Моё первое знакомство с вьетнамцами состоялось, когда наше научно-исследовательское судно «Профессор Полшков» пришвартовалось в порту Вунг-Тау у пирса «Vietsovpetro». Сначала в мою каюту вошли представители компании «Peterhim», которая должна была обслуживать наше судно в порту, два симпатичных вьетнамца лет сорока: «Хонг и Хунг!» - представились они.
- Очень приятно! – сказал я и действительно был приятно поражен, когда следом за вьетнамскими представителями в каюту вошли две прекраснейшие девушки с двумя огромными корзинами цветов. «Наши сотрудницы!» - представил Хонг. В корзины с цветами были вплетены ленты, на которых красовалось приветствие: «Добро пожаловать во Вьетнам!» - было действительно очень приятно. Прошло немного времени, и Хонг, и Хунг стали нашими лучшими друзьями, что называется «не разлей вода».
Как-то Хонг увидел у меня в каюте гитару:
- Играешь? – спросил он. Я ответил:
- Да!
- А ты «Миллион алых роз» знаешь? –
- Знаю!
- Самая любимая песня вьетнамцев! – обрадовался Хонг, - А «Ночь была с ливнями»?
- Тоже знаю!
- А «Мой адрес Советский Союз»?
- Знаю!
- А «Катюша»?
- Знаю!
- Здорово! Будем петь!» - и мы пропели с ними три года, пока искали нефть во вьетнамской зоне. Но этот рассказ будет не о песнях, а о вьетнамской еде.
- Капитан! Сегодня на вечер никаких мероприятий не планируйте, идём в ресторан! – сказал Хонг. Я тяжело вздохнул и подтвердил:
- Хорошо! – Это уже стало традицией. Как только наше судно возвращалось из очередного задания и швартовалось в порту Вунг-Тау, вьетнамцы начинали таскать нас по ресторанам. Нас, - это меня, старшего механика, старшего помощника и начальника рейса. Посещение ресторанов вместе с коллегами вьетнамцами руководством нашей русской компании расценивалось, как проявление солидарности с дружественным нам народом, а потому не возбранялось. Вьетнамцы смотрели на данное мероприятие проще: их вьетнамский профсоюз не жалел денег ни на какие культурные мероприятия, особенно, если эти мероприятия были связаны с укреплением дружественных связей с Россией. Выделенные деньги надо было расходовать. Вот мы их и расходовали - не пропадать же им, на самом деле! Хонг был агентом компании «Peterhim», которая обслуживала судно в порту и в море. И по этой причине Хонг сделал с нами не один рейс. Он и Хунг, другой представитель той же компании. Оба учились в Советском Союзе. Хунг - в Киеве, а Хонг - в Москве. Оба в совершенстве знали русский язык:
- Нас тогда в Советском Союзе много училось! – любил вспоминать Хонг.
- А теперь?
- А теперь наши учатся в Гонгонге и Париже! Такова Жизнь! – и он виновато разводил руками. Я это знал. Но не только в Гонконге и Париже, а ещё и в Англии, Австралии, Сингапуре. Но разве Хонг был виновен в том, что теперь большинство вьетнамцев обучалось в других странах? Нет, конечно. Виноват был Ельцын, который во время своего правления просто забыл, что есть такая страна Вьетнам, где 25% населения обучалось в России и на Украине, свободно говорит на русском языке и испытывает к Советскому Союзу не просто дружественные чувства, а настоящую любовь. А, может быть, и не забыл, а как раз об этом и помнил. Но Советский Союз он развалил, а что делать с этими, которые его любят? Короче, все отношения России с Вьетнамом были почти полностью разрушены. И про дружбу забыто. Но не забыли эти 25 процентов, которых теперь стало значительно меньше. Да как забудешь, что в войне с американцами вьетнамцам помогли русские? Может быть, и не все знали, что помощь Советского Союза братскому Вьетнаму обходилась в 1.5 млн. рублей в день, но про «большую помощь» знали все, кладывая в это понятие не только деньги. Знал бы Ельцын, чего он натворил! «Hallow» - говорят нам теперь молодые люди на пляже, «Hallow» - приветствуют нас ученики в пионерских галстуках, «Hallow» - пищат малыши, едва научившиеся стоять на ногах.
- Здравствуйте! – отвечаем мы им, и улыбаемся, а те улыбаются в ответ и не понимают...
Вечером Хонг подогнал к трапу машину, и мы поехали в ресторан. Наверное, это было уже десятое или пятнадцатое посещение, мы сами уже сбились со счёту, тем более, что каждый раз вьетнамцы выбирали новое заведение, где мы ещё не бывали. Надо отдать им должное в том, что каждый раз они нас хотели нас немного удивить и немного порадовать, поэтому выбор блюд никогда не повторялся. Это стало традицией с момента посещения первого ресторана, когда на предложение Хонга: «Не хотите ли свиной шашлык?», я ответил: «Ни в коем случае! Чио-нибудь местное!» - и с того момента, благодаря им, я уже попробовал куницу, крокодила, черепаху, змей, ящерицу, лягушек, ракушек, улиток, устриц и прочего.
- Мы едим всё! – говорил Хонг. Это была правда. Они ели всё. Но то, что они ели, я перечислять не буду, дабы никому не портить аппетит. Скажу только, что и Вьетнам, и близкие к нему Лаос и Камбоджа, в своё время пережили страшный голод, о котором сами они рассказывают так: «Мы съели всё, что шевелилось! А что не шевелилось, мы расшевелили и съели!» Не скажу, что нам нравилось всё, что предлагалось, но мы старались попробовать всё: живую кровь и сердце кобры, желчь угря и медведя, самогон, настоянный на костях тигра.
Мы прибыли в ресторан. Он был двухэтажный, как и все рестораны во Вьетнаме. На первом этаже уже при входе в многочисленных аквариумах плавали змеи, черепахи, креветки, крабы, лангусты, рыба всех цветов и размеров. В клетках сидели куры, утки, кролики, лесные крысы, голуби, крокодилы. Всё подобное мы уже видели и ели. А вот что бросилось в глаза, так это огромный орёл, который так же сидел в клетке.
- Зачем здесь орёл? – спросил я Хонга.
- Не знаю! – соврал Хонг, - Наверное, собственность директора ресторана!
- Красивая собственность! – поверил я.
На втором этаже в кабинете для очень важных персон уже был накрыт стол.
Мы дружно расселись. Всё, что плавало и сидело внизу, присутствовало на столе в небольших количествах. Всё, кроме орла. Водка «Ханой» и «Ляной» стояла рядом в железных вёдрах со льдом. Только мы сели, наши рюмки уже были наполнены быстрыми и худенькими официантками.
- Ну? – сказал Хонг, вставая и поднимая рюмку, - За нашу дружбу! – Выпили.
Сели. А рюмки уже наполнены.
- Предлагаю тост! – сказал Хунг. Он встал и обвёл всех взглядом, ожидая, когда и мы поднимемся вместе с рюмками, - За научно-исследовательское судно «Профессор Подшков»! – Выпили. Сели.
- За тех, кто в море! – Хонг уже стоял с полной рюмкой в руках. Ох, как любят вьетнамцы тосты! Если бы их было чуть больше, то можно было бы уже и не садиться. Благо, рюмки мелкие, да и не выпить вьетнамцам, маленьким и худеньким, столько, сколько мы можем. Но третий тост «За тех, кто в море!» - это по русской традиции. С тех пор, как мы подружились, вьетнамцы об этой традиции не забывают. Теперь каждый третий тост «За тех, кто в море!».
- За Россию!
- За Вьетнам!
- За тех, кто в море!
- За Советский Союз!
- За «Peterhim»!
- За «Севморнефтегеофизику!
- За тех, кто в море!
- За выполнение и перевыполнение плана!
- За прекрасных дам!
- За тех, кто в море!
- Капитан, давай тост! – вьетнамцам нравятся мои тосты, которые я придумываю сразу экспромтом. Наверное, у меня талант:
- Россия – она. Вьетнам – он. Если есть он и она, то, естественно, что между ними возникает любовь. За любовь между Россией и Вьетнамом! – Это может длиться бесконечно долго. Но всё равно всё имеет своё начало и свой конец.
- А это – главное блюдо! – сказал Хонг, когда официантки поставили в центр стола мясную тушку на большом подносе, - Попробуйте! Я надеюсь, что этого вы ещё не ели! – Мы посмотрели на тушку. Но тушка не посмотрела на нас, она была без головы.
- Что это? – спросил я.
- Мясо! – ответил Хонг.
- А чьё мясо? – снова спросил я.
- Не знаю... не знаю, как это по-русски... – Хонг стал тереть себя пальцем по лбу, а я посмотрел на Хунга...
- Я тоже не знаю, как это будет по-русски! – растерянно сказал Хунг. Я видел, что они не врали.
- Может, это свинья? – осторожно предположил начальник рейса, Александр Михайлович.
- Нет! – категорически отрезал Хонг, - Вы что, свинью не ели?!
- Баран! – подал голос старший помощник, тоже Александр, но Васильевич.
- Нет!
- Собака? – осторожно спросил старший механик Леонид Иванович.
- Да нет же, нет! – Хонг продолжал тереть пальцем по лбу, старательно вспоминая название животного, которого мы ещё не ели, -
- Ну... у вас в России тоже водится... ну... Вспомнил! – радостно доложил он, - ёжик! – мы, русское большинство, с недоверием посмотрели на большую тушку, которая явно раз в двадцать была больше любого ёжика...
- Нет! – категорически заявил я, - у нас в России такие ёжики не водятся!
- Да, да... - согласился Хонг, - не ёжик, но типа ёжика...
- Типа ёжика? – переспросил Леонид Иванович, напрягая память.
- Я понял! – сказал Александр Михайлович, обводя всех победоносным взглядом, - это дикобраз! – Мы согласились и закивали головами.
- Нет! – сказал Хонг, - Простите, я забыл, как это называется! Минутку! – и он подозвал официантку и что-то шепнул ей на ухо. Та кивнула и скрылась. Наступило молчание. Все смотрели на тушку и чего-то ждали. И дождались!
В дверях появился крупный вьетнамец, держа за хвост живого... енота!
- Вот он! – радостно закричал Хонг, показывая на пушистое животное.
- Енот?! – вырвалось как-то у всех сразу.
- Ну, я и говорю: е-нот! – обрадаванно повторил Хонг, - ведь звучит почти как ёжик... – Мы переглянулись. Появление енота было неожиданностью.
- А это мой друг директор ресторана! – показал Хонг на вьетнамца, который держал енота за хвост. Енот висел вниз головой и крутил маленькими чёрными круглыми глазками из стороны в сторону. Он смотрел то на меня, то на Александра Михайловича, то на Александра Васильевича, то на Леонида Ивановича. Он смотрел на нас, как бы ища защиты и поддержки. Его чёрный мех сверкал в свете электрических лампочек.
- Лучше бы это был ёжик! – сказал я.
- Да! – согласились остальные. Хонг заметил перемену нашего настроения:
- Всё! Иди-иди! – замахал он директору ресторана, и когда тот ушёл, поднял тост:
- За тех, кто в море! – Мы выпили. Но настроение уже не поднималось.
- Я на минутку! – сказал я, и пошёл разыскивать директора ресторана.
Через час мы уже сидели в машине. Хонг вёз нас на судно. Я сидел на переднем сидении, а Хунг, Александр Михайлович и Александр Васильевич на заднем. Старпом держал на коленях большую картонную коробку, которую вручил мне директор ресторана перед посадкой в машину. Я передал её Александру Васильевичу, сказав, что это подарок судну. На самом деле это был не подарок, за внутреннее содержание коробки я заплатил.
- Хонг, у вас что, ГАИ нету? – спросил я.
- Есть дорожная милиция! – ответил Хонг.
- А что она скажет, если определит, что ты выпил?
- Ничего не скажет! Во Вьетнаме это не преступление!
- Хорошо вам... – неуверенно сказал я. С заднего сиденья подал голос старпом:
- Игорь Олегович, там что-то дрыгается! – я понял, что он имел в виду, но не ответил.
- А что у тебя в коробке? – спросил Хонг и покосился в мою сторону.
- Ёжик! – сказал я, - Нам подарили ёжика!
- Да ну?! – воскликнули все разом, но не радостно, а, скорее, печально.
- Олегович, он же гадить будет! – снова подал голос старпом.
- Всё живое всегда гадит! – философски ответил я, - А наше дело убирать... – и я тяжело вздохнул, подумав о грехах человеческих. И все тяжело вздохнули, тоже о чём-то подумав...