Итак, сегодня моя душа, вдоволь отдохнувшая и умиротворенная походом в кино на вечерний сеанс, упросила меня присесть за письменный стол и вспомнить что-нибудь забавное про жизнь мою студенческую. И тут мне вспомнилась мастер моей бывшей флористической группы - Вера Михайловна Виксне.
Вера Михайловна обладала весьма романтическим и мечтательным складом характера. Она была жутко доверчивой особой, весьма наивной во многих жизненных вопросах.
Мне хочется поведать о ряде курьезных случаев, произошедших с ней. Но перед тем, как начать рассказ, я сделаю краткое отступление для того, чтобы ввести в свое повествование двух отнюдь не второстепенных лиц.
Я знаю, что в каждом классе, в каждой студенческой группе существуют свои заводилы, приколисты или же приколистки. В моей группе были две такие девочки: Маша Косенкова и Катя Шатилова.
Девочки эти были закадычными подружками. Вместе они смотрелись весьма контрастно и интересно.
Первое действующее лицо: Маша Косенкова. Белобрысая девочка-пацанка с бесцветными бровями и ресницами. Машке не возможно было не симпатизировать. Катя Шатилова была ей внешне полной противоположностью. Хорошенькая такая лисичка, с шапочкой чуть вьющихся рыжих волос; капризно изогнутыми, красивой формы - бровями; длинными и пушистыми ресницами. Смешливой Катька была до ужаса. Казалось, что стоит ей только пальчик показать и ... более ничего не надо делать, она и так будет смеяться до слёз.
Многим девчонкам в группе нравился ее заразительный смех, чарующе красивый по звучанию. Казалось, что точно колокольчики хрустальные переливаются. Бывало услышишь его и сам уже остановится не можешь, в улыбке расплываешься.
Катька смеялась при любом забавном моменте, но чаще всего именно в тех случаях, когда следовало промолчать. И если мы вдруг какое-то время не слышали ее смеха, то тут же начинали оглядываться:
- А где же наша Катя?
Машка с Катькой были пересмешницами. Вечно придумывали что-то, кого-то пародировали. Частенько любили они и над Верой Михайловной подшучивать.
Кстати, песню: "Вера, Вера, Вера, Верочка... Ты уже давно совсем не девочка" - начали распевать в группе с легкой руки двух бестий: Косенковой и Шатиловой.
Однажды Вера Михайловна вызвала их к себе по какому-то вопросу. На момент появления девчонок в кабинете мастеров я уже была там, стояла около стола Веры Михайловны. Мы с ней обсуждали будущую стенгазету, а вернее согласовывали кое-какие рабочие моменты. Дело заключалось в том, что виденье нашего мастера на то, какой должна получится газета, никак не совпадало с моим виденьем. И мы нудно препирались за каждый столбик в будущей стенгазете.
Пришли Катя с Машей. Они переговорили с Верой Михайловной, однако после разговора покидать кабинет явно не спешили.
Сидя за своим столом, Вера Михайловна посмотрела на Машку и вдруг изрекла:
- Маша, а ты кто по гороскопу? Лев?
Машка недоуменно уставившись на нее, а потом утвердительно мотнула головой.
- Вот у меня сестра тоже Лев, - проговорила Вера Михайловна, - так она меня съедает!
Мы так со смеху и покатились... Надо было знать Верочкин характер и видеть ее отрешенное выражение лица, с которым она это проговорила, слышать ее задумчивый голос. Ее интонации, черт возьми!
Еще случай был забавный. Он произошел на первом курсе. В конце учебного года группа сдавала экзамены и выходила на летнюю практику. Шустрые и активные мастера соседних групп раздобывали для своих подопечных хорошие места для прохождения практики. Верочка-святая простота торжественно оповестила группу о конечном результате своих великих усилий и трудов... Полный аут!
В течении всей летней практики группе предстояло работать в цветочном совхозе, расположенном у метро "Звездная". Предварительно же по весне, где-то в апреле-месяце Верочка повезла нас на ознакомительную экскурсию по совхозу. Ну, что сказать? Поездка - мечта всей жизни!
И вот привозит Вера Михайловна нас на Звездную. Мы поднялись на эскалаторе наверх. Стоим в вестибюле и на улицу не выходим. К нам должна была подойти бригадирша из совхоза, чтобы препроводить нас туда на ознакомительную экскурсию.
Стоим-ждем. Прошло пять, десять, пятнадцать, двадцать минут, полчаса... Никто за нами не приходит. А сами мы дорогу не знаем.
Знаем лишь, что совхоз называется "Звездный". А как до него дойти? Расспрашивать окрестных прохожих не слишком-то и хотелось. Навигаторов в то время еще не было. И вот в вестибюле метро, у металлического заборчика стоит Вера Михайловна. Рядом с ней девчонки кучкуются и развеселая парочка: Шатилова-Косенкова под ручку ходит.
Вдруг в вестибюль заходит щупленький плюгавенький мужичонка. Пьяный в сосиску. На ногах еле-еле держится. Сам весь грязный, вонючий. С разбитой, в полузасохшей крови - рожей. Видимо, бомж какой-то. На него уже стражи порядка поглядывать стали. Вот-вот подойдут.
Пьянчужка на ступеньку присел. Сидит-мычит, но что именно не разобрать. Верочка посмотрела на него и чуть брезгливо поморщилась. На чем и была поймана всевидящей бандой Шатилово-Косенковой. Машка быстро изобразила сочувствие на лице и, подавив свою фирменную улыбку Чеширского кота, подошла к Вере Михайловне.
Вся группа моментально затаила дыхание, превратясь в одни большие уши.
- Вера Михайловна! - задушевно произнесла Машка: - Мы вот тут стоим, а рядом с нами мужчине плохо совсем. Видите? И никто ему не поможет. А ему может быть наша помощь как-раз нужна! Ну, кто еще, если не мы?
Договорив, хулиганка резко отвернулась от Веры Михайловны, едва удерживая смех. Но Верочка поверила Машкиным словам. Она стремительно подошла к мужичонке и склонилась над ним:
- Мужчина, Вам помочь? - услышали мы взволнованный голос нашего мастера. Пьянчужка приподнял голову и, увидев Верочку, признался ей в любви.
- Женщина, я Вас люблю! - сказал он Вере Михайловне.
Верочка медленно покачала головой:
- Мужчина, это несерьезно! - проникновенно, с грустью ответила она.
Группа рыдала от смеха почти в голос. Мы никак не могли успокоится, а Верочка стояла рядом и недоумевала, отчего же нам так весело?
- Однако, какой легкомысленный мужчина мне попался! - с легкой досадой проговорила наш мастер. После этих слов многие начали тихо сползать по стенке. У нас уже не было сил, чтобы смеяться. А бригадирша из совхоза так и не пришла.
Ну, что еще можно сказать о мастере, которая снимает, накануне предварительно оповестив, свою группу с целого дня занятий, чтобы с утра отвезти ее на экскурсию?
На следующий день, в десять утра мы должны были встретиться с Верочкой в вестибюле станции метро "Пролетарская". И вот, вся группа в полном составе.
Нет только нашего мастера. Стоим и ждем ее. Спустя минут так через сорок состав группы начинает медленно редеть. Девчонки разъезжаются по домам. Чего зря ветра в поле ждать? Уехала домой и я.
Как оказалось на следующий день... Вера Михайловна в то самое время, когда группа дожидалась ее приезда на станции "Пролетарская", терпеливо ждала нас на станции метро: "Проспект Просвещения". Названия станций Верочка малость перепутала. Сама она проживала на "Московской".
- А я так удобно села в вагоне поезда, - бубнила потом Вера Михайловна с извиняющимися нотками в голосе, - села и поехала по прямой ветке. И так мне хорошо было ехать. Так удобно. Никаких пересадок. А названия станций ведь похожи. "Пролетарская" и "Проспект Просвещения".
Похожи! Ага, прямо братья-близнецы!
Хотя... Мне встречается много людей, уверенных, что Мария и Марина - это одно и то же имя. И усердно доказывающих мне это.
Лишь час спустя Верочка наконец-то поняла, что-то тут не то. Задумалась, а где же в этот момент находится ее группа?
На этом месте падает занавес. Антракт.