рассказ о том, как ловили белого медведя
Наша база на Новой земле располагалась на берегу залива Маточкин Шар на просторном плато, которое, со стороны острова, с северо-востока на север и северо-запад, амфитеатром окружала гряда невысоких скалистых гор. Нас забросили на остров весной, во время первой оттепели, задолго до начала полярного дня. И мы застали еще последние явления северного сияния. Я стоял часами на берегу залива, после наступления темноты, задрав голову, и впитывал глазами гирлянды светящихся линий, которые, там наверху в черных небесах, извивались как странные морские чудовища или гигантские плоские черви и переливались всеми цветами радуги. Представьте себе грандиозное светомузыкальное шоу, трех стихий неба, моря и земли. Сияние над головой, море накатывает ритмично волнами на берег и ветер, прорывающийся в узких створах между скалами, от этакого зрелища кружилась голова и болела шея, главным образом оттого, что стоял я слишком долго, задрав к небу голову. Еще, меня удивило то, что было довольно тепло, скажу честно я ожидал, что климат здесь намного суровее, чем он есть на самом деле. Дело в том, что Новая Земля получает остатки тепла, которое несет Гольфстрим, именно поэтому климат здесь, по полярным меркам, довольно-таки мягкий.
Когда я впервые увидел место, которое на долгие месяцы должно было стать нашим домом, на плато еще лежал снег, а скалистая гряда ярко выделялась над белым заснеженным подножьем и на бледно сером фоне неба. Местность была пустынной, стояли лишь три наших палатки и на удалении небольшой палаточный городок воинской части. Заснеженная земля была девственно чиста. Прибрежные скалы были свободны от снега, залив еще был покрыт льдом, правда местами у самой линии прибоя были большие полыньи и в них плескалась кристально чистая вода. Над головой кружили редкие чайки, иногда можно было увидеть на льду нерпу. И уж если очень сильно повезет, во время рабочего движения по маршрутам, вдоль главного хребта, можно было, так мельком, увидеть белого медведя, но лишь издали. Приблизится к себе медведь не позволял, убегал. А бегают они очень быстро.
Шло время, рядом с нашими палатками вырос настоящий палаточный городок, а точно посередине, между нашим обиталищем и воинской частью возникла свалка мусора.
Так вышло, что крайней палаткой этой части, была столовая и с нашей стороны крайней палаткой, ближней к лагерю военных, то ли по «счастливой случайности», толи так и было задумано, была наша столовая и кают-компания одновременно. И вот эта свалка мусора, в том числе и пищевых отходов, главным образом возникла, благодаря усилиям военных и наших поваров, которые тоже были «военные» из той же части. Спустя месяц, когда над Новой Землей уже во всю властвовал полярный день, и залив освободился ото льда на берегу, на линии прибоя появились «плавуны», разнообразный мусор, который волны выбрасывают на берег. Снег на плато тоже растаял, и превратилось оно в пустыню покрытую россыпями мелкого сероватого гранитного щебня. Мусорная куча тоже росла, и уже начинала беспокоить. Сначала её облюбовали чайки, и прочие пернатые обитатели острова. Они непрестанно кружили над помойкой, над воинской частью и нашим палаточным городком. Изредка их прогонял сильный ветер, что время от времени налетал со стороны моря, но не надолго. Может быть, ночь могла бы прогнать их, хотя бы на темное время суток, но вот беда, этого темного времени суток не было. Птицы кричали без остановки, и к этому гвалту конечно можно было бы еще привыкнуть и в этом было еще пол беды. Настоящей бедой для нас стало птичье гуано. Понятно, что палатки наши стали в единочасие чистого такого, фланелевого белого цвета, и не оттого, что омывались они дождями и выцвели на солнце, а от этого самого гуано. Прежде чем выйти из палатки приходилось выглядывать и осматривать воздушное пространство над головой, потому, что была постоянная опасность подвергнуться гуано обстрелу сверху. Передвижение между палатками было возможно только перебежками. И ничего нельзя было оставить под открытым небом, потом не отмоешь. Машины мы бросали вдали от лагеря, а оборудование хранили только под навесами.
Но и это, было только начало наших бед. Становилось теплее, свалка разрослась и начала источать зловоние. Ветры здесь преобладают южные, бризы, со стороны моря это-то нас и спасало! Но редкие ветры, которые прорывались на плато с востока, награждали запахами тлена военный городок, я считаю, что вполне заслуженно, если учесть, кто эту помойку здесь организовал, а западные ветры ввергали в гиену зловонную наши палатки. И вот тут хочу вопросить Всевышнего, нас-то наказывать за что? А ведь бывало так, устанешь, как марафонец на финише, к концу рабочего дня, завалишься в свою родимую койку и уже видишь десятые сны, как вдруг подует западный ветер. Нет, его не слышно, он обоняем, в результате, вонь такая наполняет палатки, что тех, кто духом послабее тошнит сразу, иногда сильно. А это дело работает как цепная реакция, как только первый слабак покажет, что он съел намедни всему белому свету, тут пиши пропало, за ним находится другой, а там и третий и глядишь очередь и до сильного духом тоже доходит. И птицы горланят, уже от них голова гудит и тут еще вонь непереносимая – апокалипсис да и только! Мы к начальству депутацию слали за депутацией, тщетно. Нам говорили: « А Вы сюда не прохлаждаться в палатках приехали, побольше времени на объектах полигона проводите, да на маршрутах. И если вам слабенький неприятный запах спать мешает, значит не устаете на работе!» Ну, что на это ответить можно? Уходили не соло нахлебавшись. А нам еще вдогонку говорили: «потерпите и к запаху привыкните со временем, Человек – тварь такая, ко всему привыкает!» А ведь и вправду привыкли, прошло какое-то время и вонь эту мы просто перестали замечать и уже было расслабились и повеселели. И даже преферанс по выходным великолепно проходил под птичьи вопли и с ароматом зловонной помойки.
И вот, в один погожий воскресный день, солнце заливало своими теплыми нежными лучами небо согревало землю и скалы. Залива на этот раз приветливо искрились и весело играли ярчайшими бликами, слабый бриз нес свежий и чистый воздух моря к нашим палаткам, где мы сидели безвылазно вот уже вторые сутки, шел «большой преф.». С самого начала игра у меня не задалась, вчера до полночи моя гора выросла до неимоверных размеров. «Карта не лошадь, к утру попрет!»- говорят преферансисты. Но мне так ничего и не поперло… И я решился и пошел ва-банк, и играл мизер в слепую на тройной бомбе! Посмотреть на это зрелище собрались все наши, пришли и физики и топографы почти в полном составе. Зрелищ им захотелось, крови моей. Все до одного ждали тот момент, когда я получу шестьдесят в гору! Я волновался, во первых около сотни человек стоит вот тут рядом с игорным столом и обсуждают мои шансы, злорадствуют. А во вторых, мне явно светил паровоз – раскладец! Впрочем и без расклада было у меня две дыры, и прикуп пришел не в кассу! Короче все один к одному! Сижу, мозгами скреплю, потею. Потом вдруг почувствовал какую-то пустоту вокруг себя. Отрываю взгляд от своих карт, оглядываюсь – никого, палатка пуста! Аккуратно кладу свои карты на стол рубашкой вверх, поднимаюсь из за стола и иду к выходу. Выглядываю наружу, птиц нет, что ужа само по себя являлось тревожным знаком, и я почувствовал, что здесь, что-то неладное. У входа нет никого и вокруг тишина, необычная, тишина а форменное безмолвие! Только из за полного отсутствия снега не белое а такое сероватое с вкраплениями птичьего гуано. Обхожу палатку вокруг. И что же я там вижу: Вся толпа, что несколько минут назад «жаждала моей крови», сбилась в плотный эллипсоид и развернувшись фронтом на помойку в абсолютной тишине стоит не шелохнувшись.
Подхожу к ним осторожно ступаю, но все же какой то шум произвожу, такое тихое шуршание. Несколько лиц из толпы оборачиваются ко мне и одновременно все прикладывают указательный палец к губам, мол тихо ты, слон. Но я не останавливаюсь иду дальше, на этот раз совсем беззвучно. И вот наконец в поле моего зрения попадает помойка. А там! Белые медведи! Крупная самка с медвежонком. Тут я в толпе заметил Борю, и он на меня посмотрел. Вытягиваю вперед правую руку, несколько раз сгибаю разгибаю указательный палец, имитирую нажатие на курок. Показываю Боре, что собираюсь сходить за ружьем, он в ответ, отрицательно помотал головой потом повертел пальцем у виска. И мне тут вдруг подумалось, что мелкашка медведю, все равно, что слону дробина. Разозлит не более того, а где потом от разъярённой медведицы прятаться да она еще и с медвежонком, в палатке? Вот так и стояли часа два молча и смотрели на помойку, пока медведица со своим выводком сама не ушла. Потом вернулись в палатку, про преферанс забыли. Это мне тогда повезло! Век буду медведицу ту благодарить.
А помойка делала свое черное дело, сначала – птицы, потом вонь и загрязненные совсем не живописный «пейзаж за окном». Теперь вот медведи, пока два, а сколько потом сюда ходить повадится, и что мы с ними делать будем? Ни мелкашка, ни двустволка, ни карабин против взрослого белого медведя не оружие!
Медведица пришла на следующий день, и на следующий и так каждый день, и мы боялись теперь по одному даже по нужде ходить – только в компании, что бы кто-то, хотя бы один, а желательно больше наблюдали за подступами к месту где человек находится с самом что ни наесть беспомощном состоянии. Вы представляете себе ситуацию: пошел покакать а тебя во время этого процесса медведь сожрал, в прямом смысле вместе с дерьмом. Быррр! Жуть!
Мы конечно же к своему начальству обратились, что бы те управу на медведей нашли. Ну те обратились за помощью к военным, командир части выделил старшину и двух бойцов для охоты на медведя. Солдаты вроде бы обстреляли эту медведицу из автоматов но не попали, а если и попали то лишь легко ранили, и она убежала и больше не появлялась. Прошло недели две, опять сидим за преферансом, на этот раз у меня игра идет великолепно! Тут влетает в палатку Женька Малашенко и громким таким напряженным шепотом сообщает: « Медведь пришел опять, на помойке роится!»
Мы тут же забыли о преферансе и все как есть, кто был в палатке выскочили наружу. И точно, на нашу помойку снова пожаловал белый медведь, точнее медвежонок тот, что раньше здесь бывал вместе с матерью. Но на этот раз он пришел один, а медведицу похоже все-таки что солдаты подстрелили, наверно кровью истекла и сдохла.
- Смотри знакомый медвежонок! – весело сказал Боря, и тут же добавил, - надо его поймать!
Кому надо, зачем надо, этот вопрос мы задавали потом друг другу, когда уже все произошло и ничего изменить нельзя было. А в тот момент, каждый из нас сказал себе, а почему бы и нет, это же медвежонок, а нас человек двадцать или около того. Зачем ловить, непонятно, но об этом можно подумать и потом. Вон в московский зоопарк отправим! Или съедим а шкуру разделим на всю братию! Да мало ли, что можно с пойманным медведем сделать, главное – надо сначала его поймать. Психология толпы, это нечто! Вот казалось бы, взять нас всех по отдельности, все , заметьте все, без исключения, нормальные, разумные люди! А поместить этих разумных людей в определенную среду, то есть в толпу, и тут такое начинается! Куда скажите на милость улетучивается разум «каждого в отдельности», и от куда берется эта несусветная вселенская глупость «всех вместе»?
- Сеть тут нужна рыболовная!- прозвучало у меня за спиной. Желающих поймать медвежонка прибавлялось.
- Тащи сеть,- ответили от куда-то слева от меня. И от толпы отделились два человека и ушли в направлении палатки. Остальные рассыпались в подобие цепи и двинулись ближе к помойке. И уже совсем рядом с помойкой центр цепи остался на месте а края её стали охватывать помойку справа и слева. Медвежонок в это время подобно заправской свинье зарылся головой в кучу мусора и никакого движения вокруг себя не замечал. Вскоре окружение объекта атаки было благополучно завершено. А наш мишка, как будто почувствовал неладно, попятился назад из своей кучи, вылез полностью наружу и завертел головой, заводил носом принюхиваясь. Потом лениво так развернулся мордой к тому месту где стоял я и косясь на людишек что окружили его продолжил копаться в мусоре. Подошли те двое с рыболовной сетью. Им указали на медведя и предложили опробовать свою сеть в деле. Их пропустили вперед. В этот момент на высоком гребне свалки за спиной медведя появились люди, круг сжимался, но зверь не обращал на это никакого внимания. Двое с сетью вышли на открытое пространство разошлись в разные стороны, развернув при этом сеть, и двинулись в сторону медведя. Но они сделали не более двух шагов, сеть нижней своей часть волочившаяся по земле, за что-то зацепилась. Потом один из медведеловов дернул свой конец, не понимая причины задержки движения, и при этом шагнул как-то неловко и его нога попала в сеть и там запуталась. Он сделал непроизвольно еще один шаг вперед и повалился на землю увлекая за собой сеть. Тот человек, что был на другом конце сети, не успел вовремя правильно отреагировать на падение своего партнера, его дернуло в бок и он двумя ногами влетел в сеть и тоже в ней запутался. Но этот второй упал не сразу, он успел сделать два-три прыжка на месте, запутался еще больше и тоже повалился на землю. Медведь только сейчас отвлекся от своего занятия и с интересом посмотрел на этих двоих незадачливых ловцов. Попом повернул голову в сторону гребня помойки, увидел там людей и негромко недовольно зарычал. Несколько человек бросились помогать запутавшимся, помощники запутались в сети сами, образовалась свалка, им на помощь пошли другие. Медведь тем временем почуял что-то неладное, забеспокоился, закружил по помойке, не приближаясь к людям. Он, наконец понял, что окружен людьми и что людей этих очень много. И он сделав несколько мелких кругов остановился напротив той кучи людей, что копались в рыболовной сети. Это ускорило процесс освобождения людей из пут, толпа отхлынула назад, но сеть осталась лежать на месте на земле, а медведь почувствовал, что одержал хоть и маленькую, но все же побед, предпринял преследование отхлынувшей толпы и заскочил на лежащую сеть и запутался в ней.
- А, попался кучерявый!- раздался громовой голос Бори, покрывший все прочие звуки.
Борин возглас, пожалуй, был совсем лишним. До него, до этого оскорбительного истошного крика, медвежонок казалось бы уже смирился со своей участью. Лениво перебирал запутавшимися в сети лапами, и обреченно мотал головой из стороны в сторону. Те из «наших», что зашли ему за спину, и уже на полном ходу спускались к своей жертве с гребня помойки не успели среагировать на следующее действие зверя, и оказались в опасном положении. А произошло вот что: зверь оскорбленный бесподобным хамством Бори, встал на задние лапы. При этом, рыболовная сеть с треском разорвалась и клочками полетела в разные стороны. А когда зверь встал во весь свой рост, у нас у всех натурально «глаза полезли из орбит». Как мы ошибались! Да, это был взрослый медведь, при этом огромный. Вот лично у меня по мере того как он поднимался во весь рост, рот отрывался все шире и шире!
- Вот те на! – вырвалось у меня непроизвольно. Вслед за этой фразой, в моем мозгу сильным электрическим разрядом пролетела мысль – надо бежать от сюда куда глаза глядят, и пока медведь будет есть моих товарищей, я успею куда нибудь скрыться! Но тут же я устыдился этого моего мгновенного порыва, и остался стоять на месте. Как я уже упомянул ранее те, кто нападал на медведя сзади, остановиться не успели, и они волной обрушились на него и даже сбили с ног, извините - с задних лап. Нам ничего больше не оставалось как поддержать наступательный порыв своих товарищей! И мы с громогласными криками бросились на медведя спереди, завязалась неравная борьба. Неравная - потому что, не смотря на наше явное численное преимущество, сила все же была на стороне медведя! Хотя мы действовали достаточно слаженно для плохо организованной толпы, медведь все же одерживал верх. А мы пытались ухватить его за все четыре лапы, по пяти человек на каждую и растянуть в разные стороны. Кто-то из нас искал гениталии медведя, памятуя о том что они являются болевой безусловной точкой для любой особи мужского пола, но не нашел! Шум борьбы покрывали наши крики типа:
- Ломай ему хвост!
- Да где у него хвост?
- Ищи!
- нет у него хвоста!
- за уши держи!
- Сам держи!
Боря даже умудрился сесть на медведя верхом, но не на долго, тот стряхнул всадника с себя как докучливую муху. В конце концов, несколько человек мишка подмял под себя, остальные толпой навалились на него сверху. И тут зверь, кажется, для себя решил, что пора прекращать это безобразие. Он встряхнулся, как обычно это делает выходя из воды, все кто был на нем подобно почти невесомым каплям воды разлетелись в стороны. А медведь пробежался по тем кто лежал на земле, точнее на мусоре, и порыкивая, припустил прочь от помойки. Сколько его было видно он рысил не останавливаясь, и лишь иногда поворачивал голову в нашу строну, показывая всем видом, что он еще вернется и разберется с каждым из нас по отдельности.
Тут мы услышали истошный человеческий вопль. Я бы даже сказал так, первоначально, он вовсе не был похож на человеческий, но поскольку кричал человек…
Это был Женя Малошенко. Он метался между нами, задрав вверх левую руку, а правой сжимал свою левую в районе запястья. Прошло некоторое время, пока мы наконец смогли расслышать что он кричит.
- Палец! Кто откусил мой палец? Отдайте мне его!
Все как-то автоматически указали ему рукой на убегавшего медведя, мол вон он – виновник твоего бедствия. Женя, наконец, сделал над собой неимоверное усилие и остановился.
- Палец, выплюньте мне его Гааады!
- Да медведь тебе его оттяпал,- слышалось со всех сторон.
- Какой медведь, да я к нему близко не подходил!
Наступило неловкое молчание. Почти каждый стал трогать свои губы – проверять, нет ли на них крови. А лицо и рот у многих из нас был в крови, кто губы себе разбил, кто нос. Все у кого была кровь, стали судорожно стирать её со своего лица. Но женя, не унимался.
- Отдайте, палец, мне его военные врачи пришьют, успеют, пока еще не поздно, отдайте мне его, - уже жалобно взвывал он.
Потом вдруг недобрый огонь блеснул в его глазах и бедняга громко, но довольно спокойным голосом заявил.
- Пока не вернут мне палец, никто от сюда не уйдет! И помните, за кражу пальца дадут срок! А поскольку палец человеческий, и если кто из вас, его съел, то его будут судить за каннибализм, а за это «вышка светит»!
Потом мы приступили к поиску жениного пальца, да разве в этой помойной куче, что найдешь, даже если откусивший палец и выплюнул его втихаря. Во время борьбы с медведем мы тут так все переворошили, что искать, что-либо было бесполезно! А Женя, уже это понял, и он походил к каждому из нас, заглядывал пристально в глаза, сверлил взглядом насквозь как рентген, и умоляюще просил: « Выплюнь мой палец! Пожалуйста!
Каков же был сухой остаток этой спонтанной идеи – поймать медведя? Мы, двадцать взрослых мужчин, в здравом уме и твердой памяти, некоторые из нас кандидаты наук, другие аспиранты, перемазались с ног до головы в нечистотах, изорвали на себе одежду, плюс получили травмы той или иного степени тяжести. А больше всех пострадал Женя, он остался без большого пальца левой руки.
Вот теперь, давайте подытожим! Был чистый, дикий, по-своему живописный берег залива. Что из этого получилось в результате появления здесь, казалось бы, цивилизованного человека. В самом центре некогда девственно чистого плато образовалась большая зловонная помойка. Берег залива завален мусором. Представители фауны острова, вместо того, что бы нормально охотится, ищут пропитание на помойке, и не понятно чем это для них обернется. Но это были еще цветочки, ягодки появились потом. Помните, я как-то обмолвился о скалистой горной гряде окаймляющей плато, на котором раскинулся наш лагерь? Я так же упоминал о Горном хребте. Так вот, той гряды, и части хребта, ближней к нашему полигону больше нет! Теперь там равнина, попойки тоже нет, а есть радиоактивный фон! Все о чем шла речь, уничтожил знаменитый термоядерный взрыв, после которого руководитель партии и советского государства Н.С. Хрущев, обещал всему капиталистическому миру показать «кузькину мать», но почему-то продемонстрировал лишь свой ботинок, да еще и в весьма экстравагантной манере.