2 Живая вода компании МаХаНэ
Куда б не спешила,
но если в одиночку,
то всегда вниз.
Вода.
Обыкновенный рейсовый автобус вёз Малкина с грузом многотысячных долгов, но и с бумажками, что ему наконец-то можно торговать живой водой. Спасибо професссору Арринсону. Едва некоторые интересанты пообещали ему изрядную мзду за дальнейшее продвижение его версии, он немедленно вник в дело и дал восторженный отзыв. Случаются такие чудаки влюблённые в истину до непрактичного безумия. Вот так оно бывает. Узнав об этом, Зеев глубоко вздохнул помолодевшей грудью. Ох недостаточно даже и учённым быть, чтобы бесстрашно смотреть в глаза тигру неприемлемых фактов. И всякий такой смельчак радовал сердце Зеева Малкина. Под музыку в сердце он и вышел из автобуса. Он и понятия не имел, какие страшные глаза и откуда наблюдали за ним. Сказать по правде внедряясь в чрево грандиозного вокзала он мысленно пересчитывал поток доходов и расходов, который просто обязан протечь через сутолоку громоздкого вокзала. Ранним утром громадное чрево устаревше -нового автовокзала приморского города Тель-Авива, -"чудище обло, озорно и лайа", рождённое в муках после тридцати лет утробного развития, уже урчит, переваривая тысячи пассажиров и сотни автобусов. Малкин прошёл к своим торговым точкам и скромно уселся там.
А в толпе пассажиров толпе насыщенной воскресным цветом хаки возвращающихся на службу солдат и солдаток, движется и Менахем Винницкий. Школьные учителя годами твердили ему и его маме, что из него никогда и ничего путного не выйдет. Ну что путного может вырасти из правнука или ещё какого родственника одесского бандита Михаила Виницкого известного миру под кличкой Мишки Япончика, или Беня Крик. Но мама его, плача по ночам, сначала закончила институт, потом, голодая, закончила аспирантуру, и уже там вдали от одесской Молдаванки на Ленинградской окраине привила мальчику Мише основы физмат-школьного иудаизма. Теперь за плечами у него компьютерный факультет Еврейского университета и два года в ешиве. Теперь у него пятизначная зарплата. Теперь он, одесский шпаненок изгнанный из трёх школ, уже сам многомудрый отец семейства, что не всякому даётся в двадцать семь лет. Но сны, обидные сны детства ещё не отстали от него. И сегодня в легком тумане этих снов он рассекает толпу, двигаясь к уникальной для утренних часов цели. К воде. Лора хвалила ему эту воду. Надо попробовать, перед бесконечным рабочим днём неплохо хватить стаканчик живой воды. Особенно сегодня..Она где-то там в три десятой кишке, среди толпы магазинчиков.
Чуть наклонив свою лобастую с намеками на залысины голову, Менахем двинулся в ту сторону. Да вот там стройный ряд автоматов, вроде тех, что поили его в детстве газированной водой с сиропом и без. И нормально советская очередь при них. Картину искажает лишь висящая над автоматами трёх-языкая вывеска "МаХаНе" и стоящий за спиной автоматов огромный шар цвета израильского флага.А рядом кто-то уже острит по-русски.
- Смотри как маханеи минимизировали торговые расходы. Вполне по-советски. Не товар ищет покупателя. а покупатель его ищет. И ещё и в очереди стоит.
- Так за то и цена смешная - шекель стакан.
Но Менахем уже не слышит этого звона.. Человек, сидящий рядом с автоматами явно с целью размена дензнаков, заставил его вздрогнуть и смутиться. Всегда тяжело разговаривать с тем, кто вынужден тебе завидовать. А было несколько месяцев тому назад бывший студент Менахем нахвастался бывшему отцу-основателю программизма, метру и коллеге Малкину. Менахем даже покраснел, вспоминая как тогда, оставив ощущение жалости и неловкости, столкнулась пятизначная его зарплата с восьмью шекелями в час младшего уборщика Малкина. Вон он даже парик одел, чтобы хотя бы на эту работу приняли. Сколько же он может с ведром воды по этажам бегать?
А делать нечего - надо подойти.
Он шагнул, было к Зееву, но...чего нельзя избежать, можно оттянуть.
Зачем он сюда шел?
Чтоб выпить за свое здоровье стаканчик минеральной. Чудодейственной, если верить восторгам Лоры.
Менахем сунул по месту требования шекель и сосредоточился на треугольном проеме, из коего немедленно поплыл вафельный стаканчик немыслимого бело-голубого расцвета, ну прямо израильский флаг свернутый в конус.
Менахем улыбнулся - смешно, но Эффектно. Для старика-сиониста, умилительно до слез.
Такой стаканчик сам шекеля стоит!?
Да его туристы на сувениры увезут!
Безумная какая-то торговая стратегия.
Менахем поднес стакан к очкам. От него исходил странный бодрящий запах. И напиток, нормально минеральный на вкус, будто вспыхнул бодрящей искрой, едва скользнув в глотку.
Позабыв про Зеева и моральные муки, Менахем сунул подряд два шекеля и проглотил еще пару стограмовочек, зажевав солоноватой приятности стаканчиками.
А теперь и к Зееву. Хоть и меняла, но при деле он тут, при хорошем.
А выглядит ! Парик он что ли нацепил?
Он же по возрасту из отцов основателей программизма. Своих волос только на венчик святого.
Да Зеев ли это?
- А, Менахем, шалом вэбраха,- улыбнулся Зеев, пожелав мира и благословения. - Пей Живую Воду Негева - будешь так же блистательно выглядеть.
У Менахема отлегло на сердце.
Отлегло на сердце?
А что, собственно, там лежало? Пятиминутный разговор. В деньгах ли счастье?
- Ты научился угадывать мысли, или я сто десятый изумленный?
Зеев улыбнулся еще шире, в смысле на риторический вопрос умные люди ответов не ждут. Но упоминании о его оживающей способности проникать в чужие мысли вызвало тот самый всплеск, который ловит детектор лжи.
А Менахем, оглядев внушительные стопки шекелей, с легкостью покатил свои слова дальше.
- Работа у тебя здесь не пыльная и при деньгах. - тут он едва зримо смутился. О деньгах не надо бы.
Впрочем, кто знает? Реклама оплачивается очень и очень неплохо.
- А Где ж плакат : " Вот так я выглядел до первого глотка этой волшебной воды!"
Пока он это произносил, в возбужденное водой сознание Менахема проникла совсем уж фантастическая мысль: "Мужик-то хозяином выглядит!".
И тут же где-то в быстродействующей части его извилин разыгралась микрокомедия под названием " Не слишком ли круто, если прямо спрошу?"
В результате вопрос он выкинул заготовленный на предыдущем витке осознания ситуации.
- Сияешь ты так, что похоже платят тебе тут неплохо?
Зеев в ответ улыбнулся со вздохом, в котором пятна непристойного самодовольства в меру присыпаны пудрой лицемерного самопринижения.
- Пока плачу я и ссудными деньгами. Если и через неделю не ухитрюсь продавать больше семи тысяч стаканчиков в день, деньги ссудные станут судными.
Не выдержав собственного лицемерия, Зеев встал и распрямил жаждущее движения тело.
Волна излучаемой Малкиным мощи толкнула чувствительное воображение Менахема. И возникло на экране его сознания сияние картинных лучей и звучание вдохновенных фанфар - живой плакат "Алия расправляет плечи!".
Менахем обмахнул ширь двадцати автоматов и обвел по контуру шарообразное сооружение белоголубого расцвета.
- Все это твое?!
- Концерн "Махане" к Вашим услугам, сэр.- обтекаемо похвастался Зеев. Не говорить же ему, что это всего лишь торговая точка Концерна. А в землю и в подземную лабораторию вложены такие деньги, что и подумать страшно.
В наступившей затем паузе Менахем вспомнил об ускользающем времени и спросил.
- Ты до каких тут? Я к тому что "есть у меня спросить", а пора бежать. И назад в четыре. Будешь еще?
- Буду,- кивнул Зеев, мгновенно сосредоточившись на чем-то.
Менахем невольно оглянулся, ничего такого не заметил, но обратно поворачиваться не стал.
Дело - есть дело. И пора двигаться. Стремительно оттолкнувшись от брошенного назад "Пока!", он врезался в набегавший поток.
Двигаясь, он соображал: "Семь тысяч стаканчиков в день- это много или мало. Теоретически - пустяк. Автомат тысячу в час запросто пропустит. А их двадцать. Впрочем, "не в ем дело". Можно и сорок автоматов поставить были бы клиенты."
Потом из тихих коридоров сознания выплыли чьи-то слова, что всей воды могучего концерна пять кубометров в день, и она еще и портится едва выйдя из источника.
Такая непростая штучка с "периодом полураспада", выражаясь по фене физиков, всего в три часа.
Зеев в эту минуту пытался увидеть всплеск ясности сознания на лицах следующих клиентов.
Именно для того он и сидел здесь, чтобы уловить и усилить сей просверк благодатный для бизнеса и здоровья.
Не все так чувствительны, как Менахем. Некоторым и помочь не грех.
Сказать, что это признанная форма рекламы?
Ручеек клиентов временами гнал волну, то есть группу туристов.
Ведомые расторопным гидом к еще одной "аттракции", туристы, самовозгораясь, пили как верблюды - в запас.
Вчера один догадался. Купил рядом в киоске бутыль сока, вылил содержимое в урну и терпеливо наполнял трехлитровую бутылищу живой водой. Проходившие мимо израильтяне откоментировали эту демонстрацию, как рекламный трюк.
Сегодня волна достигла вершины. У всех автоматов возникли микроочереди.
На такой волне не грех и отдохнуть, отдаваясь ощущению приятности денежного потока заполнявшего бочки и боченки долгов. Туристов гипнотизировать нет смысла. День-два и нет их.
Но тут один поразил его необычайно. Открыл чемоданчик и взялся быстро-быстро ставить стаканчики в заготовленные ячейки.
В такой толпище открыть шлюзы и пустить в себя чужие мысли смертельно опасно. А хотелось бы знать - кто этот шустрик?
А беспокоится было не о чем.
Поздно.
Белым Братанам Борис Борисович давно уже отправил образцы воды со всех стадий обработки.
А против Белых Братанов легкий кавалерист наркобизнеса мелок, как микроб против тигра.
Впрочем, маленький до невидимости микроб, может оказаться опаснее устрашающе громадного тигра.
В богатой фантазмами голове Зеева намеки и догадки настроили дикие орды конкурентов и безумных врагов. Обстругав тонкими инструментами своей логики сырье этих фантазмов, он даже построил себе теорию.
Начинать потихоньку такое дело нельзя. Сожрут как щуки карася.
Вот он и атаковал невидимые ужасы ударными волнами миллионов долларов.
Когда схлынула толпа и наступило предобеденное затишье, мысли Зеева скользнули к делам сына.
Алекс впал в состоянием глубокого почтения доходящего до мистического страха. А все просто. Малкин младший увидел как его отец говорит с господином Ситоро.
Зеев схватил момент, когда они остались с сыном одни в роскошном салоне его самолета.
- Ну, сын волка, сабро-зубым тигром ты уже почти стал. Теперь потрудись - поучись, авось человеком станешь.
Алекс напряжено молчал. Всякое потрясение меняет человека, тем более такого юного. А Зеев вещал:
- Учителей я тебе найму самых блистательных. но учеба - игра двух партнеров. Это не мяч в пустые ворота гнать.
Сашка тут же горячо пообещал все на свете.
То, что обещать легко и выгодно, он усвоил давно и твердо.
Но в тот момент и ему хотелось верить в чудеса.
Трудно быть законченным скептиком в пятнадцать лет.
Жаль только, что Зеев не сумел обойтись без поучающей сентенции.
- Действуй методом постоянного сгущения мысли. В одну горку мысли складывай. Так и до высот дойдешь. А будешь расстилать по плоскости - на сапогах разнесут, как тонкий снег, без следов"
Не очень понятное напутствие.
Опять это самому себе. Вот так всегда, смотрит на Алекса, а имеет в виду собственные ошибки - грехи молодости мыслителя.
Привычка многократно перемалывать свои действия жерновами тяжелых размышлений может быть и делала его умнее и осторожнее, но стоила дороговато.
Чтобы отделаться от этих размышлений, он взмахнул над самим собой плетью долговой тюрьмы, заставил себя сосредоточиться на каждом редком в этот час клиенте.
Красивые теории об организующем пространстве микроагрегатов, на проверку чего ушли безумные деньги - прекрасное средство попасть в рвбство от какого-нибудь босса-барбоса.
Это ему Княжий -Фельдман, в тихой ярости став почти поэтом, расписал уже весьма красочно.
"Конечно я веду себя странно... для всех прочих,
над кем не витал образ джина,
и кому смутный человек над волчьей плотью не задавал свои загадки,
кто не пережил встречу с Вельзевулом, не говоря о такой мелочи как банда Фомина.
Вера в свое неординарное предназначение?
Есть такое, если честно сказать, но не обрушивать же это на трезвую голову друга."
От этой невозможности рассказапть все как есть веет осенней мудрой грустью.
Зеев почувствовал эту грусть вместе с надвигающейся усталостью. Работа его странная и незримая выматывала, хоть и тренировала.
Благо опять пауза.
Зеев мысленно отправился по милым сердцу улочкам Иерусалима.
Я иду по еврейской улице
и еврейскому переулку.
Не куда-нибудь, не по делу -
по безделию,
на прогулку.
И нога моя камни топчет,
не ступая ни разу мимо,
Все еврейские камни, вобщем.
Камни Иерусалима...
Около четырех явились, как бесы, боссы-искусители, лощенные с ног до головы и излучающие академическую солидность.
Они начали с изъявления глубокого почтения к его научному гению. А приехали по изящной кривой к предложению продать им фирму со всеми ее долгами за пять миллионов долларов плюс полмиллиона зарплаты ежегодно, если господин Малкин любезно согласится работать научным консультантом, плюс миллион ежегодно на исследования по его выбору.
Ну зачем ему эта противоестественная для его натуры суета делового мира ?
Зеев в ответ лишь усмехался. Мысленно, только мысленно.
Тот человек в нем, который вольно витал в мирах мировой статистики, сочинил модель торговой стратегии, отхватил многомиллионный безумный куш в торговле. Господина Ситоро, мог конечно раззевать хохочущую пасть, но тот, который помнил запах свжевымытого туалета, очень уместно заслонил его широкой спиной. Этакой спиной скромности от безумств не достаточно холодной ярости.
При этом он думал, что исповедует японский стиль ведения дел.
В результате краткий и угловатый посыл - " А шли бы вы..." он выразил по-японски удлиненно и округло.
- Весьма и весьма польщен вашим глубоко деловым предложением, господа. Ваша оперативность делает вам честь. Но я, увы, не столь оперативен. Мне надо подумать.
- Как долго, мистер Малкин, Вы имеете обыкновение думать? - по-англицки высказался стройный брюнет спортивного покроя лет тридцати.
- Я, как вы знаете, новичок в бизнесе. Я престо не знаю, что вам и ответить. Я должен посоветоваться со своим адвокатом.
- Вы не возражаете против встречи в русском ресторане?
Это уже второй круглый, как веселый мячик, весь в улыбках, за приделы иврита не выходя, выступил со всем своим гладким обаянием.
Зеев мгновенно классифицировал его как хозяина, присвоив первому квалификацию "адвокат".
К ресторанам Зеев относился никак, то есть примерно на уровне отношений средневзвешенного рыболова к опере. И на обаятельное предложение ответил он, нагло сверкая здоровым румянцем:
- Я должен посоветоваться со своим врачом.
В это время некий клиент задумчиво протянул свою двадцатку для размена. Почему-то не Зееву, а... адвокату. Тот не растерялся, вручил клиенту десять "джуков", сложенных стопочкой, а вторую десятку вынул из собственного кармана.
Зеев улыбнулся. Господа расплачивались за внимание.
А "господа" тем временем провели высказывание о враче по статье шуток. Тем не менее, упругое сопротивление Малкина осознали и, вручив свои визитные карточки, удалились.
Зеев шумно вздохнул. Благо вокруг тоже хватало шума. Вечерний пик начался.
До темноты день катился, не цепляя сознание, но потом произошел инцидент, размеры последствий которого плохо предсказуемы.
Пьяный, что не характерно, инсталлятор с огромным разводным ключам пошел тараном на автомат. И уже замахнулся, чтобы сокрушить его всей своей стокилограммовой мощью и увесистым очень холодным оружием. Зеев подскочил к нему, толкаемый нехорошим предчувствие, и перехватил хулиганствующую руку в последнюю миллисекунду.
Рука отказалась подчиниться, оказавшись на редкость мускулистой. Чтобы не получить ключом по голове пришлось грамотно и с полной отдачей вывернуть шалящую руку.
Тут и полиция при всех регалиях и охрана вокзальная при пелефонах подоспели.
Алкаш, мгновенно отрезвев,завопил, что "русский" не за что ни просто сломал ему руку.
Полицейские, не сильно разбираясь, попытались схватить Зеева под белы рученьки для препровождения в участок.
Растерянный и подуставший Зеев лишь инстинктивно увернулся от захвата, онемев от наглости ситуациии.
- Я здесь хозяин, - наконец выпихнул он изо рта ивритский синоним мысли, что он защищал свою личную собсвенность.
Но прозвучало это как заявление психа. На весь гигантский автовакзал одного хозяина не водилось отродясь.
Осклабившиеся понимающе, полицейские, тут же с этим согласились, продолжая осторожненько его залавливать. Еще раз увернувшись он сунул каждому в лапу, но не более чем свои визитки. Секундное их замешательство Зеев использовал, чтобы начать тыкать пальцем в кнопки пелефона.
- Сейчас я вызову своего адвоката.
Внятно сказанная фраза затормозила полицейских еще на пару секунд. И тут на них налетел некий правдолюбец из древних сионистов и на скорострельном иврите пересказал как было дело.
- Беседер, - сказал на это длинноголовый полицейский.- Давай свой теудат зеут ( то есть, удостоверение, что ты личность). Вызов в полицию получишь после заключения врача.
С этим они и удалились, оставив Зеева в состоянии гроги.
Да он вывернулся и ускользнул от предварительного заключения, но от заключения врача ускользнет ли?.
Не дожидаясь прояснения в себе, Зеев обратился за таковым к своему адвокату, то есть позвонил Шмузлю Смоленскому.
Объяснив ситуацию, он сразу взялся за рассмотрение предельного случая.
- Что будет со мной в самом худшем случае?
- Будешь пожизненно платить пенсию плюс моральный ущерб.
- Сколько это в долларах?
- Трудно сказать. От его заработков зависит.
- Сантехник, по виду.
- Тысяч двести. Но не хзатай меня за кончик языка. С богатого и кус богатый. Полмиллиона....
- !?!? Ты....
- Но зто ж в худшем. Вероятно меньше. Может быть ничего.
- И что делать присоветуешь?
- Для начала успокойся. Деньги решают все. Это раз.
Санкционируй расход на частного детектива. Этого Инста-как-его на тебя кто-то науськал. Подумай, чей нос ущемил.
- Понятия не имею. Впрочем приходили тут двое... покупателей меня.
- О, это уже что-то.
- Странное дело, - пробормотал Зеев. - Жизнь прожил - не разу ни в одну криминальную историю не влип. И от Агаты Кристи меня тошнит. А тут третья за полгода.
- Что ж ты хочешь? Уголовники рекрутируются из нищих, охотятся на богатых, а ты жил себе тихо между.
- А может мне и впрямь принять их предложение и занятся своим делом? - невесело пошутил Зеев. Сломанная рука клиента давила на его чувствительное самосознание.
На этой фразе в разговор влез Княжий
- Э, не ожидал. Ты ли не борец?
- Таковы слова Миша, напомнили мне одну очень бодрую пионерскую песню: "Отцы за свободу и счастье мечтали, за это БОРОЛИСЬ не раз. Вот ТАК создавали и Ленин И Сталин отечество наше для нас".
Трудно не заметить- как мы - неблагодарные им за это НЕ благодарны.
Впрочем, как говаривали члены ноу-мен-халтуры: "В данных конкретно-исторических обстоятельствах ты, Шмуэль, прав". Ибо, как гласит дальневосточная мудрость :
"Если прешь по речке вброд, задумчиво не жуй свой бутерброд".
Так что действуй, но прежде чем обращаться к частным и общим дефективам, обтолкуй все с Фельдманом. Он эту премудрость и с молоком дяди впитал и на себе испытал.
Расстреляв такими изрекизмами грусть свою и злость, Зеев про себя добавил: " ФЕ-респектива. Зад-умчивый мой. Как там в песне поется,
" Пасть порву и перестану
я, когда богатым стану,
вот тогда начну опять...
Пастерванцам пасти рвать."
Напрягшись, чтобы продолжить высекать искры, из коих должно возгореться пламя его торгового оборота, Зеев почувствовал тоску, какая бывает от переутомленного сердца.
" Прав был волк. Для этих игр он необходимый ингредиент. Надо было пустить его "силится".
Зеву и в голову не приходило даже в форме фантазий и предположений, что волк уже здесь и гуляет, бедняга, в горах Иуды вызывая ужас местной фауны и бредовые рассказы многочисленных очевидцев. В том числе лично заинтересованных бедуинов, у которых, извиняюсь, бараны пропадают целиком.
Постояв несколько секунд, Зеев решил, что на сегодня с него хватит. В это время знакомая фигура, вторично за сегодняшний день, промелькнула у дальнего автомата.
Зеев, решил, в процессе закругления дел, поторопится вслед, чтоб убедится в истинности некоего наблюдения, а, заодно, и к своему автобусу приблизится.
- Как дела, Зеев? - профессионально улыбнулся Илан Зльмалиах, первым вычислив необходимую дозу удрученности "партнера".
Глава уборочно-охраной фирмы, удачно Эксплуатировавшей мускулатуру Зеева, ясно выражал радушное желание продолжить те же совместные игры, тем более, что арабов с автономии опять не пускают, а вид "партнера" внушал надежду.
- Слава Имени, - ответил Зеев, - что само по себе выражало лишь уважение к Создателю.
- Возвращайся на работу. Девять шекелей в час гарантирую, а дальше сам посмотришь.
"Смотри как плохо у этого бревна со зрением ", - тихо обозлился Зеев, но высказался обтекаемо, избегая хвастовства.
- Спасибо, я занят.
- Хорошо, - не унялся Илан, уже подходя к своей машине. - Сколько ты сейчас зарабатываешь ?
- Тысячу в час, - выпалил Зеев не без некоторого подкуса.
Эльмалиах и воспринял это как подкус и не более.
- Ну, ладно, - у меня для тебя всегда работа найдется.
- К сожалению, я тебе того же пообещать не могу, - достаточно надмено отреагировал на эти слова Зеев.
Илан рассмеялся и укатил в октябрьскую ночь на своем Мерседесе.
А Зеев остался ждать автобуса.
Беседа зацепила таки босса. Отъехав пару километров от вокзала, он вдруг вспомнил как звучит родовое имя того "оле из России", который закрутил это многообещающее дело с лекарственной водой.
Малкин!
Это ж Зеев - Малкин!
Вот надо будет продолбить голову своему оборванцу, чтоб учился хорошо.
" Когда эти из России нас окончательно абсорбируют, даже у меня на уборке не найдешь работу. Роботы будут убирать.
А, что, еще один такой же оле, как Малкин, Валери...Мискусин, кажется, так и пригрозил на прощание. Читаю, верно, в Беер-Шеве уже работает, сочиняет робо.... Ах, черт! Кому я это говорю ? Не себе ли?"
Зеев в это время, наконец, взгромоздился на сиденье автобуса нацеленного на Ашдод. Решил он переночевать у родителей, а заодно уговорить их перебраться в мошав поближе к первоисточнику, в смысле к живой воде.
Когда он усаживался погружаясь в сладкую неподвижность, разговор с Эльмалиахом еще вертелся в сознании, затухая в комплексах ассоциаций.
" Не случайно судьба выдвигает таких в хозяева жизни. Неделю как течет живая водичка на центральной станции, а он уже завсегдатай и утром тут и вечером тут, и бензина ему не жалко. Сообразил, что жень-шень по цене газировки долго продаваться не будет. Прав,скотина, пора начать подъём цены"
Шумная русская речь вырвала Малкина из бледного тумана необязательных размышлений об Эльмалиахе.
- Нет ничего страшнее этих пейсатых, - орал по-руски раздраженный голос. - Вся грязь-дрязь-мразь, что ты только можешь представить там, в Меа Шаарим.
- Да ладно ты, надул тебя хлюст какой-то и вся причина твоих обобщений.
- Бездельники они все!
- Угу, ты домой пришел, зад к дивану прилепил и телик перед глазами. А там по десять детей.
- Так я пашу как трактор по десять часов в день.
- А он кроме этого часа четыре молится и учится.
- То-то и оно, что он ворует, а потом грехи замаливает.
Зеев едва сдерживал жуткое желание выступить в полный голос.
Конечная причина антисемитизма - избранность еврейского народа.
Миллионы неизбранных больны тяжелой формой антисемитизма. Но самый острый приступ этой болезни достается евреям всей своей силой отрывающим себя от еврейства. Не нужна им столь тяжкая избранность.
Но с другой стороны. Имеются и ослы и шакалы вырядившиеся под "настоящего еврея".
Странное дело - никто не судит физиков по их костюмам, а истинность их учений по стилю жизни.
Впрочем еврей, это как раз тот случай, когда своим поведением и доказываешь свою истину. А, "если ты король, да забыл пароль - значит ты бродяга, а не король".
Зеев с горечью вспомнил несколько таких знакомых бродяг от иудаизма.
Как же сделать, чтобы сообщества идеалистов не создавали таких отходов производства идеалистов?
Мысль его повисла над пропастью, куда он с каждым днем тем смелей заглядывал, чем моложе становился.
Прилепившихся к краям этой пропасти Белых Братанов Малкин, конечно же, не мог разглядеть, хотя они уже разглядывали его весьма внимательно. Со дня открытия живой воды Айвен Сечортс превратил досье "Малкин" в постоянно светящийся экран спецкомпьютера. И фантазмы Зева Малкина типа «как создать идеальное сообщество» его интересовали как материал, в который его при случае можно будет завернуть как конфетку. Самые большие глупости не редко творились во имя Великой Идеи.
Ничего про это не зная, Зеев Малкин катил в полудрёме уже по улицам портового города Ащдода.