Я стоял между рядов из холодильных витрин, и они были очень странными. Если точнее,- необычной была их длина. Ее я так и не смог определить, поскольку, дальние края витрин терялись где-то за горизонтом. Я поднял глаза к потолку и не смог увидеть его из-за яркого света энергосберегающих ламп, расчертивших параллельными линиями все пространство над моей головой. Очевидно, я находился в большом магазине, точнее, - супермаркете, и как я здесь оказался, было для меня загадкой. Сколько не напрягал память, я не мог вспомнить ничего, вплоть до момента, когда осознал себя стоящим между этих таинственных витрин. И зачем я здесь, оставалось для меня вопросом, на который я безуспешно искал ответ. Все, что происходило со мной, было очень и очень странным. Но тишина придавала всему этому оттенок помешательства. Она была абсолютной. Или, скорее, она была бы таковой, если бы не гулкий стук сердец,застывших за витринами продавцов.
«Оглянись!», - услышал я голос у себя в голове, но возможно он был моим собственным.
Я обернулся, и увидел все ту же картину: витрины, витрины, витрины. Странно, но нигде не было ни одного покупателя. В этом супермаркете я был единственным живым человеком, если, конечно, не считать продавцов, лукаво прятавших ехидные усмешки за плотно сжатыми губами.
Когда я повернулся обратно, то с удивлением обнаружил, что держусь за ручку магазинной тележки. Но я не собирался ничего покупать? Тем более в этом мясном отделе вселенских масштабов! Я не заходил в подобные места вот уже немногим более двух лет и не думал поступать по-другому и впредь. Удивительно! Я забыл практически все, но это помнил отлично. Сны - очень странное явление нашего сознания, память в них бывает еще более избирательной, чем в действительности. Так значит, я сплю?!!
- Конечно же, ты спишь! – услышал я громоподобный голос откуда-то сверху. – Но вот проснешься ли, это – вопрос!
Кто-то пытался меня напугать при помощи системы оповещения.
- Ннн-уу, поо-кажем ееемууу! – прокричал громоподобный голос во всю мощь невидимых колонок, словно Майкл Баффер свое знаменитое: «Let’s get ready to rumble!».
И разверзся ад.
Продавцы вдруг ожили, а прилавки и холодильные витрины, как по волшебству, наполнились мясом. Никогда еще в жизни, я не видел такого количества сырого мяса и его производных. Здесь была вырезка и карбонат, окорока и голени, парная свинина и копченые ребрышки. Все это громоздилось за стеклом витрин на подобии горных хребтов. С них, со стремительностью водных потоков, устраивая водовороты у дренажных отверстий, стекал розовый сок. Тошнотворный сладковатый запах крови пропитал воздух также безапелляционно, как аромат духов в парфюмерном салоне.
- Попробуй нашу вырезку, милый! – прокричала из-за прилавка рябая толстуха слева от меня. В руках она держала громадный кусок свинины.
Кокетливо подмигнув мне выпуклым глазом, продавщица смачно чмокнула свинину губами покрытыми розовой помадой, оставив на ней след похожий на сургучную печать. Затем с ловкостью и точностью профессиональной баскетболистки швырнула ее в мою тележку.
- А теперь проваливай! – раздраженно рявкнула она. – По вырезке у нас сегодня ограничение!
- Иди сюда, мой хороший! – улыбаясь одними глазами, крикнул мне дородный мужик с бровями похожими на две обувные щетки. – У меня самый высококачественный товар в этом городе! И тебе я его отдам абсолютно бесплатно!
Он извлек из-за спины, покрытую пупырчатой синеватой кожей голень индейки.
- Ты не веришь, что мой товар настолько хорош? – мужик сердито нахмурил брови, и к моему удивлению и ужасу впился в голень зубами.
Я увидел, как буграми вздулись мышцы на его шее. В следующий миг, отточенным движением головы, продавец, словно питбуль, оторвал от нее изрядный кусок, и сложив губы трубочкой, с наслаждением втянул в себя рваные лохмотья из кожи и сухожилий, и приветливо улыбнулся мне окровавленным ртом.
- Ну, вот видишь, мой хороший, – просюсюкал он, – я тебя не обманываю! Иначе стал бы я жрать залежалый товар?! Ты же знаешь, мы оставляем себе все только самого лучшего качества!
Словно это была казацкая шашка или лассо, он покрутил голенью над своею головой, и бросил ее в мою тележку.
- А теперь иди! – раздраженно прокричал он. – И помни, если ты не сможешь докатить эту тележку до горизонта, ты навечно останешься с нами!
Его гомерический хохот стал сигналом для остальных продавцов. Все, как один, в момент когда я подходил к ним, демонстрировали мне вырезку, голени, окорока, карбонаты, а затем, предварительно откусив кусок, бросали их в мою тележку. В результате я оказался под перекрестным огнем. Самым неприятным было то, что далеко не все из продавцов отличались точностью. Иногда мясо ударялось об тележку и падало на кафельный пол, и тогда, неизвестно откуда, на него слетались огромные золотистые мухи. Они были настолько велики, и было их так много, что они без особого труда отлипляли «падаль» от кафеля, и натужно жужжа улетали с ней куда-то за горизонт.
Но чаще было гораздо, гораздо хуже. Иные продавцы, случайно или намеренно, (а я склоняюсь больше ко второму), попадали мясом в меня. Запах мертвой плоти был невыносим, казалось, что в нем до сих пор пребывает ужас и смертная тоска существа расстающегося с жизнью. От этого запаха все окружающие предметы растворялись в ярком свете, а внутренности содрогались от рвотных позывов.
Но и этого моим мучителям было мало. Они швыряли мясом в меня, не дожидаясь, когда я к ним приближусь. Мертвая плоть, тревожа деловито жужжащих мух, коих в воздухе скопилось несчетное множество, летела в меня со всех сторон и даже сверху, наподобие мин выпущенных из миномета. Тележка очень быстро переполнилась и стала тяжелой настолько, что я уже не мог сдвинуть ее с места. Ноги пробуксовывали в лужах красноватой слизи, сочившейся на кремовый кафель сквозь ее решетку. И это делало мою миссию невыполнимой. С каждым звонким падением на пол, я понимал все отчетливей, что горизонта мне, увы, но не достичь...
Очередной шлепок о затылок, возвещал, что кто-то из продавцов вновь метко метнул в меня свиной вырезкой. Возмущение, словно дрожжевое тесто, стало медленно подниматься в моей груди. Я больше не хотел мириться с издевательствами этих слуг Сатаны, и, разомкнув судорожно сжимавшие ручку тележки побелевшие пальцы, преодолевая сопротивление подгибающихся ног, я совершил робкий шаг в сторону.
- Это ты куда?! – раздался за моей спиной чей-то удивленный возглас.
Но я не стал оборачиваться и сделал второй шаг, но уже гораздо уверенный первого. За ним третий и четвертый. А потом… А потом я побежал. Куда? На этот вопрос, наверное, нет ответа. Мне просто нужно было бежать, чтобы вырваться за пределы сна и, наконец, проснуться.
- Братцы, ату его, ату! – прогремел голос из ретрансляторов, и я оказался под мясопадом.
Я знаю, что такого слова нет в русском языке, но как мне еще назвать град состоящий из кусков сырого мяса.
Чтобы усложнить продавцам задачу, я принялся метаться из стороны в сторону, но это почти не облегчило мою участь, и каждый раз, когда кому-то из них удавался снайперский бросок мне в голову, воздух содрогался от торжествующего улюлюканья.
Но вдруг мясопад стал истощаться и вскоре закончился совсем. В недоумении, я остановился и убрал руки от лица. Оказалось, это продавцы настолько увлеклись своей игрой, что забыв про меня, принялись швыряться мясом друг в друга. Они хохотали и визжали, как играющая в снежки ребятня. Их полиэтиленовые передники покрылись кровавыми разводами.
И вначале я подумал, что всему виной мое воспаленное воображение, но стоило посмотреть туда второй раз, и к своему ужасу я понял, что не ошибся: за витринным стеклом, длинными рядами стояли отрубленные человеческие головы. Обескровленная кожа на них посинела от холода, а в волосах и на ушных хрящах тускло поблескивали кусочки серого льда. Запах жареного чеснока струился из электродуховки, где на металлических прутьях, вместо курицы, в задумчивом вальсе кружились обезглавленные младенцы. Продавцы, так и не вспомнив обо мне, закончив веселье, принялись потчевать друг друга сырым мясом, заботливо вкладывая в широко разинутые рты сочные кусочки…
Я закричал и сел в постели. Простынь подо мной была мокрой от пота. Сквозь распахнутую настежь форточку, в спальню сочилось хмурое Питерское утро.
Уффф!!! Это был обычный кошмар. Как я рад, что это был обычный кошмар! Но что это? Моих ноздрей коснулся пряный дух, словно дверь между сном и действительностью еще не была закрыта до конца, и с той стороны, через щель проникал запах жареного чеснока и мяса.
- Что это?! – истерично вскрикнул я.
- Ты о чем? – недовольно вздохнула разбуженная жена.
- Что это за запах?
Она потянулась и перевернулась набок.
- Соседи, наверное, завтрак готовят! Ты забыл, ведь мы живем в коммунальной квартире?