Он был старше ее на десять лет, столько же они успели прожить вместе. Детей почему-то не было. Она работала учителем английского. Он был средней руки бизнесменом, вечно занятым, так, что самые красивые пейзажи жизни оставались за бортом его стремительного корабля. Уходил рано, приходил поздно, понемногу старел, с удивлением замечая в зеркале черты покойного отца.
В свободное время она давала частные уроки английского, томилась скукой, смотрела сериалы, подруг не было. Он в свободное время играл на бильярде.
Однажды в конце зимы он с удивлением обнаружил, что она вроде как изменилась - стала ходить на шейпинг, покупать дорогую бижутерию, шептаться по телефону, и светилась по вечерам, как лампочка ильича. Он заподозрил измену, и неожиданно легко выследил ее любовника. Любовник оказался застенчивым 16-летним оболтусом, изучающим английский параллельно с курсом камасутры. В качестве инструктора обеих предметов была она.
Он не стал шуметь, впал в задумчивое молчание, и придумал хитроумную месть. Как бы случайно он познакомился с оболтусом, завязал дружбу, увлек игрой на бильярде и походами в кафе-кино. Мальчик разрывался меж двух огней – между сексом с нею, и дружбой с ним. Дружба переросла в более плотную стадию, ни дня не обходилось без звонков и разговоров ни о чем. Пролетела пара странных месяцев.
Однажды он попросил ее заехать домой пораньше, не задерживаясь на банкете по случаю окончания экзаменов. Мальчика пригласил к себе домой на чашку шампанского. Она вошла, и застала их вдвоем на супружеском ложе, занимающихся непотребством.
Это был удар по ней, по мальчику, по фальшивой и глупой семейной жизни. Мальчик сделал все, чтобы исчезнуть с их глаз, не отвечал на звонки, не появлялся в школе. Она потухла лицом, переехала к матери, забрав старые фотографии и диски Эллы Фитцжеральд.
Он злорадствовал недолго, вдруг свалившись с приступом острой тоски. А однажды утром понял, что по-настоящему влюбился. Влюбился в сопляка, которого трахнул назло бывшей супруге, на ее же глазах.
Он взял отпуск, проклиная себя, разыскал адрес, где ему ответили, что мальчик уехал на каникулы к дедушке в мухосранск. Он рванул туда, нашел мальчика, прозрачного и молчаливого, как икона, признался ему в невыразимых чувствах, тщетно просил прощения. Ехал обратно с черной меланхолией в печени и тупой болью под кадыком. Неумело плакал в ночном тамбуре, запивая слезы вискарем.
А через пару дней на пороге своей квартиры получил заряд дроби в голову. От приехавшего на защиту чести и достоинства внука дедушки-гомофоба. Что же стало с нею? А с мальчиком, спросите вы? А с квартирой, в конце концов?? А *** их знает.