Сцены из жизни московской семьи
в четырёх действиях
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Действующие лица
В е л и ч а т ь е в.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а.
Л ю д м и л а.
М а р ф а Н и к и т и ч н а.
Е г о р Л у к и ч.
А г р а ф е н а Д а н и л о в н а.
Д и в н о л ю б с к и й.
Э с м е р а л ь д а Ц и ц е р о н о в н а.
М о л о д ю к.
П е р л а м у т р о в.
У к р о п о в.
А х а п к и н.
К а ф т а н о в а.
С л е с а р и – 1-й, 2-й, 3-й.
В р а ч с к о р о й п о м о щ и.
Ф е л ь д ш е р.
С а н и т а р ы.
Декорации те же. В комнате Величатьев и Алевтина Фёдоровна. Оба взволнованны. Во время действия ходят, садятся, встают, снова ходят.
В е л и ч а т ь е в. Мамуля, прости, бес попутал. Клянусь, этого больше не будет! Ну, клянусь!! Ну, прости!! Ну?!
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Я вам не мамуля! Убирайтесь к своей этой!..
В е л и ч а т ь е в. Аля! Прости! Ну, в жизни всякое бывает. Неужели из-за этого будем ломать всё, что было?
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Да, будем! Вот и будем ломать! Доламывать то, что вы уже сломали!
В е л и ч а т ь е в. (п а д а е т н а к о л е н и) Мамуля, ну прости!
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Прочь, мерзкий человек! Не прикасайтесь ко мне!
В е л и ч а т ь е в. Что же мне делать? Что мне делать? Я не встану, пока ты меня не простишь.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Стойте сколько угодно, меня это не волнует. А сегодня в постель не ложитесь! Понятно?
В е л и ч а т ь е в. А как же? Где же я буду спать?
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Где? А мне какое дело?! Можете идти к этой… своей… не знаю, как назвать… Фу! Мерзость!
В е л и ч а т ь е в. Что же, спать на полу?
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Ничего не знаю и знать не хочу!
В е л и ч а т ь е в. (в с т а ё т с к о л е н) Ну, прости. Ближнего надо прощать – в Библии сказано.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Ах! Библию вспомнили! Какая нравственность! Надо же! А когда творили эту мерзость, где была Библия?!
В а л и ч а т ь е в. Мамуля – затмение.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Затмение? Ах-ах! Прочь!!
В е л и ч а т ь е в. Да ведь повинную голову меч не сечёт.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Сечёт, сечёт! Если бы у меня был меч, я бы сейчас… ух!.. не знаю, что!
В е л и ч а т ь е в. Мамуля, мы всё-таки старые друзья, мы же любим…
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Не называйте меня мамулей! Друзей не предают, понятно?! И никого вы не любите, любите только себя!
В е л и ч а т ь е в. Что же делать? Что делать? Пропал я!
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Да, пропал!.. (д е р ж и т с я з а л о б). Не знаю, не знаю… Давно это началось?
В е л и ч а т ь е в. Да… м-м… может быть… да нет… это случайно… один раз только, честно…
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Это когда мы были у Куликовых? Да? Я бьюсь, как рыба. В школе меня довели до того, что скоро уже с ума сойду, дома верчусь, как белка в колесе, а в это время мне устраивают… (п л а ч е т).
В е л и ч а т ь е в. Мамуля… дорогая!! Подлец, конечно подлец!.. Дай мне в морду!
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. (п л а ч е т) Ух!.. Не знаю, что бы я сделала!
Звонит телефон. Из кухни к телефону подходит Марфа Никитична.
М а р ф а Н и к и т и ч н а. (п о т е л е ф о н у) Да… Кто это?.. Да… (А л е в т и н е Ф ё д о р о в н е) Аля, это тебя… Надежда Гордеевна.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. (б е р ё т т р у б к у) Надежда Гордеевна?.. Да… да… Хорошо, сейчас приду. (к л а д ё т т р у б к у , у т и р а е т п л а т о ч к о м г л а з а ; М а р ф е Н и к и т и ч н е) Надежда Гордеевна просит зайти.
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Сходи, сходи. (п р о в о ж а е т А л е в т и н у Ф ё д о р о в н у к в ы х о д у , в з д ы х а е т) Что же это будет? (у х о д и т н а к у х н ю).
В е л и ч а т ь е в. Что же делать?.. Вляпался я… вляпался по самое некуда… А что же мне было делать?.. Такой случай… Мужик я или не мужик?.. Чёртово бабьё – раззвонили, донесли… А теперь?.. Пропал я… (п о ё т) Пропал я, мальчишечка, пропал навсегда… Эх!.. Однако, бабочка, доложу я вам,.. да – некоторые детали – весьма… весьма – весьма… Да, надо обдумать… А что думать? Думать-то нечего. Куда мне деваться?.. Куда я теперь? В общежитие? Снимать угол? Комнату? Вот до чего докатился... Э-хе-хе. Голова ты моя удалая… Ладно, пойду проветрюсь (у х о д и т и з к в а р т и р ы).
Входит Марфа Никитична.
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Что же это будет?.. Ум разошёлся… Жили, жили, всё было хорошо, обе были такая пара, что все завидовали, и вот тебе… Сглазили, конечно. Люди-то вон какие… А что теперь?.. Бедная Аля… И мужчина-то неплохой… и для семьи… и для дома… А теперь? Ну, разойдутся, а что будет? Лучше-то не будет… Да где уж… Не могу видеть, как она мучается… А всё эти вертихвостки, чтоб им…
Звонок в дверь.
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Кто ж это? (и д ё т к д в е р и , о т к р ы в а е т).
Входят слесари – 1-й, 2-й, 3-й.
П е р в ы й с л е с а р ь. Слесарей вызывали?
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Да вызывали ж. (в с т о р о н у) Уж сколько вызывали, только десятки тянут.
П е р в ы й с л е с а р ь. Что тут у вас?
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Да всё то же, в кухне опять течёт.
П е р в ы й с л е с а р ь. Сейчас починим. Всё будет в порядке.
М а р ф а Н и к и т и ч н а. (в с т о р о н у) Уж конечно… Чинят, чинят, да никак не починят.
П е р в ы й с л е с а р ь. Ладно (в с е с л е с а р и и д у т в к у х н ю).
Звонок в дверь. Марфа Никитична открывает, входит Аграфена Даниловна.
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Даниловна? Ну, проходи, проходи.
Марфа Никитична и Аграфена Даниловна проходят в комнату.
А г р а ф е н а Д а н и л о в н а. Слышу, опять слесаря у вас?
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Да вот же. Сколько раз уже чинят этот кран. И каждый раз давай десятку. Просто беда.
А г р а ф е н а Д а н и л о в н а. О! Уж как они любят эти десятки!
М а р ф а Н и к и т и ч н а. И не скажи… Ну ты-то как?
А г р а ф е н а Д а н и л о в н а. Да что ж я? Пострел-то наш, мальчишка, Олежик, уроки делать не любит, всё бы ему погулять, побегать. Я ему говорю: сейчас сделай урок, потом будешь гулять. А он: когда, говорит, ты уже сдохнешь, ставруха? Я, говорит, тебя унистожу. Вот так-то, милая, мыкаюсь, мыкаюсь, всё угодить стараюсь, а вот, что получаю за это… Ох, никому не пожелаю жизни такой.
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Что ж, он прямо так и говорит?
А г р а ф е н а Д а н и л о в н а. Куда прямее?
М а р ф а Н и к и т и ч н а. А родители?
А г р а ф е н а Д а н и л о в н а. Да что родители? Мешаю я тут всем. Кому нужна нищая ставруха? (д о с т а ё т и з п е р е д н и к а к о м о ч е к п л а т к а , у т и р а е т г л а з а). А надо доживать как-то.
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Как же? Внук ведь. Небось ты его ростила.
А г р а ф е н а Д а н и л о в н а. О-о! Ростила… Да, ростила, ну и что? Кто это помнит? Теперь это… молодая… небиль, говорит, поцарапала – на меня. А я ж до ей и не касалась. Это ж всё малой – на ём же всё горит, ни минуты на месте не посидит. А она на меня. Ему слова не скажет, а всё на меня… Нет, не знаю… Никому не нужна, сиротой стала на старости лет. (у т и р а е т г л а з а). Вот погляжу на тебя, как у вас всё ладно, и душа радуется. И дочка у тебя, и зять, и внучка, и как всё хорошо. И ты-то при них, и никто тебя не обидит. И думаю: дай Бог добрым людям всякого добра (к р е с т и т с я). И как посмотришь это, и себе делается легче.
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Говоришь – хорошо? Нет, не скажи. Оно и было хорошо, а стало плохо.
А г р а ф е н а Д а н и л о в н а. Да неужто? Бог с тобой!
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Зять, видишь, пошёл на сторону.
А г р а ф е н а Д а н и л о в н а. У-у! Ай-яй-яй! Какое дело!
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Да, такое вот дело. Спутался где-то там.
А г р а ф е н а Д а н и л о в н а. Ох, как неладно.
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Так вот. Аля плачет, переживает. В школе у ней там тоже, ученики эти покою не дают, вся уже от них больная. Теперь ещё и это.
А г р а ф е н а Д а н и л о в н а. Да, видно у каждого своё дело. А уж так-то всё было хорошо у вас. Он что же, уходит совсем? Зять-то?
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Уж не знаю, что тут будет. Она гонит его от себя. Он бы… хочет остаться. А что будет, не знаю. Да всё эти вертихвостки, видишь – молодая.
А г р а ф е н а Д а н и л о в н а. А-а… Люди какие пошли – перевёрнутые, ни стыда, ни совести.
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Люди в блюде, какой уж тут стыд!
Входит первый слесарь, за ним другие.
П е р в ы й с л е с а р ь. Ну, бабуля, всё сделано.
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Надолго ли?
П е р в ы й с л е с а р ь. На сто лет.
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Уж сколько делали.
П е р в ы й с л е с а р ь. Теперь честь по чести, всё, как надо.
Марфа Никитична подаёт слесарю купюру.
П е р в ы й с л е с а р ь. Три рубля? Нет, ты что? Нас трое, три мужика, сегодня праздник.
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Какой праздник! У вас каждый день праздник!
В т о р о й с л е с а р ь. (т р е т ь е м у) Слыхал – три рубля?!
Т р е т и й с л е с а р ь. (в т о р о м у) Бабка – жила.
П е р в ы й с л е с а р ь. Мать, я поставил новую прокладку, специальную. В магазине ты такую не купишь. Держать будет – во как! Я тебе говорю. Это моя собственная, на складе ж нет, точно. Нет, слушай – десятка.
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Ну, я не знаю – где ж я наберусь этих десяток?! (с у ё т д е с я т к у в р у к у п е р о м у с л е с а р ю).
П е р в ы й с л е с а р ь. (к л а д ё т д е с я т к у в к а р м а н) Бабуля, всё путём. Я тебе говорю. Если что – звони, придём, сделаем. (п р и я т е л я м) Пошли.
Слесари уходят. Марфа Никитична запирает за ними дверь, возвращается в комнату.
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Это ж нет никаких сил. Грабители. Он уже сейчас пьяный, а ему мало, надо добавить. Праздник у них, видишь! Что издумали, а?
А г р а ф е н а Д а н и л о в н а. Такой народ пошёл. Каждый тянет себе. Плевать им, что у тебя последняя десятка, им надо глаза залить.
Звонок в дверь.
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Ещё кто-то (и д ё т о т к р ы в а т ь).
Входит Егор Лукич, с удочками, направляется через комнату в лоджию.
Е г о р Л у к и ч. Здравствуй, Даниловна.
А г р а ф е н а Д а н и л о в н а. Здравствуйте, Егор Лукич.
Егор Лукич заходит в лоджию, оставляет там удочки, возвращается в комнату.
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Где ж рыба?
Е г о р Л у к и ч. В пруде (у х о д и т в с в о ю к о м н а т у).
А г р а ф е н а Д а н и л о в н а. Сердитый какой.
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Да что уж. Всё ему не так, всё плохо. Каждый день рыболовка, а рыбы никто не видел.
А г р а ф е н а Д а н и л о в н а. Что ж он так?
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Кто ж его знает? И сына не любит, и внучку не любит. Жениться будто надумал.
А г р а ф е н а Д а н и л о в н а. Неужто?
М а р ф а Н и к и т и ч н а. По телефону тут говорил. Старичок не мурлычит, семьдсят три годочка, а хочет жениться. Седина в голову – бес в ребро.
А г р а ф е н а Д а н и л о в н а. Ай-яй-яй!
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Тут ему, видишь, всё плохо. Забот никаких, всё только рыболовка, каждый день на пруду сторчит, а женится – будет хорошо.
А г р а ф е н а Д а н и л о в н а. Мужчины, они все такие. У них на уме одно только. Это ж какое дело! Семьдесят три года! И кому ж это он нужен такой?
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Не знаю. Думаю, всё это одни мечты. Какая дура пойдёт за него?
А г р а ф е н а Д а н и л о в н а. Старику жениться – это глупство. Ну и молодые женятся тоже, Бог знает, как. Тут вот сын младший письмо прислал. Внук женился. А как женился? Сам-то учёный, в техникуме учился, хорошо зарабатывает, а взял паликмахершу. Нет, чтобы, примерно это, была бы врач, либо б какая доцент, а то паликмахерша. Ну, что ж? Они сами всё знают.
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Молодые ж теперь стариков не признают. Всё теперь по-своему делают. А лучше-то не получается.
А г р а ф е н а Д а н и л о в н а. Где уж. Как скажешь, что раньше лучше жили, так смеются… Я тут это… Вчера пошла, думаю, чего купить… дома ж ничего нету. Гляжу – во дворе, тут, по нашей, по Ульяны Крупской, очередь – рядом с большим гастрономом. Теперь же это мода такая – загонять очередя во двор, чтоб с улицы не было видно… Думаю, постою. Спрашиваю, что давать будут? Говорят – есению. Думаю, будет навроде одесской, так ничего, возьму. Спрашиваю, – впереди ставруха стоит, – почём за кило будет? А ставруха-то не как мы с тобой – крашеная, в перьях это… Как зыркнула на меня, отворотилась – и ни слова. Так это ж, видишь, книжка такая – есения… Вот какие люди. Людям есть нечего, а они книжку покупают…
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Ну, это ж знаешь, какие люди… учёные. Им первое дело – книжка. Книжка лучше, чем колбаса.
А г р а ф е н а Д а н и л о в н а. Ну, да, да… Я ж чего пришла? Да, вижу, горе у вас – не знаю… В магазине у нас кости свиные дают, так я и тебе очередь заняла. Пойдёшь?
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Да что ж? Горе горем, а кушать надо.
А г р а ф е н а Д а н и л о в н а. Тогда идём, а то пропустим очередь.
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Сумку только возьму.
Марфа Никитична выходит в кухню, возвращается с сумкой, выходят вместе с Аграфеной Даниловной из квартиры. Некоторое время спустя, звонок в дверь, входят Людмила и Молодюк.
Л ю д м и л а. Никого, что-ли? (з а г л я д ы в а е т в к у х н ю , в к о м н а т ы) Дедушка у себя, остальных нет. Можем спокойно общнуться… (п р о х о д я т в к о м н а т у , к д и в а н у , с а д я т с я) Декан-то наш? А? С девочками заигрывает. Видела?
М о л о д ю к. Ставый бобёв.
Л ю д м и л а. Какой бобёр? Ондатра, а правильнее сказать, крыса. Облезлая крыса!
М о л о д ю к. Нет, но он совидный, пведставитевный.
Л ю д м и л а. А! А как тебе Благолепов? (ц е п л я т п р и щ е п к и).
М о л о д ю к. Котовый из техновогов?
Л ю д м и л а. Да. Фамилия какая! А сам! Красавец! Как смотрится! Сказка венского леса! Строила я ему глазки, но он не реагирует.
М о л о д ю к. Ну, он же с Вевкой Квюковой двужит.
Л ю д м и л а. Да уж. Что он в ней нашёл – не знаю! Кривоногая, прыщавая. А как одевается?! Цирк ходячий! Удивляюсь этим мужчинам – ничего не понимают в женщинах! Такой вот красавец подбирает уродину, а нам остаётся Укропов. Твой-то Валера – парень что надо.
М о л о д ю к. Ну, Уквопов новмавный павень.
Л ю д м и л а. Ой! Как он одевается! Брюки – висят. Валера вон в фирменных джинсиках, шузы – исключительно Запад, всё при нём. Стрижка какая. А Укропов? Стрижётся под бокс! Надо же! В наше время – стричься под бокс! К тому же имя – Иван! А фамилия?! Не представляю, чтобы он был моим мужем. Я – Укропова! Представляешь?! Мадам Укропова! А как бы звучало: Благолепова! Не хуже, чем Величатьева.
М о л о д ю к. Но он же вюбит тебя.
Л ю д м и л а. Ха! Любит! Я, конечно, держу его при себе. Мало ли… Но нет… Где он, мой принц? Где?
М о л о д ю к. Свышава, наши собиваются идти смответь "Джинджев и Фвед"?
Л ю д м и л а. Кто это?
М о л о д ю к. Нинка, Зойка, Мавинка.
Л ю д м и л а. Ну, они на это способны. Приличный человек не пойдёт на этот фильм. Костя Морозов рассказывал – ничего интересного. Мы на прошлой неделе смотрели с Укроповым… Ой, забыла, как называется. С удовольствием посмотрела – лёгкий такой, хороший фильм. Смотришь – ни о чём не думаешь, отдыхаешь. Импортный. Артист там настолько прекрасный, настолько сногсшибательный – просто потряс!
М о л о д ю к. А как тебе экскувсия?
Л ю д м и л а. Неплохо. Посмотрели есенинские места. Очень хороший экскурсовод была. Всё стихи нам читала… "никогда я не был на Балатоне…"
М о л о д ю к. На Баватоне?
Л ю д м и л а. Ну, озеро такое… стихи…
М о л о д ю к. Да? А где?.. Озево где?
Л ю д м и л а. Не знаю… может… не помню. Мы как раз с Семёновой трепались…
М о л о д ю к. Жавко, я не могва поехать. Ты быва без Уквопова?
Л ю д м и л а. Укропов же помогал Шарогорову переезжать на новую квартиру. Мы с Семёновой – всю дорогу так хорошо проболтали… Анекдот номер один: "Слушайте, Рабинович ещё жив? – Ещё нет" (с м е ю т с я).
М о л о д ю к. А видева, какое пватье у Вякиной?
Л ю д м и л а. Ещё бы.
М о л о д ю к. А пвичёска? Уквадка?
Л ю д м и л а. Ой, не расстраивай! У неё же папа генерал, она не вылезает из салонов.
М о л о д ю к. Нам за ними не угнаться.
Л ю д м и л а. А очки? Хамелеон! Ничего не скажешь, пристойная девочка. Так смотрится, просто – м-м… Слушай, Шекспир англичанин или немец?
М о л о д ю к. Кажется, ангвичанин.
Л ю д м и л а. Точно?
М о л о д ю к. Вводе бы. По-моему, ангвичанин.
Л ю д м и л а. Ну это ж надо! Как я опозорилась! Я спорила с Семёновой, что он немец.
М о л о д ю к. Я точно не помню, но, кажется, анвичанин. Нинка вассказывава… у неё тётя, не помню фамивию, наводная автистка, в Венингваде…
Л ю д м и л а. Ой, и ты веришь? Врёт, как сидорова коза!
М о л о д ю к. Да, я замечава: скажет одно, чевез минуту на сто гвадусов двугое.
Л ю д м и л а. Я тут хохотала до невероятности… Представляешь, идёт пара – он и она, и этот бугай несёт дамскую сумочку. Ну, умора! Представляешь? Это же неприлично, чтобы мужчина нёс дамскую сумочку – я сама читала…
М о л о д ю к. Я тоже видева…
Л ю д м и л а. А мы с мамой вчера были в Малом театре. Какую колбаску ели! А конфеты?! "Вечерний звон"! Представляешь?
М о л о д ю к. Иди ты! Сейчас ковбасы нигде никакой нет.
Л ю д м и л а. А там была. Там же иностранцы бывают, понятно?
М о л о д ю к. Вам повезво. А что смотвеви?
Л ю д м и л а. Да это… Ну, Островский, из купеческой жизни. Мама затащила меня. Я это не люблю, а ей нравится. Артисты, правда, были хорошие. Гоголева… ну, там другие. Надо смотреть дефицитные спектакли – в Таганке. Не знаю, что там сейчас идёт. Заставлю Укропова достать билеты.
М о л о д ю к. Я в театве сто вет не быва.
Л ю д м и л а. А помнишь, мы с тобой подзалетели? Тоже в Малом. Что тогда показывали? Не помнишь?
М о л о д ю к. "Вевизова".
Л ю д м и л а. Да, точно. Чего мы туда попёрлись? Удивляюсь я людям, которые читают Гоголя, Чехова. Сейчас столько писателей. Бери "Юность", "Новый мир" – читай.
М о л о д ю к. Посведний "Новый мив" посвящён Достоевскому – читать нечего.
Л ю д м и л а. А я читаю с конца. Прочитаю конец – сразу всё ясно, успокоюсь – и всё. Интеллигентный человек должен читать "Иностранку". Надо знать импортных писателей. В разговоре небежненько так скажешь, и все будут думать, что ты всё знаешь. Мальчики наши вон какие начитанные. Мы тоже должны показывать себя.
М о л о д ю к. Но мы довжны думать о навядах
Л ю д м и л а. Да, женщина должна каждый день менять наряды. Каждый день! Я читала лично – в "Бурде".
М о л о д ю к. Мужчины не ценят это.
Л ю д м и л а. Смотря кто. Укропов не ценит – это точно. Спроси его, в чём я была вчера – не скажет!
Звонит телефон, Людмила берёт трубку.
Л ю д м и л а. А? Здравствуй, Серёжа! Ой, Дима?.. Не Дима?.. Володя?.. (к л а д ё т т р у б к у). Ошиблись. Думала, кто-то из наших… Что ж это ни мамы, ни бабушки, куда они подевались? Хотела у них разжиться, но придётся потратить свои, кровные. Бабушка небось за колбасой стоит. Это же сумасшествие – какие очереди! В магазинах ничего нет!
М о л о д ю к. Едут из Тувы, из Вязании, из Кавуги – все в Москву.
Л ю д м и л а. Да. Просто безобразие какое-то! Понаехали! Из-за них нигде ничего нет!
М о л о д ю к. Они едут, потому что там нет ничего.
Л ю д м и л а. А нам какое дело?! Пускай делают у себя свою колбасу! Ишь какие!
М о л о д ю к. Что ж тепевь девать?
Л ю д м и л а. А вот пускай делают! Совсем обнаглели!
М о л о д ю к. Нет, их жавко. Они с детьми. Мавенькие дети стоят в очеведи по цевым дням.
Л ю д м и л а. Да. Ну пусть что-нибудь делают! Почему мы должны страдать из-за них? Безобразие! Даже не знаю!..
Звонок в дверь.
Л ю д м и л а. Кто это? У бабушки, у мамы свой ключ (с н и м а е т п р и щ е п к и , и д ё т о т к р ы в а т ь).
Входят Перламутров и Укропов.
П е р л а м у т р о в. Мы так и знали, что вы здесь.
Л ю д м и л а. А вы бы по телефону позвонили.
П е р л а м у т р о в. Да как-то не догадались. Зинуля, ты где-то пропадаешь.
М о л о д ю к. Нигде. Мы с Вюдой. Это ты пвопадаеешь.
П е р л а м у т р о в. Заучился. А вы как? Курсовой сделали?
Л ю д м и л а. Ещё есть время. Сегодня отдыхаем.
М о л о д ю к. А у вас какие пваны?
У к р о п о в. В парк сходим?
П е р л а м у т р о в. Давайте, чего тут киснуть? Погода отличная. Иоганн, выдай что-нибудь для настроения.
У к р о п о в. Нету, некогда было.
П е р л а м у т р о в. Науки заели? А я на тебя рассчитывал. Слушай, ты курсовой закончил?
У к р о п о в. Осталось переписать начисто. Дня за три закончу.
П е р л а м у т р о в. Три дня? А сколько страниц?
У к р о п о в. Примерно тридцать. Схему ещё надо начертить.
П е р л а м у т р о в. Ещё и схему? Ну, ты даёшь! А обо мне ты подумал? Мне время, чтобы передрать – нужно? Я же должен ещё свои исходные подставить. Иоганн, ты друг или кто? Завет Суворова помнишь? Сам погибай, а товарища выручай! Я от тебя не ожидал такого свинства.
Л ю д м и л а. (П е р л а м у т р о в у) А лабораторные сдал?
П е р л а м у т р о в. Да нет ещё, зашиваюсь!
М о л о д ю к. Ещё успеешь.
П е р л а м у т р о в. Ну да! Чует моё сердце – вышибут меня.
Л ю д м и л а. Сдашь ещё.
П е р л а м у т р о в. Ладно. Не будем о плохом. Иоганн, я всё-таки надеюсь.
У к р о п о в. Да сделаем.
П е р л а м у т р о в. Давай завтра! Ну, послезавтра – кровь из носа!
У к р о п о в. Не переживай, успеем. (Л ю д м и л е) Вчера заходил, а тебя не было дома.
Л ю д м и л а. Я была у Зины. О! Зинуля, пока не забыла – завтра заехай за мной. Ладно? Зайдём в комиссионный, я покажу те туфли.
М о л о д ю к. Ховошо.
У к р о п о в. (Л ю д м и л е) Может сходим куда?
Л ю д м и л а. Куда?
У к р о п о в. Хоть в кино.
Л ю д м и л а. Если пригласишь, сходим.
П е р л а м у т р о в. Ладно, ребята, чего тратить время попусту? Пошли.
Все направляются к выходу.
П е р л а м у т р о в. (п о ё т).
Русский советский писатель
Лев Николаич Толстой –
Он красную рыбу не кушал,
Ходил в сельсовет он босой…
Молодюк и Укропов выходят, Перламутров задерживается в коридоре, смотрится в зеркало.
Л ю д м и л а. Ой! Забыла… (в о з в р а щ а е т с я в к о м н а т у , б е р ё т с к о м о д а с в е т о з а щ и т н ы е о ч к и , п р о х о д и т в к о р и д о р) Ты ещё здесь?
П е р л а м у т р о в. Да, если не возражаешь (о б н и м а е т Л ю д м и л у , с к о л ь з и т р у к о й н и ж е т а л и и).
Л ю д м и л а. О! Что это? Ты что?!
П е р л а м у т р о в. Ну, я же нравлюсь тебе.
Л ю д м и л а. Да ты что, офонарел? Зина моя лучшая подруга. Укропов твой друг. Ну, Валера!
П е р л а м у т р о в. Ну, ладно, я пошутил.
Л ю д м и л а. Извини, я от тебя не ожидала.
П е р л а м у т р о в. А ты и поверила?
Л ю д м и л а. Ну то-то… Пошли.
Людмила и Перламутров уходят. Некоторое время спустя, входят Алевтина Фёдоровна и Кафтанова.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Вот как бывает. Живёшь, живёшь, всё вроде хорошо – муж, дочка, дом. И вдруг, в одночасье всё пропало. Обидно, знаете, как. Я, кажется, не давала повода, старалась, чтобы в доме всё было хорошо. Всегда был накормлен, старалась, чтобы всё было вкусно. Рубашка всегда свежая, выглаженная. Слова поперёк никто не сказал. Другие жёны заедают своих мужей, у нас же ничего такого не было. Чего ему не хватало, что ещё нужно было? И это при моей работе учителя-словесника. Я же выкладывалась, у меня минуты покоя не было (п л а ч е т , у т и р а е т с я п л а т о ч к о м).
К а ф т а н о в а. Но я вам всё-таки советую простить. Бывает минута, случайность. Я понимаю, когда это, ну… система… Другое дело. У вас ведь не так. Алексей Егорович… Ну, не такой человек. Ну, случилось. Чего не бывает в жизни? Разведётесь, а потом будете жалеть. Ну вот, разойдётесь, а дальше? Что потом? Начинать новую жизнь? Какую? Нет, не советую.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Он мне противен! Как только подумаю, как он с этой девкой!.. Не могу, просто не могу!
К а ф т а н о в а. Да, конечно, я вас понимаю. Но ведь у вас дочь. О ней вы подумали?
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Да что дочь? Конечно, она любит отца. Но ведь она взрослая уже. В таком возрасте это не трагедия.
К а ф т а н о в а. Всё-таки. У вас семья, прекрасная, дружная семья. Это дорогого стоит. За это надо побороться. Вы вот представьте себе. Вы – учитель. Вот разойдётесь, что у вас останется? Тетрадки, над которыми вы корпите до поздней ночи? Ученики, истязающие вас ежедневно? И всё. Больше ведь ничего не будет.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Я прекрасно это понимаю. А что делать, если тебя предают? (п л а ч е т).
К а ф т а н о в а. Ну-ну, не плачьте. Настройте себя всё-таки на примирение. Это сейчас, в первую минуту, горько, обидно. Потом это пройдёт. Уверяю вас. Да вы посмотрите на нашу Валентину Антоновну. Тот же самый случай. Ну, развелась. Двое детей. Силится что-то изображать, а на самом деле жалкая, несчастная женщина. А муж тоже не хотел уходить, просил остаться. Послушайтесь моего совета и потом скажете мне спасибо.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Я всё понимаю, я целиком с вами согласна, но как это преодолеть в себе?
К а ф т а н о в а. Это постепенно. Главное – сразу не требуйте развода. Пройдёт день, два, неделя, другая, и всё наладится. Вот увидте.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Вы настоящий друг. Я вам благодарна (п л а ч е т).
К а ф т а н о в а. Ну, ничего, ничего. Успокойтесь, голубушка. Всё проходит, всё забывается – и плохое, и хорошее тоже. Жизнь, она ведь такая короткая. Загубить её так легко. Сделаешь неверный шаг, потом не исправишь. И останется боль, разбитая жизнь. Признаюсь, у меня ведь тоже это было. Да…
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Да что вы?!
К а ф т а н о в а. Да, представьте.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Невозможно поверить. Вы с Василием Ивановичем, можно сказать, идеальная пара.
К а ф т а н о в а. Да-да. А тоже было. И я переживала. Всё было то же самое. А теперь благодарю Бога, что не поддалась тогда первому порыву. Чего только не бывает в жизни! Бывают вещи пострашнее. А кто-нибудь ещё и скажет: мне бы её проблемы. Да-да. Подумайте. Главное, не принимайте решение в этом состоянии, не делайте ничего сгоряча. Всё уляжется само собой. Если бы Алексей Егорович был закоренелый злодей, грязный развратник, тогда – другое дело. А он нормальный мужчина. Ну, бывает, случилось. Конечно нехорошо. В жизни многое приходится перетерпеть. Мужчины… к сожалению, да… с ними это бывает…
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Вы, конечно, всё правильно говорите. Но… Я бы никогда не подумала про Василия Ивановича.
К а ф т а н о в а. Тем не менее… Это живая человеческая плоть, она толкает совершать поступки, о которых потом приходится сожалеть.
Входит Величатьев, проходит в комнату.
В е л и ч а т ь е в. Здравствуйте, Надежда Гордеевна, как поживаете?
К а ф т а н о в а. По-маленьку.
В е л и ч а т ь е в. И то хорошо.
К а ф т а н о в а. Да… Ну, ладно, пойду я. На дачу готовимся. Надо собираться. Пойду.
Алевтина Фёдоровна провожает Кафтанову к выходу.
К а ф т а н о в а. (у в ы х о д а , п о и з и в г о л о с) Крепитесь (у х о д и т).
Алевтина Фёдоровна возвращается в комнату, начинает перекладывать вещи в шкафу. Величатьев сидит на диване, смотрит газету.
В е л и ч а т ь е в. Встретил Анну Матвеевну, передала тебе привет.
Пауза.
В е л и ч а т ь е в. Слышала, авария на железной дороге?
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. (с у х о) Я с тобой не разговариваю.
В е л и ч а т ь е в. Нет, я так… (п а у з а). На завтра обещают похолодание (п а у з а). Говорят, дождь будет (п а у з а). Посевы зальёт (п а у з а). Могут погибнуть (п а у з а). А сегодня тепло (п а у з а). Ветер южный…
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Ну, чего сидишь? Помоги.
В е л и ч а т ь е в. А?! (п о д с к а к и в а е т , б р о с а е т г а з е т у , б ы с т р о п о д б е г а е т). Что?
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Вот эту стопку положи на стол. Моль завелась, надо проветрить.
В е л и ч а т ь е в. А? Конечно (в ы н и м а е т и з ш к а ф а с т о п к у о д е ж д ы , к л а д ё т н а с т о л). Это тоже вынуть?
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. (с у р о в о) Пока не надо.
В е л и ч а т ь е в. (с а д и т с я н а д и в а н , в р а з д у м ь е) О! Чуть не забыл. Ввернуть лампочку (д о с т а ё т и з к о м о д а л а м п о ч к у , в с т а ё т н а с т у л , в к р у ч и в а е т , в к л ю ч а е т д л я п р о в е р к и , с т о и т в р а з д у м ь е). А! Штору надо поправить (в с т а ё т н а с т у л , ц е п л я е т п р о в и с ш и й к о н е ц ш т о р ы , с а д и т с я н а д и в а н , ч е р е з м и н у т у в с к а к и в а е т). Пойду помою посуду (б ы с т р о у х о д и т н а к у х н ю).
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. (р а з б и р а е т о д е ж д у) Ишь, разбегался, всегда бы так. Уж эти мужчины! И ведь придётся простить. А что же делать? Надежда Гордеевна права… И Василий Иванович… никогда бы не подумала.
Входит Величатьев.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Так быстро?
В е л и ч а т ь е в. А, там всего две тарелки было. Я там прибрал, стол вытер, всё нормально… Так-так… А вот картину надо повесить чуть выше (в ы х о д и т , в о з в р а щ а е т с я с м о л о т к о м и п л о с к о г у б ц а м и , с н и м а е т к а р т и н у , в ы д ё р г и в а е т г в о з д ь , з а б и в а е т е г о в д р у г о м м е с т е , в е ш а е т к а р т и н у). Вот так. Как думаешь, нормально?
Алевтина Фёдоровна не обращает внимания.
В е л и ч а т ь е в. Нормально… О! Надо вынести мусор (з а б и р а е т и н с т р у м е н т , у х о д и т , п о т о м , с м у с о р н ы м в е д р о м в ы х о д и т и з к в а р т и р ы).
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Прямо золотой человек. Даже когда был женихом, так не старался.
Величатьев возвращается, при входе в квартиру поёт.
В е л и ч а т ь е в. Где нет свободы, там нет и любви… па-па-па-па-па (у н о с и т в е д р о в к у х н ю , в о з в р а щ а е т с я в к о м н а т у). Мамуля, я скоро опять получу за внедрение, сумма довольно неплохая. Что-нибудь купишь себе. Может украшение? Какой-нибудь кулончик, колечко?
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Нет. Людмиле надо купить плащ, зимние сапоги.
В е л и ч а т ь е в. Ну, я думаю, и для Людмилы хватит.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Тебе тоже – шапку надо купить хорошую. Которую носишь, совсем облезла.
В е л и ч а т ь е в. Нет, я поношу ещё эту… О! Пойду вытряхну коврик (в к о р и д о р е п о д н и м а е т с п о л а к о в р и к , в ы х о д и т и з к в а р т и р ы).
Входит Людмила.
Л ю д м и л а. Папочка пошёл выбивать коврик. Что это с ним?
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Помогает мне. А как твой курсовой проект?
Л ю д м и л а. Сегодня отдыхаем.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Не много ли отдыхаешь? Смотри, не допустят до экзаменов.
Л ю д м и л а. Ещё успею. Половина уже сделана (ц е п л я е т п р и щ е п к и , б е р ё т с п о л к и ж у р н а л , с а д и т с я н а д и в а н е , л и с т а е т ж у р н а л).
Входит Величатьев.
В е л и ч а т ь е в. (в к о р и д о р е , п о ё т) Где нет свободы па-па-па-па-па (р а с с т и л а е т к о в р и к , у х о д и т н а к у х н ю).
Л ю д м и л а. Что это с папочкой, какой весёленький?
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Вымыл две тарелки.
Л ю д м и л а. Да ну! Кандидат наук мыл тарелки?
Входит Величатьев.
В е л и ч а т ь е в. Ну вот, всё в порядке. (в с т о р о н у) Опять прищепки! (Л ю д м и л е) А как дела? Что-то не видно поэта. Что с ним? (с а д и т с я н а д и в а н е).
Л ю д м и л а. С ним – ничего. Сегодня приходил. Мы гуляли.
В е л и ч а т ь е в. А-а, стишки пописывает?
Л ю д м и л а. Да, пописывает.
В е л и ч а т ь е в. (п о ё т) Но изменяю сам первый я… да-да, да-да, сам первый я…
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Прекращай! (в с т о р о н у) Ещё и песенки поёт!
В е л и ч а т ь е в. Ап! Что это я?!
Л ю д м и л а. Папулик сегодня прямо какой-то возбуждённый.
В е л и ч а т ь е в. Простите, больше не буду.
Л ю д м и л а. Папа, ты в самом деле какой-то странный.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. (в с т о р о н у) Ну как же – сам первый…
Входит Марфа Никитична.
Л ю д м и л а. А вот и бабушка.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. (п р о д о л ж а е т н а в о д и т ь п о р я д к в ш к а ф у) Мама, где была?
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Да вот, кости свиные давали. Завтра будут давать муку по талонам.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Хорошие кости?
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Да так… Ну, кости…
В е л и ч а т ь е в. Прекрасно! Мясо съели, будем глодать кости.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Если хорошие, сделаем рагу. Не помню, томатная паста есть ещё у нас?
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Осталось немного (у х о д и т н а к у х н ю).
Л ю д м и л а. Рагу – это хорошо, это я люблю.
В е л и ч а т ь е в. (п о ё т) Жить невозможно без наслаждений… ой! Опять я! (з а ж и м а е т р о т р у к о й).
Л ю д м и л а. Папа, тебе бы в Большом театре, в опере выступать. А ты засушил свой талант.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. (в с т о р о н у) Без наслаждений он не может! Только я могу это терпеть! (з а к а н ч и в а е т н а в о д и т ь п о р я д о к в ш к а ф у).
В е л и ч а т ь е в. А, чёрт! Куда меня заносит! Всё – молчу, молчу…
Звонок в дверь, длинный, потом ещё и ещё.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Что это?
Длинный звонок, стук в дверь.
В е л и ч а т ь е в. (в с т а ё т с д и в а н а) Что?
Г о л о с из-за д в е р и. (п ь я н ы й) Манюня! Открой! Открой!!.. Тебе говорю!
В е л и ч а т ь е в. Нет, что же это такое?! Сколько можно?!
Г о л о с из-за д в е р и. Открой! У меня деньги! (з в о н и т и с т у ч и т).
В е л и ч а т ь е в. (п о д х о д и т к д в е р и) Иди дальше, здесь нет твоей Манюни!
Г о л о с из-за д в е р и. Открой, говорю! Открой!! Слышь?!
В е л и ч а т ь е в. Куда ломишься, мать твоя женщина! Тебе говорят, иди дальше!
Г о л о с из-за д в е р и. Слышь? Кому говорю! Репу сейчас надеру! Ну!! (л о м и т с я в д в е р ь).
В е л и ч а т ь е в. (п о д п и р а е т п л е ч о м д в е р ь) Что делает сволочь! Придётся дать в рожу!
Из кухни приходит Марфа Никитична.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Ни в коем случае! Это же… Не вздумай! Звоню в милицию (б е р ё т т р у б к у т е л е ф о н а , н а б и р а е т н о м е р). Алло!.. Милиция? К нам ломятся в дверь. Сейчас сломает дверь!
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Это что ж такое? Ай-яй-яй!
Г о л о с из т р у б к и. Адрес? Какой дом?
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Ульяновой-Крупской, дом двадцать четыре.
Г о л о с из т р у б к и. А, так это к Манюне. Пусть муж выйдет, поговорит с ним.
В дверь продолжают ломиться.
Г о л о с из-за д в е р и. Открывай, сука!!
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. С кем говорить? Он же невменяем. У него наверняка нож.
Г о л о с из т р у б к и. Да, пока доедем…
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Вы отказываетесь приехать?
Г о л о с из т р у б к и. Да у меня и бензина нет.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Как же так? Вы же милиция.
Г о л о с из т р у б к и. Да и машины сейчас нет.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Ну и ну…
Г о л о с из т р у б к и. Да вы бы давно уже взорвали эту Манюню.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Нет, я буду жаловться вашему начальству.
Г о л о с из т р у б к и. Пожалуйста.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Как ваша фамилия?
Г о л о с из т р у б к и. Капитан Могутный.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Какое безобразие (к л а д ё т т р у б к у).
За дверью стихает.
Л ю д м и л а. Ушёл?
В е л и ч а т ь е в. Убрался гад… Вот тебе и милиция.
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Да что милиция? Они все за одно.
Л ю д м и л а. Я эту Манюню видеть не могу! Корова!
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Она тут всех закупила.
В е л и ч а т ь е в. И никуда не денешься.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Переезжать надо, меняться.
В е л и ч а т ь е в. А что будет там? Может ещё захочешь назад.
Л ю д м и л а. Алкоголики проклятые.
В е л и ч а т ь е в. Все знают – и милиция. И всякая власть, и ничего. Видела, как ты его напугала, что пожалуешься?
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Ещё один такой наскок и наша дверь полетит.
В е л и ч а т ь е в. Да чего стоят эти двери, как и эти квартиры, да и всё вообще!
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. (В е л и ч а т ь е в у) Ладно, поставь мне машинку. Позанимаюсь немного, кое-что починить надо.
Величатьев выходит в комнату Мозгалевича и Егора Лукича. приносит оттуда ручную швейную машинку довоенного образца. Алевтина Фёдоровна садится к машинке. Начинает работать иглой и на машинке. В дальнейшем в процессе работы отвлекается для других отношений.
Звонок в дверь.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Что, опять?
В е л и ч а т ь е в. (п р о х о д и т к д в е р и , с м о т р и т в г л а з о к) Нет. Эсмеральдочка (о т к р ы в а е т д в е р ь).
Входит Эсмеральда Цицероновна.
Э с м е р а л ь д а Ц и ц е р о н о в н а. (н е у д е р ж и м ы й с м е х) Ха-ха-ха-ха! Мы сейчас… ха-ха-ха! Смотрели в глазок, как он ломился… Ха-ха-ха! Выбрался на улицу – еле держится на ногах… ха-ха-ха! Пошёл вот так (п о к а з ы в а е т р у к о й). Ха-ха-ха-ха! (р а з д а ё т с я с п е ц и ф и ч е с к и й з в у к , п о д о б н ы й т р е с к у р а з р ы в а е м о г о п о л о т н а : т р - т р - т р). Ой! Не могу! Даже желудок среагировал.
В е л и ч а т ь е в. (в с т о р о н у) Ну это же надо! Где у неё желудок!
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Вот как смешно…
Э с м е р а л ь д а Ц и ц е р о н о в н а. Мы как раз смотрели по телевизору "Всадник без одной головы", и вдруг слышим это… Ха-ха-ха-ха! Как он пошёл – просто умора! Ха-ха-ха-ха!
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Беда-то какая (у х о д и т н а к у х н ю).
Л ю д м и л а. (в с т о р о н у) Какое веселье! Желудок у неё среагировал.
Звонок в дверь.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Кто ещё?
В е л и ч а т ь е в. (о т к р ы в а е т , в х о д и т Д и в н о л ю б с к и й) Вот и Цицерон Васильевич.
Д и в н о л ю б с к и й. Здравствуйте… извините…
Величатьев и Дивнолюбский проходят в комнату.
Э с м е р а л ь д а Ц и ц е р о н о в н а. У папе сегодня день рождения.
В е л и ч а т ь е в. Вот как? Что ж, поздравляем!
Э с м е р а л ь д а Ц и ц е р о н о в н а. Я ему подарила очешник – очень алигантный. В будующем году у него круглая дата – ебюлей.
В е л и ч а т ь е в. Что вы говорите?!
Д и в н о л ю б с к и й. Знаете, приближаемся к некоторому, так сказать, рубикону. Шестьдесят девять. Да. А что поделаешь?
В е л и ч а т ь е в. Ну, вы ещё молодец хоть куда!
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Вам столько не дашь.
Д и в н о л ю б с к и й. Знаете, этот молодой человек был немного выпивши. Это, знаете, бывает.
Л ю д м и л а. Где там бабушка? (в ы х о д и т).
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Ничего себе – немного.
В е л и ч а т ь е в. Народ распустился. Где ещё столько пьют, как в России?
Д и в н о л ю б с к и й. Нет, знаете, в России не много пьют. Просто иногда не закусывают, мало закусывают.
В е л и ч а т ь е в. Кто ж им мешает закусывать?
Д и в н о л ю б с к и й. Денег нет. Не хватает. Бывает закуска некачественная.
В е л и ч а т ь е в. Ах вот что! Водка качественная, а закуска некачественная.
Д и в н о л ю б с к и й. А русская водка самая лучшая.
В е л и ч а т ь е в. Так ведь пьют самогон.
Д и в н о л ю б с к и й. А самогон лучше. Он из природого вещества делается.
В е л и ч а т ь е в. Нет, Россия пропала.
Д и в н о л ю б с к и й. Нет, знаете, информация, которая будет получена от другой цивилизации, поможет нам. Да, я читал в научном журнале.
Э с м е р а л ь д а Ц и ц е р о н о в н а. Летательные тарелки расскажут, как построить коммунизм.
В е л и ч а т ь е в. Они знают?
Э с м е р а л ь д а Ц и ц е р о н о в н а. А у них уже давно коммунизм.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. (в с т о р о н у) Ну, куда заехали!
В е л и ч а т ь е в. Нет, это мы их научим. У них летательные тарелки, а у нас самогонный аппарат.
Д и в н о л ю б с к и й. Нет, знаете, если мы используем ихний разум…
В е л и ч а т ь е в. То сразу перестанем пить?
Д и в н о л ю б с к и й. Нет, знаете, тогда всё будет очень хорошо.
В е л и ч а т ь е в. Не надо будет работать? Понятно! Будем лежать на печи, галушки сами будут прыгать нам в рот. Ладно, будем ждать, когда летательные тарелки построят нам коммунизм.
Входит из своей комнаты Егор Лукич, проходит в лоджию.
В е л и ч а т ь е в. Ты куда, папа? Опять на рыбалку?
Егор Лукич проходит не отвечая.
В е л и ч а т ь е в. (п р и с у т с т в у ю щ и м) Ловит рыбу в нашем пруду.
Э с м е р а л ь д а Ц и ц е р о н о в н а. Ой! У меня же чайник на плите! Папа, пошли.
Д и в н о л ю б с к и й. Да-да, надо идти.
В е л и ч а т ь е в. (п р о в о ж а е т Д и в н о л ю б с к о г о и Э с м е р а л ь д у Ц и ц е р о н о в н у к в ы х о д у) Чудесно поговорили, интересно побеседовали.
Дивнолюбский и Эсмеральда Цицероновна уходят, Величатьев возвращается в комнату.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Слава Богу…
В е л и ч а т ь е в. Каковы насекомые, а? Летательные тарелки построят им коммунизм! А что ты скажешь про желудок, который так неожиданно среагировал? А всадник без одной головы? Их в музее надо показывать!
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Смеху-то сколько было? А сколько было бы смеху, если бы нас поубивали!
Из лоджии выходит Егор Лукич с тазами.
В е л и ч а т ь е в. Папа, что это? Тазы откуда-то. Ты что? Стирку устраиваешь? Зачем тебе тазы? Есть стиральная машина.
Е г о р Л у к и ч. Не вашего ума дело (у х о д и т в с в о ю к о м н а т у).
В е л и ч а т ь е в. Нет, он что? Что он затеял?
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Ничего не говорит. Купил зачем-то два таза. Их и поставить-то негде.
В е л и ч а т ь е в. Не иначе, как что-то с головой. Прямо беда с нашими стариками.
Звонок в дверь.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Господи, опять Манюнины клиенты?
В е л и ч а т ь е в. (и д ё т о т к р ы в а т ь , в х о д и т А х а п к и н) А! Свои.
А х а п к и н. Проезжал мимо, думаю, дай зайду. Давно не был у вас.
Величатьев и Ахапкин проходят в комнату. В коридоре Егор Лукич проходит из своей комнаты в сторону кухни.
А х а п к и н. Аля! Как поживаете? Может я некстати?
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Не извиняйся. У нас не так много друзей. Мы всегда рады тебе (п р о д о л ж а е т р а б о т а т ь и г л о й и н а м а ш и н к е).
В е л и ч а т ь е в. Старый друг лучше новых двух. Проходи, садись. Рассказывай, что нового на фронте перестройки. Говорят, летательные тарелки прилетели строить нам коммунизм.
А х а п к и н. Летательные тарелки? Они опоздали.
В е л и ч а т ь е в. Опоздали?
А х а п к и н. Ну как же? Уже построили, заканчиваем. Осталось забить последний гвоздь.
В е л и ч а т ь е в. Серьёзно? Последний гоздь забивают в крышку гроба.
А х а п к и н. Может быть.
В е л и ч а т ь е в. Ну, теперь всё-таки что-нибудь изменится. Народные депутаты должны что-нибудь сотворить.
А х а п к и н. Да, крику много. Поговорить у нас любят… Конечно, людей можно понять: семьдесят лет жили с кляпом во рту.
Звонит телефон. Из кухни к телефону подходит Марфа Никитична, берёт трубку.
В е л и ч а т ь е в. Меня, что ли?
М а р ф а Н и к и т и ч н а. (в т р у б к у) Кто это?.. А?.. Чего говорите?.. Улица?.. Ульяны Крупской… Которая?.. (к л а д ё т т р у б к у). Никак не разберутся с этой улицей. Что им надо? (у х о д и т н а к у х н ю).
А х а п к и н. Ульяны Крупской? Молодец Марфа Никитична.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Маму не перевоспитаешь. Объясняла, рассказывала: нет никакой Ульяны Крупской, всё без толку.
Входит Людмила.
А х а п к и н. А Людочка расцвела. С тех пор, как видел тебя последний раз…
Л ю д м и л а. Сплюньте! Сплюньте! Через левое плечо! Держитесь за деревяшку! Ну!
А х а п к и н. (« с п л ё в ы в а е т » ч е р е з л е в о е п л е ч о) Тьфу-тьфу-тьфу.(д е р ж и т с я з а с т у л).
Л ю д м и л а. А то ведь сглазите.
В е л и ч а т ь е в. Понял?
А х а п к и н. Всё, молчу.
Л ю д м и л а. (А л е в т и н е Ф ё д о р о в н е) Мама, пройди в ванную, посоветоваться с тобой надо.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Что там такое?
Алевтина Фёдоровна и Людмила выходят.
А х а п к и н. Вот такие наши дела…
В е л и ч а т ь е в. Да… Побывал я в Париже… Вот где культура! Выхожу из гостиницы, а тут – прямо, как тебя вижу – настоящая проститутка! Представляешь? Нет, точно! Стоит – и ничего! Хоть бы что! Я обалдел! А у нас? Алкаши, Манюня!
А х а п к и н. Алёша, проститутки – это ещё не культура!
В е л и ч а т ь е в. Нет… Там, конечно, всё – и магазины, и в магазинах всё есть, кругом чистота, порядок… Ну, и это тоже… У нас ведь всё это надо прятать, скрывать, да и вообще – на таком уровне… А там – пожалуйста, всё культурно.
В коридоре Егор Лукич проходит из кухни в свою комнату с ведром, через минуту уходит с ведром на кухню, потом, опять с ведром, возвращается в свою комнату.
А х а п к и н. Культура – это когда люди работают и зарабатывают и живут в человеческих условиях.
В е л и ч а т ь е в. Ну, разумеется. Но это ж тоже показывает…
А х а п к и н. Культура – это когда телевизор, который ты купил, не требуется на следующий день нести в ремонт, а жизнь человеческая обставлена удобствами – и на работе, и дома, и на улице, и везде. У нас жизнь строится по чётко последовательному принципу: без всяких удобств – не велики господа, обойдётесь! Чтобы ты, например, приехавши хотя бы в Саратов, пожелав пожить там недельку во время своего отпуска, с женой, получил бы сразу, с предельной любезностью, номер в гостинице, и живи не только неделю, а сколько хочешь? Фантастика? Увы!
В е л и ч а т ь е в. Это я знаю. Уж я поездил по командировкам. В том же Саратове пришлось как-то ночевать на улице. Да и так, в любой момент могут выбросить из номера, если твоя койка потребуется для какой-нибудь персоны.
А х а п к и н. Это ты был в служебной командировке, а если бы в отпуске, частным образом?
В е л и ч а т ь е в. Но выход есть: подаёшь паспорт, в него вкладыаешь четвертной.
А х а п к и н. Да, это я знаю. Конечно, за деньги у нас всё можно и достать, и сделать. Но ведь не каждый может разбрасываться четвертными.
В е л и ч а т ь е в. Ну, теперь родят что-нибудь депутаты.
А х а п к и н. Это разговоры, страсти. Главное – показать, какой я умный.
В е л и ч а т ь е в. О, анекдот… (и з к о м н а т ы Е г о р а Л у к и ч а р а з д а ё т с я к р и к) Что это?
Вбегают Алевтина Фёдоровна, Людмила, за ними Марфа Никитична.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Отец кричит. Что с ним?
Слышатся стоны Егора Лукича. Величатьев выбегает в комнату Егора Лукича и Мозгалевича. Дверь закрыта, Величатьев нажимает плечом, дверь открывается, вбегает в комнату.
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Господи, дела-то какие. Ведро ж воды накипятил себе зачем-то. Спрашиваю: зачем? – Не ваше дело.
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Что ж это он сделал?
А х а п к и н. Да, что-то случилось.
Л ю д м и л а. Он же всё со своими тазами носился.
Величатьев ведёт, поддерживая Егора Лукича.
Е г о р Л у к и ч. (в х а л а т е , с о г б е н , и д ё т с т р у д о м , с т о н е т) Ох, ох, ох…
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Что с ним?
В е л и ч а т ь е в. (у к л а д ы в а е т Е г о р а Л у к и ч а н а д и в а н) Сел в кипяток. Там у него таз с холодной водой и таз с кипятком. Надо вызывать скорую. Люда, звони.
Л ю д м и л а. (п о т е л е ф о н у) Алло! Скорая помощь? Срочный вызов… Человек обварился… Мужчина… Семьдесят лет… Улица Ульяновой-Крупской, дом двадцать четыре, квартира шестьдесят девять (к л а д ё т т р у б к у).
В е л и ч а т ь е в. (с к л о н я я с ь к Е г о р у Л у к и ч у) Папа, что это ты? Зачем?
Е г о р Л у к и ч. Ох, ох, ох…
В е л и ч а т ь е в. Не было печали… Ума не приложу… Ну никто ж тебя не притеснял. Жил, как хотел. Ловил свою рыбу – ну и ладно. Ну что? В чём дело? Заболел ты что ли?
Е г о р Л у к и ч. (с л а б ы м г о л о с о м) Хотел жениться…
В е л и ч а т ь е в. Ах, Боже мой!
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Старичок умом тронулся. Это ж вот что! Утром Иван Степанович звал их с Григорием на денёк на дачу. Он и раньше возил их. Так он же отказался. Григорий поехал, а он отказался. Это ж ему надо было, чтоб никто не мешал. Вот как. А я-то думала… Ай-яй-яй!
В е л и ч а т ь е в. Ну это ж надо! Кто его научил? Закрылся ведь на крючок!.. Ах ты, боже мой!
М а р ф а Н и к и т и ч н а. Приятель же у него. Он тут всё по телефону разговаривал.
Л ю д м и л а. Ну, дедушка!
А х а п к и н. (в с т о р о н у) Чего только не бывает на свете!
А л е в т и н а Ф ё д о р о в н а. Поправь его, подушку поправь.
В е л и ч а т ь е в. (п о п р а в л я е т п о д у ш к у Е г о р а Л у к и ч а) Где же скорая? Пока их дождёшься…
Егор Лукич стонет.
Звонок в дверь. Людмила идёт открывать. Входят врач и фельдшер, проходят в комнату.
В е л и ч а т ь е в. Так быстро?
В р а ч. Где больной? (п р о х о д и т к д и в а н у , с к л о н я е т с я н а д Е г о р о м Л у к и ч о м) Что случилось, дедушка? (о с м а т р и в а е т Е г о р а Л у к и ч а).
Е г о р Л у к и ч. (с т о н е т) Поскользнулся…
В е л и ч а т ь е в. Обварился. Упал в кипяток.
В р а ч. (ф е л ь д ш е р у) Обезболивающий!
Фельдшер ставит на стол медицинский чемоданчик, манипулирует в нём, подаёт врачу шприц. Врач делает укол.
В р а ч. (ф е л ь д ш е р у) Носилки! (с а д и т с я к с т о л у , п и ш е т).
Фельдшер выходит.
В е л и ч а т ь е в. (в р а ч у) Что с ним?
В р а ч. Обварил гениталии.
В е л и ч а т ь е в. Серьёзно?
В р а ч. Возможно, вкрутую.
Входит фельдшер, за ним двое санитаров с носилками.
В р а ч. (з а к а н ч и в а е т п и с а т ь ; ф е л ь д ш е р у и с а н и т а р а м) Давайте! (к л а д ё т в п а п к у с д е л а н н у ю з а п и с ь , с а н и т а р ы у к л а д ы в а ю т Е г о р а Л у к и ч а н а н о с и л к и , ф е л ь д ш е р п о м о г а е т). Всё, пошли!
Врач, фельдшер, санитары с носилками уходят. За ними уходят все остальные, кроме Ахапкина.
В е л и ч а т ь е в. (А х а п к и н у) Подожди пока (у х о д и т).
А х а п к и н. Ну и дела! А кто знает, какими мы будем в семьдесят лет?.. Если доживём…
Занавес.