В последнем цвете сна

Шопен Бессердечности
Открытая в пасмурный день форточка… За ней  решетка… Выглядываю в притихший праздничный город… Вдыхаю прохладный воздух с запахом сумерек … Весна отступила, умолкла, только изредка вскрикнут своими будоражащими голосами какие-то птицы… Отхожу от окна…

Попал в руки Тургенев… И тут же наступает багряный закат… Я читаю страницу «Лишнего человека», весь в мурашках, и не проходят… Потом книга в стороне – и я не знаю, что мне теперь делать…

Тургенев… Не в одном ли из его романов  отчётливо услышал как звучат вальсы Брамса, вовсе не будучи знакомым с самим композитором? В жизни не слышал ни одного его вальса… А  тут несколько слов – и в сердце вся музыка?  Не тот ли это Тургенев, у которого можешь, сидя в поздний час на отдалённой скамеечке, легонько коснуться устами щеки прекрасной застенчивой девушки, и влюиться в неё по уши?

А если это всё-таки он – то как так получилось, что на целый десяток лет он выпал из моей жизни, не оставив даже какой-то записки, ушел по узкой тропинке к кричащему на горизонте красному солнцу, ушел в свою грусть?

Сегодня мне впервые приснился цветной сон. Может быть, это потому, что был красный день календаря? Кто-то ехал куда-то на поезде, и тоже начинало уже смеркаться… И этот кто-то зашел в тамбур, чтобы выглянуть в окно… И увидеть безумно красивый закат – оранжевое пламя и темные тучи… Он вскинул фотоаппарат и начал снимать, пытаясь его остановить… Небо, в которое не мог поверить… Он начал снимать, и слёзы катились по его щекам… И он их чувствовал…  Чувствовал на себе… И продолжал смотреть на переливающееся через край небо… Поезд остановился, - и он сразу же открыл дверь наружу… И тут же все краски стали в тысячу раз ярче... Слёз было уже мало, и он стал кричать, и и смеяться, как безумный, но никто его не слышал… Он хотел сойти с поезда, сойти в это самое оранжевое, с темными взрывами, небо, но тут поезд тронулся, и дверь стала закрываться… Он схватился за неё руками, пытаясь задержать, но щель становилась всё уже, и уже… Слёзы обожгли губы… До последнего он смотрел в неё… И не мог оторваться от неба…  В последнем цвете своего сна...