Трудно найти
Легко потерять
Невозможно забыть
Да, я такая
Я никого не боюсь
В этом году весна рано пришла на Югорскую землю. Февраль и март были на редкость малоснежными и теперь в начале апреля на поверхности земли, практически не осталось снега. Окрестная тайга ещё хранила некоторые островки зимнего пейзажа, однако на улицах было уже сухо. Тут и там по газонам валялись «подснежники» в ожидании дворника или традиционного весеннего субботника . От перекрёстка к перекрёстку суетливо сновали автомобили, извергая из своих двигателей токсичные продукты сгорания. Немногочисленные провинциальные прохожие шли по своим житейским делам.
Она замедлила шаги и остановилась, не дойдя десятка шагов до перекрёстка. Светофор призывно вспыхнул зелёным светодиодным глазом, приглашая проследовать пешеходов на проезжую часть, но она продолжала стоять и оглянулась.
Он должен был выйти из здания и пойти в том же направлении, в тот же ближайший магазин. Ещё минуту назад он стоял практически на пороге и уже одетый. Почему же его всё ещё нет?
Ещё месяц назад когда впервые, сидя у окна своего кабинета при виде его, она по весенне - мечтательно-задумчиво изрекла в присутствии своих сотрудниц « смотрите какой замечательный статный мужчина идёт к нам…но я в него не влюблюсь».
Теперь она стояла на полпути от работы до перекрёстка и что то, помимо её воли держало её на одном месте в ожидании его. Наконец то входная дверь конторы распахнулась и он спеша, чуть ли не вприпрыжку направился к ней. Точнее в магазин, но им просто оказалось по пути и причём практически в одно и то же время. Бывают такие совпадения и от этого никуда не деться.
Мужчина поравнялся с замершей в ожидании женщиной и приветливо улыбаясь спросил « я не скомпрометирую вас своим прилюдным присутствием в общественном месте?».
- А я никого не боюсь, - скромно опустив глаза ответила она и зашагала с ним к давно уже ожидавшему её перекрёстку.
Она не заметила как слегка увлеклась им. Постоянные и неизбежные, в рамках тесного учреждения с одним сквозным коридором, столкновения и поедание взглядом. Несколько воровато-коротких свиданий. Цветы. Нежные нечаянные прикасания. Трепетные и страстные поцелуи. Волнение . Однако она неоднократно сама себе напоминала, ещё совсем недавно данное обещание – зарок «… я в него не влюблюсь!». «Я в него не влюблюсь!». Такая установка должна была сдерживать её саму от необдуманных поступков, так как семья, муж ко многому её обязывали и служебный роман абсолютно не входил в её достаточно сложившиеся жизненные устои.
Она занималась делами когда он в очередной раз зашёл в её кабинет и взяв её руки в свои полушёпотом произнёс « о нас уже говорят».
- Что говорят?
- Обсуждают.
- Кого?
- Нас с тобой.
Она судорожно выдернула руки из его рук и замерла в ступоре. В её глазах не двусмысленно читался нескрываемый испуг и недоумение.
- Вот…Этого и следовало ожидать, - ошарашенная новостью почти полностью парализованная, на выдохе сказала она.
Видя такое непрогнозируемое неадекватное состояние и почувствовав себя врачом-реаниматологом, теряющим пациента он поспешил принять меры к смягчению ситуации.
- Да я пошутил. Хотел посмотреть твою реакцию.
Женщина едва приходя в себя от перенесённого психологического шока переспросила.
- Пошутил?
- Да. Похоже неудачно пошутил,- сказал он и попытался приблизившись обнять её и успокоить. Она останавливающее выставила руки вперёд и не дала ему приблизится к ней, держа его на «пионерском» расстоянии.
- Ну прости любимая. Я очень неудачно пошутил. Я просто дурак. Все влюблённые такие.
- Нет…Ты всё правильно рассчитал….Ты всё правильно сделал.
- Да ничего я не рассчитывал. Болтнул просто лишнее. Ну прости пожалуйста!
Она всё ещё была в том же состоянии, в которое он её ввёл своей якобы новостью.
- Вы наверное правы,- мгновенно перейдя на ВЫ задумчиво произнесла она.
- Нам видимо не стоит встречаться.
Она решительно отвернулась от него и стремительно вышла из своего кабинета удалившись на безопасное, по её расчётам, расстояние.
Она шла по вечернему сумеречному городу с работы домой. Она принципиально отказалась что бы он проводил или подвёз её на машине. Весенний свежий и отрезвляющий воздух способствовал систематизации мыслей. Мимо, так же как и вчера и сегодня утром проезжали автомобили, но она была уже совсем другая. Не такая. Он а была отрезвлённая. И она радовалась этому. Радовалась, что так всё произошло, что благодаря его дурацкой шутке, она вовремя остановилась, ещё не надела глупостей и не наломала дров в своей устаканенной, размеренной, в общем то состоявшейся жизни. Она шла домой.
Будь что будет
Ему абсолютно не хотелось пить. Ему тем более не нужны были печенюжки или какая другая кулинария, потому что днём он ничего практически не пил и тем более не ел. Никаких чаепитий и подобных посиделок . К строгому двухразовому питания его приучила работа вахтовым методом в течении 6 лет, когда он мог питаться только до двенадцати часовой смены и после. Однако ему нужен был повод пойти с ней до магазина, под любым соусом. Когда он увидел, что она одевается и собирается уйти, ничего другого он придумать второпях не мог и брякнул ей, что ему тоже надо в ближайший магазин. С некоторых пор и сидя в соседнем кабинете, он затаив дыхание присушивался к её шагам и с нетерпением ждал когда она выйдет, чтобы вскочить со своего рабочего кресла и как бы ненароком, случайно столкнуться с ней в длинном офисном коридоре. Он уже достаточно осознано понимал, что эта женщина стала чем то очень значимым в его жизни. Он понял что практически всегда думает о ней. Дома, на работе, на даче, на прогулках. Чувствовал, что его раздвоенное сознанием присутствовало при вытеснении из долей его головного мозга эгоистической половины его Я, причём лирическая половина активно и всячески этому способствовала. Он украдкой скопировал её фотографии со случайно попавшей к нему её служебной флешки и часами, как удав под флейтой факира, любовался на её изображение в мониторе. Он украдкой исподлобья, когда получалось, наблюдал за её неторопливыми и горделиво изысканными движениями и грациозной походкой. Теперь он спешил вслед за ней, наспех накинув курку, шарф и надев на свою практически лысую голову кепку.
Чуть не споткнувшись о порог крыльца на выходе из здания он к своей несказанной радости увидел, что она не ушла по направлению к магазину, а стояла не доходя пару десятков шагов до перекрёстка на тротуаре и слегка застенчиво посматривала то на крыльцо, то себе под ноги, кок будто бы боялась наступить на грязь. Ускорив шаг он приблизился к ней и не скрывая улыбки со своего также немного смущённого лица поинтересовался «а я не скомпрометирую Вас своим присутствием в общественном месте?»
- А я ничего не боюсь. А вы?
- Я своё уже отбоялся. Как никак, Трижды женат и прошел через два развода. – Однако ловеласом себя он не считал
- Так может пора остепениться? – с какой-то игривой хитринкой во взгляде спросила она.
Прошлым летом из жизни тихо и незаметно как и жила ушла его мама. Ему глубоко в память вошла её фраза «…Будь – что будет» - сказала его мама и поехала на дачу, хотя уже с утра плохо себя чувствовала…
- Может вы и правы,- сказал он а сам подумал что наверное он уже не сможет остановится и только ещё быстрее и азартнее побежит за ней, по её следу, по запаху, на ходу перепрыгивая через различные преграды, даже если она его и не позовет. Лишь бы быть рядом с ней, лишь бы видеть её лукаво искрящиеся как лучики света на росистой утренней летней заре, карие глаза.
- Будь что будет,- сказал он ей и смело, чуть ли не в ногу по солдатски, зашагал рядом с ней.
Шесть часов счастья
Вот уже с полчаса он, стараясь не показывать своего внутреннего напряжения и беспокойства, неторопливым шагом нарезал небольшие круги вдоль закрывшегося уже магазина женского белья. Нахождение мужчины продолжительное время на одном месте, да к тому же у закончившего работу торгового учреждения явно женской направленности , могло вызвать определённые вопросы у местных обывателей которые уже уютно расположились по кухням креслам и диванам, начав выходные и череду праздничных весенних дней. Однако он абсолютно не обращал внимание на подобные обстоятельства и полностью был поглощен наблюдением за тротуаром, проходящим вдоль не очень оживлённой улицы не далеко от центра города. Мимо изредка проезжали автомобили. Он если и бросал на них взгляд, то только лишь для того чтобы убедиться, что не дай бог проедет белый автомобиль со знакомыми номерами, который ему сейчас абсолютно не хотелось здесь увидеть. Было сухо и достаточно по весеннему тепло. Хотелось расстегнуть, ставшую уже душноватой куртку, но он этого не делал. Свою машину, он оставил за углом у на стоянке у другого магазина.
Он ждал ЕЁ. Стрелки его пиратской копии известной швейцарской фирмы Patek Philippe приближались к семи часам. Заметив своим дальнозорким взглядом, как она вышла с работы, он как мальчишка, напрямки через дворы, кинулся бегом к автомобилю рискуя опять споткнуться и растянуться на тропинке. Прецедент такой уже был.
В начале их знакомства предложил подвезти её после работы по делам. На беду, машина стояла во внутреннем дворике. Уже темнело. Днём снег тогда начал активно подтаивать а с заходом солнца подмораживало, образуя гололёд и снежные проталины напоминавшие по жёсткости и остроте наждачную шкурку. Желая сократить время её ожидания, он пустился бегом и попав одной ногой в рыхлый снег провалился. Заваливаясь на один бок мужчина упал как раз на ледяную крошку, разодрав себе в кровь костяшки практически всех пальцев обеих рук, которыми он пытался смягчить падение. Сейчас он уже практически забыл о том до нелепого обидном инциденте. Зажили и руки.
Через пару десятков секунд он уже активно тормозил рядом с ней, услужливо распахивая перед ней пассажирскую дверь и всё ещё не веря, что она здесь и что она садиться к нему. Он ещё не верил, что все эти томительные полчаса топтания на асфальте, предыдущая бессонная ночь и невероятно долго тянувшийся укороченный субботний рабочий день – ПОЗАДИ.
Предложил ей встретиться ещё накануне, но до последней секунды боялся, что по каким то обстоятельствам или по вездесущему закону подлости свидание может не состояться.
- А ты не боишься разочароваться? – спросила она его тогда.
- Нет. Я боюсь разочаровать тебя.
Он многого ждал от этой встречи. Ждал и надеялся, что за этот ворованный короткий вечер она станет ему ближе и родней. Каждая частичка его тела, сердца и души трепетно изнывала от предвкушения счастья её близости. А теперь она была рядом. Рядом с ним. Как всегда улыбаясь своими искрящимися как лучики восходящего солнца глазами, она сидела справа от него и что то возбуждённо щебетала. Он практически не слушал её. Он сидел, крутил руль, как робот нажимал педали а главное, смотрел на неё восторженным влюблённым взглядом, лишь изредка переключая своё внимание на дорогу. Он знал что любит её. Уже неоднократно он говорил ей о своей любви, сначала иносказательно в третьем лице, как о состоянии и переживаниях «своего друга». Набравшись смелости, или скорее от отчаянья, с недавних пор он уже не мог и не хотел скрывать свои чувства к ней, однако старался как мог скрывать их от окружающих. Он Влюблённый мужчина боялся, что она опять, как тогда испугается, войдёт в ступор заметается и сделает «три шага назад».
Всю дорогу с работы до дачи он как бы не желая упускать своего счастья из рук, в прямом смысле этого слова держал её за руку. Потом он всё ещё не выпуская руль и её руку вместе с Вадимом Услановым пел ей « Ты сделана из огня,
Ты соткана из цветов
Ты создана для меня
Из самых светлых снов.
Ты спрятана за дождём
Украдена темнотой
Но солнечным ясным днём
Мы встретимся с тобой…»
Они пели втроём. Вадим Усланов ( в записи 1998 года), он и его ликующая душа. Вечер действительно, как по заказу, выдался солнечным и ясным. Он был счастлив, как наверное никогда в жизни. Счастье переполняло его от тепла её нежной ладошки, от теплоты её глубоких глаз и просто от того что ОНА РЯДОМ.
- До которого часа у тебя «увольнительная»? – спросил он её.
- Я по субботам в сауну с подружками хожу до 10 часов вечера. Я и полотенце взяла.
- Понятно. Значит по нехитрым арифметическим подсчётам в нашем распоряжении примерно 3 часа из них полчаса – на обратную дорогу. Не густо…Сауна так сауна…
Дача, силами заблаговременно включённого камина, разогрелась явно недостаточно. Термометр в комнате отдыха показывал всего лишь 16 градусов по Цельсию, что явно не способствовало скоропалительному сближению двух человеческих тел противоположного пола. Баня тоже естественно не была готова, так как он весь день, как и она, просидел на работе. Нервничая от собственных комплектов неуверенности, он как можно быстрее растопил печь, что бы согреть остальные помещения дачи и второй этаж, стараясь при этом не на секунду не оставлять её одну.
Пока топилась печь, он сдержал своё обещание и стал учить её азам игры на американском бильярде. Первый урок занял чуть более получаса и он спешно свернул его в самом разгаре, осознав как мало у него остаётся время на общение с любимой женщиной. Было уже без четверти восемь. Так что ему пришлось буквально на руках уносить её из бильярдной в тёплое помещение первого этажа. К тому же она действительно замёрзла. Замёрзли ноги в чёрных итальянских чулках и не обременённые в этот раз маникюром руки.
Пользуясь замечательным предлогом он усадил её на диван и подобострастно расположившись у её коленей стал согревая целовать её руки…затем ноги… затем лицо…волосы, рот, плечи…затем опять ноги, но уже стягивая в тон чулок трусики. Они оба задыхались в поцелуях, они уже не чувствовали что в помещенье ещё достаточно прохладно. Постепенно весь мир вокруг них просто перестал существовать. Расстегнув петельки её лифчика и отбросив его подальше от дивана он к своему ещё большему восторгу увидел и тут же ощутил в своих руках её крупную и упругую грудь с торчащими горошинами возбуждённых сосков. Они без промедления по очереди оказались во рту у него. Он наслаждался их чувствительностью и вкусом. Он не хотел отрываться от них, но рука уже, независимо от его сознания, скорее подчиняясь инстинктам сползла к низу живота в поисках заветной лощинки. Обнаружив искомоё и тут же почувствовав судорожную реакцию женщины на прикосновение к потаённому месту он выпустил левый сосок изо рта. Глубоко и шумно вздохнув воздуха, как перед погружением под воду, он одним движением закинул её ещё облачённые в чулки ноги себе за плечи и нырнул в образовавшуюся и манящую бездну. Сначала мелькнул перед глазами крупный нераскрывшийся розовый бутон её половых губ и через мгновенье его язык уже погружался в его лепестки упорно и настойчиво проникая внутрь тела цветка. Он хотел добраться до тычинки и насладиться её животворящим нектаром. Возбуждающим нектаром Любви. Активно работая языком он погружался всё глубже и глубже, пока лепестки не раскрылись и он ощутил сполна упругость входа в её сокровищницу. Издав на выдохе почти звериный рык он сменил характер движений языка с проникающих на поступательные, с лёгким подсасыванием.
В ответ на его откровенное проникновение она стала судорожно вздрагивать и извиваться. Черты лица её обострились и стали ещё более возбуждающими плоть мужчины.
- Только не торопись, - уже сбивчиво дыша и гладя его голову, нежно полутоном сказала она.
Поступив совершенно противоположно и отпрянул от её лона, доведённый уже почти до высшей точки возбуждения мужчина судорожно расстегнул и скинул рубашку, второпях стянул с себя брюки вместе с трусами и издав очередной звероподобный возглас устремился в её плоть, но уже в рамках устоявшихся классических канонов…
Утомлённый и всё ещё счастливый он лежал с ней на диване обнявшись. Их обнажённые тела тесно прижались друг к другу. Стараясь вдыхать аромат её разгорячённого ласками тела, аромат её спутавшихся волос, он вдруг вспомнил, что на столе стоит не распечатанная бутылка шипучего французского вина.
- А я люблю Мартини…и виноград, - сказала она отпив глоточек из старомодного фужера.
- В следующий раз буду знать. Исправлюсь. Вообще я многого о тебе не знаю, - сказал он подавая ей в рот дольку мандарина.
Она томно надкусила её и задержала, играя оранжевым кусочком фрукта своим язычком и как бы предлагая поделиться. Он тут же включился в эту маленькую эротическую игру и приник к её губам. Надкусанная долька неоднократно побывав то в одной половине соединенной в поцелуе ротовой полости, то в другой, наконец была более менее паритетно поделена и отправлена в желудки обоих. Она плавными и завораживающими движениями переместилась на него и стала его ласкать.
- Ты как львица, разделывающая только что убитую антилопу . Вылизываешь, прежде чем съесть .
- Нееет. Это ты ревёшь как лев, - парировала она…
Было уже за полночь когда она спросила «а который час»? Они уже 4 раза меняли различные позы. Во время коротких перерывов пытались пить чай, но так и не успевали опустошить бокалы и вновь увлекались сначала томными взглядами и разговорами а затем и объятиями.
-Ты меня ещё должен и помыть. Я же в сауне была.
- Я ещё и после того что произошло, как порядочный человек, должен на тебе теперь жениться. Завтра пойду с цветами , просить твоей руки…Только думаю твоему мужу это не понравится. Не отдаст он тебя. И я бы на его месте не отдал… И каждый из нас на своём месте. Он твой муж, а я люблю тебя.
-Я боюсь.
- Я сам боюсь. Боюсь потерять тебя. Боюсь что ты сегодня уйдёшь и мне опять тосковать по тебе. Я хочу что бы ты испытывала ко мне те же чувства что и я. Хочу, что бы думала обо мне когда ты не со мной. Хочу что бы мучилась бессонницей по ночам из-за меня, а когда всё же засыпала, то видела бы меня во сне. Хочу! Хочу! Хочу!
-Дурачёк,- примирительно нежно промолвила она. Каждый плод, должен созреть. Не спеши…Не спеши.
В час ночи преодолевая многочисленные кочки и ухабы машина подъехала к её к дому и подсвеченная светом фар она скрылась за углом. Он ехал обратно на дачу, где он собирался провести остаток ночи, но уже без неё. Он прекрасно отдавал себе отчёт в том, что ему уготовано лишь обнимать подушку ,которая наверняка ещё хранила запах её волос и тела и вспоминать вкус её губ и заветного бутона, без настоящей теплоты объятий любимой женщины.
Первая разлука
Он знал что её будет провожать муж. Ему были известны номер вагона, поезд и время отправления. Кроме того главным её условием было то, что бы он не появлялся на вокзале. Ей не хотелось лишних неприятностей и очередной нервотрёпки.
- Почему ему можно провожать тебя, а мне нельзя? – ещё перед отъездом пытался возмутиться он. Почему у него, твоего бывшего мужа больше прав, чем у меня, твоего будущего мужа.
- Только потому, что ты не свободен, - своим лилейным голоском проворковала в ответ она.
- Ты же знаешь, что это простая формальность, развестись со своей женой.
- Формальность, но она даёт тебе возможность лавировать и дать в любой момент задний ход.
- Какой задний ход? Ты знаешь, что я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, что я не могу жить без тебя. Возврата нет. Даже если ты меня бросишь, я не вернусь туда. Туда, где мне было холодно.
- Я тебя просила. Дай мне месяц.
- А я и жду. Каждый день, каждый час, каждую секунду жду когда ты наконец повернёшься ко мне лицом, улыбнёшься своей ослепительно лучезарной улыбкой и скажешь « Я ТВОЯ» и уже не вернёшься к своему бывшему мужу.
- Дай мне месяц…
Конец рабочего дня проходил скомкано дёргано. Он нервничал. Скорее он психовал, но ничего не мог поделать. Он обещал не появляться на вокзале. Рабочее время закончилось, но он не уходил, потому, что до её поезда оставался целый час. Ещё днём он придумал свой план, как не нарушая своего обещания всё же проводить свою любимую . Он не будет появляться на вокзале, но сразу за городом, на машине будет сопровождать её вагон по дороге проходящей вдоль железнодорожного полотна вплоть до следующей станции а там … А там она сможет выйти на пару минут и попрощаться с ним.
Когда вроде бы всё тщательно спланируешь, план начинает рушиться с первых этапов. Перед самым уходом на пороге офиса разрисовался запоздавший клиент, воспользовавшийся тем, что двери ещё открыты. Непредвиденная задержка, к тому же не критичная, но заставившая мучавшегося предвкушением разлуки мужчину дополнительно подёргаться.
- С какой стороны нумерация вагонов? – задавал себе он вопрос, спешно закрывая офис, пока ещё какой ни будь зазевавшийся клиент или клиентка вновь не вмешаются в его планы.
- С какой же стороны нумерация? С хвоста? С головы?
Понимая, что он совершил своего рода просчёт, заранее не узнав расположение вагонов в составе, он решил на ходу решить эту маленькую проблему, мельком свернув к стоящему уже у вокзала узловой станции поезду, а затем прямиком рвануть к выезду из города и ждать… Ждать её… Ждать свою любимую. Что бы хотя бы мельком видеть её в окне её вагона, знать, что она смотрит на него и думает о нём…
Свернув с Железнодорожной в ближайшую подворотню, ведущую к перрону и стоящему на нём поезду, он не особо доверяя своему слегка подсевшему зрению, стал на всякий случай рассматривать стоящие в проулке машины, «нет ли его?». Удостоверившись, что белой девятки на горизонте нет, он осторожно приблизился к составу, не выходя из машины пытаясь разглядеть номер стоящего напротив вагона…
Номера вагона он так и не разглядел, так как он увидел ЕГО. Увидел её мужа, стоявшего и увидевшего его. Моментально сознание встрепенулось, ясно увидевши рядом с ним и её. Обожаемая им женщина в своём ярко красном пиджаке тоже повернула голову в сторону похоже погоревшего конспиратора.
Визг сцепления и пробуксовывающих колёс, пытающейся спешно ретироваться машины уже не оставляли надежд на незамеченность и он в полном смятении двинулся к первой точке своего плана.
На выезде из города он остановился и стал ждать поезда. Железнодорожное полотно между двумя соседними населёнными пунктами проходило параллельно автотрассе. Всего 12 километров и 15 минут времени он мог видеть её в вагоне её поезда, если она будет стоять у окна. Он заглушил мотор и ждал, а там на перроне в дверях отъезжающего вагона скорее всего происходила семейная разборка по поводу его появления на вокзале. Он сидел, нервно теребя подбородок и сокрушался по поводу своего бесшабашного поведения. А страдает ОНА. Ей и так не легко, а тут ещё он со своими мягко говоря безбашенными выходками. Он сидел в салоне своего служебного авто, а из динамиков автомагнитолы звучал популярный этой весной шлягер «Чумашедшая любовь».
Её красный пиджак на чёрном фоне платья, придающего её и так стройному телу дополнительную влекущую подтянутость, не заметь в окне коридора 12-го вагона было нельзя. Он включил двигатель и дал по газам, быстро догнал её удаляющийся силуэт и поехал рядом. Все попутные машины обгоняли его , а он ехал со скоростью неторопливого поезда и почти не отрываясь смотрел на неё. А она смотрела на него. Он смотрел на неё и чуть не плача пытался ещё не потерять нити управления автомобилем. Сердца обоих разрывались на части в предвкушении неминуемо надвигающейся , как громадный ледяной айсберг на утлое судёнышко их судьбы, разлуки. Их первой разлуки, после того как буквально на днях она к его неописуемому ликованию тоже призналась ему в любви.
Хотя описать его чувства в тот памятны вечер можно и нужно. Всё произошло неожиданно для него. Хотя если честно, он давно привязал именно красную верёвочку на стене желаний и попросил её душу и сердце. А тут после тяжёлого объяснения с мужем, которому неизвестный доброжелатель по телефону рассказал о его и её взаимоотношениях в красках, деталях и с подробностями, она прижалась к нему и сказала:
- Обними меня.
Он с радостью заключил её в свои объятия.
- Поцелуй меня, - продолжила она.
Он возбуждённо приник к её сочным и влажным губам в томительно-упоительном поцелуе.
-Я люблю тебя,- на выдохе произнесла она те слова, которые он мечтал от неё услышать.
В прорыве восторга он обхватил её за талию, поднял и прокрутился с ней вокруг своей оси два оборота.
-Это будет второй день моего рождения - 24 мая. Я люблю тебя. Ты меня любишь,- еле сдерживая амплитуду своих радостных возгласов отвечал он.
Она вырвалась от него и как будто сама испугавшись своего откровения, настойчиво выпроводила его из своего кабинета.
Это было совсем недавно, а теперь она уезжает. Кажется не на долго, всего на несколько дней, но ему казалось, что на целую вечность в скоротечном потоке быстро проносящегося времени.
Он ещё раз задержал взгляд на ней и нажал на газ. Надо было при подъезде к городу успеть через пробки и светофоры на вокзал и прибежать к её вагону.
После высадки пассажиров на платформу из вагона спустилась и ОНА. Теперь наступило ЕГО время проводов, без упрёков и обвинений, а с объятьями и поцелуями…
Каждый день разлуки они по несколько раз перезванивались и по долгу разговаривали…
Открыв глаза на нижней полке своего поезда , она неожиданно увидела в сумерках зарождающегося утра шестого дня их разлуки ЕГО. До дома оставалось ещё две станции. Сначала она увидела букет белых роз, а затем и его садящегося к ней на полку и обнимающего её, ещё заспанную, не проснувшуюся и не умытую.
Ещё с вечера он тем же поездом с букетом, выехал на встречу ЕЙ. Просидев три долгих томительных часа ожидания на сельской станции, он сел в её поезд , в её вагон. Он считал себя хозяином своей судьбы и в очередной раз сам себе это доказал, сократив время их разлуки на целых 40 минут, которые они провели обнявшись вместе.