Весна зарождалась. В дуновении ветра чувствовалось что-то магическое, древнее как легенда Тамерлана. Всё вокруг казалось мне новым, наполненным смыслом и значением. Практически не заметные почки на тополях, свежая трава, ещё пахнущая недрами земли. Солнце играло и подмигивало. Воображение хотело работать всё интенсивнее и интенсивнее. Я ощутила себя ладьёй медленно плывущей по широкой, неизведанной реке. Память казалась девственной и наивной.
Солнце опустилось так низко к бренной обители людей, что иллюзия единения со светилом казалась навязчивой и до боли реальной. Исчезнув, солнце печально улыбнулось. Ко мне вернулась память во всей своей старческой оскорбленности и параноидальности. Я начала вспоминать.
Жизнь оказалась далёкой от весны, той весны, что на миг заполнила обтрёпанное сердце. Жизнь показала себя во всей своей красе. Жизнь превратилась в череду любовных связей и ничего больше. Душа вспомнила всех тех, кого когда-то любила, а тело содрогнулось от осознания того, кому оно когда-то было открыто.
Мы живём от любовника к любовнику, эта череда бесконечна. Любовник не всегда ассоциируется с трепетным словом «любовь». Любовь в своей изначальной вариации умерла ещё в младенчестве. Люди не разграничивают оттенки привязанности, симпатии, страсти, взаимопонимания, взаимовыгоды, взаимопользования, нежности и той самой любви, которой уже давно нет на земле. На самом деле, мы движемся от одного человека к другому (думая при этом, что мы безумно влюблены) без цели, опошляя саму цепь отношений между мужчиной и женщиной, между женщиной и женщиной, мужчиной и мужчиной. Мы движемся от одного человека к другому не понимая, для чего они нам нужны, для чего мы их встретили, почему мы так привязались к ним. Мы вроде любим, вроде занимаемся сексом, иногда любовью (по большому счёту это одно и тоже), вроде женимся, вроде живём вместе, вроде изменяем, вроде встречаем вместе старость и смерть. На самом деле это всего лишь череда. Мы быстро забываем наших бывших любовников и возлюбленных. Нет больше любви, она давно умерла. Мы начинаем искать чего-то нового, чего-то странного. Мы начинаем искать лишь удовольствие, которое мы можем получить от партнёра. Мы начинаем варьировать и пробовать. Женщины активно удовлетворяют друг друга, а мужчины начинают искать утешение в других мужчинах. Мы испытываем боль, истязаем своё тело и получаем от этого двойное удовольствие, потому как уверены, что боль приносит очищение. А от чего мы хотим очиститься? От бесполезности существования, от метаний, от постоянной и стремительной смены наших [Lovers]. Используем, пробуем, забываем (чаще через боль), ищем других, или же другие с таким же успехом находят нас. Любовь давно умерла. И было это так.
В пору человеческой древности нашу Землю озарял лик чистой и невинной девы Яримы. Ярима пятнадцать лет скиталась по свету в поисках священного места, где бы она могла слиться с чистой, как душа ребёнка, природой. Этим местом оказался хвойный лес, обрамляющий бурную горную реку. Ярима осталась среди елей и плёска кристальной воды. Ярима была необычной девой. Лазурного цвета глаза удивлённо взирали на мир из под седых бровей, кудри цвета серебра ниспадали до самых пят, тонкие пальцы и кисти казались до боли хрупкими, упругая грудь округлой формы таинственно следовала в такт молодому дыханию, розовые губы не покидала прелестная, божественная улыбка, а женственные ноги аккуратно и мягко ступали по древней земле не оставляя после себя ни малейших следов. Многие люди считали её ведьмой, прячущейся под маской ангела. Ярима не обращала ни малейшего внимания на презрительные взгляды женщин и полные вожделения глаза мужчин. Яриме был неведом человеческий грех.
Солнце только успело отряхнуть золотые локоны ото сна, когда Ярима радуясь наступающей весне, скинула с себя белоснежную рубаху, подставив трепещущему ветру ослепительное, дышащее природной теплотой тело. Медленно ступая по холодной от росе траве, Ярима шла к реке, чтобы радостно броситься в её недры.
Тёплое прикосновение чужих рук, недоумение, взгляд синих глаз, блеск тёмных как ночь волос, мужественность храбрых черт…
«Богоподобие» - пронеслось в голове у Яримы. В тот же миг, её волосы приобрели яркий огненный окрас, а глаза засияли изумрудом. Слияние двух душ в одном лоне. Улыбка. Нежные и напористые ласки. Удушливая сладость. Привкус черники и меда. Звонкий смех радости. Прилив счастья. Шуршащие кроны усталых елей. Влага высокой травы.
«Не мать…»
«Не жена…»
«Не сестра…»
«Не дева…»
Годы несвойственных ожиданий…Всё новые и новые слабости и утешения.
Огненные волосы потускли, груди потеряли упругость, а безгрешная душа окрасилась тёмной краской изношенной безнадёжности…Природная свежесть ставшая адским зловонием. Счастье принёсшее горе. Любовь на мгновение…
Любовь наблюдала за Яримой. Лелеяла её, словно собственную дочь, позволила жить на земле подобно Богине Плодородия. Но Любовь легко разочаровать. Любовь капризна, а её фавориты меняются со скоростью породистого скакуна.
Вскоре фаворитов не осталось и Любовь обратила свой взгляд вновь на ту самую деву, которую так жестоко покинула.
Чёрные одежды, растрёпанные волосы, тощее старческое тело, белые – слепые глаза… Дева получившая печать смерти, дева отмеченная Дьявольским проклятием. Любовь носила траурное безразличие сквозь века. Её свет блекнул стремительно и беспощадно… Любовь умерла…
…Весна зарождалась. В дуновении ветра чувствовалось что-то магическое, древнее как легенда Тамерлана. Всё вокруг казалось мне новым, наполненным смыслом и значением. Практически не заметные почки на тополях, свежая трава, ещё пахнущая недрами земли. Солнце играло и подмигивало. Воображение хотело работать всё интенсивнее и интенсивнее. Я ощутила себя ладьёй медленно плывущей по широкой, неизведанной реке. Память казалась девственной и наивной. Я знала, что скоро солнце исчезнет и память вернётся ко мне….
Я решила гордо поднять голову, улыбнуться всему миру и разорвав череду of my [Lovers] закрыть глаза, вдохнуть многовековой аромат Бытия и позволить душе, отчаянной жаждущей покоя наконец-таки обрести его.