Заранее оговорюсь - это не документальная повесть, хотя ссылки на кое-какие документы приведены... Со времени событий, о которых пойдет речь, столько воды утекло, что смею утверждать, на самом деле, могло быть все не так... Но память выдает то, что выдает, а потому, вот мой рассказ...
Жена капитана Соляника.
Она была чертовски хороша собой! И не только по моему мнению… В Одесском Политехе не было парня, который не оглянулся бы ей в след, когда она проходила по коридорам института. Походка у нее была особенная… У Пушкина хорошо сказано про такую походку: «Выступает, словно пава…»… Одевалась она неброско, но при всех нарядах, фигура ее завораживала! Светлые волосы она убирала в большую тяжелую косу, подчеркивающую ее природную стройность, и вся она была какая-то светящаяся, может быть, поэтому мне кажется, что ее звали Светланой…
За давностью лет, ее облик проступает у меня нечетко, в дымке воспоминаний, да и не мастер я описывать женскую внешность, но удержалась в голове строчка из моих стихов: « Я тону в синеве твоих глаз…»
Она о стихах этих, конечно, и не подозревала!… Мы даже не были знакомы. Она была моложе меня на два курса, на студенческих вечерах, где мы с другом моим Генкой царили на сцене, она не появлялась. Ну, а я, по застенчивости своей, не рискнул бы никогда к ней подойти без повода!
В читальном зале, куда я удирал с опостылевших мне лекций по ОМЛ (Основ марксизма-Ленинизма), я часто видел ее: она, как правило, занимала столик у окна, а я устраивался неподалеку, откуда наблюдал, как она выбирает из горки учебников какую-нибудь книгу, и что-то тщательно выписывает в толстую тетрадь…
У нас в самодеятельности была девчонка с ее группы, я спросил ее как-то, чего это Светка так старательно корпит над книгами… Та ответила: «Зубрилка она! Боится, что подумают, что ей преподаватели за внешность зачеты ставят! А у нее жених ревнивый! А ты чего интересуешься?»
«Да так!» - ушел я от ответа… Про жениха ее я краем уха слышал, а увидеть довелось лишь однажды…
Это было осенью. Весь наш курс, по обыкновению, послали в колхоз, на уборку кукурузы… Стоял непривычный для сентября зной. Нужно было проходить по бесконечным рядам кукурузных стеблей с мешком за плечами, обламывать початки, а выходя к просеке, пробитой сквозь кукурузные заросли, ссыпать наломанное в кучку, и двигаться в обратный путь по новому рядку. Малоприятное занятие! Я отвлекался тем, что выходя к меже, отделяющей мой участок от соседнего, высматривал Светлану: на соседнем участке я видел ребят из ее группы…
И тут, неожиданно, над полем появился голубой вертолет. Он покружил над нами и начал снижаться.
Вертолеты в 50-х прошлого столетия еще были в диковинку, не удивительно, что студенты бросились к тому месту, куда шла на посадку «голубая стрекоза»,- к выкошенному пятачку возле Светкиного участка. Я был ближе всех, и увидел, как выбросился трап, и по ступенькам стал спускаться человек в белоснежном морском кителе, с бутылкой шампанского в одной руке, и тортом в другой…
Кто-то, кто остановился рядом со мной, произнес: «Капитан Соляник !»
Тут надо сказать, что в Одессе в те времена не было ни одного, кто бы не знал имени этого человека! Знаменитого на всю советскую страну, генерального капитан-директора легендарной Одесской китобойной флотилии «Слава», Героя Социалистического Труда Алексея Соляника. Это уже позже стали знаменитыми космонавты, а тогда мальчишки мечтали стать китобоями! О них слагали песни,
( помните, Утесовское «…Мне ж бить китов, у кромки льдов, рыбьим жиром детей обеспечивать!»), великий Дунаевский сочинил оперету «Белая акация» о китобоях… Когда флотилия, после многомесячного плавания, возвращалась в Одесский порт, чуть ли не все взрослое население города высыпало на Приморский бульвар, встречать корабли!
Приход флотилии в Одессу превращался во всенародный праздник. На рейде выстраивалась многочисленная эскадра китобойных кораблей, непрерывно гудя. Им вторили гудками пароходы, стоящие в порту, и заводы подхватывали гудки.
Люди стояли вплотную друг к другу, у многих в руках были цветы. Те, кто был у пирса, махали руками морякам, сгрудившимся на бортах швартующегося флагмана… Звучали из репродукторов торжественные марши. Капитан Соляник, по традиции, сходил с трапа последним, и вся ликующая Одесса встречала его аплодисментами…
Здесь, на кукурузном поле было все далеко не так!
От межи до выкошенной поляны было довольно далеко, и я смог увидеть лишь несколько ребят, подбежавших к вертолету. Человек в капитанской форме стоял, как мне показалось, в некоторой растерянности… Парнишка, стоявший рядом, произнес, хмыкнув: «К Светке прилетел морячок, а ее здесь нет, она в доме осталась, голова, сказала, болит!»
Нас расселяли по домам в поселке в километрах пяти от кукурузного поля, там видимо, и осталась Света. И мне это, почему-то, понравилось! «Фраернулся капитан! – подумал я, - Хотел шикарным сюрпризом фурор произвести! Классный был бы спектакль, если бы все получилось: к представительному немолодому мужчине бросается навстречу юная красавица, он припадает на одно колено, протягивает подарки, и они удаляются к трапу вертолета… Ан не тут-то было!!»
Мне очень хотелось верить, что Света сознательно так устроила, что она знала о задумке капитана, и не захотела ему подыгрывать! Чего публично на шею бросаться женатому человеку!
По слухам, которыми всегда полон Одесский привоз, бракоразводный процесс, который начал капитан, забуксовал: жена его согласия на развод не давала, пошли бесконечные разборки! Для такого ранга человеку, по тем временам, трудно было развестись без скандала… Даже анекдот бытовал: на партийном бюро разбирают жалобу жены, что супруг не желает выполнять супружеский долг… «Ну, во-первых, я – импотент!» - возражает ответчик. «Во-первых, вы -коммунист!» - строго говорит ему секретарь партбюро!
Что уж говорить о капитан-директоре знаменитой флотилии!
Я не стал дожидаться конца этой сцены с вертолетом, вернулся к своим початкам, только проводил взглядом удаляющуюся птицу!
Сейчас не помню, долго ли судачили об этом эпизоде в Политехе, только Свету я больше не встречал, а расспрашивать о ней было неловко… Да и хлопот у меня прибавилось: последний курс, все таки, преддипломная практика, защита диплома, распределение, суета сует! Одним словом, на время все забылось!
Спустя пару лет, уже будучи молодым специалистом, я побывал в Одессе, и не преминул посетить Политех, свою «альма матер»… Нашел знакомых по самодеятельности ребят, которые еще не закончили учебу. Посидели за пивом, повспоминали… Среди них была и та девчонка, с которой о Светлане когда-то судачили…
-«А твоя Светка в артистки подалась! Фильм «Черноморочка» видел, конечно, узнал?»-
-«Чего это она моя? - возмутился я, - да и фильма я не видел!»
- «Ладно, ладно, прикидываться! – засмеялась она, - Видели, как ты ее глазами пожирал! Мамаша ее таки выдала замуж за Соляника! А так она не хотела!»
И рассказала то, что знали все, кроме меня.
У Светланы был парень, они дружили еще со школьной скамьи, любили друг друга, как Ромео и Джульетта. В год, когда она поступала в институт, его призвали в армию. У них шла бурная переписка, но мать Светы убеждала, что он ей не пара, что она должна рассчитывать на лучшую партию… Нашла возможность познакомить Соляника со Светланой, тот стал настойчиво ухаживать за ней, при поддержке ее матери. А ухаживать он умел: Одесская киностудия ее на съемки фильма пригласила не без влияния капитан-директора. В общем, закружилась у девочки голова!
«Ай, ради Бога, хай ей счастит!» - махнул рукой я. В конце концов, у каждого своя судьба!
(Примечание: по поводу фильма «Черноморочка», который я, действительно, не видел, я встретил забавную запись в воспоминаниях коренного одессита Александра Пархоменко:
«Актриса Светлана Живанкова в те годы дала шороху. Помогла ей в этом Одесская киностудия. Фильм "Черноморочка", в котором она снялась, вызвал скандал. Его тогда назвали худшим фильмом года и про него писали даже не рецензии, а фельетоны. Тем не менее, легендарный Соляник, популярность которого соперничала с популярностью лучших одесских футболистов, человек, которого знали в Одессе все, иначе оценил игру Светланы и она стала его женой. Потом он ее взял в рейс и удостоился за это очень злой статьи в газете "Комсомольская правда". Молодая красотка мозолила глаза многим подчиненным капитана, они жаловались и капитана решили в центральной прессе отдернуть. Недаром говорят, что женщина на корабле - к несчастью. Я не помню точно, как поплатился Соляник, его, кажется, сняли после этой статьи.
Но в чем же дело, откуда такой можно сказать злобный хор и фельетоны? Неужели фильм был так уж плох? Ну, фильм был плох в меру, как и большинство советских фильмов того времени. Никто прямо не писал в чем дело. Но... в Одессе знали откуда ноги растут, хоть в советском кинематографе это было строгим секретом. Ноги до такой степени не демонстрировали. И только в фильме "Черноморочка" на это решились. Светлана Живанкова танцевала в широкой юбке колоколом. Танцевала она вращаясь вокруг своей оси.
Юбка под воздействием центробежных сил максимально приподнималась, а одессит-оператор при попустительстве одессита-режиссера все это снимал снизу и довольно долго. В результате, хорошенькие ножки Светы были видны полностью, до того места, откуда они растут. Трусики на ней были для того времени чисто символические. Кадры такого танца убивали неизбалованных советских зрителей наповал и они валом валили в кино. Посмотрел и Соляник. Оценил и взял ноги с остальным телом под свою опеку, за что поплатился. Ну а создатели фильма поплатились, за то что решились снять эти кадры. Вот почему фильм так сильно ругали.»)
Действительно, где-то в году 65том, в «Комсомолке» я наткнулся на убойную статью о капитане Солянике, которая не оставляла камня на камне от его героического образа!О каких только деяниях, граничивших с преступлением,не писалось в газете, о всевозможных мыслимых и немыслимых безобразиях, творившихся в управляемой Соляником прославленной флотилии!! Интересующихся я мог бы адресовать к многочисленным публикациям в Интернете, отрывок из одной из них я привожу в следующем примечании.
(Примечание: Вот о чем писалось в статье Аркадия Сахнина в газете "Комсомольская правда" в июне 1965 г.
....На флотилии царил дикий произвол. Здесь тиранически властвовал один человек – этот самый Соляник. Своевольный, корыстолюбивый руководитель ни во что не ставил ни достоинство, ни здоровье, ни саму жизнь человека.
Флотилия именовалась Антарктической. В соответствующих широтах ей и надлежало промышлять. Но Соляник предпочитал тропики. На месяцы застопоривал он суда именно здесь, где условия для работы людей были просто невыносимыми. Занятые на разделке туш дышали раскаленным воздухом, насыщенным ядовитыми парами. Насквозь промокала и коробилась от пота одежда. Груды китовых внутренностей быстро разлагались под тропическим солнцем. Люди часто теряли сознание, падали в обморок.
Китобои возмущались, требовали улучшения условий. Все бесполезно.
О своем же комфорте Соляник не забывал: повелел ремонтным бригадам соорудить для него на аварийном мостике персональный бассейн. В нем и плескался вместе с молодой, годившейся ему в дочери женой на виду у изнывавших от жары китобоях. Надо ли говорить, что о подарках самому себе и своим близким Соляник тоже не забывал. Так, при заходе в Гибралтар он заказал жене новые наряды. Но как получить их? Обратный путь через этот пролив не планировался. Тогда Соляник направил туда китобазу и несколько судов-китобойцев вокруг Африки. На это были затрачены огромные государственные средства. Надолго, из-за этого, затянулся и рейс всей флотилии...)
А спустя пару выпусков газеты, в той же «Комсомолке» я прочел покаянное письмо Светланы, плачущей горючими слезами по поводу своей изуродованной Соляником жизни, о его хамстве, издевательствах, о загубленной молодости, короче, обливала своего мужа помоями с головы до ног!
Я был потрясен до глубины души! Я вспоминал очаровательную, светящуюся чистотой красавицу – студентку, и не мог сопоставить ее образ с тем, который возникал при чтении этого письма. Мой идеал был растоптан суровой действительностью.
Но и сегодня, спустя годы и годы, я продолжаю сомневаться: да писала ли она это письмо? А если и написала, что (или кто?) ее заставило?
Вот вопрос!
p.S.
Спустя два месяца, после публикации этих записок на портале "ПРОЗА,РУ",я получил отзыв, который, удивительным образом, завершает тему "Записок...", привожу его полностью:
"Интересно написано о политехе, т.е. о том времени и о тех событиях, в которых Вы сами принимали участие. В остальном, как всегда бывает в воспоминаниях со слов "очевидцев" или из газетных статей, много неточностей и односторонних оценок. Не имея желания ни критиковать, ни высказывать свою точку зрения, только хочу обратить внимание на явные неточности.
Светлана Живанкова - это жена Геннадия Соляника, старшего сына Алексея Николаевича Соляника. Женой капитана Соляника стала Светлана Александровна Шамрай - та студентка политеха. Обе Светланы ( почти одного возраста) живы и здоровы. Проводят летнее время на Кинбургской косе собирая грибы, выращивая помидоры да огурцы, купаясь и загорая на местном пляже. Мужья их давно умерли, но дети живут вполне благополучно. У каждой из Светлан сыновья тоже одного возраста с одинаковым именем (в честь отца и деда соответственно) - Алексей Соляник. Один из них и написал эту рецензию."