ВячеславМурашев Миссионеры глава 13 Ник. Минск, Ку
Школа ЦРУ
В пригороде Далласа, штат Техас, на территории бывшей военно-воздушной базы, превращенной в начале «холодной войны» в сверхсекретную школу разведчиков ЦРУ против стран социалистического лагеря, шли занятия по подготовке диверсантов в виде христианских миссионеров. Трехэтажное здание было построено американцами в 1939 году, по инициативе президента демократа Рузвельта, в разгар захвата гитлеровской Германией стран Западной Европы. Рузвельт понимал всю важность подготовки и борьбы против коричневой чумы. Мировая война благодаря величайшему вкладу СССР окончилась полным поражением фашизма. Победа социализма в странах восточной Европы казалась полной и окончательной. На путь социалистического развития становились страны Африки, Азии и других континентов мира. На борьбу с коммунизмом выступили США, Англия, Франция, иные капиталистические государства. Мир стоял на пороге новой войны…
В школу отбирались кандидаты по рекомендации религиозных ортодоксальных организаций баптистского толка. Все кандидаты имели славянские корни. Считалось, что эти люди лучше овладевают русским и быстрее адаптируются в славянской среде. Детей богатых родителей в школу не брали, только из неблагополучных семей. По исследованиям специального института ЦРУ, избалованные, привыкшие жить в комфортных условиях плейбои быстро прокалывались в спартанских условиях стран Восточной Европы. К примеру: не могли пользоваться по нужде нашими дворовыми уборными.
Ник полностью отвечал требованиям школы ЦРУ. Отец Ника – эмигрант, уроженец Минска, пособник фашистов, воспитывал сына в духе ненависти к коммунистам. В шестнадцать лет Ник пристрастился к наркотикам. Родители Ника были вынуждены переехать из Нью-Йорка в другой штат, чтобы оградить сына от пагубного влияния затрапезного квартала. Жила семья бедно, отец перебивался случайными заработками, ютились в трейлере. Там его и охмурили баптисты.
После службы в морской пехоте (Ник воевал в Ираке - участвовал в операции «Буря в пустыне»), был направлен в школу ЦРУ, где прошел двухгодичный курс подготовки идеологического диверсанта.
Февраль 1942 года
Городской квартал был оцеплен солдатами вермахта. Сводный отряд состоящий из полицаев и эсэсовцев, методично проверял дома на Немиге, где в основном традиционно проживало еврейское население города.
- Аусвайс, - потребовал полицай у старой женщины. Старуха трясущимися руками протянула документ.
- Всем евреям выходить строиться! Пять минут на сборы. Брать с собой только самое необходимое и дорогое, - приказал мордастый коренастый полицай с красно-белой повязкой на рукаве, держа наперевес шмайсер…
- Степан! Что ты там копаешься? – раздался из коридора голос с украинским акцентом. Степан торопливо засунул за пазуху завернутое в тряпицу золотое кольцо, цепочку и женскую золотую заколку с драгоценным камнем и выбежал на улицу. Немецкое командование беспощадно боролось с грабежами и мародерами. Кто был замечен в воровстве – расстреливали на месте или в назидание вешали на центральной площади. Третий рейх методично грабил оккупированные города и села и все должно было служить исключительно интересам арийской расы. Евреев: женщин с детьми, подростков, стариков колоннами отводили в район нынешней гостиницы Планета, расстреливали, бросали в огромную яму и присыпали землей. Многие люди умирали не сразу и бурая от крови земля шевелилась и стонала…
Степан, бывший сержант красной армии, уроженец Минска, попал в плен в районе Барановичей в первые же дни войны. Обезглавленная, без руководства и связи миллионная армия катилась на восток. Немцы ужаснулись количеству военнопленных – наспех построенные лагеря не вмещали всех красноармейцев. Спали под открытым небом. За малейшее неповиновение – расстрел. Прокормить такое количество пленных вермахт был не в состоянии – люди ели кору, листья на деревьях, траву и медленно погибали от голода. Местные белорусские женщины приходили в лагеря и по сговору с охраной за «шнапс, млеко и яйко» освобождали незнакомых молодых мужчин. Выдавали их за своих мужей. Таким образом было спасено немало человеческих жизней.
В декабре 1941 года нацисты впервые за все победное шествие по Европе, нацисты потерпели сокрушительное поражение под Москвой. Блицкрига не получилось. План «Барбаросса» был провален. Война принимала затяжной характер. Германские человеческие ресурсы стали таять. Гитлер принял решение: из числа добровольно сдавшихся в плен, отфильтрованной части военопленых, разного рода бывших уголовников формировать отряды СС и полиции по наведению нового порядка. Степан, сын репрессированного кулака, первым записался в полицаи. Во время облав, обысков Степан изымал драгоценности. Награбленное добро прятал в одном из частных домов Минска, построенного жертвами Холокоста. За усердие в расстрелах мирного населения этот полицай заработал жизнь и жилье…
• * * *
Город Детройт, штат Мичиган, USA 1990 года
«Мне осталось недолго жить. Я хочу, чтобы ты поехал в Россию, в Минск, - писал бывший каратель полицай сыну. Я там в 1944 году клад закопал. Может тебе повезет… Прилагаю карту, сам рисовал, и адрес. Думаю, что этот двухэтажный дом на окраине Минска по Восьмой линии сохранился. В пяти метрах от крыльца прямо во дворе в стеклянных банках закопал около десяти килограмм золотых украшений и монет. Для маскировки посадил куст сирени. По нынешним ценам – это около двух миллионов долларов, как минимум. Может, ты в этой жизни будешь жить ни в чем не нуждаясь», - напутствовал наследника бывший фашист перед смертью…
• * * *
Однажды, отдыхая в кругу друзей, я набрал номер Шейлы в городе Даллас, штат Техас. Поводом для звонка был факт регистрации церкви. Мне так хотелось услышать голос девушки, не согласившейся стать моей женой. Правда, я не настаивал. Сказал, что церковь уже зарегистрирована…
Прошло несколько месяцев. У меня дома раздался звонок: приехал миссионер и хочет меня видеть.
Я встретил американца на проспекте возле цирка.
Ник, – представился он, – можно просто Коля.
Выглядел он незаметно, по-нашему, хотя и был выше среднего роста, но что-то неуловимое выделяло его среди нас. На вид ему было лет сорок. Большая американская сумка так же выдавала в нем «не нашего». По - русски он говорил почти безукоризненно, можно было подумать, что он из Прибалтики. Мы поехали ко мне домой. Ник привез мне подарок от Шейлы: свитер и красивую чашку с христианским изречением. Пили, наливая водку в стаканы.
– Может, сходим в ресторан? – предложил я.
– Да, можно, что так без толку сидеть?
В ресторане «Белая Вежа» у меня было все «схвачено». Нас посадили за отдельный столик в центре и быстренько обслужили. Все как обычно: салат столичный, ассорти мясное, на второе - котлеты по-киевски, бутылка водки и минеральная вода.
- Смотри, пей осторожно, а то опьянеешь, - предупредил я Ника.
– Да я в Техасе водку из горлышка пил - вот так, – гость раскрутил бутылку и опрокинул ее в рот. Пол бутылки жидкости тут же исчезло. Это было покруче любого нашего «насоса».
– Ты закусывай. Я тебя на плечах отсюда не понесу, – сказал я этому «рейнджеру-миссионеру».
Я заказал музыку Биттлз.
– Для нашего дорогого гостя из Соединенных Штатов Америки мы исполняем «Ysterday», – объявил солист эстрадного оркестра.
Ника пригласила на танец пышногрудая блондинка.
– Ты, что, правда, из Америки? – спросили Ника ребята за соседним столиком. Парни спортивного вида, с короткими прическами и наколками на руках. Ник -миссионер был в крепком подпитии.
– Вот мой американский паспорт! – и протянул «браткам» документ. «Синие» стали разглядывать фиолетовую ксиву. Я забрал паспорт и положил себе в карман. Братки пригласили Ника за свой столик и стали его угощать.
– Почему вы говорите не доллары, а «баксы»? – спросили «быки».
– Доллар может быть один, два, восемь, а «баксы» – это двадцать и более, и он нетвердой походкой пошел к оркестру заказывать музыку.
– «Больные» пришли, – услышал я шепот из оркестра. Американец достал пачку долларов и стал отсчитывать сотенные купюры.
– Никола! Давай деньги сюда, – я решительно забрал баксы и заплатил музыкантам белорусскими деньгами. Солист объявил танец. Ник спал за столом, уткнувшись лицом в белоснежную салфетку.
«Правильный миссионер! Где выпил, там и отдыхает», – улыбаясь, подумал я.
– Бойцы, вы его напоили, теперь помогите дотащить до такси, – обратился я к браткам…
Рано утром Ник с дрожащими руками и белым лицом зашел в ванную комнату и долго стоял под душем. Наконец он жалобно спросил: – Где мой паспорт?
– Ты его в ресторане под стол выкинул.
Он долго молчал, что-то мычал, пока не выговорил: – А мои деньги?
– Деньги ты подарил музыкантам…
Он очумело посмотрел на меня. Его бледное лицо потихоньку стало краснеть…
– Ладно. Вот твой паспорт и деньги, – мне стало жаль его. – Бери и помни! Напиваться здесь, в незнакомой компании, очень опасно. Все равно тебя перепьют, а приключений на свою задницу получишь предостаточно.
Ник не считая засунул «зелень» в задний карман брюк.
– У меня отец из Минска, поэтому я очень хотел побывать в вашем городе, – Ник прослезился. - Кстати, он дал мне адрес своего бывшего дома в Минске, на «Восьмой» линии. Я хочу поехать посмотреть. Не поможешь?
- Тебе повезло старик. Я учился в тринадцатой школе на шестой линии. Значит и восьмая недалеко. Это в центре.
- Мне отец говорил, что это на окраине…
- Население города после войны выросло в десять раз…
Позднее из его рассказов я узнал, что его отец в 1944 году «чухнул» с фашистами из Минска в Германию, где и родился Ник, ( в лагере для беженцев, который создали американцы в оккупационной зоне). Мать Ника итальянка.
Вечером гостю предстояла проповедь в религиозной общине. Я напоил его крепким чаем и мы поехали в секту. Во время проповеди у Ника случилась болезнь, которую белорусы называют «смага». Сердобольная старушка из соседнего дома принесла банку компота для его пересохших губ, горла и языка…
На следующий день я по Мингорсправке узнал точный адрес. На месте бывшего двухэтажного здания, где Степан закопал в стеклянных банках награбленное золото, находился современный банк… Миссионер кругами стал ходить вокруг здания, многократно пересчитал шаги от входа, пока им не заинтересовалась охрана. Долго вглядывался в растущие кусты…
- Вы что тут ищете? – спросил охранник.
- Клад! – серьезно ответил миссионер.
Парень внимательно присмотрелся к незнакомцу.
- Говорят, здесь на самом деле находился клад, - покачал головой он. – Телефонисты нашли. Теперь эти люди учредители банка…