вася ухмыльнулся. Веселая перспективка!
Выйдя на середину холла, он как можно громче всех поприветствовал:
- Здравствуйте, уважаемые! Мне очень приятно……
Вася проснулся. Он это понял. Просто понял и все. Башка привычно раскалывалась. Мозг, потревоженный неожиданным пробуждением, отреагировал на это самым неадекватным образом. Подобно рассвирепевшему ежу, он перетекал из одной части черепа в другую и колол, нещадно колол своими иглами его стенки, что отзывалось нещадной болью во всем теле. «Опять похмелье…» - с трудом, как будто это и не его, а эхо чужой мысли, подумал Вася.
С трудом выпростав свое непослушное тело из-под одеяла, он спустил ноги на пол. Да… А ведь здесь был когда-то коврик, на котором спал пес Полкан. Пес давно сбежал, а коврик пропил неделю назад с бомжом Семенычем. Кряхтя Вася направился в туалет. Выйдя оттуда, задумался ненадолго. Какое-то неприятное предчувствие закралось в его сумрачный мозг. Но он все-таки зашел на кухню. И остолбенел….
На подоконнике сидело двое крылатых. Панкрат и Влад. Оба смотрели на него с явным неудовольствием во взглядах. Сидели, насупившись и сложив руки на груди. У одного крылья белоснежные, у другого красноватые, кожистые и рога на голове. Вася понял, что ничего хорошего ему не светит. Обмякнув, он бессильно опустился на стул и промямлил:
- Бить… будете?....
Крылатые переглянулись.
- Да, с удовольствием бы. Только нет у нас таких полномочий. Да и глупо это. Делу все равно не поможет.
Вася посмотрел на стол и увидел там полный стакан водки. То, что это не вода, было понятно по запаху. Вася научился чувствовать запах спиртного с больших расстояний. Он протянул к стакану дрожащую руку, приподнял его от крышки стола, и боясь расплескать, подхватил его и второй рукой. Бережно, словно дитя поднес его ко рту, и мгновенно опрокинул внутрь. Ощутил, как по пищеводу в глубину желудка стекается живительная влага, разнося тепло по всему телу. Он блаженно улыбнулся и посмотрев на непрошенных визитеров, промяукал:
- Упс… Как суперично! Ребята, а давайте выпьем?
«Ребята» снова переглянулись. А потом слезли с подоконника, подошли к Васе, сгребли его в охапку и понесли в ванную. Там, открыв кран с холодной водой, подставили его голову под леденящие струи. Вася визжал, как ошпаренный. Кричал, что будет жаловаться в Страсбург и в ООН. Крылатые не обращали на это никакого внимания. Закончив водную процедуру, они вытащили Васю из ванны, усадили на кухне за стол и вернулись на подоконник. Вася сидел, утирая сальным рукавом футболки капли воды с лица и волос. Панкрат, гневно глядя на него, спросил:
- Ну что, болезный, готов теперь адекватно вникать в то, что мы тебе будем говорить?
Вася вытер последние капли с лица, вздохнул, поднял глаза на непрошенных гостей и неожиданным даже для себя, твердым голосом произнес:
- Знаете что, ребята… Идите-ка вы на… Не хочу я вас больше слушать. Мне по фигу. Понимаете, вы, мне по фигу!!! Ходить, летать, ползать – все одно. Мне нравится моя жизнь. И мне наплевать на вашу войну. Она ваша, а не моя. И я не буду в ней участвовать. Не надо мне от вас ничего!!!
И вытащив из-под стола, спрятанную там накануне бутылку водки, он ловко сорвал с нее крышку, и, запрокинув голову, мгновенно высосал ее содержимое. Его перегруженное сознание мгновенно среагировало на влитую внутрь тела жидкость и отключилось. Проваливаясь в туман, Вася успел заметить, что крылатые визитеры метнулись к нему. Потом все исчезло.
Вася проснулся. Как только он это понял, не открывая глаз, тут же стал шарить рукой вокруг себя, пока не нашарил бутылку. На ощупь открутив крышку, он припал губами к горлышку и, сделав несколько добрых глотков, блаженно улыбнулся и вырубился вновь…