Псы-мегаполисы страдают от жажды, города похожи на сторожевых псов – каждый откликается лишь на свое имя. Летом они лениво лежат в траве, тяжело дыша и наблюдая за фурами, что объезжают их по окружной. Мегаполисы в августе похожи на концертные залы, из который только что вывалилась наружу публика, оставив внутри свои голоса. Города в августе – тихие, легкие, на улицах хорошая акустика, слышно музыку из баров и звуки ночной подземки. Вечера в августе – лучшее время для прогулок на свежем воздухе и квартирных краж.
Летом город пустеет, из него уезжают рекламные агенты, активисты религиозных сект и студенты. Студентов в городе так много, что когда они исчезают, начинаешь замечать городских фриков – сумасшедших ряженых обитателей старых неремонтированных домов в центральных кварталах, что из года в год остаются на лето в городе, боясь бросить его без присмотра даже на пару недель. Фрики не ездят на курорты, для них еще не придумали курортов, они остаются на лето в прогретых солнцем кварталах, и сразу становится ясно, кто в городе хозяин и на чьи похороны спустя некоторое время придется приходить на городские кладбища.
Летом нищие с центральных улиц похожи на джазовых музыкантов – они тут не столько для заработка, сколько ради импровизации. Алкоголики, что выжили и в это лето, уже с самого утра выползают на улицы, садятся на теплые камни, стягивают с себя старые майки и рубашки и греют на солнце наколки и шрамы. Бесконечна сиеста харьковских пропойц – укрываясь от контроля с небес, они сидят в тени под деревьями. Улицы в такие дни становятся особенно асоциальными, портвейн прогревается в крови закаленных бойцов уличного алкоголизма и воздух отдает виноградом – так пахнут алкоголики нашего города.
Города в августе – это отдельная история, появляется налет южности, да, собственно, это ведь и есть юг, если не принимать во внимание мороз на рождество и черное дождливое небо в начале марта. В августе небо забивается тучами, словно старый шкаф – одеждой, август – это пора перебора, избытка вещей и голосов, пора, когда сплетаются запахи и тускнеют на солнце краски, выгорает трава и на огородах начинают гнить овощи. А это уже знак, предвестие распада, первыми чувствуют его городские сумасшедшие и начинают переговариваться между собой – мол, все, братья-фрики, время сворачивать свою бурную деятельность и переходить на зимние квартиры, пора уползать обратно в теплые норы, запасаясь на зиму хлебом и коноплей, увидимся следующим летом, если доживем.
Летом клубы пустые и темные, бармены смотрят футбол, трут полотенцами посуду, раньше закрывают, выходят в нагретый вечерний воздух и смотрят на небо. В небе летают птицы, они прячутся в складках неба, словно в складках простыней, развешенных над аэродромами и стадионом, над ипподромом и площадями, в складки набивается паутина, тополиный пух, сладкая вата, все, что подымается кверху с пустых теплых улиц.
В пригородах по вечерам растет трава и слышны одиночные выстрелы, чем дальше от центра, тем выше трава и тоньше тропки в траве. За белыми домами виднеются красные сосны, они переплетаются под землей корнями, словно мертвецы – руками, так и будут, не отпуская друг друга ни на шаг, держаться за руки, все правильно – выжить мы можем только вместе, каждого поодиночке завалит плохой климат.
В августе все важные вещи случаются на окружной – в траве прячутся ящерицы, змеи и скорпионы, ночью на трассу выбегают гиены и лисы, стража открывает поутру городские ворота и вереницы фур, груженных пряностями, чаем и гашишем, начинают движение в западном направлении, исчезая за теплыми тусклыми холмами. К полдню на дорогу выбегают дети и продают водителям игрушки, сделанные из бисера и человеческих волос. На остановки из лесу осторожно выглядывают демоны, жертвы криминальных разборок и молодые бойцы частных охранных агентств - с пулей между глаз, в пробитых из калаша спортивных костюмах, они стоят на остановках в ожидании своего автобуса в ад.
Под вечер на трассу выходят проститутки, долго выстаивают в теплых сумерках без всякой надежды на успех, стоят, смотрят на птиц, что забиваются в складки воздуха, ждут, когда спадет жара, достают мобильные, проверяют не было ли входящих звонков. Разочарованно прячут мобильные обратно в сумки – хорошие проститутки, как и настоящие друзья, всегда недоступны.
с украинского перевел А.Пустогаров