Действия КОРПУСОВ накануне решающей фазы сражения:
Перед описанием заключительных боёв 28 и 29 августа, решивших судьбу 2-й Армии и самого генерала Самсонова следует кратко остановиться на некоторых особенностях действий корпусных командиров накануне сражения.
И у нас и у немцев в сражении принимали участия по 4 армейских корпуса. От их стойкости и подготовки, уровня боеспособности войск, инициативы и умения командиров корпусов вести современный бой зависел в конечном счёте и исход всего сражения.
Н. Евсеев в своей книге дал подробный анализ действий и решений командиров корпусов, из которого видно, как директивы и приказы командующих армий преломлялись в действиях частных начальников, ближе стоявших к войскам. Здесь он будет приведён с сокращениями и краткими комментариями. Это тем более необходимо, что в данной операции командиры корпусов той и другой армии проявляли собственный почин, иногда срывая намерения армейского командования, а иногда облегчая последнему руководство армейской операцией в условиях быстро меняющейся обстановки, вследствие плохой связи между штабами армий и штабами корпусов, а иногда при полном отсутствии ее. Особенно это было характерно для действий
РУССКИХ ВОЙСК:
Действия командира 6-го армейского корпуса
«После паники в штабе 6-го арм. корпуса в Менсгуте штаб отходил в потоке войск и обозов на Ортельсбург, утратив связь со штабом армии. Так как связи с соседями у 6-го корпуса тоже не было, то командир 6-го корпуса и его штаб совершенно не знали общей обстановки.
Около 20 ч. 00 м. 27 августа к Ортельсбургу стали подходить головы обозных колонн. В это время в городе начался грандиозный пожар. Город горел со всех сторон, представляя море огня.
Колонны свернули и пошли по северо-восточной окраине города.
Штаб и командир корпуса, предполагавшие обосноваться в городе, где была телеграфная связь, растерялись. А между тем, войска корпуса шли на юг в беспорядке, особенно обозы.
В 2 ч. 00 м. 28 августа штаб корпуса и большая часть главных сил прошли Ортельсбург и в 4 ч. 00 м. достигли д. Валлен, где расположился штаб корпуса. Стало светать. Корпус устраивался на ночлег. Но в о ч. 00 м возникла паника в обозах южнее д. Валлен.
В этой обстановке командир и штаб корпуса свое главное внимание уделили прекращению паники в расположении войск корпуса, не задумываясь совершенно о том, насколько целесообразно было отступление к Ортельсбургу. Штаб и командир корпуса не знали, какие войска противника преследуют корпус и преследуют ли вообще.
Последствия боя 26 августа выбили из колеи командира и штаб корпуса. Не командир корпуса управлял действиями подчиненных ему войск, а подчиненные войска управляли командиром и штабом корпуса.
По поводу командования 6-го корпуса полковник генерального штаба Разгонов, командированный в корпус из штаба армии, 27 августа писал начальнику штаба армии, что неудача в бою объясняется чрезвычайной пассивностью, допустившей явный охват обоих флангов, что сразу вызвало кризис в течение боя. "Бой ведется корпусом на самых старомодных началах" .
На 28 августа корпусное командование приняло решение привести корпус в порядок».
- Отметим, что доминирующим фактором действий войск и командования 6-го арм. корпуса была ПАНИКА, с которой никак не могли справиться оставшиеся в строю командиры;
- Скорее всего, вследствие этой паники и связанных с ней эксцессов, и возник «грандиозный пожар» в Ортельсбурге. В результате - отдохнуть и привести в порядок части корпуса в этом городе не удалось. Паника в расстроенных частях корпуса продолжалась и ночью, вспыхивая по самым малозначительным поводам;
- Была полностью ПОТЕРЯНА СВЯЗЬ, как с соседями, так и со штабом 2-й Армии. В результате 6 арм. корпус катился на юг, к границе, «куда глаза глядят», а командующий 2-й Армии пребывал в уверенности, что корпус успешно выдержал бой и находится под Бишофсбургом;
- Полная потеря управления войсками и чрезвычайная пассивность характеризовали стиль деятельности командира 6 –го арм. корпуса генерала Благовещенского. Воистину прав был Н. Головин, когда писал, что: «командира 6-го корпуса ген. Благовещенского следовало отрешить от командования корпусом на сутки ранее, чем был отрешен ген. Артамонов». Но ЭТОГО сделано не было.
Действия командиров 13-го в 15-го русских армейских корпусов.
«Вечером 27 августа командир 13-го арм. корпуса ген. Клюев прибыл в Алленштейн. Для уяснения действий корпуса приведем телеграмму ген. Клюева, рисующую обстановку, в которой он находился: "Последняя телеграмма, которую я получил от ген. Мартоса, была такого содержания: "Прошу возможно скорее занять Гогенштейн, чтобы освободить находящиеся там войска", а вскоре вслед за этим от него была получена вторая телеграмма: "Настоятельно прошу с разрешения командующего армией одну бригаду двинуть на Гогенштейн". На основании этой телеграммы я изменил свое решение двинуться на помощь ген. Мартосу с большей частью своих сил и двинул одну бригаду, считая, что обстановка должна быть лучше известна ген. Мартосу. Вблизи Алленштейна противника не обнаружено, признаков нахождения 6-го корпуса вблизи нет и где он - не знаю... Завтра предполагаю двинуться с тем, что у меня есть, по направлению к Остероде, сознавая, насколько важно участие всех сил в происходящем генеральном сражении, но, конечно, весьма желательно участие в этом движении вместе со мною 6-го корпуса. Телеграмму командующего армией об одобрении моего движения к Гогенштейну (в подлиннике ошибочно написано Алленштейну) я получил уже в Алленштейне... Продовольствием и теперь корпус обеспечен плохо - дня на два - три, остальное в пути".
Эта телеграмма свидетельствует о том, как понимали обстановку командиры 13-го и 15-го корпусов. Первый, не зная о поражении 6-го арм. корпуса, хлопочет об его движении к Алленштейну, а сам собирается с 1,5 дивизиями наступать на Остероде 1. Командир 15-го корпуса просит лишь бригаду 13-го корпуса для обеспечения своего фланга и тыла, не представляя себе сил противника, против которых дрался его корпус. Оба командира не знали о положении на левом фланге армии. Они предполагали лишь то, о чем их ориентировал штаб армии, который сам ложно представлял себе положение немецких и своих войск.
Если бы командир 13-го корпуса знал о поражении своего соседа справа - 6-го корпуса - и о том, что на Алленштейн маршируют 2 германских корпуса, то, надо полагать, он не повернулся бы со своим корпусом на запад, подставляя тыл немцам, а армейское командование, вероятно, приняло бы решение на отход из-под удара с востока.
Находясь в неведении об обстановке на фронте армии, командиры корпусов не могли повлиять на решение армейского командования. Они так же слепо, как и армейское командование, шли со своими корпусами наносить удар в воображаемый фланг немцам в направлении на Гильгенбург, Лаутенбург».
- Отметим тот факт, что командиры ОБЕИХ русских корпусов, действовавших на важнейшем направлении, СОВЕРШЕННО НЕ ПРЕДСТАВЛЯЛИ ИСТИННОГО положения дел на своём участке фронта, намерений противника и даже дислокации его войск. Удары, которые ими планировались, были направлены в «пустоту», а вот сами они оказывались охваченными с флангов;
- В этих условиях все их действия только УСУГУБЛЯЛИ их положение. Вместо немедленного отхода, корпуса продолжали попытки атаковать противника.
На левом (южном) фланге 1-й русский корпус отступил от Уздау по ложному приказу, отданному от имени командира корпуса, после чего командир и штаб не могли остановить отходивших деморализованных войск. Что же касается 1-го герм. корпуса, противостоявшего нашему то он, неожиданно для себя и в особенности для командира корпуса, оказался в положении победителя под Уздау, хотя немцы в это сами еще не верили, ожидая и вечером 27 августа и на следующий день атаки со стороны русских, а ночью с 27 на 28 августа усиленно рыли окопы севернее Зольдау.
Не всё благополучно складывалось и для германских корпусов.
НЕМЦЫ:
Решение командиров 1-го резервного и 17-го армейского германских корпусов
Существовали определённые трения между командованием этих корпусов, 27 и 28 августа - в решающие дни операции - в особенности.
«Командир 1-го рез. корпуса ген.-лейт. Белов предложил командиру 17-го арм. корпуса ген. Макензену следующее решение: 1-й рез. корпус продолжает марш-маневр южнее Алленштейна на Гогенштейн, 17-му же корпусу оп предлагает свернуть на Пассенгейм с целью отрезать пути отхода русским на юг.
Ген. Макензен держался того мнения, что 17-й корпус должен наступать на Алленштейп, Гогенштейн, а 1-му рез. корпусу удобнее свернуть на Пассенгейм.
Так как эти переговоры велись начальником штаба 17-го корпуса подполк. Дункер от имени командира корпуса, то процесс решения затянулся. Ни тот, ни другой из командиров корпусов не хотели двигаться на Пассенгейм для выполнения ответственнейшей задачи, сводившейся к преграждению путей отхода русским 13-му и 15-му арм. корпусам.
Наконец, Макензен как старший по чину приказал 1-му рез. корпусу очистить дороги для движения 17-го корпуса через Штабиготтен на Гогенштейн.
Этому приказу ген. Белов не подчинился. Спорный вопрос был передан на разрешение командующего армией; до получения распоряжения армии 17-й корпус приостановил свое движение.
Макензен послал на самолете офицера генерального штаба в штаб армии для выяснения вопроса а тем временем удалось установить прямую телефонную связь из Вартенбурга. Вместо решения вопроса, поставленного Макензеном, ему был передан приказ Гинденбурга о преследовании.
Командиры корпусов, направленных в тыл 13-му и 15-му русским арм. корпусам, излишне затратили силы и время на движения и действия, совершенно не отвечавшие обстановке».
Действия командира 20-го германского корпуса
«События на фронте 20-го герм. корпуса, имевшие место 27 августа, а именно нерешительность 41-й пех. дивизии, срыв наступления 37-й пех. дивизии южнее Мюленского озера подтвердили создавшееся ранее у ген. Шольца мнение об обстановке. Он считал, что для его корпуса прежде всего необходимо удержать позицию севернее озера Мюлен, находящуюся под угрозой атаки с фронта и охвата с севера. Эти намерения шли вразрез с замыслом командования армии, которое видело наиболее быстрый и верный исход в сильном наступлении на всем фронте.
По настоянию Гинденбурга и Людендорфа, 27 августа корпусом был дан приказ 41-й пех. дивизии:
"Напрягая все силы, выступить еще сегодня через Ваплиц в направлении Паульсгут и при малейшей возможности принять участие в бою южнее Гогенштейна, хотя бы только со своей артиллерией" .
Командир 41-й пех. дивизии ген. Зонтаг ответил, что выполнение отданного ему приказа невозможно, так как противник находится под Буякеном и Франкенау. В действительности там располагалась серьезно расстроенная боем 1-я бригада 2-й русской пех. дивизии. При этом Зонтаг доложил, что по расчету времени и пространства дивизия может достигнуть моста у Ваплиц только ночью, т. е. когда его артиллерия не сможет вести огня.
Из сказанного следует притти к выводу, что командир 20-го корпуса хотел только обороняться со своим корпусом, возлагая надежды на соседей, которые должны нанести удары русским с северо-востока. Армейское командование, требуя выдвижения 41-й пех. дивизии южнее Мюленского озера, ставило ограниченные рамки операции - ударить во фланг 15-му русскому корпусу, угрожавшему прорвать Мюленскую позицию…
В данной обстановке решение Шольца было более верным, нежели решение армейского командования, хотя Шольц и исходил из неправильного представления об обстановке.
В оперативном отношении предпочтительнее было дать русским возможность втянуться в бой на Мюленской позиции в течение 28 августа, пока подойдут ландверная дивизия Гольца с севера, а 1-й рез. и 17-й арм. корпуса с востока, чтобы атаковать русских во фланг и тыл. Только когда эти германские силы подойдут к полю сражения, 41-я пех. дивизия и все силы немцев, собранные на участке 20-го корпуса и севернее него, должны были переходить в наступление.
Из обзора деятельности командиров корпусов обеих армий можно сделать вывод, что командиры германских корпусов порой действовали вразрез с намерениями армейского командования. Русские командиры фланговых корпусов утратили управление подчиненными им войсками, а командиры центральных корпусов вследствие неосведомленности об общей обстановке и о ходе армейской операции вместе с армейским командованием и по вине последнего заблуждались и ложно представляли обстановку на фронте армии. Центральные корпуса толкались армейским командованием при участии командиров этих корпусов в оперативно-тактический мешок, полагая, что они атакуют противника во фланг».
На фото: германский наблюдательный пункт
Продолжение: http://www.proza.ru/2011/05/11/619