Коль скверная генетика-
Не выправит ген этика.
Виль Борщевский
Баламут
«Веселый» взгляд на обыденные события в лесном поселке
Гришкой его звали в родной сибирской деревне с детства, не редко добавляя: «Баламут». Поэтому после института он не поехал в родной район, а смотался на Крайний Север- подальше от былой «славы».
По имени отчеству молодого специалиста лесхоза звали не долго. Хотя он ко всем обращался только на «Вы» и всегда первым здоровался. Его незаурядные способности постоянно подшучивать над окружающими и даже над собой не могли сохранить доброго имени, и вновь к нему возвратилась привычное прозвище: «Гришка- баламут». Видимо, на роду написано!
Мелких шуток и подвохов от Гришки исходило столько, что коллеги и соседи перестали ему верить, даже если он клялся, что не врет. А вот по «крупному» Гришка разыгрывал окружающих так искусно, что не только верили, но и удивлялись потом себе:
-Этого же быть не могло, а мы поверили, да и кому- Гришке, будь он не ладен!
А Гришка тем временем настрогал со своей Людмилой пятерых детей, любил их всех, беспрекословно слушался жену, вел себя как типичный подкаблучник. Однако счастливый и покорный отец семейства частенько выпивал и по службе не продвигался.
Возвратившись как-то домой с проверки лесосек, изрядно «насчитавшись пеньков», Гришка получил задание от любимой женушки подоить корову (сама Людмила почему- то не пошла: может из принципа или приболела, что- ли).
Рядовой случай. Сотню раз Гришка привычно доил и не одну корову , а то бывало трех сразу, ведь большую семью надо чем- то кормить. Но на этот раз он был до бессилия хмельной, как говорится: «В пень пьяный».
Взял Гришка ведро и полотенце, открыл загон, а сил нет- хоть режь. Присел он на порог, закурил папироску и задремал…
-Ну что, хозяин, опять напился? Что делать – то будем?- человеческим голосом заговорила буренка.
У, проснувшегося, Гришки зашевелились волосы на голове, но он не растерялся:
-Давай подумаем вместе,- ответил он кормилице, даже не зевнув.
-А ты попробуй ведро под мое вымя подставить, крепко возьмись за соски, а я сама подпрыгивать буду,- предложила корова.
Гришка собрал последние силы и подставил под корову ведро…
Рано утром Гришка проснулся в сарае, на ясельной соломе рядом с коровой. На лавочке стояло полное ведро холодного молока. Он с трудом вспомнил вчерашнее чудо, взял ведро с удоем и поплелся к дому. Навстречу с подойником вышла супруга.
-Только сейчас подоил, что- ли?- с издевкой спросила она, но увидев, что молоко холодное и даже подернулось за ночь сливками, удивилась,- А что принести вечером сил не хватило?
Не успел Гришка утолить жажду парой кружек холодного хлебного кваса, как хозяйка вернулась из сарая со свеженадоенным молоком.
-Иди, выгони буренку на пастбище, а я пока что- ни будь поесть приготовлю,- проворчала она Гришке и добавила,- а я думала, что ты как всегда дойку на утро отложил, а сам на сеновале отлеживался.
Выгоняя со двора кормилицу, Гришка осмотрелся, подошел ближе к ее морде, нежно взялся за рог и почти шепотом сказал ей «на ухо»:
-Ты всем- то наш секрет не открывай!
Корова мотнула головой, приветливо замычала в сторону стада и, взбрыкнув, побежала к подружкам на поляну с сочной травой…
*
Лесной пожар бушевал недалеко от поселка вторую неделю. Лесники, работающие на тушении под руководством Гришки, выдохлись и приказом по лесхозу им всем дали трехдневный отдых, а на борьбу со стихией бросили военных и мобилизованных из райцентра пожарных.
Гришка вместе с другими вернулся домой, и не знал, куда использовать неплановые выходные дни. Дома вроде как все дела были переделаны, потому что ни кто не ждал его. Огород пропололи дети, сложили они и дрова в поленницы. Поливкой морковных и луковых грядок и теплицами с огурцами и помидорами занималась Людмила лично и лейку ни кому не доверяла. Заросли облепихи «Алтайская», малины «Факел» и черной смородины «Сеянец голубки» росли по всему периметру огорода и особого ухода летом не требовали.
-Ты уже, который год обещаешь устроить детям бассейн,- надоумила супруга Гришку,- вот и займись.
Как делать бассейн Гришка не знал, но послушно взял лопату и стал рыть глубокую и широкую яму в песчаном грунте по середине своей ограды. Работалось тяжело: жара, усталость от недельной битвы на кромке лесного огня, где надышались гарью, и выпитая рюмочка манили в тенек.
-Здравствуй, сосед. Кто лес- то тушит, коль лесников домой распустили? - поинтересовалась у Гришки склочная и болтливая соседка.
-Понимаете, мамаша!- Гришка на ходу придумывал страшную историю, оживился.- Неделю мы бились с огнем. Каждый день теряли технику и даже людей, которых нам прислали на помощь из города- нет у них опыта, вот и страдают. А вчера на вертолете прилетели областные начальники, и рассказали они нам, что пожар не остановить. К вечеру обещают сильный ветер в сторону нашего поселка. Вряд- ли уцелеют наши деревянные дома. Короче- сгорит наше село. Слышала, что на прошлой неделе на Алтае случилось?
-А че делать-то?- всполошилась соседка.
-Но так людей – то вывезут. Из города к нам уже направили десяток автобусов, а вот вещи сказали с собой не брать. Только самое необходимое и документы. Вот я и думаю зарыть в землю хоть ковры да посуду. Конечно, одежду зимнюю да книги я тоже зарою, а вот скотину да птицу выпустить придется- может на болоте да на реке спасутся,- уверенно врал Гришка.
- А че другие-то не капают?- допытывалась соседка.
-Так у них свои машины есть- будут вывозить в свободные силосные ямы, а там бульдозером зароют.
В подтверждение сказанному и Гришка, и соседка увидели, как лесник, живущий напротив понес в багажник огромный баул разного тряпья (Гришка знал, что лесник собирался отвезти к родственникам одежду, из которой выросли его дети).
-Боже ты праведный, а мой старик, как всегда не вовремя на рыбалку уперся!- забеспокоилась соседка и побежала с воплями к зятю, у которого был мотоцикл.
Обеспокоенный народ вскоре собрался к сельсовету и потребовал от председателя разъяснения… Вызвали директора лесхоза, который кое как угомонил селян.
Тем временем лесной пожар локализовали, а отдохнувшие лесники вскоре дотушили его далеко от границ поселка. Люди и животные при этом не пострадали, не считая диких беззащитных тварей, да Гришки, которому объявили выговор на сельском сходе.
*
К зиме срубил Гришка новую баню (бассейна то он так и не сделал). Поставил он сруб в конце огорода, а старую, сгнившую на два венца от земли, приспособил под курятник. На «открытие» новостройки по традиции пришли коллеги. Парная с осиновым полком получилась отменная, воду из кранов стало набирать удобно ( в старой- то бане черпали ковшом из бочки). Большой предбанник вместил десяток мужиков. Пахло вкусными березовыми вениками с можжевельником, запаренными с утра и свежим смоляным деревом. Обмыли, как полагается пивком с водочкой новые стены, и завалились в парилку.
Смельчаки, напарившись, выбегали из бани и «купались» в снегу голышом, а потом снова на полок- блаженство, да и только!
-Григорий, а ты, почему в трусах- то моешься?- заметил один из парильщиков.
Гришка сидел грустный, не выбегал со всеми «охлануться», но ответ придумал мгновенно, как всегда с прибауткой.
-Я же в Сибири родился- в татарской деревне, а у них, как известно, мальчикам делают обрезание. Я, как дурак, тоже согласился, но почем мне было тогда знать, что получиться так коротко! Вот и стыжусь…
Мужики от удивления раскрыли рты, но потребовать визуального подтверждения не решились.
На самом же деле все было гораздо проще: днем раньше соскочил у Гришки на мягком месте огромный прыщ, а встречу не отменишь. Вот и посоветовала жена помыться в трусах.
Но не говорить же всем правду…
*
Как- то в деревне случился громкий скандал.
Выяснилось, что у бухгалтера Маринки второй пацан родился не семимесячным, а от одноклассника приезжавшего в прошлом году в родное село, откуда- то с Прибалтики в то время когда муж Ванька был в командировке. Дело дошло почти до развода. Ванька неделю пил, но потом решил смириться.
-Скажи мне, Гриша, что делать?- просил совета пьяный Ванька у своего кореша и начальника.
-Хочешь, верь, а хочешь- нет, но ведь моя первая дочь Ксюха не от Людки с которой всю жизнь живу и радуюсь,- сочинял Гришка, не замечая, что Людмила вошла на кухню, где пьянствовали дружки.
Оплеуха у Гришкиной жены Людмилы получилась настолько смачной и неожиданной, что Ванька, увидевший удар, остолбенел, а Гришка, получивший затрещину, встал на колени и взмолился:
-Я давно хотел признаться тебе, Людочка, но не решался,- увертываясь от очередного удара жены, говорил Гришка, а сам подмигивал ей, о чем- то маячил всем вспотевшим лицом.
Людмила бросила бить мужа и выпроводила гостившего Ваньку:
-Иди к своей Маринке, ты же ее любишь! А про наш секрет с Гришкой ни кому не говори,- догадалась она о невозможности мужниного утверждения.
-Эх, мало я тебе влепила,- погрозила Гришке раскрасневшаяся от драки Людка,- зачем человеку черте -чё наговорил? Надо же! А я сначала не сообразила, что ты баламутишь. Подумала, что прожила я четверть века с чужим ребенком, а потом – то дошло, кто ж ее рожал. Да и в больнице -то я на все отделение одна роженица была.
Гришка так и стоял на коленях, а Людмила подошла к нему, еще раз слегка ударила полотенцем и расплакалась, присев рядом с любимым:
-И почему ты такой болтун? Ведь даже я чуть было не поверила в такую нелепицу.
Ванька, как ни пытался вспомнить, о чем ему поведал вчера Гришка, но так и не смог. Он знал теперь только то, что и его друг воспитывает детей, которых «не знамо» кто родил. Эту «тайну» Ванька ни кому не поведал, но обоих сыновей стал растить, как родных, ведь он точно знал, что их родила его любимая женщина…
1992-2007гг
В опустевшем лесу замирает тропинка.
Я иду в никуда, я бреду наугад.
Радмир Коренев.
Делегаты
«Грустное» размышление о профессии лесовода
В Санкт- Петербурге мы, лесоводы России- делегаты съезда оказались не случайно. Каждый отдал не один год охране леса в своем регионе, и заслужили недельный тур в Северную столицу. Нам выдали новую форму необычного зеленого цвета с лампасами (раньше носили сначала черную, потом синюю и даже серую и без лампасов). Петлицы со звездами, шевроны, фуражки и отглаженные белые рубахи с галстуками были тоже новыми. Одним словом выглядели мы парадно - элита лесного братства страны!
В один из солнечных дней с самого утра нас повезли на Дворцовую площадь. Мы, воспитанные на коммунистической идеологии, гордились предстоящему посещению «колыбели Октябрьской революции». Многие лесоводы соприкасались с этим историческим местом впервые.
В каждом автобусе был медработник, экскурсовод, представитель Федеральной службы лесного хозяйства России и человек в штатском.
Мне повезло и я уселся рядом со старейшим работником лесного ведомства России Д.Гиряевым- публицистом и просто замечательным собеседником. Он расспрашивал о том, как мы на местах пропагандируем охрану и проблему лесов. Узнав, что наш лесхоз ежемесячно публикует по нескольку заметок, корифей лесоводства был удивлен и, кажется, не поверил сказанному.
-Вышли мне, коллега, свои последние публикации ,- попросил уважаемый собеседник.
Я пообещал и впоследствии выслал ему копии работ 90-х годов, опубликованные в прессе. Каково же было удивление, что приказом К-407 от 14.11.95 по Федеральной службе лесного хозяйства России была отмечена моя активная деятельность по распространению знаний о лесе. Ни одного лесовода из других регионов Дальнего Востока среди корреспондентов поощрённых приказом я, к сожалению, не увидел. А мы говорим и печёмся о пропаганде охраны лесов!
Но это было потом, а пока мы ехали в столицу Ленинградской области…
Погода стала ухудшаться, на стеклах автобуса появились сначала капли, а потом целые подтеки от «слез» природы. Мы забеспокоились, но как оказалось, напрасно. Одна из сопровождающих наш автобус девица быстро прошла по проходу и раздала небольшие пакеты, похожие на пилотки. Расстегнув молнию, я обнаружил там легкую непромокаемую накидку: подобие армейской плащ- палатке. Правда, цвет был черным, но, обрядившись перед выходом на площадь, я, как и другие почувствовал защищенность от сырости.
-Молодцы! Хорошо подготовились к приему гостей. Даже такая мелочь предусмотрена,- восхищались делегаты.
Молодцы- то молодцы, а вот психологический момент «организаторы» упустили. Ведь делегатов- то было около полутысячи, да почти столько же приглашенных. И вся эта армада одновременно вырвалась из двух десятков автобусов на революционную площадь, удивляя живущих своей обыденной жизнью ленинградцев.
Из- под черных накидок огромной массы прибывших людей были видны лишь зеленые форменные брюки. Понять обывателю, что это за люди, видимо, оказалось непросто.
-Что за войска?- обратился ко мне увешанный орденами седовласый торговец матрешками.
-Лесники!- с гордостью делегата вежливо начал, было я, но осекся….
Бодрый старичок погрозил батогом и возмутился:
-Весь лес повырубили, а их по музеям возят!
Экскурсия длилась целый день. Посетили Зимний Дворец, Набережную Невы и все окрестности. К назначенному времени потянулись «измотонные» непривычной городской суетой лесники к автобусам. Уже выведрило и черные плащи, все лесоводы давно упаковали в «пилотки», красовались в новеньких мундирах, сверкая петлицами и наградами.
Я отыскал старичка у раскладушки с матрешками приготовленными на продажу и решил все же объяснить ему - невежде, кто мы есть на самом деле:
-Узнали меня, уважаемый…?
-Как не узнать, весь день боялся , что нажалуешься своим и загребут за непочтение к передовику- делегату,- с иронией заговорил, видавший на своем веку разного, ветеран.
-Отец. Я хочу сказать, что мы не рубим лес, а охраняем его…,- но договорить не успел.
-Плохо охраняете! Лес- то повырубили!- встал навстречу мне дед, разгладил будёновские усы и добавил.- Врезать бы тебе, чтобы охранял лучше!
Посох, как сабля взметнулась над головой…
Выросшие , как из под земли, два крепких парня в белых рубашках взяли под руки разбушевавшегося старца.
-Вы, что очумели,- узнал я одного из парней- неразговорчивого спутника из нашего автобуса,- отпустите моего деда. Он же поделом, я сам виноват.
Дед, освобожденный блюстителями, присел к своим матрешкам, глянул на меня и хитровато подмигнул…
До сих пор помню глаза и ухмылку того деда- орденоносца. И вывод мой таков: «Прав. Трижды прав ветеран. Ведь вместо того чтобы охранять лес, мы перестраиваемся, подстраиваемся, реорганизуемся, переписываем законы…». Вот сейчас передаем федеральное имущество в казну областного бюджета. В июле будем видоизменяться в связи с образованием Камчатского края (Корякский А.О. и Камчатская область в соответствии со ст.65 Конституции РФ сливаются в один субъект), а потом начнем ликвидировать лесхозы и образовывать лесничества. Согласно Лесного Кодекса Р.Ф. нам предстоит в 2007 году отделять бизнес от власти.
Вот «отделим» и возьмемся охранять лес, ведь мы станем властью. Если будет кому (старые кадры ищут более стабильной работы) и что (опустошить весь лес сложно, особенно в России, но отдельные регионы…) Молодежь, насмотревшись на нас- «реформаторов» не охотно идет работать в лесники. У лесорубов – то и работа полегче, и деньги подлиннее…
Тем временем программа съезда подходила к концу и Анатолий Собчак широким жестом губернатора решил устроить проводы собравшихся в Санкт- Петербурге лесоводов. Столики заказали в ресторане «Северная Ривьера». Однако пригласительные (хорошо хоть «на предъявителя») вручили только за сутки до события, а у Камчатской делегации, за исключением одного лесничего, были уже куплены авиабилеты.
Но не пропадать же приготовленным яствам!
Я взял три пригласительных и, покидая гостиницу, вручил их пожилой консьержке – коренной ленинградке, прошедшей ад блокады во время ВОВ.
-Обязательно приходите с семьей или подругами,- попросил я,- а то наш коллега будет скучать.
Ни чего не подозревающий лесничий был не просто удивлен, а скорее шокирован, когда три интеллигентные старушки приветливо встретили его за «камчатским» столиком. Весь вечер он по очереди танцевал с ними, выслушивал комплименты и благодарности. Рассказывал «кавалер» о Камчатке, о лесе и о коллегах, которые в этот час летели уже где- то над Магаданом… А про себя он думал: «Приеду домой, убью шутника! Надо же было додуматься до такого!».
Какую роль сыграл в жизни лесничего этот случай, я не знаю, но по приезду на Камчатку он ни кого не убил, а вскоре получил звание «Заслуженный лесовод России».
1994-2007гг