Скворцов мучился уже несколько часов. Спину ломило, в голове стоял непрекращающийся гул. В комнате было нечем дышать, пепельница уже в четвёртый раз очищалась от окурков, а нужная рифма не шла. Более того, Скворцов не знал, с чего начать. Терзания усугублялись тем, что до сегодняшнего дня Скворцов не написал ни одного стиха в своей тридцатилетней жизни. Он всегда был твёрдо убеждён, что виршеплётством занимаются только женщины и мужики, ну, которые не совсем мужики... А тут вот накатило.
Причина была проста – Скворцов утром влюбился по уши и навсегда. Она была такая! Такая! Он не мог даже мысленно рассказать самому себе – какая. А уж вслух и подавно. Наверное, в таких случаях говорят – пропал дар речи. Вот такая неприятность, видимо, с ним и случилась.
Утром начальник отдела дал Скворцову папку с документами и отправил его к директору на подпись. Не Скворцова, а документы, конечно. В дополнение к папке начальник выдал Скворцову большую плитку шоколада, сопроводив всё это инструкцией:
- Отдашь шоколад секретарше, иначе просидишь в приёмной до вечера. Стерва ещё та, её за глаза Взяткой Крохоборовной называют.
Тяжело вздохнув, Скворцов отправился в приёмную. А там!...
За компьютером сидел Ангел и что-то быстро печатал. Скворцов замер у двери, как вкопанный.
- Что у вас? – Ангел строго посмотрел на Скворцова огромными глазищами.
- У меня документы на подпись к директору. Вот, - показал папку Скворцов.
- Давайте сюда, завтра подпишет.
- Взят... ой Крох... Девушка, мне, нам срочно надо! – взмолился он и, спохватившись, протянул Ангелу шололад.
Взгляд Ангела потеплел:
- Сергей Сергеевич, к вам из конструкторского с документами на подпись, - голосок звенел колокольчиком.
Через несколько минут Скворцов вышел из кабинета директора с подписанными бумагами:
- Спасибо вам, девушка, огромное!
- Не за что. Приходите ещё! – улыбнулась секретарша, заронив в душу Скворцовa надежду на новую встречу.
И вот теперь он безнадёжно сгорал от любви.
« Люблю тебя, мой Ангел нежный,
За цвет лица приятно-свежий», - вывел первые строчки Скворцов и задумался. А бывает ли цвет лица приятно-свежим? Или свеже-приятным? Что-то не вяжется. И почему «мой»? А вдруг у неё муж? Или друг? Значит, «мой» пока отставим. На потом. Надо навести справки. И почему «за»? Кто-то из умных людей сказал, что любят не «за то, что», а «потому, что».
« Все звёзды в небесах тебе я подарю,
Кометы и планеты, и матушку ЗемлЮ» - такое начало Скворцову понравилось больше, чем первое, но сомнение вызывал вопрос – а нужно ли ей всё это? Может, просто в ресторан, а там посмотрим?
«Когда глядишь ты на меня,
Лицо горит, как от огня!» - ого! Как сказал бы начальник отдела – это прорыв! А почему это «лицо горит»? Ещё подумает, что сравниваю её взгляд с крапивой. Да и потом, непонятно, чьё лицо горит – моё или её? Может так:
«Когда глядишь ты на меня,
Моё лицо горит, как от огня»?
Тоже не очень. Ясно ведь, раз на меня глядит, значит моё лицо и горит. Не продавщицы же из вино-водочного отдела! У той и не лицо совсем, а... Да и причём здесь продавщица? Далась она мне, эта продавщица! Вообще не буду в наш гастроном заходить, что бы рожу её не видеть. Продавщицыну, в смысле.
А может, сразу драму? Вроде, раз любовь безответная, значит в омут с головой.
И Скворцов вывел:
«Вот и прыгнул конь буланый
Прямо с кручи окаянной».
Здорово! Скворцов счастливо откинулся в кресле и сладко потянулся. По телевизору показывали «Бумбараш» и строки из его стиха каким-то немыслимым образом перекочевали в кинофильм. Скворцов огорчился и тут же невзлюбил режиссёра. Жалко, хорошие слова. Хотя, если посмотреть с другой стороны, то с какой стати ни с того, ни с сего прыгать с кручи? Он же не конь, Скворцов то! А если и конь, то это ещё надо доказать.
«Когда уйдёшь ты от меня,
Не проживу я даже дня!» - ну, это ещё надо посмотреть... Зачем она будет уходить? От Скворцова! С его холостым положением и двухкомнатной квартирой почти в центре города. Да таких, как он, с руками и ногами и со всеми потрохами заберут, только свистни! Скворцов, к сожалению, свистеть не умел. И потом, зачем его забирать? Забирают в милицию или в армию. А жениться приглашают... Или вызывают? Хрен редьки не слаще. «Когда уйдёшь ты от меня...» Между прочим, что бы уйти, сначала нужно прийти. И почему это он не проживёт даже дня? Она что, холодильник с собой утащит, что ли? Даже при таком раскладе человек почти месяц может без пищи. В планы Скворцова не входила голодная смерть и очередной скомканый листок полетел в мусорник.
«Ты только одна, ты одна виновата,
Что мой дом, как в больнице палата!» - а что, это круто! Только теперь надо разобраться, что к чему. И Скворцов задумался. Он приступил к анализу с последней строчки. Что может напоминать о больничной палате? Запах медикаментов? Точно! Тогда при чём его квартира? Значит, нелады со здоровьем и кто-то из них двоих (скорее всего Скворцов) употребляет лекарства. Почему? К тому же, в палатах обычно минимум мебели – кровать, тумбочка и больше ничего. Ответ пришёл сам собой, когда Скворцов вернулся к первой строке. В чём она виновата? Коню ясно – всю мебель вынесла, а Скворцов по этой причине всякие медикаменты пригоршнями в рот закидывает. Даже пирамидон. Хотя, пирамидон, вроде бы от ревматизма... Или от радикулита? Кто его разберёт, но очень уж название хорошее – пи-ра-ми-дон! Как речка по камешкам журчит...
« Реченька по камешкам журчит,
Совесть твоя девичья молчит»... – раз совесть молчит, значит и нету её, совести этой самой! Кто же с совестью на руках превратит квартиру в больничную палату? Тогда не «девичья», а «женская». Не может девчёнка с коротким жизненным опытом ограбить квартиру. Как там начальник её назвал – Кроха Взяткодаловна? Нет, Взятка Крохоборовна. Интересно, а кто она по национальности? Полька, наверное. У нас с окончанием «ка» нет имён. Ну, только детвора друг друга зовёт: Витька, Олька, Алка. А взрослые по имени-отчеству. Кстати, её отца зовут Крохобор? Точно, не русская!
«Я люблю тебя так искренне и нежно,
Обещаю впредь любить прилежно!»
Скворцов радостно вздохнул. Отлично! Слоган чем-то напоминает Державина. Или Давыдова? Старину, в общем. Есть, есть в Скворцове дар и даже талант! Это же надо – прилежно! Пока поживём, а там пусть сама голову ломает, как это он будет любить её прилежно? На рыбалку не каждое воскресенье или домино во дворе не до полуночи? Поди разберись... Присутствует в строках изюминка, присутствует!
Скворцов зашел в ванную и посмотрел в зеркало. Из зеркала на него смотрело чужое лицо, с мешками под глазами и серо-землистого цвета.
- Неужели это я? – охнул Скворцов, - вот до чего любовь и поэзия доводят!
Ему вдруг стало понятно, почему поэты, в основном, очень нервные люди, а некоторые вообще живут мало – Муки Творчества!
- Вот, вот... И меня она может не понять. Рассмеётся зло, украдкой, над сворцовцевской тетрадкой, - Скворцов от огорчения даже думать стал в рифму.
Умывшись ледяной водой, он вернулся к столу.
- Ну, мы это ещё посмотрим, кто над кем украдкой, - сломал карандаш Скворцов и, взяв новый, вдруг написал:
«Я помню чудное мгновенье –
Передо мной явилась ты
Как мимолётное виденье,
Как гений чистой красоты»...
В принципе, сойдёт. Изюминки, правда, не хватает и мистикой попахивает. Мимолётное виденье – фантом или призрак? Да и является только чёрт на ухвате. Хорошо, если только на мгновенье, которое чудным в этом случае назвать можно только с натяжкой. Впрочем, тут просто надо разобраться в самом слове. Если «чудное» с намёком на чудеса, то «чёрт» подходит. А вот если с намёком на то, что увидеть чёрта – это чудесно, то она, Взятка Крохоборовна, точно подумает, что у Скворцова все скворцы улетели... А что такое «гений чистой красоты»? Получается, что если красивая дама умылась, так она уже и гений? Скворцов засомневался. Он каждое утро умывается и вечером тоже. И что , менять Скворцова на Эйнштейна?
Скворцов взъерошил шевелюру, зачеркнул крест-накрест написанное и написал:
«Я помню всё стихотворенье -
Его не прочитаешь ты.
Тебе моё (ха-ха) презренье
Не жди признанья красоты!»
И Скворцов, крайне довольный собой, отправился спать.
15.04.2011 Индийский Океан