Серьёзные ребята. Солидно подготовились. Снаряжение, вооружение… Ндааа, эти шутить не будут, если что. Холодная, молчаливая красота зимнего леса нарушалась скрипом снега под обувью и тяжёлым дыханием. Они не разговаривали, внимание их было в режиме сканирования окрестности, общение – знаковой системой.
Они прошли в трёх метрах от меня. Камуфляж, стволы берёз, неровность поверхности, сугробы, опыт. Не заметили. И хорошо. И правильно. Шутки кончились.
Он лежал и орал возле стены лесничьей сторожки, нёс капризно-озлобленную ахинею, перемешанную обильно матом. Он боялся. И ему было больно. Стыдно? Наверняка нет. У них нет стыда. Атрофия совести. Он боялся. И тогда, в лесу на тропе в глазах у него был страх. Животный страх. Когда он остался один. Один на один с лесом, тишиной и неизвестностью. А перед глазами у него была кровь. Белый снег и красная кровь. И тишина. Как он боялся…
Этот страх и спас его. Да, эти глаза полные ужаса. Подельник его был другим. Тот не боялся. Ненависть. Это всё что я успел разглядеть. Ненависть к остановившему. Да простят нас боги…
Я не стрелял. Этого не нужно. Лишний шум. Природа не любит. Нож сделал своё дело. Матово-серый холод не полированного металла. Кованый, удобно лежащий в ладони. Увесистый. Отлично отцентрованый клинок. Охотничий нож. Брат. Не раз выручавший. Резкий, короткий замах и… Он даже не заметил, откуда, с какой стороны она пришла за ним. Тупой удар, толчок в грудину… Охнул, оборотился вокруг, ища глазами того, кто… Да. С той самой, холодной жестокой ненавистью в глазах и упал.
Усилие. Вытащить нож. Вытереть сгустки. О снег, об его куртку. Алое пятно под ним растекается, впитывается в снег, подтапливает его и темнеет… На одном колене стоя послушать вокруг, оглядеться и… Что чувствуешь когда под ребристой подошвой твоего сапога хрустят кости, булькает пузырясь бурая жижа, поддаётся, чуть утопает нога в мягких тканях… Привыкаешь. Убивать страшно в первый раз. А потом… И не думаешь. Либо ты, либо тебя. Так и тут. Они пришли не вовремя, не к месту, вне закона.
Всё обычно. Светлая больничная палата. Капельницы, кровать. Поверх одеяла руки. Крепкие. Натруженные. Мужские. Всё хорошо. Уже хорошо. Он идёт на поправку. О чём мы говорим? Ни о чём. Пара банальных, дежурных фраз о здоровье, о делах, о кордоне, о зимовье… О чём говорить? Мы всегда молчим. Так повелось. Понимать без слов. Лес учит. Природа. Земля…
- А кто же теперь вместо меня на заимке будет? Озабоченно спросил он. Не утерпел все-таки… Беспокоится.
- Ну, назначат кого-нибудь, да ты не волнуйся, твоё дело поправляться…
- Мдааа… Соглашаясь протянул он. А может ты? Вдруг глаза его оживились. Ты же там родной… Лучше тебя же никто… Подумай?...
- Хорошо, подумаю. Улыбаясь, отвечаю, вставая со стула. Пора мне… Поправляйся, старик… И лечись! С напускной серьёзностью грожу ему пальцем. Сестрички мне всё рассказывают…
Смеёмся. Я пожимаю ему руку и закрываю за собой дверь…
Подумай… О чём тут думать? Не в лесу моё место…
- Дай нож!!! Слезливо орал он. Всёравно же не уйду никуда! Что я как баран тут лежу?!!
Ты и есть баран. Именно такой взгляд у них, когда их режут. Подумал я с усмешкой.
- Дай нож!!! Не унимался он. У него была истерика. Шок. Страх. Боль. Всё смешалось. Он лежал и орал. У стены, на брошенном на снег тулупе. Вертелся. Мазал всё вокруг с бинтов пропитанных кровью, просил развязать… Что делает страх с людьми... Он не был связан. Ранен, да, обездвижен, но свободен. И не понимал. Страх и боль часто лишают рассудка… Упрёки, мат… Я молча слушал этот бред. А что ещё? Кровотечение остановлено, дальше не моё дело.
- Шакал!!! Что ты как не мужик подкрался?!!! Зассал лицом к лицу?! Дай нож!!!
Мы ждали наряд оперативников и скорую. Мы. В четвером. Труп, двое раненых и я. Старик, старик… Чтож ты с голыми руками против нарезного? Ктож так… Да где же эта скорая?! Терпение моё заканчивалось…
- Дай нож сукааа!!! Затекло всё,пошевелится не можу!!! Ныл он…
А старик?…Дышит. Пульс слабый… Сволачи!
- Дай нож!!!
Зыркаю из под лобья. Глухо, коротко и зло, сквозь зубы: - Держи!
Удар! Дребезжание…
В десяти сантиметрах от его головы, в бревенчатой стене, на треть лезвия торчал мой нож. Посмотрев на него, на меня он заткнулся…
Из леса, со стороны дороги послышался шум двигателей… Успели.