(Хроники позднего соцнереализма)
Боль терзала голову беспощадно. Вчера начинали с водки, пусть самой дешевой – «Андроповки», но все же фабричной. А затем приволокся Рашид и отсыпал в качестве взноса в застолье непонятных таблеток. Макс и Дюха отказались, а Сергей не удержался. Уж очень сильным было желание заглушить себя намертво, как браконьеры бьют динамитом рыбу. Не удалось. А наутро все излишества обернулись тяжелейшим похмельем. Казалось, где-то внутри, в самом центре мозгов, сидит обкуренная бригада моджахедов. И периодически отстреливается по всем направлениям, для разнообразия иногда подбрасывая к темечку гранаты.
И - самое главное - то, ради чего и затевалась вся эта канитель, так и не срослось. Не сумел Сергей отшить Ленку. Казалось, сидели с друганами чуть ли не до рассвета, проговорили и обмусолили все вопросы – и как зайти, и что сказать, каким образом аргументировать, что не потянут они сейчас ребенка, и вообще, беременность – это проблема исключительно женщины. А как открылась дверь, появилась она в ночной рубашке, заспанная, вся такая теплая, мягкая, родная, встрепенулась – «Что с тобой, Сереженька, пойдем, миленький, пойдем скорее…» Как уложила на узенькую коечку рядом с собой, не обращая внимание на недовольное ворчание соседок по комнате… Так все из башки и повылетало. И понял ясный сокол, что отлетался на свободе, никуда теперь из гнезда не денется. Поскольку никому он по большому счету в мире не нужен, кроме нее, да той зарождающейся жизни, которую вместе бессонными и хмельными от нерастраченной страсти ночами соорудили.
Идти в институт на лекции смысла не было. Не до учения сейчас. Надо соображать, где работу искать, чтобы худо-бедно молодая студенческая семья до получения дипломов могла прокормиться. И охотнее всего в данный момент согласился бы боец на еще один срок службы в Афгане. Там все было ясно – духи, союзнички, мутное население. Если что непонятно – ответственность за принятие решений на отцах-командирах, от «полкана» до сержанта. «Не надо думать, с нами тот, кто все за нас решит…» Но в общежитии оставаться было нельзя – заместитель декана и комендант периодически осуществляли «зачистки» территории. Уличенные в уклонении от посещения занятий, тем более при наличии соответствующих «фоновых» запахов, наказывались с максимальной строгостью. Да и девчонок, приютивших подобного страдальца, могли серьезно наказать. Бывший шеф КГБ, ставший в наступившее после смерти «дорогого Леонида Ильича» безвременье генсеком, использовал последние попытки подвернуть гайки в дряхлеющем механизме империи.
Выскользнув вместе с направляющимся в институт народом, Сергей совершил привычный маневр уклонения от пути к знаниям в сторону соседнего озера. На бережку, в тени ив, нависавших над нешироким, но протянувшимся на весь периметр водоема пляжем, было гораздо приятственнее, нежели чем в прокуренной, пропахшей безалаберной жизнью молодых мужиков и ставшей родной за пару лет комнате.
Отвернувшись от загоравшей неподалеку компании то ли студентов, то ли недавних выпускников юридического вуза, Сергей расположился на травке и утомленно прикрыл глаза.
Легкий ветерок шелестел ветвями деревьев. Неизвестные мелкие животные жили своей непонятной жизнью в траве. Веселая компания юристов развлекалась вовсю, особенно напористо подначивая какого-то Вовку его отношениями с невестой-стюардессой.
Алкогольная интоксикация стала понемногу отступать. Навалилась дрема. Такая же, как и в спокойные вечера в промежутки между выходами на прочесывание и разминирование территории под Мазари-Шарифом, когда можно было растянуться под прохладной защитой глиняного забора или дома. И мечтать о возвращении из долбанного Афгана в родной Питер, где исполнившего интернациональный долг героя будут любить девушки. И все хорошо будет с учебой, а потом с работой и квартирой. И вообще, все будет хорошо.
Окончательно провалиться в близкое и столь желанное забытье помешало резко усилившееся шуршание за левым ухом. Во спасение сна, наглую мышь или лягушку необходимо было прогонять, пока она в прямом смысле слова не залезла на голову. Сергей, тяжело вздохнув, сконцентрировался. Приподнялся на локтях, одновременно развернувшись налево.
И замер. Такого ему в своей недолгой, всего в пару десятков лет, но уже достаточно насыщенной жизни видеть еще не приходилось.
На него смотрел небольшой, высотой сантиметров двадцать, мужичок, больше всего похожий на игрушечного Санта-Клауса. Или гнома. И удивлен он был произошедшим не меньше, чем человек.
Пауза затянулась на полминуты. У Сергея в голове пропали все мысли. Что приятно, также внезапно прошла и головная боль. А мужичок не двигался, в свою очередь, насуплено и внимательно рассматривая человека…
Таблетки, решил Сергей. С водки и анаши меня вряд ли так бы до таких глюков довело – пробовали, знаем. Максимум дурь в голове сразу. И дурное похмелье потом.
- Таблетки, - неожиданно низким голосом подтвердил мужичок. И почему-то продолжил стихами, - Если бы не они, да ежли бы ты вчера свою Ленку обидел, ни за что бы меня сегодня не увидел.. Отвел бы глаза, как всем остальным, и померещилась бы тебе какая зверюшка, или от сигареты дым …
В молчании прошло еще полминуты. Наибольшей нелепостью почему-то представлялось даже не появление словно вылезшего из давних детских снов сказочного существа, а его склонность изъясняться рифмованными строчками. Необходимо было что-то делать, но что именно, непонятно. На плече у гнома хищным клювом отблескивала небольшая, но, судя по всему, остро заточенная кирка, поэтому протягивать к нему руку Сергей остерегался. Может быть, стоило позвать отдыхавших неподалеку юристов?
- Не вздумай – сказал, видимо, читавший мысли человека мужичок. И добавил:
- Хорошо. Коли тебя ставит в тупик моя привычка изъяснятся, общаться будем по Вашему, низкой прозой. Предлагаю разойтись, как предками исстари было заведено, по уговору, по добру – по здорову. Я вижу, ты парень неплохой. От пуль и смерти, когда было положено, не бегал. Работящий, да совестливый. Хотя приживаете дите в блуде, не как положено, но все же глупую бабу со своим ребеночком не бросаешь. И только поэтому я готов исполнить три твои желания. Как оно с давних лет и ведется. Но всегда мы, сказочные существа, имели право на несколько ограничений. Потому будут они и у меня. Первое, живете Вы в своей стране не как раньше, а без хозяев, как бы большой общиной. И, коли согласен ты с такими правилами в своем отечестве, то твои желания также должны быть ориентированы на других, так сказать, на благо всего общества. Или хотя бы исключительно на незнакомых тебе людишек. Себе, своей родне и близким ты ничего желать не можешь. Второе – все желания должны укладываться в рамки установленных для вас, людей, законов. Никакого волшебства типа там здоровья для всех, вечной молодости, умения читать мысли и так далее. И третье – на выполнение твоих задумок я беру разумный и подъемный срок. Но в любом случае в пределах твоей жизни в этом мире.
Гном сощурился, глядя на Серегу. – «То есть, примерно от трети до половины века от этого момента. Только помни, человече, старую мудрость: бойся тех желаний, которые могут исполниться».
- Сплю, – решил Сергей. Но, черт возьми, насколько яркий и реалистический сон. Про таблетки гном прав, их действие. Рашида следует потом попытать, с чем он там шалит. Так и крышу может сорвать или подсядешь на что-нибудь серьезное – а оно нам надо?
Гном не уходил. Видимо, надо было формулировать желания, иначе сон (или бред) никогда не прекратится. Почему-то опять вспомнился Мазари-Шериф, американские мины-лягушки, покалечившие пятерых ребят из его роты, «стингеры», которыми «духи» молотили по заходящим на аэродром авиэткам.
- Ладно, прочистив горло, сказал Сергей, – Пусть вместо нас в Афгане с моджахедами воюют американцы. И, - вспомнив про Маргатер Тэтчер, мстительно добавил - прочие натовцы.
- Через четверть века, – подумав, сказал гном, - Еще два желания. Быстрее, я спешу…
Точно бред или сон – понял Сергей. Можно предположить существование гнома. Представить, что он может исполнить какие-нибудь желания. Но конфликт «духов» с их покровителями янки любой «афганец» отверг бы по определению. Ладно, если это определенно галлюцинация, то в наказах этому существу можно теперь не стесняться.
- Второе мое желание такое, - слегка растягивая гласные, начал его формулировать Сергей. Пусть каждый русский нормальный мужик – или там женщина, при желании сможет за год легко заработать миллион. Это рублей – поспешно добавил Серега, вспомнив про царящую в капстранах инфляцию и известный ему официальный курс рубля к доллару и прочим забугорным валютам.
- Это ты сильно свою страну не любишь – непонятно с чего сделал вывод гном. - Ладно, через полтора десятка лет будет по твоему.
Темная фраза игрушечного мужичка про нелюбовь к стране озадачила и немного расстроила Сергея. Свое государство - СССР - он любил. Тем не менее, от глобальных желаний на всякий случай решил воздержаться. И свести весь данный разговор с загадыванием желаний к максимально абсурдному финалу.
Хорошо, - продолжил он, повернувшись к ничего не замечающей компании юристов. - А вон того белобрысого парня, президентом нашей страны сделать можешь?
- Поскольку ты его не знаешь, могу - ответил гном, – лет эдак через двадцать.
В глаз человека попала соринка. Через мгновенье мужичка перед ним как не было.
Полный бред, решил Сергей. Если эти и существа и есть, в реалиях нашей страны они не разбираются. Американцы воюют с моджахедами, в СССР появляется президент и миллионеры. Это же надо? Сумасшедший дом какой-то. Голова не болела, но хотелось пива или хотя бы кваса. Да и Леньке с девчатами – в качестве компенсации за ночное появление в пьяном виде - что-нибудь тоже надо было приобрести. Сергей отряхнул мусор с одежды и двинулся в направлении ближайшего гастронома. Юристы тоже стали свертываться. Только один, белобрысый, продолжал пересекать озеро быстрыми саженками. «Володька, давай быстрее, а то твоя стюардесса не дождется» - крикнула ему смешливая невысокая брюнетка.
Все было впереди…