Причина бензинового кризиса - алчность монополий и бездействие государства
(из ФОРУМ мск)
Вопрос. Михаил Геннадьевич, что творится с бензином? Помнится, летом 2008-го, перед кризисом, когда мировая цена нефти немногим не дотягивала до 150 долларов за баррель, АИ-92 в Москве стоил 25 рублей за литр. Потом нефть на мировом рынке просела в несколько раз, - а бензин подешевел на считанные проценты. Премьеру Путину пришлось публично ругать нефтяных баронов, и только тогда бензин чуть подешевел. В начале этого года он опять подскочил в цене, а путин опять урезонивал нефтяников, - и вот теперь опять: на мировом рынке нефть стоит намного дешевле, чем перед кризисом, а бензин по многих местах уже дороже, - и его еще и не хватает!
Ответ. Напомню, что летом 2008 года, на пике цен, по данным социологов, около 10% российских автолюбителей перестало пользоваться машинами именно из-за дороговизны бензина. Думаю, сейчас мы полным ходом идем к подобной ситуации.
Непосредственной причиной подлинной бензиновой катастрофы в Алтайском крае, как сообщается, стали «Газпромнефть» и «Роснефть» - государственные компании, действующие, насколько можно судить, вне государственного контроля. Они осуществили совершенно неправомерные дискриминационные меры: взяли и прекратили поставки бензина на не принадлежащие им автозаправки. А поскольку эти две компании поставляют в край 90% нефтепродуктов, там возник острейший дефицит топлива. О ситуации свидетельствуют выдвинутый алтайцами лозунг: «Топлива нет, сеять нельзя, нужно сажать!»
В. Но это в одном регионе, - а кризис охватил уже почти два десятка! И потом, эти две госкомпании почему так распоясались? Чем нефтяники объясняют свои действия?
О. Чем обычно - мировыми ценами на нефть. Теперь к ним добавились еще и акцизы, повышенные с 1 января. Вот только одна незадача - акцизы повысились с 1 января, а цена дизтоплива начала взлет аж в ноябре, почти за полтора месяца до этого. Такая упреждающая реакция на рынке является практически юридически точным доказательством злоупотребления монопольным положением.
Да и с мировыми ценами незадача: дело в том, что внутренний рынок нефти с мировым практически не связан. Экспортные мощности - трубопроводы, нефтеналичные терминалы в портах, железные дороги - загружены практически «под завязку». Экспорт сырой нефти можно наращивать разве что автоцистернами, - но ими много не вывезешь. А жесткое физическое ограничение на объем экспорта равносильно отсутствию связи между двумя рынками. Единственная связь между ними - расчет налога на добычу полезных ископаемых на основе мировой цены нефти. Это необъяснимая глупость, но ее влияние на цену нефти на внутреннем рынке невелико.
Если бы нефтяные лоббисты говорили правду, и российский рынок бензина был бы тесно связан с мировым рынком нефти, цена бензина росла и падала бы вместе с мировой ценой нефти. А мы видим совершенно иную картину: расти-то она растет, а вот снижаться вслед за ценами нефти не снижается.
А это еще одно безусловное доказательство злоупотребления монопольным положением.
В. А как устроен российский рынок бензина? Он тоже ни с кем не связан?
О. А вот здесь ситуация иная. Хотя наш бензин в силу своего качества развитым странам не нужен, а дизтопливо просто может уничтожить мотор западного автомобиля, - страны ближнего зарубежья потребляют его с охотой. И, если в России бензин оказывается заметно дешевле, чем у наших соседей, - его начинают в массовом порядке вывозить: топливо, в отличие от сырой нефти, да еще на короткие расстояния, вывозить автоцистернами вполне рентабельно.
Сейчас внимание общества всеми силами фокусируется именно на этом факторе. Однако, если бы у государства было бы желание решить эту проблему, - оно могло бы справиться за день. Достаточно установить гибкие вывозные пошлины на нефть и нефтепродукты, меняющиеся не раз в квартал, а раз в две недели, - и в случае нефтепродуктов учитывающие бы их цену по ту сторону границы. И все: вывоз бензина можно было бы мгновенно сделать невыгодным по сравнению с его реализацией в России, - да и вывоз нефти, в случае возникновения ее дефицита внутри страны, тоже.
В. Но это подорвало бы финансовое положение нефтяных компаний! Их представители в один голос кричат об отсутствии у них значимых прибылей, о том, что они работают едва ли не себе в убыток!
О. Ага, так это с убытков их хозяева и даже акционеры теснятся в самых разнообразных списках миллиардеров? Или у них просто иное, чем у Вас, представление о «значимых» прибылях? Типа, миллиард-другой - не деньги?
Простите за личное воспоминание, но я очень хорошо помню, как в начале 2000-х годов, мне, тогда чиновнику, один руководитель крупной российской нефтяной компании доказывал, что при цене нефти в 23 доллара за баррель его компания не получает никаких доходов от экспорта нефти, «выходит в ноль». А при более низких ценах - и вовсе вынуждена экспортировать себе в убыток. Он доказывал это с документами, с расчетами, со справками экспертов, у него было очень интеллигентное лицо и очень честные глаза. А я смотрел в эти честные глаза и вспоминал, как незадолго до этого его же компания буквально зубами и когтями дралась за право экспортировать свою нефть по цене 18 долларов за баррель, - по его логике, она боролась за право работать в убыток.
Этот умный человек живет сейчас за границей, - но корпоративная культура, похоже, только усугубилась.
В. Кстати, о документах и расчетах. Представители нефтяных компаний дружно ссылаются на биржевые цены, - мол, биржевая цена бензина оказалась такой высокой, что не повышать розничные цены просто невозможно!
О. Ну да, осталось ответить на детский вопрос, - а с чего это биржевая цена оказалась «такой высокой»?
Есть три причины, и первый - смена времен года, к которой российские регулирующие органы всегда оказываются фатально не готовы. Для весеннего сева нужно топливо - спрос растет, и, если регулирующие органы не компенсируют этот спрос заранее припасенным резервом, цена растет.
Вторая причина - остановка на ремонт нефтеперерабатывающих заводов. Это тема давняя, еще с бензинового кризиса 1999 года. Казалось бы, что проще для регулирования: остановка заводов на ремонт - явление плановое, и государство вполне может настоять на том, чтобы они останавливались по очереди, не создавая проблем с производством, и тем более не создавая их в сезоны пикового спроса. Но, вероятно, у владельцев НПЗ находятся весомые аргументы, которые не позволяют чиновникам прислушиваться к голосу разума и своему служебному долгу.
Но обе эти причины не критичны: их сочетание наблюдалось и в прошлом. Главное - механизм работы биржи, на которую производитель нефтепродуктов обязаны направлять 15% своей продукции.
В. Михаил Геннадьевич, но биржа - это же хорошо, это же рыночный инструмент!
О. Рыночные инструменты существуют для прибыли, а не для развития и, если они обеспечивают прибыль монополистам за счет обнищания и разорения страны, они превращаются в свою противоположность: в зло. Именно поэтому необходимо государство: нормальный рынок так же невозможен без его регулирования, как и нормальное дорожное движение. Мы все не любим светофоры, но рынок без их аналога - такой же ужас, как и саморегулируемый перекресток в час пик.
Главное в бирже нефтепродуктов - масштаб минимального лота, который можно купить: 1 тысяча тонн бензина. Это довольно большой объем, и спокойно оперировать такими лотами может лишь довольно крупный трейдер, - большинство из которых по самой природе своей достаточно тесно связано с крупными нефтяными компанями.
А тесная связь покупателя с продавцом (как мы видим и на якобы свободном рынке электроэнергии) исключает конкуренцию, и биржа из рыночного инструмента превращается в свою противоположность - в инструмент монопольного произвола, монопольного завышения цен, который дал нефтяным монополистам прекрасное обоснование для завышения цен и в рознице.
Маленьким пикантным штрихом является то, что некоторые производители нефтепродуктов направили на биржу как раз те нефтепродукты, которые они продавали независимым автозаправкам, - посадив их «на голодный паек» и создав дефицит.
Скачок цен на бензин в некоторых регионах уже составил 4-7 рублей за литр - и это в начале весеннего сева! Мало того, что российский агропром после засухи раздавлен 1,3 трлн.руб. долгов только перед банками, мало того, что село не имеет денег, часто не имеет семян, а 70% техники изношено до предела, - в этой критической ситуации его еще и добивают взлетом цен на топливо!
В. То есть во всем виноваты нефтяники?
О. Во всем виноват регулятор, то есть государство. Заканчивайте эти сказки про «социально ответственный бизнес»: он есть, как есть святые, но нельзя требовать святости от масс. Бизнес - это просто машинка для извлечения прибыли, и главная обязанность государства - поставить его в такие рамки, чтобы он извлекал прибыль из прогресса, а не каннибализма.
Наше государство с этой задачей катастрофически не справляется. Существование монополий неизбежно: это закон развития промышленности и, более того, рынка. Чтобы эти монополии развивали страну, а не сжирали ее, как свинья поросенка, - их надо жестко и твердо регулировать.
А какой бред творит иногда наш регулятор - видно на примере строителей автодорог. Сейчас их лоббисты тщатся доказать, что обвинения в их адрес по поводу высокой коррупции и низкого качества дорог высосаны из пальца, что наши дороги не хуже европейских и не дороже их...
В. Ну да, взять дорогу в витрину модернизации - Сколково: пришла в негодность за полтора года, хотя, казалось бы, уж ее-то должны были сделать на века!
О. Беда в том, что государственная политика слишком часто подчиняется интересам, мягко говоря, недобросовестной саморекламы. И для того, чтобы опровергнуть утверждения о низком качестве работы отечественных дорожных строителей, по многим трассам просто запретили движение большегрузных автомобилей. Это логично: плохая дорога от них портится, а, раз наши дороги все сплошь хорошие, демонстрировать обратное категорически нельзя.
Проблема в том, что некоторые автозаправки расположены в удалении от железнодорожных станций, - и запрет на движение тяжелых машин по трассе затрудняет подвоз к ним бензина.
В. То есть виноваты все, вплоть до дорожных строителей. А вот очень многие эксперты буквально набрасываются на ФАС, Федеральную антимонопольную службу, и обвиняют во всех смертных грехах именно ее. Мол, они административно подморозили цены, не дали им расти - и дефицит бензина возник естественно, как в Советском Союзе.
О. Да, для монополиста любое, сколь угодно робкое покушение на его произвол - это посягательство на святую свободу. Только нужно понимать, что его свобода несовместима с существованием всех остальных: такова природа монополизма.
В рамках своих куцых полномочий ФАС действует почти удовлетворительно. «Почти» - потому что даже предельно деликатное ограничение произвола монополий, почти не облегчающее положение потребителей, началось лишь после недвусмысленной угрозы премьера Путина снять руководителя ФАС с должности.
Но даже нежное, осторожное сдерживание алчности монополий вызвало их негодование - и мы видим сегодня, что бензиновый кризис сопровождается прекрасно срежиссированной пропагандистской атакой на ФАС.
Возникает ощущение, что это не столько кризис, сколько бензиновая война, развязанная монополистами против ФАС и, во многом, против стоящего за ней Путина.
В. Путина? Да он-то здесь при чем?
О. Большинство россиян даже под страхом серьезного наказания не смогут вспомнить фамилию руководителя ФАС, - а Путина знают все, и все знают, что он отвечает за все.
«Если в кране нет воды», виноват Путин, а отнюдь не Медведев, и если нельзя купить бензин, виноват опять-таки он.
И дело не только в специфике народного сознания, но и в простом распределении обязанностей: председатель правительства объективно отвечает за «хозяйство», за развитие экономики, - и именно поэтому именно Путин регулярно урезонивает бушующих монополистов.
Бензиновая война, демонстрируя тщетность его усилий, дезавуирует его заявления и дискредитирует и его политику, и его самого.
Безнаказанный произвол монополий, по сути дела, цинично превращает в бессильное посмещище не столько руководителя ФАС, сколько непосредственно стоящего за ним Путина. Чего стоит одно заявление Алекперова - самого разумного из российских нефтяников!! - о необходимости отмены повышенных акцизов на нефтепродукты: тогда мол, новый, нефтяной «профсоюз олигархов» согласится ограничить удорожание бензина «всего лишь» 5-7% - от нынешних цен, уже непосильных для значительной части россиян .
Похоже, олигархи убеждены, что Россия в ходе наступления либерального фундаментализма и наращивания влияния Медведева возвращается в благословенную для них эпоху ельцинской «семибанкирщины».
В. Но, подождите, государство в целом реагирует на кризис...
О. Не уверен, что «государство в целом» существует. Так, возглавляемая Евсеем Гурвичем Экономическая экспертная группа, вышедшая из недр Минфина и являющаяся одним из ключевых либеральных «творцов экономической политики правительства», пришла к выводу, что «переработка нефти в России экономически бессмысленна и приносит стране колоссальные убытки», оцениваемые примерно в 3% ВВП. По мнению влиятельных либеральных экспертов, государство должно полностью прекратить косвенную налоговую поддержку нефтепереработки, поставив ее перед выбором - закрыться или модернизироваться. Поскольку благодаря либеральной политике Россия не привлекательна для инвестиций (достаточно вспомнить, что в I квартале этого года, несмотря на приток колоссального объема нефтедолларов, наблюдался инвестиционный спад), модернизации нефтепереработки не будет. Она закроется, и Россия будет экспортировать сырую нефть, покупая бензин за рубежом, - пока его будут продавать. Понятно, что угроза ограничения поставок бензина - по любой причине - станет для России угрозой уничтожения, как, например, для Северной Кореи.
Именно так, насколько можно судить, выглядит наше правильное, с точки зрения либералов, экономическое будущее.
Надо отметить, что лобби, препятствующее развитию российской нефтепереработки, весьма влиятельно. Вряд ли случайно глава «Транснефти» С.Вайншток потерял свой пост именно после того, как призвал строить во всех экспортных портах современные ПЗ, чтобы экспортировать не сырую нефть, а качественные нефтепродукты, качественно повысив за счет этого доходность экспорта.
А в условиях кризиса классический пример бюрократического реагирования продемонстрировал, на мой взгляд, бывший замминистра экономики РФ, а ныне заместитель мэра Москвы Собянина по «экономическому развитию» либерал Андрей Шаронов. Он заверил, что дефицита топлива в столице не будет, а власти внимательно следят за его ценами.
С констатации результатов этого «внимательного слежения» Вы, по-моему, начали нашу беседу.
В. Ну хорошо, а делать-то что надо?
О. Для снятия остроты проблемы - немедленное осуществление трех мер. Первое - гибкие вывозные пошлины на нефть и нефтепродукты, в том числе вывозимые в бензовозах: чтобы регулирование не отставало от реальности.
Второе - разрушение аффилированности покупателей и продавцов, сложившейся, по всей видимости, на бирже нефтепродуктов, жесточайшее наказание за дискриминацию покупателей, при которой бензин не продается «чужим» заправкам.
Третье - продажа части госрезерва для сбивания цен на бензин и особенно необходимую селу солярку. Долги агрокомплекса надо реструктурировать и обеспечить проведение весеннего сева: без этого вопрос о том, будет ли новая засуха, скоро просто утратит свою актуальность, ибо без посевов урожая не будет даже при идеальной погоде.
В. Но это меры «оперативного реагирования», а Вы говорите о монополизме как о системной проблеме. Что делать с ним?
О. Ничего нового - то, благодаря чему развитый мир смог стать развитым.
Прежде всего, являющаяся сегодня не столько регулирующим, сколько увещевающим органом ФАС должна стать аналогом КГБ в экономической сфере. Не ФСБ, а именно КГБ! Ситуация, когда ее полномочия ограничены, когда она вынуждена доказывать факт сговора даже при явно согласованных действиях, и не может регулировать тарифы естественных монополий, - просто недоразумение либо следствие монополистского лоббизма.
ФАС должна иметь бесспорное право на обеспечение полной финансовой прозрачности всех интересующих ее компаний, даже только подозреваемых в злоупотреблении монопольным положением. От нее не может быть тайн: она должна знать структуру цены любого интересующего его продукта и, при необходимости, жестоко карать излишнюю алчность.
ФАС должна иметь право снимать ограничения по доступу на рынки и потребителей, и производителей, иметь право по суду разукрупнять неисправимых монополистов (как в США) и, главное, как в Германии, при резких колебаниях цен сначала возвращать их на место, а уже потом выяснять степень оправданности этих колебаний. При этом отказ от продажи товара после возврата цены на прежний уровень должна рассматриваться как уголовное преступление. Ведь антимонопольное расследование может длиться годами, - за которые ущерб, нанесенный экономике монопольным злоупотреблением, может стать необратимым.
В. Звучит, как сказка.
О. Для экономиста - как цитата из учебника. Но вы правы: ничего этого нельзя сделать без оздоровления государства. В его нынешнем виде, насколько можно судить, коррупция является чуть ли не основой государственного строя, - а ведь, если произвол монополий будет ограничен, им просто нечем будет платить взятки.
Времена стремительно и необратимо меняются, - и условные рефлексы, наработанные в двадцатилетие национального предательства, начинают губить своих носителей.
Хватит грабить. Хватит лгать и воровать. Хватит считать народ быдлом.
Государство, которое этого не понимает, прочно, как стекло, и долговечно, как тающая сосулька: оно может перестать существовать буквально в любой момент. И похоронить под своими руинами не только вечно раздражающих монополии потребителей их продукции, но и сиятельных, ясновельможных олигархов.
К сожалению, они пока не верят в свои перспективы.
В. Что Вы скажете о запрете на экспорт нефтепродуктов?
О. Запрет на экспорт мазута, не являющегося дефицитом и не находящего потребления внутри страны, - бред. Мазут явно попал в одну категорию с бензином просто «под горячую руку» - от безграмотности руководства.
А запрет экспорта бензина и солярки (извините, не могу отечественный продукт называть «дизтопливом» - не то качество, Дизель в гробу, небось, переворачивается) в сложившихся обстоятельствах - правилен. Но, как и всякая чрезвычайная мера, он может быть лишь временным. Надо рассматривать его не более чем как способ выиграть несколько недель для отработки и апробации нового механизма установления вывозных пошлин на нефть и нефтепродукты, при которых они будут гибко и оперативно (а не с опозданием на квартал) следовать за конъюнктурой внешних рынков, обеспечивая равную доходность при продаже нефтепродуктов внутри страны и за рубеж.
В. И, наконец, сегодня, когда государство торжественно удовлетворило аппетиты нефтяных баронов, ограничив повышенными пошлинами экспорт бензина, но удовлетворив их желание повысить его цену на внутреннем рынке - пока на 5% - как Вы расцениваете это решение?
О. Как подтверждение того, что российского государства не существует. Точнее, оно выражает интересы не народа России, а правящей тусовки, производящей впечатление толпы преступников. Похоже, нефтяные бароны - и есть государство. Посмотрите сами, кто у нас крупные нефтяные компании: государственные «Роснефть» и «Газпромнефть», невероятно близкий к окружению Путина, если верить аналитикам, «Сургутнефтегаз», наполовину иностранная ТНК-ВР и «Лукойл», также весьма близкий, как минимум, к российскому государству, - а возможно, и еще к некоторым.
Действия правящей бюрократии показали, что апеллировать к государству, ища защиты народных интересов от действий государственных же олигархов, не имеет смысла.
Они все больше хотят получать прибыль не от экспорта, а от выжимания досуха российских потребителей. Ведь все мы знаем, что мировая цена нефти может упасть в разы, а внутренняя цена бензина в условиях нынешнего государства - нет.